Поздней осенью в Москве

Виктор Лысый
У станции метро «Рижская» он разыскал нужный ему дом, поднялся на шестой этаж и остановился у одной из дверей. Намерившись позвонить, Юрий в последний момент одёрнул руку от звонка и прислушался. Ему показалось, что в квартире заплакал ребёнок.

…Почти два года назад, в один из субботних дней в конце ноября он также стоял у этой двери, но только тогда без раздумий позвонил, и ему открыла дверь молодая, симпатичная женщина.
Уточнив, здесь ли квартира Кудряшовых, Юрий подал картонную коробку, перевязанную шпагатом, и сказал:

- Вот, ваш родственник просил передать, дядя Коля, знаете такого?
- Это мамин брат, - сказала женщина и позвала. - Мама, тут посылку от дяди Коли принесли.

В прихожей появилась седенькая женщина, поздоровалась и спросила:
- Ну как он там?
- Вроде бы ничего, выглядит бодренько.

- Да вы проходите. Наташа, что же ты человека в дверях держишь?
Потом он сидел в уютной комнате с видом на старинную церковь из красного кирпича. Наташа принесла чай и конфеты и, устроившись с чашкой в кресле, с неподдельным интересом повела с ним беседу.

Короткая стрижка, темно-синие глаза и припухлые губы на овальном приятном лице, делали её весьма привлекательной, а джинсы и рубашка в клеточку с подкатанными рукавами, похожей на подростка.

Голос мягкий, ровный. Слова она произносила четко и правильно, расставляя их в последовательную и своеобразную цепочку, что очень понравилось Юрию.

Наташа была весьма говорлива, и через полчаса Юрий знал, что живут они с матерью вдвоём, что у неё был муж «так себе», что работает она в хитрой конторе, связанной с химией и пишет диссертацию под руководством «сдвинутого дядьки». Любит летом ездить на экскурсии, особенно по историческим местам.
Узнала и она, что Юрий женат, имеет двоих детей, а в Москву приехал на курсы по программированию.

Был выходной, середина дня, и когда с чаем было покончено и чувствовалось, что надо бы уже и уходить, Юрий предложил прогуляться по Москве.
- Покажете мне город, а то я был здесь всего два раза и то один раз, можно сказать проездом, практически не знаю Москву, - сказал он и добавил, - разумеется, если вы не против - и есть время.

А Наташа была не против, с готовностью согласилась и быстро собралась.
- Я вам покажу старую Москву, - сказала она, когда они оказались за дверью.
В шубке и высоких сапогах, вязаной шапочке, она была ещё привлекательнее и милее, и Юрию было приятно находиться рядом с нею.

Сначала на метро, потом пешком они обошли многое в Замосковоречье, затем побывали и на Арбате, возле Кремля.
Наташа хорошо знала Москву и рассказывала о ней интересно. Только изредка, спохватившись, спрашивала:

- Я всё говорю, говорю, вам хоть интересно?
- Да, да, - поспешно кивал Юрий, - вы так занимательно рассказываете.
- Когда-то увлекалась историей, у нас в школе кружок был, и мы тут всё излазили.

Пошёл дождь вперемешку со снегом, и они зашли в кафе с итальянской кухней, сели за столик у окна. Наташа притихла, а Юрий стал рассказывать анекдоты, байки, но улыбка, чуть тронув её губы, исчезла и он примолк.

В красном зале с затейливым орнаментом по стенам пахло сдобой и терпким вином. Ребята официанты в тельняшках и передниках принесли по бокалу красного итальянского вина и пиццу.

Наташа оживилась, стала вспоминать свою поездку в Италию, и весело подтрунивала над своими приключениями.

Они ушли с кафе, когда уже совсем стемнело. Дождь со снегом продолжал идти и машины сплошным потоком, разгоняя слякоть, проносились мимо. В метро они стояли рядом, молчали, а у дома Наташа сказала:

- Хороший был день. В последнее время у меня было мало таких дней, - и, помолчав, добавила, - спать буду как убитая.
В её глазах Юрий увидел вопрос и ожидание. Хотел взять за руку, но Наташа, почувствовав это, чуточку отстранилась, а Юрий, переступив с ноги на ногу, предложил:

- Может, завтра встретимся, у нас занятий всё равно ещё нет.
- Хорошо, в два часа, здесь, у входа в метро.
Ночью выпал снег, тонким покрывалом укутав дома и улицы, но уже к полудню, всё снова превратилось в слякоть.

Полдня Юрий один ходил по Москве, прошёл почти всю Тверскую сначала по одной стороне, а затем и по другой, побывал в соборе Покрова, пообедал в блинной. Но чтобы он не делал, ожидание встречи постоянно присутствовало в нём, наполняя желанием поскорее приблизить это время.

