Обрядность как замысел магнетического наслаждения присуща всем без исключения социальным группировкам относительно или полностью закрытого типа.
Направленная в первую очередь на верхний уровень иерархии некой секты, сообщества или иного социума, она являет собой энергетический поток внимания, улавливаемого этим уровнем для созидательной энергетики самолюбования и эксгибиционистского счастья, что и лежит в основе мотивации регулирования структурой группы, независимо от конечного результата и замысла вообще, так как здесь сама суть процесса есть сам процесс и его атрибутика.
Относительно менее яркие обрядные зарисовки впечатаны в каноны традиционных религий, так как там сам факт традиции уже является энергетическим драйвером для адептов, поэтому в этом случае структура управления не нуждается в особых методах закрепления психической доминанты для ориентирования на цель, в отличие от менее традиционных коллективных собраний, где некоторой степени оргия заменяет собой традицию, что достаточно ярко и полноценно подменяет словесные потоки, не обеспеченные действительной верой и суггестивностью, дублирующих собой физиологический акт обеспечения комфортного состояния или даже экстатического.
Конечно же не стоит сбрасывать со счёта традиционные основные инстинкты, то есть сексуальные мотивы и страх смерти, которые эксплуатируются в любом подобном сообществе в той или иной степени камуфляции или даже вне её, так как позволить себе иметь в своих рядах не поддающихся гипнотическому влиянию слова не может никакой лидер никакой конфессии, секты или партии.
Следует признать, что во всех подобных случаях взаимодействия некоторой степени психологического садизма и такого же мазохизма, взаимное состояние наполненности смыслом и полноценностью практически самодостаточно, до того момента, пока не последует атака конкурентов по эфирному пространству, в той или иной степени подавляющая этот смысл, самодостаточность и полноценность. Как пример можно привести судьбу катаров и множество мелких сект современности, базирующихся своим потенциалом психического захвата на тех же основных инстинктах — сексе и страхе.
Учитывая всё вышесказанное, нельзя не констатировать безусловный факт, что состояние перманентного счастья адептов подобных социальных структур несомненно и полноценно, что и служит главной причиной подавления подобного духовного инакомыслия и оттягивания идеи коллективной самодостаточности в сторону иных принципиальных моментов императивного проявления глубинного замысла самосознания.