музей, Каса Бланка, обокрали, Матанзас, аэропорт

Юрий Игнатюгин
                музей Революции

   Очень помпезное здание, оставшееся с дореволюционных времен, окружено советской техникой. Самоходкой с фасада и с тыла самолетами и танками. Почётный караул охраняет все это. Но внутри смотреть не на что. Пара пистолетов, два автомата, пушчёнка, пара тройка картин и несколько сотен фотографий. Интерьеры потрясающие! В углу торгуют сувенирами. Это мне пора уже рассматривать и заготавливать. Торговец заговаривает по-русски. Ведь у меня на груди написано: «Новосибирск». Бывший курсант академии КГБ Москвы похоже остался без работы и вот вынужден торговать, а может быть в музее он как Агент?
   Смеркается и мне пора в койку, но это последний вечер в Гаване, и я покупаю небольшое ведерко мороженного и ем его прямо у хвоста льва охраняющего бульвар. Народ весь на улицах. Музыки нет совсем, кроме доносящейся из кофейни. Ребята и девчата гуляют спокойно, танцуют соло и по несколько человек разом под барабаны и стукалки. Уже совсем в темноте иду домой и никого не боюсь – как будто в Германии. Даже оглядываться не нужно как в России.

                Каса Бланка, обокрали, обстреляли.   

   Утром мне нужно на восток. Под дном залива есть туннель и по нему нельзя ехать на вело. Это я уже разведал. Значит, буду пытаться провезти голландца на автобусе. Но это не просто – на лбах у них, автобусов, нигде нет надписи «до Каса Бланки». Долго езжу и расспрашиваю, а когда круг замкнулся, и меня послали, во второй раз, туда, где я уже был до этого, я пошел просить помощи у папы Хелси – Андрея. Не знаю, кем работал папа Андрей, а мама его работала на радио в новостях. И бегло перечислила мне несколько русских своих коллег по имени-отчеству-фамилии. Но вот и Андрей на пороге и в сомбреро. Он приводит меня к подобию автобуса, и я в него забираюсь вместе с велом.  В нутре этого монстра, грязного и почти без окон, уже мотоцикл, детская тележка и конный прицеп с мешками…. Негр водила лежит в задней части автобуса и матерится, ковыряя ломом, с приваренным на конце ключом, в моторе.
   Полчаса ожидания и десять минут проезда стоят мне кук. Весь туннель протянулся на пятьсот метров. Не более.
И вот я уже за спиной огромной статуи Иисуса Христа. Он из белого мрамора и стоит на горе под названием Каса Бланка напротив Гаваны. Весь город как на ладони.  На рыночке с сувенирами у подножья статуи прикупаю браслетики и пробую кокос. Его при мне разделывают, и я пробую и молоко, и мякоть. Та же гадость что и в германских батончиках. Пора перекусить, и торможу у ларечка-кофейни. Ларёшница долго не понимает меня, когда я прошу её показать мне туалет, и только когда я уже начал выходить из себя, набежала еще одна и переспросила – банья? Сортир у них называется банья.

   Теперь мне вдоль берега в город Матанзас. Сто километров. Но это по карте. А в жизни оказалось посложнее, и я умудрился уехать от аутописты в сторону. Когда она превратилась в обычную дорогу? Может быть сразу после того как мне в спину прилетела картошка брошенная из кузова солдатом? Я тогда обиделся, и хотел было обругать их, едущих и регочущих над бедным туристом, обидным словом. Но напрягся и вспомнил кубинское слово любви - «факю»! Но они не услышали меня.
 
   И вот я оказался далеко от прямой, связывающей Гавану и Матанзас. Первым делом затолкал карту в сакву, чтобы не смущала, и стал расспрашивать дорогу к «мар». Это море так называется. И к вечеру был на маре. В середине были перевал через гору, купание из трубы для заливки водовозов, покупка свинины и лука, находка на дороге картофелины и вымогание щепотки соли… . И другие веселые вещи – такие, например, как ремонт камеры и пять раз подкачивание ёё.  Три раза сваливалась цепь. И не было воды, а та, которой я заправил свои бутылки, была подсоленой, и пришлось потом пить активированный уголь и даже ампициллин. Иначе бы бумаги не хватило…. Но вот и море! Предвкушаю костёр, палатку и купанье.
    После купанья обнаруживаю, что мои заряжалки из бокового кармана, вместе с плеером, исчезли. Жулики подкрались и, пока я, не сводя глаз с вела, купался, увели эти важные вещи. Хорошо, что у них, видимо, не было ножа, и они не разрезали сакву, а там, за тонкой стенкой мой набрюшник с наличностью и документами!
   А когда я варил себе свинину с луком на костерке в развалинах какой-то древней виллы, подошли два полицейских и предупредили, что ночевать здесь опасно. Жестом показали как отрежут голову и не спросят какого я подданства....  Да я уже и сам понял. Полоса сегодня не моя. И поехал искать касу. Через километр догнал чику, но когда обратился к ней: халлё, чика…. Её и дух простыл. Пришлось ловить сеньору под семьдесят. Эта отвела меня к своей соседке Марии Антоновне. И там и поужинал, и позавтракал. А между этими двумя делами и выспался. Как мог. Дело в том, что на Кубе не понимают люди, что такое тишина. Орали соседи сверху, орали с той стороны улицы и с других сторон, ревела бомба-помпа, закачивая воду в чердачный резервуар…. Я всё терпел. Но когда три соседки сели под моим окном и начали мыть кости всем кроме Кастро и Мигеля Хосе, я вынужден был рявкнуть. Их как смело.

