Баба Стеша, хозяйка буринского домика, вот уже
несколько дней была в изумлении. Её квартиранты Егор да Тимоха
привели с собой девицу. Мол, ей жить негде, пусть с нами некоторое
время поживет. Бабе Стеше места, конечно, не жалко. Еды,
которую приносит Егор, на всех хватит. Только вот, хорошее ли
дело, жить с парнями в одной комнатушке? Егор сказал, что девица
приходится ему родственницей, мол, сестра неродная. А, как
неродная, не объяснил. То ли двоюродная, то ли сводная?
Добивалась она толку от Тимохи, все бесполезно. Грустный ходил
Тимоха, осунувшийся. Что-то его томило.
Как-то ушли парни, и приступила баба Стеша к самой
девице с расспросами, кто, мол,она такая, да откуда. Та сказала, что
зовут Александрой, а больше ничего и не поведала. Чуть, что
начинала хвалить то хозяйство Стешино, то природу буринскую да
языком цокать. Как в сказке, вы, мол, тут живёте! Хм. А чего уж
тут сказочного? Свободно, мол, вольготно. А кому эта вольготность
надобна? Странная какая-то девица. Да и на сиротинку-то не
больно и похожа. Одёжа срядная. Ничего старого и сношенного
нет. А никаких объяснений ни от парней, ни от неё. А бабе Стеше
боязно. Ведь вот пойдёт слух по деревне и её будут осуждать, пошто
позволила пустить незнакомку в дом. Ведь слово за слово и раздуют
такое, что до правды-то и далеко. Не выпутаешься из
придуманных слухов. Обо всём баяла Александра с бабой Стешей,
обо всем, что хочешь, охотно и подробно, но, как только заходила
речь о ней, сразу замолкала и глаза опускала. И с какого бока
припёка Александра Егору и Тимохе, так и не выведала хозяйка.
Тимохе тоже было странно ощущать, что девица, о
которой он мечтал и грезил, оказалась вдруг, вот она, рядом. А о
чём с нею говорить он и не знает. Расспрашивает Александра его
всё о Егоре. А приятно ли ему о нём говорить, как-то она и не
ведает. Да и вообще, как это получилось, что взял её Егор с собой?
Отнекивался сначала, а потом и молвил: "Решай сама!" А она, как
одержимая, сбегала быстренько домой за узелком с одёжой. За то,
небольшое время её сборов, хотел было Егор уйти, да не
пришлось. Несколько раз они порывались, но какое-то
непреодолимое чувство держало. А, когда прибежала Александра,
то вычудила такое, что у них и рты пораскрывались. Шалёнку с
плеч сорвала и бросила на берег у воды, пусть, мол, думают утопла
я да и не ищут. Поняли парни, что по-настоящему уходит с ними
девица, раз на такое решилась. Вконец испугались, но остановить
не смогли, как заколдовала она их. За то время, как здесь
проживает, о доме своём и не заговаривала, как будто и в самом
деле утопла для бывшей своей жизни. На упреки, что жестоко
поступила с родителями, примолкала и как-то загадочно отвечала:
"Они меня хоронить не будут..."
- Саша, а как же ты о матери своей не вспоминаешь и
не жалеешь свою жизнь сытую и удобную? - спросил Тимоха
девушку, когда сидели они у открытой печки, а от пламени ходили
по стенам яркие всполохи, и тени рождались из ничего. И от этого
было таинственно и загадочно.
- Не знаю. - медленно отвечала Саша. - Я всё время жду
чего-то такого... интересного.
- Откуда тут интересное? - уныло произнес Тимоха.- одно
и то же.
- Странно, а я все время в ожидание. Ведь вот вы
свободные люди, а живёте тоскливо. - пожала плечами Саша.- Хотя
вон Егор где-то бывает. Его дома не видать. Он живет иной
жизнью, увлекательной.
- Провизию достаёт. - отозвался Тимоха. - А не то с
голодухи помрём.
- А как он зарабатывает? - в глазах Саши любопытство
так и горело. - Как тать, что ли?
Она так и впилась взглядом в Тимоху. А тот не знал, что
и говорить.
- Не разбойничает Егорка, кровь чужую не проливает.
Справедливый он. Да ты и сама знаешь. Вот мы и пришли тебя
предупредить про Осипа. Коли бы не Егор...
Тимоха замолчал и уткнулся взглядом в пол.
- Так ты же меня предупредил, а не Егор? - испытующе
поглядела Саша на него.
- Да, я-то что? - махнул рукой Тимоха. - Я тебе уж баял,
что это всё он. Без него я бы ни на, что не решился.
- Что уж ты себя так принижаешь?
- Для тебя я, конечно, всё бы сделал. - выдохнул Тимоха
и у него дрожал подбородок. - А об ином меня и не спрашивай.
Не удовольствовалась Саша Тимохиными уверениями, и
когда появился Егор, приступила с расспросами.
