Прошло больше недели. Динка, уставшая и забегавшаяся с домашней живностью и прочим хозяйством, наконец-то смогла вернуться в город. Из обсерватора возвратились дед и мать. Девять дней после смерти бабушки были отмечены, и девушку дома особо не задерживали. С карантинными правилами кое-что прояснилось. Запреты на поездки из одного города или поселка в другой были не такими уж строгими и распространялись в основном на приезжих. Если человек работал в каком-то населенном пункте, а жил вне его, надо было иметь соответствующие справки с места работы и с места жительства, – с ними билеты на транспорт туда и обратно продавали без проблем. Бывшим в контакте с больными выдавали справку о проведенном профилактическом лечении и отрицательных анализах на форму 30, т.е. холерный вибрион. Чтобы ее получить, Дине пришлось съездить в районную санэпидемстанцию. Отстояв там длиннющую очередь, растянувшуюся более чем на квартал, она получила справку-пропуск и к вечеру была в областном центре. Она проживала здесь на квартире у дальней родственницы. Та хорошо относилась к ней и ждала с нетерпением,так как скучала одна в большой и пустой квартире.
Переулок, в котором находился дом, круто спускался к реке. Из окон был виден противоположный берег и мост, перекинутый через нее. Дом был старый, дореволюционной постройки. Жильцы, в основном пожилые и старые люди, хорошо знали друг друга, - вместе им пришлось пережить многое. Старикам были памятны события очень далеких лет, в том числе эпидемия холеры, случившаяся в конце 20-х годов, поэтому к Динке, вернувшейся из карантинного района, потянулись соседи, желающие узнать, что там и как. За пару часов они ей порядком наскучили. Хозяйка, видя это, посоветовала девушке пойти погулять. На улице уже начинало темнеть. Динка принарядилась, причесала длинные, пышные волосы, и уже собралась выходить, когда в комнату вплыла Семеновна, хозяйка. Она некоторое время стояла, любуясь ею: выше среднего роста, стройненькая, черноглазая, с яркими губами, живая и улыбчивая, Дина была по-настоящему хороша.
– Что значит молодость! Давно ли я была такая, как ты, – наконец с грустью вздохнула Семеновна. – А что ж ты одна идешь? Где твой кавалер? Одна далеко от дома не уходи. Темнеет, а у нас здесь не как в вашей деревне – могут и обидеть. Такую красоточку каждый захочет!
– Ну, хотеть не вредно! Уж я как-нибудь разберусь! – рассмеялась Динка и выскочила за дверь, не желая больше говорить на эту тему.
Говоря по правде, на душе у нее скребли кошки, так как приятель, о котором она рассказывала Марине, давно не давал о себе знать.
Город отдыхал от дневной жары. Девушка не спеша шла по переулку, направляясь в сторону парка. Фонари светили вполсилы. Улица была не многолюдна: припозднившиеся работницы и рабочие с фабрики, расположенной по соседству; подростки, женщины, сидящие на скамеечках у входа в дома, прогуливающиеся молодые люди и девицы… Все наслаждались долгожданной прохладой, разговаривали, шутили, пересмеивались... На Дину обращали внимание. Девушки поглядывали на нее немного неприязненно, парни – с интересом, явно любуясь, а она скользила мимо легкой, танцующей походкой – молодая, дерзкая, красивая…
Она не заметила, как очутилась на центральной улице, богатой и пышно нарядной, заполненной прогуливающимися горожанами и приезжими. Выросшей в маленьком речном поселке, где и пойти-то некуда, кроме как в библиотеку да в сельский клуб, здесь ей все было интересно. Она жадно всматривалась в лица, отмечая особенности макияжа и причесок, фасоны платьев, разглядывала освещенные изнутри витрины магазинов...
В толпе мелькали иной раз живописные личности. Город отличался обычным для юга разнообразием людских типов. Брюнетки с огненными глазами и нежной, тщательно оберегаемой от солнца кожей, соседствовали с яркими, возможно, искусственными, блондинками и симпатичными русоволосыми и красотками. Иногда в толпе мелькали азиатки и африканки – студентки местных вузов. Такое же разнообразие было характерно и для представителей сильного пола.
Вскоре Дина вошла в парк. Ее привлекли звуки оркестра, игравшего на летней эстраде. Перед эстрадой было многолюдно. Пожилые, по одиночке и парами, сидели на расположенных полукругом скамейках. Молодежь толпилась поодаль.
