Популярные песни папуасов побережья Парагвая [*1]
Народный полуфантастический рассказ.
Накануне своего дня Рождения Юрий Кубский по прозвищу Куб до двух часов ночи брал за немцев Харьков и поэтому едва не проспал на работу. Честно намереваясь встать, он машинально выключил будильник и опять уснул, и даже просмотрел какой-то незначительный сон. Разбудила его мать, позвонившая по мобильному.
- С днём Рождения, сынок! – донёсся сквозь вой ветра мамин голос.
- Мам ты где? – удивился Юрик.
- Так эта…На работу иду…- растерялась мать.
- А времени сколько?
- Полдевятого…
Куб подпрыгнул как ужаленный и принялся спешно собираться на работу, вполуха выслушивая от матери пожелания здоровья и счастья вперемешку с деревенскими новостями. По счастью телефонные Боги вошли в непростое Юриково положение и на третьей минуте разговора «извините, связь прервалась…». Куб кое-как привёл себя в порядок и, не завтракавши, выбежал на улицу. Погода была препротивная – холодно, дождь и сильный порывистый ветер – в прочем в Питере для середины ноября не редкость.
«Наводнение будет» - надвигая на голову капюшон куртки, подумал Куб и направился на остановку, очень сильно надеясь, что маршрутка не заставит себя долго ждать.
К тридцати годам Куб представлял собой весьма заурядного рабочего человека средней молодости. Он приехал в Питер из области, выучился в профтехучилище на водителя погрузчика. Ему необычайно повезло с жильём – он сумел приватизировать свою комнату в общаге «Красного Октября», завода, где Куб работал, прежде чем его призвали служить на флот. Когда Юрик через три года вернулся на гражданку, завод благополучно канул в Лету, а заводская общага стала похожа на нечто среднее между вокзалом и базаром. Соседи менялись по три раза в год, детей было вдвое больше взрослых и каждые две недели милицейская проверка на счёт криминальных элементов и нелегалов. Поэтому, когда очередной сосед, унылый киргиз с тремя детьми и ворчливой кубической женой, предложил поменять Юрикову комнату в общаге на равноценную комнату в коммуналке в Пушкине, Куб практически не раздумывая согласился. Работа нашлась в двадцати минутах ходьбы от дома, не то чтобы очень хорошая, но без ночных смен и платили вовремя. Юрик спокойно, без лишних амбиций работал себе на складе строительных товаров, и, в общем-то, был доволен жизнью, особенно, после того как от него ушла жена. Это была самая драматическая страница в недолгой Юриковой жизни. Он познакомился со своей будущей супругой на работе – она работала комплектовщицей и быстро охомутала непьющего безхозного парня, да ещё со своим жильём. Прожили они вместе полтора года. За это время Люська успела уволиться со склада, переругаться абсолютно со всеми соседями по коммуналке и прогореть на торговле свитерами и шарфиками на местном рынке. После этого она сказала Юрику, что у него нет перспектив, и ушла к Игорьку, работавшему грузчиком-товароведом в продуктовом магазине, чьи перспективы состояли в двухкомнатной квартире и стареньком ржавом Форде «Скорпио». Куб пропьянствовал неделю, а когда деньги кончились, набил Игорьку морду, и успокоился. Придя в себя, Юрик решил, что семейная жизнь не для него и пропьянствовал ещё неделю, теперь уже от радости, что всё так счастливо завершилось. Время быстро залечило душевные раны, однако к женскому полу Куб не то что бы охладел, но опасался, и никакой активности не проявлял, особенно после того, как Юрик обзавёлся компьютером и открыл для себя мир Интернета и компьютерных игр. Постепенно под их напором всё как-то отошло на задний план, даже рок-музыка, которую Куб любил ещё со школы. Всё свободное время тратилось на очередной уровень в какой-нибудь новой игрушке, а все деньги вкладывались в очередной апгрейт компа. Кончилось это тем, что однажды, в длинные выходные, заигравшись, Куб потерял счёт дням и вышел на работу на сутки раньше, чем надо, став главной темой для шуточек и острот в курилке, пока его не переплюнул водитель, доставивший товар по несуществующему адресу, людям, которые ничего не заказывали, и даже получил с них расчет наличкой. Потом появился мобильный Интернет, и Куб был в числе первых, кто приобрёл смартфон.
Подойдя к остановке, Юрик понял, что на маршрутку рассчитывать не стоит, поскольку по неизвестной причине всё движение встало. Гигантская пробка в обе стороны уравняла быстрых и медленных, больших и маленьких, дорогих и бюджетных, частный и общественный. Торопиться теперь было некуда, начальство тоже нынче как все. Куб вздохнул, и неспешно побрёл на работу. Настроение его претерпевало странные метаморфозы от полной апатии и глухого раздражения до каких-то смутных надежд и ожидания не вполне определённого чуда. В конце концов, Юрик решил, что всё дело в пятнице и дне Рождения.
«После работы надо будет с мужиками в кабак сходить - и повод подходящий, и от компа отдохну» - подумал Юрик, заходя на склад. На складе никого не было, и даже свет не горел. Пройдя по тёмным пустым коридорам офиса, Куб подумал, что что-то тут не так, не могли все разом застрять в этой треклятой пробке, и принялся судорожно соображать, памятуя давешнюю историю, не выходной ли сегодня, однако, увидев около окна рядом с раздевалкой две фигуры, успокоился.
- О! Ещё один! – сказала фигура, увидев Юрика.
- А чего темно и где все? – спросил Юрик, поздоровавшись с коллегами
- Света нет, вот и темно, - ответил комплектовщик Вадик.
В недрах офиса хлопнула дверь, тут же шелестя одеждой, гулко застучали каблучки. Звякнули, падая, ключи, и сразу зазвонил телефон. Пискнул пятибуквенным ругательством девичий голосок, журкнула молния, потом из сумки дробно посыпалась мелочь, ругательство стало более сложным.
- Оленька пришла! – шепотом сказал контролёр Григорий
- Да, Сергей Николаевич, - наконец ответила на звонок Оленька, - Нет, я только зашла… Нет, света нет… Да, я звонила уже, они сказали серьёзная авария, может к вечеру сделают…А никого нет…Ладно, я позвоню, у меня всё равно безлимит… Да, Кубский, я помню…Хорошо…До свидания Сергей Николаевич…Козёл б****…- завершила разговор секретутка, выходя из-за угла.
- Ай-яй-яй, как нехорошо так про начальство думать! – громко сказал Григорий.
Оленька взвизгнула и опять выронила ключи. Куб и товарищи дружно заржали.
- Дураки! – обиженно сказала Оленька, подбирая с пола ключи.
- Чем тебе начальник не потрафил? – поинтересовался комплектовщик Вадик.
