ПРАЧЕЧНАЯ И ЛИДИЯ ПЕТРОВНА БРЕГЕ
Декретный отпуск, после рождения дочери, пролетел быстро.
Надо было выходить на работу. О том, чтобы вернуться в свою
родную профессию проводника, не могло быть и речи. Супруг
был категорически против того, чтобы я покидала дом на неопре-
делённое количество времени. Да и мне было не комфортно от
мысли, что надо оставлять маленькую годовалую дочь с папой и
бабушкой.
После одного случая, когда дочка, стоя в кроватке после про-
буждения, тянула ручки ко мне и хныкала, вторгаясь в сон своего
отца, вернувшегося домой из ночной смены, муж резко подско-
чил с дивана. И вместо того, чтобы взять и прижать дочку к себе,
успокоить, он со всей силы шлёпнул девочку по голой попе. По-
сле этого я возненавидела и без того, нелюбимого мужа ненави-
стью, которая росла с каждым днём всё сильнее.
Увольняться из депо, такого родного, вовсе не хотелось. И я
решила испытать себя в новой должности каландровщика КОПа
(контора обслуживания пассажиров).
КОП семидесятых – это прачечный цех, гладильно-сушиль-
ный цех, где стояли огромные машины – каландры, склады мяг-
кого и жёсткого инвентаря.
Работа предстояла сменная. А коллектив настолько друж-
ный, что даже, после сорока лет, все работники КОПа остаются
близкими друг другу людьми. Начальник КОПа, Лидия Петровна
Бреге, очень строгая, но справедливая, сумела в те годы сплотить
вокруг себя коллектив единомышленников, ставшей не просто
единой семьёй. Все работники, уже после выхода на пенсию,
благодаря Лидии Петровне, часто собирались вместе. Посещали
сауну с бассейном, усаживались за общий стол, пели песни, вспо-
минали прожитые годы. В такие встречи было достаточно места
и для меня.
Моя работа на предприятии, которое позднее переименовали
на БОПв (база обслуживания пассажиров и вагонов), продлилась
всего два месяца. Но мы все были работниками одного пасса-
жирского депо. Не стало Лидии Петровны. А в памяти осталась
неисчерпаемая энергия, колоссальная работоспособность талант-
ливого руководителя. До конца жизни Лидии Петровны мы со-
званивались, часто встречались у меня на даче. Лидия Петровна
Бреге вселяла всегда во всех своих близких веру в друзей, веру в
будущее.
Старые гладильные каландры представляли собой огромные
машины, пышущие жаром. С одной стороны каландра необходимо
было на движущиеся полоски лент заложить, предварительно хо-
рошенько встряхнув, мокрое полотенце, наволочку, или простыню.
С обратной стороны каландра уже получить сухое, отглаженное
бельё. Что касается наволочки и полотенца, то эта была самая при-
ятная часть закладки, или получения в отглаженном виде.
Особых усилий в складировании не требовалось. А вот с про-
стынями обстояло куда сложнее. Простыни пропускались через
каландр во всю свою ширину и длину. Такая работа была схо-
жа с элементами физзарядки, которую транслировали по радио
омские радиостанции каждое утро. «Разведите руки в стороны,
наклон…», – назойливо и весело звучал в голове голос диктора,
когда я вставала за каландр. А когда мне выпадало стоять с обрат-
ной стороны, добавлялись слова из репродуктора: «Сведите руки
вместе, подбородок прижмите к груди».
Когда выглаженная простыня выходила из каландра, её надо
было свернуть. Вот здесь я задействовала не только руки, но и
подбородок, которым ровно посередине прижимала простынь к
груди, чтобы свернуть эту простынь пополам. От соприкоснове-
ния с горячей простынёй подбородок приобретал красный отте-
нок с шершавой кожей.
В наше время, новые машины, сворачивающие сами выгла-
женное бельё, давно стали неотъемлемой частью прачечных во
всех пассажирских депо. Молодые каландровщики не представ-
ляют, что в далёких семидесятых необходимо было применять
усилие, чтобы в вагоны доставить аккуратно сложенные комплек-
ты белья.
Проработав два месяца в КОПе, я уволилась. Не потому, что
труд в КОПе мне был в тягость. Моему супругу не нравилось то,
что приходилось ночью, когда мне выпадали ночные смены, оста-
ваться без моей опеки.
продолжение следует