Дина была музыкальна. Как утверждал школьный учитель пения, у нее был, будто бы, редкой красоты голос и абсолютный слух. Доведись ей родиться в городской семье, она наверняка училась бы музыке, вместо того, чтобы работать на захудалом часовом заводе. Но отец оставил их, когда она была совсем маленькой; мать перебивалась случайными заработками да тем, что давало домашнее хозяйство, а пенсии деда и покойной бабушки были плохим подспорьем. Поэтому, едва окончив школу, Дине пришлось устраиваться на работу.
Она знала, что хороша собой и надеялась найти в городе мужа с жильем и приличной зарплатой. Однако за два промелькнувших года сделать это не удалось.Красивых женщин здесь было навалом. Многие из них были модно одеты, обладали умением очаровывать мужчин. Молоденькой девчонке, при всей ее природной привлекательности, в этом хитром искусстве до них было далеко. Правда, с ней охотно знакомились такие же, как она – живущие в общежитиях, недавно приехавшие из сельских мест молодые ребята. Однажды ей даже сделали предложение, но она только посмеялась и не захотела идти замуж за человека, к которому ничего не испытывала. А потом на нее обратил внимание Вадим, ее Вадик - и это было счастье!
Вадим, с его слов, работал в порту начальником чего-то там очень важного. Чего именно – знать, как говорил он, ей вовсе было не обязательно. Она не возражала, потому что считала, что любит его… Вадик был лет на пять старше и относился к ней покровительственно. Он часто водил ее в кафе, в рестораны и на танцы. Он не скрывал, что женат, но утверждал, что жену не любит и вот-вот подаст на развод. Дина верила, да и как можно было ему не верить, когда у него такое правдивое, симпатичное лицо! Последние месяцы они встречались часто. Расставшись вечером, утром Динка уже тосковала по нему. А за то время, что она вынуждена была провести дома, она соскучилась страшно! Она была уверена, что Вадим тоже скучает по ней и ждет - не дождется встречи, и перебирала в голове причины, которые могли ему помешать написать или прийти.
Задумавшись, Дина медленно шла по главной аллее, когда совершенно неожиданно для себя увидела Вадима. Он был не один, - рядом с ним шла красивая, модно и со вкусом одетая молодая женщина. Он вел ее под руку, нежно и бережно прижимая к себе. Динка уставилась на них во все глаза, – по еле заметным складкам одежды было заметно, что женщина ждет ребенка. Почувствовав на себе пристальный взгляд девушки, женщина посмотрела на нее удивленно и недоумевающе, потом повернулась к своему спутнику и что-то сказала. Вадим мельком взглянул на Динку… Он взглянул на нее, как на совершенно незнакомую, улыбнулся своей даме и, не спеша, прошел мимо.
Пораженная, Динка обернулась и долго смотрела вслед.
– Что это было? – билось у нее в голове. – Прогуливает жену? Или это его новая любовница?
От возмущения и неожиданно проснувшейся злости она не находила слов. Ей страшно захотелось догнать сладкую парочку и еще раз посмотреть на обоих. Поспешно сделав круг по аллеям, она вышла им навстречу и, высоко подняв голову и дерзко улыбаясь, приблизилась почти вплотную.
– Молодой человек! Можно вас на минутку! – обратилась она к Вадиму.
Признаться, она сама от себя такого не ожидала. Ее душили не испытываемая никогда прежде ревность и дикое желание расплакаться.
Вадим извинился перед спутницей и повернулся к Дине. Его женщина, чуть презрительно улыбнувшись, прошла вперед, и они остались с глазу на глаз.
– Что тебе надо? – зло спросил Вадим. – Что ты бросаешься ко мне, как бешеная кошка? Не видишь – я с женой?
Дина подняла на него полные слез глаза. Злость ее неожиданно прошла. Она стояла и, молча плача, глядела на него.
– Вот связался я, дурак, с тобою! - прошипел Вадим. – Иди домой, и что б я тебя здесь больше не видел!
Он повернулся, поспешно нагнал жену и снова бережно взял ее под локоть. Она взглянула на него ласково и чуть насмешливо.
– Кто это?
–Да так, девчонка, сестра Мишки, ну, знаешь, с которым мы работаем. Скажу завтра, чтобы лучше смотрел за ней. Шляется тут, приключений ищет на задницу…
Динка шла, опустив голову. Слезы катились по ее щекам, и она их не вытирала. Встречные удивленно, с жалостью смотрели на нее, но ей было все равно.