- Звонит, говорит, что заболел и его сегодня не будет, а у самого на заднем плане девки ржут и вода плещется, - сердито буркнула Оленька, отпирая дверь кабинета, - Жена в Испанию уехала, небось, опять всю ночь в «Трёх поросятах» зависал…
- Так он, наверное, ещё не знает, что уже заболел…- не подумав, сказал Куб и тут же сообразил, что получилось как-то двусмысленно.
Вадик и Григорий дружно заржали, заполнив звонким гоготом весь коридор, а Юрик густо покраснел от неловкости, но в темноте этого никто не увидел. Оленька распахнула дверь кабинета, и в коридоре чуть посветлело от окна в приёмной.
- А чегой-то вы припёрлись на работу? – вдруг спросила она, останавливаясь в дверях, - Электричества нет, все в отпуске за свой счёт до понедельника.
Эта новость враз прекратила глупый смех.
- Это как так? Домой идти можно?– не понял Вадик.
- Не заплатют ни шиша! – тут же скумекал Григорий, вечно стеснённые денежные обстоятельства которого, были хорошо известны всем на фирме, - Хотя погоди, это же простой не по нашей вине, по среднему считать должны!
- Короче, все свободны до следующей недели, - отрезала Оленька, - Кубский, задержись, дело есть, - сказала она Юрику, кивком загнала его в приёмную и закрыла дверь.
«Сейчас приставать начнёт» - мелькнуло в голове у Юрика, потом он почему-то вспомнил, что последний раз менял носки позавчера.
Оленька, однако, взяла из ящика стола большой конверт самого официального вида, и медленно подошла вплотную к Кубу. Потом, ни мало не смущаясь, притянула к себе Юрика, легонько ткнула острой коленкой в пах, и смачно поцеловала в щёку.
«Хорошо, хоть зубы с утра почистил…» - в панике подумал он.
После этого Оленька отпустила, готового завалиться в обморок Куба и сказала:
- С днём Рождения, Юра! А это от нас всех, расскажешь потом, как сходил.
Секретарша всучила плохо понимающему происходящее Кубу конверт и вытолкала его в коридор. В коридоре около двери приемной в позе напряжённого подслушивания стояли Вадик и Григорий.
- А она к тебе сексуально домогалась? – громким шёпотом на весь коридор поинтересовался Григорий, - Надо в суд подать на алименты, в смысле на аморальный ущерб. Мы с Вадиком посвидетельствуем, недорого возьмем, процентов по 10-15.
- А у тебя что, сегодня День Рождения? – спросил Вадик, кивая на конверт в руках у Куба.
- Ну, да, - замялся Юрик, - можно по пивку…
- Рано ещё, до одиннадцати не продают, - сказал Вадик.
- В «Трёх поросятах» всегда продают, - ответил Григорий.
- Там же шеф, - заметил Вадик.
- Ну и что? – не понял Григорий, - Во-первых, ещё неизвестно где он, а во-вторых, мы туда идём с благородной целью пива попить, а не глупостями разными заниматься! Кстати, с Днём Рождения, Куб!
* * * * *
В пивном зале ресторана «Три поросёнка» было пусто и сумрачно. Ресторан по причине отсутствия электричества был закрыт, Юрика же с компанией пустили, потому что они были знакомы с официанткой Лерочкой, которой Куб неоднократно чинил компьютер. Отсутствие света никак не мешало пить пиво, и к полудню друзья были изрядно навеселе.
- Ещё по одной? – спросил Юрик, когда кружка в очередной раз опустела.
- Можно и ещё, - тут же согласился Григорий.
- Лера! Будьте добры ещё раз! – пьяно крикнул Куб и показал официантке пустую кружку.
Лерочка кивнула и быстро принесла три кружки пива.
- Юра, у меня что-то опять комп тормозит. Посмотрите? - сказала Лерочка, забирая со стола пустые кружки.
- Нет проблем, - ответил Куб, - Хоть сегодня вечером.
- У тебя же сегодня день рождения, - засомневалась официантка.
- Компьютер можно чинить когда угодно, - сказал Юрик.
- Тогда я позвоню, - Лерочка и ушла.
- Знойная женщина, мечта поэта, - томно сказал Вадик глядя ей вслед.
- А когда я ей последний раз комп чинил, такое шоу было! – сказал Куб отхлёбывая пиво из кружки, - Там, по сути, фигня была, операционка слетела, ну я её переустанавливать поставил, а Лерка чай соорудила. Сидим, значит, пьём. Тут звонок в дверь, она открыла, там соседка, ну ей лет чуть больше двадцати, вся в слезах, растрёпанная, халат сикось-накось, в прихожую заскочила, дверь захлопнула, и ничего не говоря, под кровать забралась. Мы так ничего не поняли, спрашиваем ее, в чём дело, мол, а она из-под кровати носом хлюпает и просит никому не говорить что она тут. Мы её кое-как успокоили, чай усадили пить, и вдруг в дверь кто-то опять позвонил. Соседка мигом опять под кровать залезала, а пока мы до двери шли в квартиру натурально ломиться начали. Я дверь открыл, а там чебурек какой-то, рожа красная, глаза бешеные, кричит «Гдэ она? Ты её трогал? Зарэжу на хрэн обоих!». Я дурочку сыграть решил, говорю ему: «Вот она!» и показываю на Лерку. «Только я её ещё потрогать не успел, она такая недотрога…» Этот на Лерку уставился, глазами хлопает, ничего не понимает, потом говорит «Не эта! Свэта гдэ?». Я ему говорю, мол нет тут никого, чай пьём, комп починяем, а он в комнату рванул, потом на кухню, ванную с тубзиком проверил, не нашёл никого и сразу сник, извиняться стал. Я думал всё кончилось, сейчас уйдёт, а он вдруг как заорёт «А чай вы вдвоём из трёх чашек пьёте?!» швабру схватил, и опять в комнату. Эта дура под кроватью как завизжит, чебурек её шваброй из-под кровати выковыривать начал, швабру сломал, девка со страху в угол забилась, он тогда кровать перевернул, в охапку её сгрёб. Ну, думаю, сейчас он её убьёт, Лерка бросилась соседку спасать, там форменная драка началась. Лерке лифчик разодрали… Ну, я их разнять попробовал, куда там! Пришлось на лестницу вытолкать…
- Вместе с Леркой? – вяло поинтересовался Вадик.
- Не, Лерку оставил, её-то за что? - пожал плечами Куб.
- За компанию, - сказал в ответ Вадик.
- Ты чего? Она хорошая!– обиделся Юрик.
- Да ладно тебе, что дальше-то было? – спросил Григорий.
- Кто-то полюцаев вызвал, они чебурека в кутузку забрали. Мы с Леркой только комнату прибрали, чай опять сели пить, а в дверь опять звонятся. Я открыл, а там полюцаи вернулись, девка на чебурека заяву накатала, у вас, мол, претензии к гражданину Гогони есть? А Лерка им говорит: « Конечно есть! Он мне швабру испортил, и лифчик порвал, новый, французкий, первый раз надела…». Они тогда лифчик в пакет упаковали и как вещьдок унесли…
- И всё? – спросил Вадик.