- Не девичье это дело, даже слушать о моих похождениях.
- Это, как же так? - Саша смутилась. - Вот, Тимоха бает,
что татьбой ты не занимаешься?
- Правильно говорит Тимоха.
- Ну, а куль правильно, что же мне мешает услышать
про это?
Егор потупил глаза.
- Что изменилось в моей жизни? - продолжала Саша. -
Что дома, что здесь, всё одно сижу я одна без радости. Да за кой я
приехала-то сюда!
Егор вскочил, покраснев, как будто его кто уколол в зад:
- Да разве я тащил тебя сюда? Разве на ярманку
весёлую предлагал тебе ехать? Что ты меня упрекаешь? Я тебя
здесь не держу. Давай отвезу тебя к твоему дому. Только, что вот
сдать с руки на руки твоему папеньке не смогу. Не хочу я там
показываться, чтоб не сказали, что я тебя выкрал. И так обо мне
всяких дурных выдумок ходит. Пошто мне ещё и в этом
обозначаться. Я до сих пор не пойму, как я тебя все-таки привез
сюда, на свою беду. Как ты меня уговорила.
Теперь пришла пора потупить голову Саше. Ведь в
самом деле она сама сюда приехала. Ничего ей Егор не обещал.
Робко тронула она его за рукав:
- Не серчай, Егор! Правый ты! От ничегонеделанья
взбесилась я. Хочу я помогать тебе в твоих делах. А я отчаянная, не
думай!
Все их пререканья Тимоха слушал, склонив голову и
потупя взор.
- Ох, други вы мои и сотоварищи! - вздохнул Егорка. -
втравил я вас в это дело да и бросил на скуку смёртную. Что ж,
давайте соединимся в одно целое. Уйдем из этого буринского
болота. Я тут долго и сидеть-то не могу. Тут какие-то мысли дурные
в башку приходят. Благо сейчас летечко красное. В лесу можно
пожить ближе к Клязьме, в Яропольском бору. Эх, ты, там и дух-то
сухой, пользительный. Обустроим там пока шалашик. Давайте,
собирайтесь.
В глазах у Тимохи и Саши промелькнули удивление и
радость.
- Уходим мы, баба Стеша! - проговорил он, вошедшей в
горницу хозяйке и подал ей, звякнувший монетой кошель. - Это
тебе за заботу да приют! И не поминай нас лихом.
Баба Стеша всхлипнула и вытерла краешки глаз
уголком головного платка.
А они трое так и побрели прочь. Вначале по деревне,
потом за околицу Бурина. Никто не обращал на них внимания. А
любопытные, приложив ладони ко лбу, всматривались и, сощуря
глаза, гадали, откуда с пареньками, которых и раньше видели,
оказалась незнакомая девица и чья она.
А уж, когда оказались за околицей, пошептал чего-то
Егор и вдруг каким-то чудом оказались они середь леса. Прошло
еще немного времени и вот он шалашик, о котором говорил Егор.
- Это где же мы? - растерянно проговорила Саша.
- Как где? В Яропольском лесу.
Саша развела руками:
- Дак, ведь пути сюда не один десяток вёрст должно
быть?
- Ну так что ж. А как же мы с Толмачева, где твой дом,
попали в Бурино? Ты чего ж, забыла?
Саша напрягла память, но ничего вспомнить не смогла.
Как-то всё это смазалось и не встаёт перед глазами. А Егор
плюхнулся на траву около шалаша и растянул ноги.
- Садитесь, отдохните, умаялись, чай!
- Да уж и впрямь, умаешься с твоими чудесами. -
подхватила его настроение Саша и искорки из глаз Егора, будто
бы перепрыгнули в её глаза. - Еще пойду куда хошь.
Она запрыгала по полянке, как бы танцуя.
- Ух ты, какая шустрая! - улыбнулся Егор, любуясь
Сашиной легкости, с которой она перелетала с одного пригорка на
другой.
Тимоха смотрел на порхания Саши исподлобья. Её
радость трогала его, но вот предназначена-то была Егору, а не ему.
И тут Егор охнул:
- Заболтался я с вами. Мне ведь надобно по одному делу
смотаться.
- А что за дело-то? - насторожилась Саша
- Антиресно что ли? - деланно удивился Егор.
- Нешто не интересно! - задохнулась возмущением
девушка.
- Ну что ж, придётся и вам на дело посмотреть.
И неожиданно оказались они в кустах при дороги. Лужи
да тележная колея. Вот такая дорога. А по ней измученная
лошадёнка тянет телегу полную горшков всякого вида, а на
краешке телеги сидит-дремлет мужичок. Колеса по колеям ходят
ходуном. Кажется, вот-вот отвалятся. А мужичку хоть бы хны. И
лошадёнка-то качается, в любой момент упадет да так и останется
лежать в колее
Егор взял в руку толстую палку среди валежника и
шагнул на дорогу. Саша с Тимохой удивленно смотрели на него.
