Рождение стихов происходит по не зависящим от меня причинам. Нет у нас такого тумблера, который можно было бы включить, и процесс пошёл сам. Тема рождается из сказанных слов, иногда достаточно одной фразы, и мозг вокруг неё начинает собирать сюжет, обрастая, как ком, новыми деталями и подробностями.
Когда я употреблял горячительные напитки, во мне просыпался дух поэзии, и я писал стихи. Сказать, что они были хорошими, значит ничего не сказать. Они были замечательными. Хотелось читать и перечитывать. Самооценка зашкаливала с каждой выпитой рюмкой. Появлялось желание поделиться своими мыслями с кем-нибудь ещё, но только не с женой. Она в поэзии дальтоник, но обладает способностью доводить критику до скандала. В споре рождалась истина, а иногда и гематомы, так как искусство требует жертв, когда каждый хочет последним поставить точку, а иногда и восклицательный знак.
Утро вечера мудренее, и свежевыдоенный текст не приносил удовлетворения, как глоток холодного пива. На трезвую голову я пытался нащупать взаимосвязь между алкоголем и Музой, но все нити приводили в тупик. Казалось бы, вот чистый лист бумаги, перо и полведра чернил, а дело не двигается с мёртвой точки. Тема появлялась только после соприкосновения с Джином из бутылки. Сюжет стремительно разворачивается сам собой, остаётся только подобрать рифму и убрать всё лишнее. Глюки быстро переходят на лист бумаги, а я хладнокровно расставляю знаки препинания, с сарказмом вспоминая своих коллег от Пушкина до Гоголя. Последнему, видимо, было несладко создавать шедевры близь Диканьки, и чувствую, он не один раз использовал чертовщину в корыстных целях.
Но, как говорится, голь на выдумки хитра, и мои произведения стали потихоньку выходить на большую дорогу, в тоненьких обложках, небольшими стайками. Горемыки быстро растворялись в толпе матёрых певцов России, не принося доходов своему автору. Хитрость моя закончилась вместе с деньгами, которых едва хватило на ноутбук. Шесть лет назад государство ещё не так щедро заботилось о нас–пенсионерах, и деньги кончались, не успев привыкнуть к карману.
Огромный портал Проза.ру молча принял незаурядного бумагомарателя под своё крыло, и я не услышал ни звона оваций, ни грома аплодисментов, но был неслыханно рад халяве, с помощью которой мои произведения уходили в народ, раздвигая ряды сильных мира сего. Сознание притупилось, и я стал плодить шедевры в бездонную корзину Интернета. Как жаль, что искусственная власть, отвечающая за искусство, не видит наших проблем, а то бы запрягла Пегаса в телегу с алкогольными энергетиками на благо мира и процветания литературного творчества и пустила его по всему порталу. Сколько бы ещё толстых и достоевских родилось на бескрайних просторах Проза.ру? Я говорю это к тому, что книги стали не по карману как авторам, так и читателям. Глаза разбегаются от книжных переплётов и художественных оформлений изданий и ищут тележку, как в продуктовом магазине, но цена охлаждает пыл, и хочется поплакать на грудь автору Библии про все проблемы самой читающей нации в мире.
Плохо, что кроме души мы в загробный мир не можем взять даже записную книжку. Настораживает наличие там библиотек и читальных залов. Но больше всего волнует отсутствие связи с брошенным на произвол судьбы государством, с которого не успел в полной мере получить положенные льготы и пайки. Вот тут и понадобится перо и чистый лист бумаги или на худой конец интернет, а где всё это взять? Какое-то безответственное отношение к информационному вакууму, отправляясь на постоянное место жительства в мир иной. Обнадёживает только свет в конце тоннеля, значит, не надо будет в потёмках искать дорогу в светлое будущее.
Начал за здравие, а кончил за упокой. Хочу всё же закончить стихами на эту злободневную тему. В одной книге я встретил интересное сообщение о том, что в Нижегородской губернии есть речка «Пьяна», которая от истока совершает круг в 400 километров и возвращается назад. Захотелось пройти по короткому маршруту от истока к устью и познакомить читателя с выпавшими на мою долю приключениями.
Молодость в ипотеку
Жизнь сравню с извилистой дорогой,
Где развилки разных направлений.
Выбирая путь, идём с тревогой –
Сколько мнений, столько и решений.
Вспомнил речку «Пьяна»: от истока
Путь её на сотни километров
Возвращается к истоку вдруг с востока
Сквозь жару, пургу и силу ветров.
Дуракам закон давно не писан
Всё увидеть, если интересно,
В этой жизни я давно уж списан,
Никому не нужен, если честно.
Прогулялся от истока к устью,
Взяв баклажку в тихой речке «Пьяна»,
Только в устье вышел к захолустью
К заводи, заросшей злым бурьяном.
Скромный ужин у воды с дороги.
Искупался, выпил из баклажки,
Сила посетила руки, ноги,
В голове как будто выпил бражки.
«Эй, парнишка! Здесь нельзя купаться! -
Слышу сзади громкий женский голос:
- Здесь пиявки могут присосаться
И живёт огромный чёрный полоз».
Чтобы старика назвать парнишкой,
Надо быть слепым на оба глаза.
Не видала моего сынишку –
Он женат уже четыре раза.
Захотелось поглядеться в воду,
Вдруг и правда молодость вернулась?
Может быть, у Господа в угоду
Жизнь моя по-новой развернулась.
Глянул в воду – вижу отраженье
Молодого парня с диким взглядом.
С губ слетело сразу выраженье:
«Вот бы моя бабка была рядом».
Всё как в сказке, только счастье - деду.
Где дворцы, машины и служанки?
Я представил, как домой приеду,
Весь красивый, после речки «Пьянки».
Вышел на бугор, смотрю – машина,
В виде печки той, что у Емели.
Не того, видать, я тронул джина,
По старинке сделать всё сумели.
На печи планшет с автопилотом,
Набираю адрес свой домашний,
«Отче наш» прочел перед полётом
И помчался по лугам и пашням.
Слава Богу – вот моя деревня,
Трёхэтажный дом стоит с трубою,
На пороге вместо бабки древней,
Моя бабка. Стала молодою.
Девяносто, шестьдесят на девяносто.
Лепота, какая не приснится,
Но понять ушам моим непросто,
На меня–красавца матерится.
Говорит, что были тут служанки.
Прогнала и шлёт меня в аптеку,
Чтоб купил побольше валерьянки –
Всё Господь даёт нам в ипотеку.
17.10.2018г.