- Всё, - кивнул Куб.
- А этого перца и в самом деле фамилия Гогони? – вдруг ни к селу, ни к городу спросил Григорий.
- Понятия не имею, - пожал плечами Юрик, не почуяв подвоха, - это я так, от балды сказал.
- Вот! Взял и на ровном месте ради красного словца опорочил честную фамилию Гогони, - заключил Григорий,
У Юрика сразу испортилось настроение. Григорий опять одной фразой перевернул всё с ног на голову.
- Нэхарашо! – после некоторой паузы добавил он с деланным грузинским акцентом.
- Какой-то ты неотчётливый, Куб. Девка новый французский лифчик надела, а ты с ней чаи гоняешь…Можно квалифицировать как злостное недомогательство к девушке. Подумай об этом! – подлил масла в огонь Вадик.
- Да ну вас на хрен, обоих! – вспылил Юрик, допил пиво, встал и направился к выходу.
- Да ладно обижаться! – крикнул ему вслед Вадик, - Мы же не серьёзно!
- Пописать, - ответил Куб и свернул в сторону ватерклозетов.
В туалет ему и впрямь было нужно, однако же сейчас, это был скорее удачно подвернувшийся повод скрыть свою досаду. Юрик в который раз попался на, в общем-то беззлобные, подколы друзей. Через пару минут, выходя из туалета, Куб уже практически перестал злиться, и думал, как бы ему окончательно замять неловкость. В зале, однако, никого не было, на столе сиротливо стояли три кружки и полупустая тарелка с сырными шариками.
«Обиделись…» - подумал Куб и потерянно заозирался кругом.
- Они курить пошли, - крикнула ему Лерочка, откуда-то сзади.
Юрик обернулся на голос, увидел официантку, подумал что она и впрямь очень милая, а потом его внимание привлекли гогот и пьяные визги, доносившиеся с лестницы ведущей в нумера для Vip-персон на втором этаже. Потом гулко, не попадая в ритм, зацокали каблуки, и на широкой лестнице появилась стройная женская фигура, а следом за ней высокий мужчина в обнимку с ещё одной женщиной, пониже ростом. Девушка глуповато хихикала, а мужчина вдруг ущипнул идущую впереди девицу пониже спины. Девица взвизгнула, а мужчина зычным голосом прокомментировал:
- Я даже не знаю, у кого из вас попка аппетитнее, так бы и съел обоих!
- Не подавись! – огрызнулась девица.
Куб узнал голос своего шефа, и сердце у него рефлекторно ёкнуло. Он ведь он посреди рабочего дня, пьяный, в кабаке…Потом Юрик вспомнил что их сегодня отпустили по причине отсутствия электричества и успокоился.
- Здравствуйте Сергей Николаевич! – громко поздоровался с начальником Куб, когда весёлая компания поравнялась с ним.
Шеф едва заметно вздрогнул, и вместе со спутницей повернулся к Юрику. Начальник был явно навеселе, но спиртным от него почти не пахло, а расширенные зрачки шефа и девицы явно указывали, что не только алкоголь они там употребляли.
- А! Юрий Васильевич! – делано обрадовался мужчина, - Так, девушки, всем спасибо, все свободны!
Он отпустил девицу, шлёпнув её напоследок по заднице.
- С днём рождения, Вас, Юрий Васильевич! – сказал шеф, пожимая Кубу руку, - Вам понравился наш подарок?
- Какой подарок? – не понял Юрик.
- А Оленька вам ничего не отдавала? – удивился начальник.
Ой! – вспомнил про конверт Куб и полез во внутренний карман куртки.
В конверте оказалась глуповатая открытка с барашком, зелёная тысячная купюра и билет на концерт Iron Maiden, который состоится в эту субботу в спорткомплексе «Олимпийский» в Москве.
- Ух, ты, классно! – искренне обрадовался Юрик.
- Ну, я вижу, мы угодили, - удовлетворённо сказал начальник, - И, кстати говоря, - вполголоса продолжил шеф, - о том, что вы здесь видели вовсе не обязательно кому-либо рассказывать.
Сергей Николаевич вынул из кармана пиджака бумажник, достал оттуда две тысячные бумажки и всучил их оторопевшему Кубу. В этот момент включили свет и вернулись с перекура Вадик и Григорий.
- А почему не на работе? – сразу же спросил их шеф.
- Так электричества не было…- попытался сказать Вадик.
- Вот теперь есть, так что прошу пройти на рабочие места, - ответил Александр Владимирович, - Вас, Кубский, я жду на работе в понедельник.
Вадик с Григорием вздохнули и обречённо поплелись к выходу. Шеф направился за ними. Уже в дверях он громко сказал:
- Лерочка, запишите на мой счёт то, что они тут нагуляли! Ещё раз с Новым Годом, Юрий Васильевич! Расскажите потом как концерт.
Когда они ушли, Юрик подошел к барной стойке и попросил Лерочку налить 50 грамм коньяка.
- Записать на Сергея Николаевича? – спросила она.
- Конечно, - кивнул Куб.
- Может тогда сразу сотку? – предложила официантка.
- Давай, - согласился Юрик.
Лерочка налила в пузатую рюмку коньяк и поставила перед Юриком. Куб засунул деньги, которые ему дал шеф в нагрудный карман и пригубил пахучую темно-желтую жидкость.
- А что тебе подарили? – поинтересовалась Лерочка.
- А…- выдавил из себя Юрик и тупо уставился на конверт, подарочную тысячу и билет на концерт которые всё ещё держал в другой руке. Он залпом допил коньяк, подождал, пока жгучий ком прокатится по пищеводу, выдохнул и сказал:
- Билет на концерт, завтра в Москве, единственный концерт Iron Maiden в России в рамках ностальжи-тура Made by Maiden с хитами 80-х. Так что сегодня комп починить не получится.
- Жаль, - искренне расстроилась Лерочка.
- Да я послезавтра вернусь, и всё сделаем, - заверил её Куб, убрал деньги и билет в другой карман и встал.
- Счастливо тебе, - сказала ему официантка, убирая бокал, - расскажешь потом, как сходил.