- Эй, купец! - зычно крикнул Егор. -Не с базара ли
едешь?
Лошадёнка испуганно вздрогнула и встала, переминаясь
с ноги на ногу. Дернулся и мужик, подняв голову. Оправил
бородёнку:
- Да, какой я купец! Товар-то весь вот он. - кивнул
головой в сторону горшков. - Что на базар вёз, то и обратно везу.
Егор подошел к телеге, рассматривая горшки. Поддел
палкой один, второй... и неожиданно стал лупить по ним, аж
черепки в разные стороны полетели.
Мужик рот открыл.
- Да чего же ты мил-человек делаешь! - слёзно завопил
он. - Меня дети голодные дома ждут.
А Егор выхватил из-под черепушек целехонький горшок
и оказался он полон золотых монет. Протянул его мужику:
- Покупаю я у тебя товарец твой да впятеро больше за
штуку плачу. Не горшками же ты детей кормить собирался... А
сейчас режь свою лошадёнку. Глянь, она у тебя на последнем
вздохе. Давай не тяни, а то я тебя палкой побью!
Мужик онемел от страха. А Егор продолжал:
- Да шкуру-то с неё сними, чего добру пропадать. Да на
базар обратно езжай еды детям накупи, всякого провианта.
Испуганно смотрел мужик на Егора, а приказ исполнил.
Снял лошадью шкуру и сбросил её на траву за дорогу.
- Ты чего добром-то бросаешься? - рассердился Егор. - Аль
разбогател на моём-то золоте?
Мужик что-то пробормотал смущенно. А Егор
продолжал учить:
- Ты за эту шкуру большой барыш получишь. Домок для
детей построишь. Непростая эта шкура. Расстели её на земле.
Садись, аккурат посередине, и она понесет тебя над землёй. Да и
сам управляй. Надо налево, тяни шкуру за левый край, надо
направо - тяни за правый.
Недоверчиво сел мужик на шкуру, ан получилось.
Вскоре скрылся он за деревьями и не видать.
- Во, мужику фортуна привалила! - воскликнул Егор.
Стукнул он дубиной, которой до этого перебил все
горшки, по земле. Образовалась ямка. Сгрудил туда останки
бедной лошадёнки да завалил её черепками да землей. А Тимоха с
Сашей от всего этого дар речи потеряли, только глазами хлопали.
А он подошел к сиротливой телеге и взгромоздился на неё.
- Ну, что встали, как вкопанные? - расхохотался Егор,
глядя на своих спутников. - Не здесь же ночевать будем. Садитесь!
Как заколдованные забрались Тимоха с Сашей на
телегу, не зная, что и думать. А Егор что-то прошептал. Дернулась
телега да так, что упали они спинами на днище с испуганными
криками и вцепились руками за дощатый край. Телега опять
дернулась, но не так сильно, оторвалась от дороги и плавно
поднялась все выше и выше. Уже и вершины самых высоких сосен
внизу оказались, а они полетели, кажется к самым облакам.
Верховой ветер встряхивал телегу и колеса брякали, болтаясь то в
одну, то в другую сторону. Тимоха с Сашей судорожно вцепились в
телегу и, взглядывая вниз, охали и ахали. Егор сидел спокойно, как
будто ничего удивительного не случилось, как будто телега
катилась по дороге. Конечно, и ему было страшновато лететь над
лесом, не чувствую под колёсами тверди. Но хотелось подбодрить
спутников. Паники в их сердцах было предостаточно. Он ко всем
чудесам начинал привыкать. Но вот понять никак не мог, отчего
они? Неужто от слов бабки Лукьяновны? На всякий случай
произносил он их: "спаси и возмоги". А случаются ли чудеса без
них, он не мог знать. А попробовать не говорить эти слова и
проверить, будут ли они свершаться, он не решался.
Будто зная дорогу, телега сама стала снижаться и
легонько торкнулась об землю рядом с их шалашом. Некоторое
время Тимоха и Александра лежали на телеге, вцепившись в неё,
боясь даже шелохнуться. Постепенно сползли, шлепнувшись в
траву. И уже там по-настоящему успокоились, чувствуя под собой
надёжную твердь. К ним спрыгнул и Егор.
- Что это было? - двигая непослушными губами,
произнёс Тимоха.
- Да, пёс его знает... - ухмыльнулся Егор. - Что было, то
было. Приехали.
- Но этого не может быть. Так не бывает! - упрямо
повторял Тимоха. - Телеги не летают!
- Даааа... - задумчиво протянул Егор.- Не должны бы
летать. - затем жестом указал на телегу. - А она эвон стоит. Откуда
взялась?
- Ой, с вами с ума сойдёшь! - воскликнула пришедшая
уже в себя Александра. - Давай-ка, забудь Тимофей об это полёте.
Так лучше всего. Не терзай свою душу.
- Во, это правильно! - обрадовался Егор. - Это тебе
Тимоха приснилось. Просыпайся.