                Восьмой день

   Утром около часа я искал веревку. В разговорнике моем это слово отсутствовало и поэтому я показывал всем продавцам и встречным поперечным кусочек шнурка и приговаривал - несесито - хочу, мол. И в одном мусорном ведре нашел комок пластиковых упаковочных лент. Распутал узлы и получилась у меня длинная веревочка для увязки сакв перед самолетом.

         Матанзас. Прощание с голландцем. Такси. Последняя чика.


   До этого городка я добрался уже с настроением окончания путешествия. Не спеша, уверенно, что на самолёт я в любом случае уже успею, и никакой вел уже не подведет. И еще город порадовал въездом в него. В Германии множество городов лежит в котловинах и въезжаешь всегда сверху. Другое дело, что утром выезжать в гору. В Матанзас спуск длится километра три! Восторг и прохлада, после подъёмов и прочих неудобств, в виде потертостей сёдельной части. Невдалеке от центра живущий дед предлагает мне касу у соседа и отводит туда. Едва завидев меня сквозь щели жалюзи и определив во мне дервиша – странника по-нашему, домовладелец прокричал – «бенвенуто!». И вывалился на тротуар. Схватил за руки и втащил в дом. Перечислил всех домочадцев и соседей, сидящих у телевизора. Потом назвал цену в тридцать драхм, и своё имя – Освальдо. После душа мы сидели на крыше его дома, и пили пиво из замороженных в морозилке бокалов. Закусывали орешками немецкими, непонятно как уцелевшими в недрах моих сакв
.
   Дом у фотографа Освальдо – полная чаша. Три этажа. Два сына. Родители живы и живут здесь же. Жена работает в Варадеро. А там не каждый найдет работу.
   Я выяснил у него как называется бедный человек, и объяснил, что хочу в Варадеро оставить велосипед такому бедному. Нарисовал миллионера с мешком долларов и бедняка вовсе без мешка, а посредине, с маленьким мешочком самого Освальдо. Он все понял и показал мне дома двух своих бедных соседей, и предложил вел оставить им. А меня утром его папа увезет в аэропорт.
   А назавтра так все и было. Только четыре часа брожения по городу отодвинули старт папиного авто от утра и до обеда. Спешить некуда. Самолет в шесть вечера. А сорок километров это полчаса езды. И я пошел в Матанзас. И не пожалел. Осмотрел всё. Только два музея оказались закрытыми. Но это для меня привычно. И если уж самый главный музей Кубы стоит пустой, то что ждать от музейчиков захудалых городков? Матанзас стоит на берегу залива и  речки, впадающей в него. Так же впадают в речку и в залив многочисленные ручейки, текущие по улочкам городка. Купающихся нет и ловящих рыбу тоже. В принципе все в этом городе мне не ново. Я уже видел этих людей, торговцев, парковых ленивцев, чик виляющих своими деликатностями, и чикиляющих старух, автомобили чадящие…. Чем примечателен Матанзас, так это отсутствием запаха помоек и, или падали, что имеет в своем активе почти каждый город на моём пути. Пожалуй, это лучший город после столицы!
   И вот я уже сижу в старинном рыдване, бог знает какого года выпуска, с самолётиком на капоте, и папа Освальда мчит меня в аэропорт. Там меня ждет прощальный хамон с арозом и, в этот раз, с дополнением в виде чечевичной похлёбки. Чика официантка позирует мне и вот я уже лечу в составе трехсот немцев во Франкфурт.
Вива Куба! Ты, самая интересная страна в которой я побывал! Пусть бедная, но добрая.

мое виде с ютуба: https://www.youtube.com/watch?v=--wLSyXbH-0