* * * * *
Надо заметить, что билет на концерт Iron Maiden и впрямь был для Куба шикарным подарком. Юрик ещё в школе заслушал до дыр кассеты с записями этой группы, которые достались ему от старшего брата, когда тот ушел служить в армию. Потом старенькая «Весна-205» поломалась и Куб ездил с отцом в Питер её чинить, а когда это не удалось, всё лето работал на ферме зарабатывая деньги на новый магнитофон. Постер из Metal hammer с Эдди[*2] отчаянно рвущимся в атаку и четыре подслеповатых фотографии, переснятые из того же журнала, купленные на толкучке в Автово за 25 рублей, украшали комнату Юрика и были предметом зависти всех парней в классе, так же как и купленная втридорога у знакомого одного знакомого магнитола Sony. После школы Куб подался в город. Магнитолу он оставил отцу, намереваясь вскоре прикупить себе машинку получше, а постер взял с собой. Этот плакат висел над кроватью Куба и в пэтэушной общаге, и в заводской, дождался его со службы на флоте ,выцвел и пообтрепался по краям и пропал без вести при последнем переезде. В самом конце Совдепии Куб за какой-то надобностью купил 6 альбомов Iron Maiden на виниле. Слушать их всё одно было не на чем, они так ни разу не игранные до сих пор лежали в чемодане на антресолях. С течением времени страсть к Iron Maiden, да и ко всякой музыке вообще, поутихла, но Юрик нет-нет, да и ставил иногда какой их альбом и с каким-то щемящим чувством вспоминал прошедшую юность. Теперь же, совершенно вдруг, Кубу выпал шанс увидеть кумиров молодости и послушать вживую их концерт.
Именно поэтому, придя домой, Юрик развил лихорадочную и несколько нездоровую деятельность. Он позвонил брательнику в Москву и сказал, что завтра ненадолго заглянет, заказал через Интернет билет на вечерний поезд, долго собирал сумку, но потом передумал и решил ехать налегке. Затем Куб достал чёрную кожаную косуху и пуловер с Эдди, начистил ботинки, побрился, перекусил вчерашним гороховым супом из концентрата, умаялся, прилёг на диван и уснул. Через полтора часа, Куб вскочил как ужаленный, решив что уже поздний вечер и он опоздал на поезд, однако же часы показывали ещё только половину восьмого и времени чтобы добраться до вокзала было предостаточно. Юрик нацепил на себя хевиметалический концертный прикид и с ужасом понял, что выглядит в нём как придурок. Конечно, на концерте наверняка ползала будет выглядеть точно так же, но ведь до Москвы ещё доехать надо. В конце концов, Куб оделся как всегда, и только лёгкий запах парфюма и начищенные до блеска ботинки намекали на экстраординарность предстоящего мероприятия.
Выйдя на улицу, Куб сразу понял, что ботинки можно было и не чистить. Опять начался дождь, грязь и лужи не оставили ни единого шанса, и через десяток шагов обувь приняла свой привычный нечищеный вид. В конце дома, рядом с гаражами, возился около своего старенького, но ухоженного «Опеля» сосед со второго этажа по прозвищу старик Крупский, которое он получил за дремуче коммунистические убеждения. На самом деле ему было к шестидесяти, бывший таксист, теперь работал охранником сутки через трое в местном бизнес-центре.
- Куда это ты, на ночь глядя, в такую непогодь? – спросил он Юрика, когда тот проходил мимо.
- В Москву, - ответил ему Куб.
- А! Так тебе на вокзал! – сообразил сосед, - Садись, подвезу.
«Опять, небось, порнушку в Интернете смотрел, весь комп в вирусах» - подумал Юрик, усаживаясь на сидение рядом с водителем.
- Я вот побомбить нынче решил, - сказал старик Крупский, заводя двигатель, - А тебе в Москву зачем?
- Билет на концерт подарили, - отозвался Юрик.
- Iron Maiden? – тут же догадался сосед.
- А вы откуда знаете? – удивился Куб.
- Племяш все уши прожужжал с этим концертом, - буркнул старик Крупский, - Мол, единственный концерт, больше не приедут, денег просил. А я ему говорю: «ты работать попробуй, может и деньги будут»…Ну вернёшься, расскажешь ему как концерт…Слушай, а у меня компьютер опять виснет. Поглядишь как вернёшься?
Сосед вырулил меж тем с тёмных кривых улочек на Бродвей Пулковского шоссе и втопил по полной по направлению к Питеру. Куб с непривычки вжался в кресло и поджал колени.
- Не боись, - успокоил его водитель, - сейчас мигом доедем. Я же тут лет десять лет назад к фирмачам водилой устраивался. Ну, на собеседование пришёл, вопросы ответил, они меня спрашивают: «город знаешь?». Я говорю, мол, знаю, восемнадцать лет таксовал. «А за сколько отсюда до аэропорта доедешь?» - спрашивают…А собеседование на Петроградке… Я подумал и сказал что за двадцать минут, если без пробок…Так вот не взяли гады! Может, я слишком быстро езжу?
На самом деле Юрику было не просто страшно, а очень страшно. Мелькание огней, встречных и попутных, обгоны и шарахание из полосы в полосу, темно, дождь…Куб надеялся, что в городе сосед будет ехать поспокойнее, но не тут-то было. К безудержным манёврам старика Крупского добавились светофоры, пешеходы, разбитые дороги и маршрутки. Сосед без умолку болтал всю дорогу обо всём на свете, но Юрик его не слышал. Он как умел, молился всем святым, чтобы доехать живым и даже обещался не пить пива месяц. Где-то в районе парка Победы прямо перед носом машины вдруг всплыл огромный, подсвеченный изнутри, аквариум троллейбуса, старик Крупский резко вдарил по тормозам и Юрик, не смотря на пристёгнутый ремень безопасности едва не влетел головой в лобовое стекло. Только на Лиговке, когда они остановились перед светофором, Куб понял, что, вроде доехали, вынырнул из лихорадки головокружительной гонки и услышал окончание какой-то очередной водительской истории.
- …А он мне: «Немцы говорят любая машина когда-нибудь становится «Опелем»»… Поддеть вишь ли решил…А у самого «Жигуль», пятнашка, ну я ему и говорю «И не надейся, твои «Жигули» никогда «Опелем» не будут!»…Не знаю, люблю я свою ласточку, она хоть и пожилая фрау, но никогда меня не подводила, а что лет ей порядочно, так следить за машиной надо. Умели же раньше добротные машины делать, а сейчас всё одноразовые какие-то – лет 5-7 и начинает сыпаться, извольте новую покупать…Вот твой вокзал, быстрее ветра долетели…
- Да я вроде не опаздывал, - промямлил Куб.
- Не опаздывал? А чего я тогда так гнал? – расстроился водитель.
Юрик на ватных ногах вылез из машины, невнятно поблагодарив старика Крупского. До отправления поезда было ещё больше двух часов, и Куб решил срочно чего-нибудь выпить для успокоения нервов в как нельзя, кстати, подвернувшейся рюмочной.
