на фото панно автора
Игра. "Золотая середина" 2018 http://www.proza.ru/2018/10/05/1790
Бегаем, бегаем
Ну…. как бегаем. Кто как может. Это мне кажется, что я бегу, на самом деле ползаю, как черепашка. Все меня обгоняют. Моторчик малость поизносился. А так я очень даже бодренькая. ))
Была я в гостях недавно у внуков. Редко теперь видимся. Они переехали на самый край города. Так далеко, как на другую планету.
Последняя улица на юге Петербурга. Одна сторона – Петербург, а другая – уже область. Из окон видно озеро, вокруг которого дачные участки. Воздух чистый. Никаких машин и раздражающих слух звуков. Лишь шум ветра в кронах деревьев.
Весной младший внук, первоклассник Егорка, сильно заинтересовался растениями. Два подоконника заняли контейнеры с посадками. Взошло всё. Так плотно, как мох. Ну да. Не правильно. Надо прореживать. Зато так красиво. Зелёно-зелёно. И интересно. Собрали урожай петрушки и укропа.
Проредили наконец огурцы с тыквами и томатами. А потом ещё и ипомея расцвела, фиолетовыми граммофончиками радует. И даже подсолнушки выросли. Конечно миниатюрные, как в японском саду бонсай.
Сидим за столом, общаемся. Лето вспоминаем. Оно в этом году было жаркое.
В конце июля окна все раскрыты. Тишина. Соловьи примолкли. Семьями, птенцами обзавелись.
У старшего, Тимоши, диванчик вдоль окна стоит.
Мальчику вообще-то 14 лет. Ночь. Все спят. А у него в комнате что-то хрустит. Вот хрустит и всё. Прислушивался-прислушивался, не выдержал, разбудил родителей. Хрустит-то довольно неприятно с причавкиванием. Родители пришли, слушают, замерев. Действительно, в оглушительной тишине ночи хруст стоит какой-то странный. Свет включили, стали всё обсматривать, подняли жалюзи, а там…
Все подсолнушки голенькие стоят – ни одного листочка!
А по стеблям ползают три жирных гусеницы.
Нашли, кто хрустел!
Да-а. Тишина она така-ая. Бывает громкоговорящая.
Я под впечатлением баек о хрумкающих прожорливых особях вечером, уже дома, просматриваю почту.
А там мне письмо от подруги. Она прислала текст «Домик у леса» Паустовского.
В нем писатель сетует, что никогда не слышал звука падающих листьев, он ему казался таким же неправдоподобным, как и рассказы о том, что весной слышно, как прорастает трава. В одну из глухих осенних ночей он вышел в сад.
«Я посмотрел на клен и увидел, как осторожно и медленно отделился от ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услыхал шелест падающего листа - неясный звук, похожий на детский шепот».
Я читала Паустовского и вспоминала, как дружно дети рассказывали про выросших на Егоркиных огородиках гусениц.
Сколько в мире звуков. Кроме музыки ...
Октябрь. Какой чудесный нынче октябрь! Если остановиться и прислушаться к МИРУ, то сколько тайн он откроет для нас.
Я смотрю в окно.
В ночи, когда уснет тревога,
И город скроется во мгле —
О, сколько музыки у Бога,
Какие звуки на земле!*
Редеют одёжки износившихся платьев у деревьев, и всё больше прорех, сквозь которые начинает просвечивать Небо и Нева.
Пришла пора раздумий.
Осень наступила.
*А Блок