Елизавета Ивановна, надев ночную сорочку и пожелав мужу «спокойной ночи», легла наконец-то за весь день на мягкую перину кровати. Целый день она была на ногах, хлопотала по хозяйству, готовила пироги для бедных да следила за этой маленькой проказницей Анастасией Николаевной. Хотя за ней не уследишь. Такая егоза. Стащит пирожок – и поминай как звали. Но на нее злиться невозможно. Да и царскую дочь по всей строгости не накажешь, а то от батюшки царя головы не сносить. Не посмотрит, что Пётр Константинович Настаськин крестный.
Елизавета Ивановна медленно погрузилась в царство Морфея. Через некоторое время, как будто в действительности, она явственно услышала стук в дверь. Она поспешила ее открыть. На пороге стояла высокая женщина в черном, очень похожая на странниц, которые у ближайшей церкви милостыню просят. Елизавета Ивановна быстро сбегала на кухню, захватив два крупных слепившихся пирожка. Она всегда помогала бедным, и не могла не подать бедной страннице.
Приняв пирожки, женщина сказала:
- Спасибо тебе, что не забываешь Троеручицу, Божью Матерь.
Елизавета Ивановна с удивлением заметила, что от женщины начало исходить сияние, слепящее глаза. И вдруг она захотела закричать, но не могла, увидев, что странница простерла к ней три руки.
Женщина в черном продолжала:
- Когда заболеет ребенок, проси Троеручицу, она придет и поможет.
И тут странница исчезла, будто в воздухе растворилась.
Елизавета Ивановна проснулась среди ночи и больше не могла сомкнуть глаз. Утром она пошла к батюшке и рассказала о своем странном сновидении.
- Благодари Господа нашего за чудное явление, дочь моя.
Прошла неделя. Однажды утром Елизавета Ивановна пришла в спальню Анастасии, чтобы разбудить ее к завтраку. Но вдруг заметила неровное дыхание ребенка и ее пылающие щеки. Лоб девочки горел. Самые лучшие врачи не могли помочь. Все предрекали малышке скорую кончину.
Настя не могла ни двигаться, ни говорить. Она лишь лежала, вперив бессознательный взор в пространство.
Елизавета Ивановна навзрыд ревела на груди мужа:
- Петенька, что делать?! Если она умрет, государь нас не пощадит!
Петр Константинович молча утешал ее, гладя по растрепанным волосам.
Неожиданно они услыхали стук приближающегося экипажа.
- Кого это еще принесло? – недовольно засопела Елизавета Ивановна.
В комнату вошла женщина лет сорока, в темном дорожном платье. В руках она держала какую-то икону, скрытую под тканью. Это была двоюродная сестра Петра Константиновича, Лидия.
- Я слышала про ваше горе… Недавно ездила по святым местам и вот раздобыла.
Она сдернула ткань, обнажив икону Троеручицы.
Елизавета Ивановна схватила нежданный подарок, расцеловав кузину мужа, и поспешила поставить икону в комнате Анастасии. Растрепанная головка металась на подушке из стороны в сторону. Женщина начала истово молиться, упав на колени:
- Матерь Божия! Помоги! Спаси княжну! Исцели рабу Божию Анастасию!
- Тетя… Я хочу пить, - пропищал тоненький детский голосок.
Не поверив своим ушам, Елизавета Ивановна обернулась и встретилась с голубым взором очнувшейся Насти. Она поспешила поднести к ее сухим губам живительную влагу. Жар спал.
Через неделю юная княжна уже вовсю бегала и скакала по дому.
- Не зря Анастасия значит «воскресшая»…