* * * * *
Спустившись на семь ступенек вниз, Куб зашел в рюмочную и сразу же захотел выйти обратно. Весь зал был забит зенитовскими фанатами, причём сидели они здесь, судя по всему давно, и были изрядно навеселе. Юрик же по сути своей не был болельщиком, к спорту как к общественному явлению относился подозрительно, и неуправляемые страсти вокруг такой ерунды его пугали. Единственным исключением из этого был волейбол. В училище было необходимо заниматься в какой-нибудь спортивной секции, и не по причине заботы о физическом здоровье, а потому что путейская общага делилась на враждовавшие группировки футболистов баскетболистов и волейболистов. Неприсоединившихся никакистов называли ботанами и гнобили сообща. Кроме того, преподаватели вполне резонно считали, что занятия спортом отвлекут молодёжь от пагубных соблазнов, которых в большом городе предостаточно, и спортсменам делали поблажки в учёбе. Короче, Юрик должен был выбрать из трёх зол меньшее. Он долго колебался, пока суть, да дело, футбольная секция приём закончила, и на выбор остался волейбол и баскетбол. Куб не умел играть ни в то ни в другое, но в баскетбол не умел больше, и поэтому пошёл в волейбольную секцию. Роста он был небольшого, но мяча не боялся и со временем стал неплохим принимающим, на любительском уровне, естественно.
- О! Юра Кубский! Ну надо же…– раздалось из угла.
Куб обернулся на голос, и увидел громадного бородатого мужика в темно-сером полупальто и фанатском зенитовском шарфе. После секундной заминки узнавания, понял Юрик, что это Витя Пустовит по прозвищу Пепс, с которым он четыре года жил в общаге в одной комнате. Габаритов он был внушительных, нрава сурового, ни в какие секции не ходил, и никого не боялся, поскольку занимался вольной борьбой.
- Привет, Пепс, - поздоровался Юрик, - я сейчас.
Он пошел к стойке, заказал себе 50 граммов смирновской водки и некоторое время раздумывал, не взять ли ему отбивную с овощами, но потом ограничился салатом со скумбрией. Подхватив заказ, Юрик направился к столику Пепса. Сидевшие за столом потеснились, откуда-то выволокли стул.
- Как дела Пепс? – спросил Куб, усаживаясь напротив Пепса.
- Как сажа бела, - неопределённо ответил тот, - Сам как?
- Потихоньку, - так же уклончиво сказал Юрик.
- Тогда за встречу, - предложил Пепс.
В его руке как-то незаметно образовалась стопка, они чокнулись и молча выпили. Проглотив водку, Куб поёжился и жадно принялся за салат.
- Женат? – вдруг спросил Пепс.
- Было дело, - прошамкал Юрик с набитым ртом.
- Снова холост, - заключил Пепс, - А здесь чего?
- В Москву еду, - ответил Куб.
- Мы тоже в Москву, - кивнул приятель, - Не на футбол случайно? А то «Зенит» со спартачами завтра играет…
- Нет, на концерт…
- На Iron Maiden небось? Ты до сих пор от них фанатеешь?
- Да это мне на работе билет подарили…
- Слушай, точно ведь, у тебя нынче вроде как День Варенья…За это стоит выпить! Я тебя угощу, из моей бутылки, - сказал Пепс, хитро улыбнувшись в бороду.
Он едва заметно кивнул и парень сидевший слева от него ловко налил стопки по самые края. Пепс откинулся на спинку стула, осторожно взял стопку и поднял её чуть выше головы.
- Мужики! У всех налито? – зычным голосом осведомился он, - У моего друга Юры Кубского сегодня День рождения! Ура!
Фанатская тусовка с четкостью, которой позавидовали бы и военные, грянула троекратное «ура!», два коротких, один протяжный, а затем дружно выпила. Куб тоже выпил и пожалел, что не заказал отбивную с овощами.
- Ладно, Юрик, нам пора, - сказал Пепс, вставая из-за стола, - электричка скоро, надо места занять.
Смело шагает толпой
Сине-бело-голубой… - вдруг гаркнул приятель.
- Идём и сметаем всех не спеша,
Питерская команда всем хороша! – тут же, вставая, отозвалась тусовка. Пепс от дверей помахал Юрику рукой и вышел на улицу. Торсида пестря сине-бело-голубыми фанатскими шарфами, загремела стульями и, топоча тяжёлыми ботинками, потянулась за вожаком. Последние фанаты еще толпились у двери, а с улицы уже донесся суровый хор:
Едем с Питером в столицу
Едем с Питером играть
Будем с Питером на поле
Красно-белых побеждать!
Рюмочная опустела. В зале остался только Юрик, да немолодая официантка принялась убирать посуду.
- Слава Богу, бандерлоги ушли,- подал реплику из-за стойки бармен, - а то сами почти ничего не заказывают и других клиентов распугивают.
- Ладно, хоть не безобразничают, - ответила официантка, - этот главный их всех в узде держит.
Куб доел салат и тоже пошел на вокзал. То ли от выпитого, то ли по какой ещё причине, Юрик чувствовал себя маленькой дождевой тучкой медленно плывущей невысоко над землёй. Внутри вокзала было уютно и красиво, красочные витрины, вкрадчивый дикторский голос объявляющий прибытие-убытие, табло информации, - всё это завораживало. Воздух вдруг стал густой, вроде как бульон, и стали чётко слышны разговоры пассажиров в самом дальнем углу зала, треск принтера и шорох выбиваемого чека в одном из магазинов, подтекающий бачок унитаза в женском туалете. Куб на ватных ногах добрёл до билетных касс и почти целую вечность вслушивался в многократное эхо пропущенного через ревербератор голоса кассирши, пока та оформляла билет. Получив билет, Юрик по неизвестной причине забрёл в аптеку, где вдумчиво созерцал витрины, понял, что фуразолидон это ископаемый ящер и удивился ценнику God liver oil[*3], пока не сообразил, что от трески до Бога одна чёрточка в заглавной букве. Внезапно проголодавшись, влекомый запахами кофе и выпечки, он зашёл в буфет на втором этаже буфете, купил себе слоёный пирожок с мясом, и долго ел его четырьмя ртами запивая чаем, который вообще проваливался в никуда. Потом вдруг свинцом навалилась безудержная усталость, Куб почувствовал себя рыбой на песке, задыхающейся и судорожно хватающей воздух. Юрик выполз из буфета и плюхнулся на скамейку в зале ожидания, просмотрел быстротечный сон о плюшевом жирафе, который ассамблея дурным голосом на всю округу спасался бегством от грызевидных мышунов в количестве трёх штук. Вынырнув как из проруби, Куб с восторгом сообразил, что это был вой разогнавшегося на проспекте троллейбуса, два раза глубоко вздохнул и нырнул снова.
«Салатом отравился» - захлёбываясь тёплым ветром вселенской любви, подумал Куб.