Он заранее приехал на станцию «Рижская», купил три розовых гвоздики и, спрятав их под куртку, стал прогуливаться неподалёку от выхода из метро. Ходил и думал о том пути, что ей предстоит пройти от дома и до этого мета и прикидывал время, когда она может появиться здесь, как вдруг услышал за спиной:
- А вы почему здесь стоите?
Обернулся – Наташа.

- А где мне стоять, - удивлённо спросил он.
- Мы же договорились у входа, а вы стоите у выхода.
И тут он рассмеялся и рассказал, как бродя по Москве, почувствовал, что уже вписался в уличный ритм и легко ориентируется в метро, и полагал, что уж здесь у него проблем не будет и так оплошал, посчитав, что вход и выход в одном месте.

В кино они не пошли, хотя изначально собирались. В одном из баров сели за столик, заказали шампанское и фрукты. Пили, разговаривали, и Юрий посматривал на Наталью уже по-другому. Её губы, маленькое ушко с завитушками, открытая шея волновали его. А она, чувствуя это и, быстро взглянув на него, замолкала, поправляла шарф, мельком трогала завиток и тревога, тенью проскальзывала по её лицу.

Возвращались пешком, в промозглом сыром воздухе кружились редкие снежинки. Холодно светились белым светом витрины. Сбиваясь в плотное стадо у перекрёстков, машины резко срывались с места и, наполняя сизой дымкой улицу, катились волной к следующему светофору.

У подъезда Наташа спросила:
- Чаю хотите?
Юрий, не рассчитывал на подобное, поэтому вопросительно посмотрел на неё:
- А мать как к этому отнесется?

- А никак, у неё своя комната и своя жизнь, а у меня своя, пойдёмте.
Незамеченные, они тихо прошли в её комнату. За стеной работал телевизор. Наташа принесла чай, повернула ключ в двери, подошла к столику и,наклонившись, расставила чашки.

Она стояла боком к Юрию, он поднялся с кресла, немного постоял в нерешительности и неловко обнял её. Наташа вздрогнула, выпрямилась и, обмякнув, повернулась к нему лицом.

К чаю они не прикоснулись и он так, и остыл на столике…
Она лежала на кровати тихая и задумчивая, смотрела в полутемные окна напротив. Юрий лежал рядом, видел её разгорячённое с румянцем лицо и слезинку, набежавшую в уголке глаза.

Не поворачиваясь, Наташа спросила:
- Ну и как я тебе как женщина?
- Как женщина и вообще ты прелесть и мне очень нравишься.
- И ты мне сразу понравился, поэтому и разболталась с тобой с первых минут. А мой бывший муженёк говорил, что я как женщина никудышная.
- Сам он никудышний.

- И я так думала.
Слезинка у глаза подрожав, скатилась к уху, и Юрий вытер пальцем её след.
- Как ты думаешь, сколько мне лет?
- Около тридцати.

- Тридцать четыре, - спокойно сказала она.
Юрий приподнялся, внимательно посмотрел на неё
- Никогда бы не дал

- Занимаюсь спортом, живу для себя, но время поджимает, хочу родить девочку. У неё будут голубые глаза или серые, а волосы светлые, как у тебя.
- Ты серьёзно?!
- Вполне.

Она чуть привстала, с тревогой посмотрела на него, спросила:
- Когда ты уезжаешь?
- Через неделю.
Она успокоилась, легла.
- Нам этого хватит, ты же придёшь ещё…

Странные он испытал тогда чувства: благодарности, тревоги, страсти и любви, хотя и мимолётной, но оставляющей след в душе и в жизни.

Через неделю Юрий уехал. Позвонил в последний момент с вокзала, боялся, что она приедет провожать его, и могут быть тягостные минуты расставания. Но она была спокойна, пожелал ему по телефону хорошей дороги и, по возможности, хотя бы не забывать, при этом усмехнулась и добавила:

- А будет желание, можешь, когда-нибудь и заглянешь, - помолчала и твёрдо сказала, - В общем, будешь в Москве, заходи, буду рада видеть.

Дома всё случившееся, позудев в душу, ушло внутрь и только иногда, вспоминая поездку, он долго не мог заснуть, но и это со временем прошло.

На следующий год, в середине лета он позвонил в Москву, но мать сказала, что Наташи нет, уехала к родственникам в Тверь. Через месяц он снова позвонил, но номер не ответил.

И вот, два года спустя, он стоит перед этой дверью и не решается позвонить. «А что, если там ребёнок, как жить тогда с этим, зная, что он твой?», спрашивает он себя и не находит ответа.

Снизу по лестнице кто-то стал подниматься,стоять под дверью было неудобно и Юрий развернулся и побежал вниз.

На станции метро «Рижская», он сел в поезд, идущий к вокзалу. Сидел, смотрел на лица вокруг, но не видел их. Ему было легко,тревожно и очень стыдно...