Эта мысль его нисколько не расстроила, но позволила осознать, что пассажирский поезд №74 сообщением Санкт-Петербург – Москва подан к 3 платформе левая сторона, нумерация вагонов с головы состава, отправление в 23 часа 55 минут. Юрик понял, что эта объява про него и отправился в поход сравнимый по трудности с переходом Суворова через Альпы. Тело претерпело странные метаморфозы – ноги воспринимались только ниже коленей, да и не ноги это были, а вроде как гусеницы, ладони росли прямо из плечей, груди не был вовсе, а голова ощущалась везде. Куб впрочем, не заморачивался такой ерундой, предоставил телу свободу самому разбираться что к чему, и принялся размышлять, что такое нумерация, какая может быть голова у состава и что это за сообщение Санкт-Петербург – Москва. Проматывая пространство перед глазами, Юрик успешно пересёк зал ожидания, раздвижные двери при выходе дались труднее, а на лестнице вниз, испачкавшись о перила, он долго не мог понять это перила жепыльные или пыльные жеперила. Дверь на первом этаже далась легче, и здесь Куб практически понял, что такое пространственно-временной континуум и почти уяснил смысл бытия, бесконечность тайн вселенной и собственную самость, но тут же всё позабыл, переключившись на Лерочку и её новый французский лифчик. Тут же, попав в зону внимания полицейского патруля, Юрик героическими усилиями начал казаться трезвым, потерял траекторию движения и некоторое время плутал в тумане неопределённости. Внезапно оказавшись на платформе Куб, вдруг услышал фанатскую речёвку:
Слышно с каждого угла
Наш Зенит не ЦСКА
Он играть умеет так
Что завидует Спартак!
Потом мимо стали протаскивать бесконечную электричку.
- Ура! – заорал Юрик, опять привлекая внимание патруля.
- Ура! Ура! Урр-а-а-а! – отозвалась электричка, планомерно уносясь вдаль.
Патруль всё ж таки решил справить правоохранительные надобности и неумолимо побрёл прямо на Куба, тот, однако, вытащил из кармана билет, сделал поворот оверштаг и скрылся от юрисдикции вокзальной полиции в вагоне поезда №74. Живо забравшись на верхнюю полку, Юрик прикинулся мертвецки спящим и для верности стал думать, что его здесь нет. К третьей минуте небытия он напустил такого тумана, что потерялся сам и понял, что всё в мире гораздо иначе, чем кажется, но с этим ничего не поделаешь, поскольку ему бесконечно всё равно куда катится мир и что с ним станется. Осознав это всей поверхностью тела, Куб неукоснительно впал в немое отчаяние от невыразимости тех истин, что только что постиг и уснул под стук колес, плавно укачиваемый набиравшим ход поездом.
* * * * *
Поезд прибыл на Ленинградский вокзал столицы в начале одиннадцатого утра. Куб ещё не совсем отошедший от вчерашнего приключения вышел на платформу. Суета вокзала пугала и некоторое время Куб ошеломлённо стоял в стороне, не решаясь вписаться в плотный людской поток. Наконец, собравшись духом, Юрик, ориентируясь по стрелкам, пошел к метро. Поначалу было нелегко, но потом Куб вспомнил, как вчера, в гораздо более сложных условиях, тело прекрасно доставило его к поезду, решил не мешать ему ненужными страхами. Спустившись в метро и немного поплутав по переходам, Юрик без особых приключений доехал до станции «Беляево».
«Никакая это не скумбрия, а Пепс, гадёныш, что-то в водку подмешал» - почти с восторгом вдруг догадался Куб, выйдя наверх.
. Вдоль шоссе, мимо пустыря, где гуляли собаки с хозяевами, под высоковольткой и через сквер, он быстро пошел к пятиэтажкам у перекрёстка. Куб внезапно ощутил себя царём в голове и твёрдую уверенность в сегодняшнем вечере. Солнце и лёгкий морозец бодрили и ускоряли шаг, впрочем, Юрик и сам чувствовал необычайную потребность движения и едва удерживал своё подпружиненное естество в рамках приличия. Около подъезда Юрик поздоровался с компанией пенсионеров уже стучавших костяшками домино по металлическому столику и остановился у домофона, поняв, что совершенно не помнит номера квартиры брата. Куб некоторое время потоптался перед закрытой дверью парадной, надеясь, что кто-нибудь выйдет, а потом догадался позвонить брательнику. Тот подошел далеко не сразу и не здороваясь, осведомился, где Юрик шляется. Узнав в чём дело, брат буркнул номер квартиры и отключился. Куб быстро набрал цифры на домофоне, дверь открыли практически сразу, ничего не спросив. Поднявшись на третий этаж, Юрик позвонился в железную дверь, выкрашенную ярко-синей краской.
«Дверь новая» - отметил он про себя, переминаясь с ноги на ногу.
Залязгали замки, скрипнув, дверь распахнулась, открывая вид на взъерошенную рыжеволосую девицу в практически ничего не скрывающей кружевной сорочке. Юрик выдавил из себя неопределённый звук и начал пялится на выставленные на показ естественные прелести.
- Ну что, так и будем на пороге в гляделки играть? – спросила девица посторонясь и, пропуская Юрика в квартиру, - Время идёт, раздевайся и проходи.
Она томно-плавными движениями ушла вглубь квартиры, Куб нерешительно переступил порог и расстегнул куртку.
«Жена уехала, вот брательник и загулял…» - подумал Юрик, вешая одежду на крючок.
- А Лёха где? – спросил он девицу.
- Ушёл с утра, – ответила девица из комнаты, - у тебя презервативы есть, а то у меня кончились?
- Зачем? – удивился Куб.
- Ну-у, без резинки дороже будет, - сказала девица, потягиваясь в дверном проёме.
- Э… а-а-а…Я, наверное, ошибся номером, - выпалил Юрик, схватил куртку и, не надевая ее, выскочил на лестницу.
- Жаль…- вздохнула девица, закрывая за ним дверь.
Куб выбежал на улицу и ошарашено заозирался кругом.
- Быстро, однако, - покачал головой мужичок за столиком, разглядывая свои доминошки .
- Оденься, Ромео, - сказал другой, попыхивая беломориной.
Юрик поёжился, понял, что действительно холодно и надел куртку. Достав телефон, он принялся названивать брату.
- У тебя там дома девица голая, - сказал Куб ему.
- Там мужики у парадняка в домино играют? – уточнил Лёха, - Это ты к Нинке во второй корпус вломился, а тебе нужен третий, это следующий дом.
- Ага, - кивнул Юрик, повесил трубку, и, застёгиваясь на ходу, поплёлся к третьему корпусу.
- Корпусом обшибся, - хохотнул мужичок с папиросой.
- Бывает, - ответил сотоварищ, и со всей дури жахнул косточкой по столу, - Рыба!
Придя к брату, Юрик сразу же был послан мыть руки, а потом усажен завтракать. Машка, брательникова жена, дородная дама 38-ми лет, считала, что Юрик вечно голодный и потому такой худой. В связи с этим на стол был подан салат оливье, мясо-колбасная нарезка, сыр, холодец, оладьи со сметаной, зелёный горошек с луком и майонезом, маринованные грибы и вафельный торт «Балтийский» к чаю.
- Рюмочку бы, - простонал Лёха, созерцая всё это кулинарное изобилие.
- Рано ещё рюмочку, - сказала жена.
- Ну, за встречу, когда ещё Юрка приедет, - продолжал канючить брат.
- За встречу вечером будет, - отрезала Машка.
- А вечером он уезжает, сразу после концерта, - сказал Лёха и подмигнул Юрику.
- Да, - кивнул Куб, поедая холодец, - поезд 23-50
- Вот! – поднял палец вверх брательник, - Самое время выпить!
Машка подумала и выставила на стол две рюмки и полбутылки Гжелки.
- Только с собакой сам гулять пойдешь, - сказала она, усаживаясь за стол.
- А ты что ж не выпьешь с нами? – спросил Лёха, наливая водку по рюмкам.
- У меня голова после вчерашнего болит, - подкладывая маринованные грибы в тарелку Юрику.
Они посидели около часа, за это время Куб наелся до отвала, а брат выпил всю водку, за исключением той рюмки, что с самого начала налил Юрику. Потом на кухню зашел средних размеров двортерьер, положил морду на колени хозяину и грустно посмотрел ему в глаза.
- Пора погулять, - тут же сказал Лёха, вставая из-за стола.
Он с женой пошёл в комнаты, одеваться, а пес, ткнувшись мокрым носом Юрику в руку, скосил глаза на стол. Куб дал собаке ломтик ветчины, та сглотнула её не жуя, и утопала в коридор. На кухню вернулся брательник, осведомился у Куба, будет ли он пить водку, и, узнав, что нет, допил Юрикову рюмку сам.
- Одевайся, пойдем, проветримся, - сказал Лёха, закусывая водку грибочком.
Юрик с трудом вылез из-за стола, подумал, что ему сейчас не гулять, а полежать надо бы и пошел в прихожую, где около двери в нетерпении поскуливал пёс. Выйдя на улицу, брательник сразу закурил, а собака долго и обильно мочилась на корявую рябинуросшую прямо у подъезда. Справив нужду, она тут же умчалась на пустырь, где носились другие собаки.
- А знаешь, я обучил этого гада команде «Срать!» - сказал брат, глядя вслед собаке.
- Зачем? – не понял Куб.
- Очень полезная команда, особенно когда погода к прогулкам не располагает, - ответил Лёха, выбрасывая окурок, - пойдём в «Гастрит», а то холодно чего-то.
Действительно, поднялся ветер, и, не смотря на яркое солнце, было весьма прохладно, Юрик даже пожалел, что отказался от водки. «Гастрит» находился в одном квартале и оказался небольшой забегаловкой с горячительными напитками в розлив и немудрёной столовской кухней. Лёха взял винегрет, графинчик водки и два пластиковых стаканчика, а затем потащил братца в угол, где как раз освободился стол. Плеснув на два пальца Юрику, Лёха налил себе полный стакан, залпом его выпил, крякнул и начал есть винегрет.
- Вот, другое дело, - сказал он с набитым ртом, - а то суббота, три часа дня, а я ещё ни в одном глазу! Все выходные насмарку! Знаешь откуда?
- Нет, - ответил Куб и решительно выпил водку.
- Райкин, темнота! – ответил брат, - Машка тоже ни шиша не знает, ничего не читает, никуда ходить не хочет, всё ей деньги давай-давай…Ты вот ради концерта аж из Питера приехал, а она кроме дебильных бабских сериалов даже по телевизору ничего не смотрит. Вчера в гости в кои-то веки пошли, так кто-то батон чёрствый из двенадцатиэтажки выкинул, ей по голове прилетело, сотряс получила…Вот, говорю ей, с тобой даже в приличное место не дойти…Скорую вызвал, её в больницу забирать стали, а она как развопится, что никуда не поедет из-за такой ерунды… Я её уговаривать пытался, куда там, говорит работать надо…Я-то думал пока она в больничке, отдохну культурно…
- Лёша, ты и так целыми днями только и делаешь, что культурно отдыхаешь, - сказал пожилой мужчина со шрамом от глаза до уха, без спроса подсаживаясь за столик.
Брат взглянул на мужика, помрачнел и съёжился. Тем временем к ним за столик перебрались трое молодых людей весьма стрёмного вида. Сразу стало как-то неуютно.
- Да небось, Куб - шепеляво сказал один из них Лёхе, - у нас сегодня выходной, мы мирные…
«Братец-то тоже оказывается Куб» - отметил про себя Юрик, а потом подумал что это вполне логично.
- Я вот узнаю, что ты к нему вяжешься – уши оборву и в угол поставлю, - спокойно сказал пожилой мужчина, - Куб специалист экстра класса, не чета тебе, раз****яю.
- Денег же должен…- пожал плечами молодой.
- Это моё дело и мои деньги, - отрезал мужчина, - И не лезь сюда, у самого рыло в пуху по самое негорюй…
Молодой заёрзал на стуле и обиженно насупился. Повисла неловкая тишина. Стал слышен бубнёж компании около окна, звон посуды с кухни, натужный рёв самосвала на улице…
- Лёша, хватит дурочку валять, иди ко мне работать, - вкрадчиво сказал мужчина, - твой шиномонтаж это же сущие копейки, поверь…
- Сан Саныч, я же сказал, я в ваши игры не играю, - мрачно ответил Лёха, - а деньги верну, не сомневайтесь…
- Я и не сомневаюсь, - как-то угрожающе сказал Сан Саныч, - Я тебе предлагаю официальную работу с достойной оплатой без всяких подвохов.
- Я же только гайки крутить умею, - отозвался брательник, после некоторой паузы.
- Лёша, Москва очень большой город, и сотни людей ежедневно теряют ключи от машины, забывают коды сейфов, в конце концов, не могут попасть в собственный дом, и тут ты им сможешь помочь, а они будут тебе безмерно благодарны, поверь мне. Только вот квасить прекращай…
- Сегодня я занят, - ответил Лёха, - мне собаку выгулять надо и брата до Олимпийского проводить.
- Это не проблема, - спокойно сказал пожилой мужчина, - Артур с пацанами сегодня тоже к Олимпику по делу едут, они твоего братца на машине и подбросят, а мы с тобой пока псину твою выгуляем и поговорим заодно.
Сан Саныч встал и, не торопясь, опираясь на тонкую чёрную тросточку, прихрамывая, пошел к выходу. Лёха посидел некоторое время, потом резко встал, едва не опрокинув стул, и направился следом. Когда они ушли, высокий чернявый в кожаной косухе подсел к Юрику, вытащил откуда-то поллитровую бутылку водки, три стаканчика, налил себе с товарищами и Кубу грамм по 50.
- Артур, - сказал он, поднимая стаканчик.
- Юра, - отозвался Куб.
Они символически чокнулись.
- Это Саня с Мишей, - сказал Артур, кивая на своих корешей, причём было совсем неясно кто из них кто. Куб кивнул, чокнулся с артуровыми приятелями, и одним глотком выпил водку.
- А чего тебе на Мире? – спросил Артур, - район ой какой неспокойный.
- Концерт, - ответил Юрик, чувствуя потепление в желудке и лёгкую ветерность в голове.
- А! Так ты на Iron Maiden? – просиял Артур, - И мы тоже! Вот и славно!
Следующие два часа молодые люди азартно обсуждали творчество британской рок-группы, попивая водку, почти не закусывая и ничего не замечая вокруг. Сошлись на том, что до 88-го года все альбомы «айс!», а дальше муть какая-то, ну разве 92-ой ещё ничего, но уже не то, что Ди`Анно вокалист крутой, но Брюсок круче, а третий, не «помню уж как его зовут», сплошное недоразумение, так же как и два альбома с ним, хотя когда Брюсок вернулся, тоже не Бог весть что вышло, и не понятно на кой им сдался третий гитарист. Потом Куб, покопавшись в Интернете, нашёл картинку с альбома «Somewhere in time» и показал Артуру с друзьями, где там «Кефир» и «Меня рвёт», чем вызвал бурю восторгов. Артур по такому поводу взял ещё бутылку армянского коньяка, и они за такое дело по чуть-чуть выпили. Затем принялись рассуждать какой песней начнётся концерт, и обсуждение этого плавно перетекло на улицу, а потом в свежепойманную машину. В машине Юрик совсем разомлел и уснул, убаюканный негромкой этнической музыкой, которую слушал водитель-узбек. Очнулся Куб, когда кто-то открыл дверь, грубо и жестко выволок его наружу, и поставил лицом к машине, ноги на ширине плеч, руки на крышу. Мороз и ветер быстро отрезвили Юрика, хотя он ещё плохо понимал, в чём же, собственно говоря, дело. Артур с друзьями стояли вокруг машины в тех же позах что и Юрик, а водителя не было видно за открытым капотом. Ещё около автомобиля было двое полицейских с автоматами, низенький усатый офицер и чуть в отдалении проблесково маячила синим и красным патрульная машина.
- Офицер, мы же не при делах, мы его поймали до СКК доехать…- говорил Артур, - мы на концерт…
- Разберёмся. Машина в угоне, я обязан вас задержать до выяснения обстоятельств, - грозно ответил офицер, и голос его показался Кубу вроде бы смутно знакомым.
- Может, договоримся? - робко предложил Артур, - а то билеты пропадут…
Офицер неспешно подошел к Артуру и коротко, но сильно ткнул его кулаком под рёбра.
- А договориться мы можем, если только ты мне скажешь, как зовут грузина, когда гвозди опустили в воду, - процедил блюститель порядка.
По этой фирменной шутке Юрик тут же признал в офицере прапорщика Калябу, который заведовал складом ГСМ в Североморске, когда Куб служил там срочную службу на флоте. Прапорщик не особо скрываясь, приторговывал налево казённым бензином и керосином, и начальство смотрело на это сквозь пальцы, учитывая задержки жалования, но Североморск город маленький и особо много на дармовой горючке не заработаешь. В ведении Калябы ещё была огромная цистерна с чистейшим спиртом, который на кой-то ляд необходим был подводникам, но как раз за этим начальство следило очень строго, вероятно памятуя, что у Североморска две напасти – крысы и матросы, а если матросы ещё напьются это и вовсе катастрофа. Уровень и плотность спирта проверяли каждый месяц, и незаметно слить его или разбавить не было никакой возможности, и это не давало покоя прапорщику настолько, что после каждой проверки он на неделю впадал в депрессию. Когда Юрик узнал, что так гложет его начальника, он предложил кидать в цистерну презервативы с водой. Тогда, по закону Архимеда, можно было безбоязненно слить равный объём спирта, и никто ничего не заметит, главное чтобы презервативы были хорошо завязаны. Каляба, сообразив какие перед ним открываются перспективы, скупил через своих подчинённых все запасы презервативов в местных аптеках, решив таким способом все свои проблемы, а Куб дослуживал последние полгода в относительном покое и комфорте.
- Заржавели! – крикнул со своего места Юрик
Офицер медленно обошел машину и вплотную приблизился к Юрику.
- Кто таков? – спросил он, обдавая Куба сложным ароматом перегара, лука и ещё чего-то рыбного.
- Матрос первой статьи Кубский для прохождения службы прибыл! – чётко и громко отрапортовал Юрик, припоминая, как любил прапорщик измываться над салагами по поводу правильности доклада начальству.
- Про статью отдельный разговор, - грозно сказал офицер, - Левый рукав задрал! – скомандовал Каляба Юрику.
Куб, не поворачиваясь, подчинился и обнажил выше ладони татуировку военно-морского флага с надписями «ВМФ» и «Североморск» сверху и снизу. Наколку Юрику набил сам Каляба незадолго до дембеля. Офицер приобнял Куба за плечи и увлёк в сторону.
- Вы что, в самом деле, на концерт ехали? – негромко спросил Каляба у Куба.
- Так точно товарищ прапорщик, - отрапортовал Юрик, - и билеты есть, в нагрудном кармане…
- Орать перестань, - поморщился офицер, - и руки опусти.
Куб послушно опустил начавшие затекать руки. На лице бывшего начальника, тем временем отражалась работа мозга по осмысливанию нештатной ситуации, к которой никак не подходили все известные ему инструкции.
- Ладно, - после долгого размышления решил блюститель порядка, - Каляба умеет помнить добро. Водилу я задержу, а вы как знаете - ловите другую машину или пешкодралом, тут три квартала, но чтоб через тридцать секунд я вас не видел.
- Мужики, за мной! – скомандовал Куб Артуру с друзьями и бросился со всех ног в ближайшую подворотню. Добежав до угла, он обернулся, увидел, что мужики мало что поняли, но бездействие полицейских, и увесистый пинок, который достался от офицера одному Сане-Мише, заставил их поспешить вслед за Юриком. Бежали довольно долго и остановились только в третьем дворе на пустой детской площадке.
- Ты…что…ему…сказал? – тяжело дыша, спросил Артур.
- Правду, - ответил Куб, переводя дыхание.
- Откуда ты его знаешь?
- В Североморске служили вместе, - сказал Юрик.
- Повезло, блин…- покачал головой Артур.
Он расстегнул косуху и вытащил оттуда початую бутылку коньяка.
- Выпить хочешь? – спросил Артур, протягивая спиртное Юрику, - Надо выпить, всё одно на концерт со своим не пустят, что ж пропадать ему что ли?
- Опоздаем, - ответил Куб, взглянув на часы в телефоне.
- Концерты никогда вовремя не начинаются, - успокоил его Артур, - раньше восьми там нечего делать.
Они допили коньяк, потом Артур принялся курить, а Миша с Саней отошли за малой нуждой к кустам. Ветер стих, но стало ещё холодней, и пошел редкими, крупными хлопьями снег. Его величественное кружение в конусах света уличных фонарей, придавало окружающему миру объём и новогоднюю торжественность. Куб вдруг явственно ощутил отголоски вчерашнего вокзального приключения, но не испугался, а пошел, млея от какого-то непонятного восторга, за Артуром, который знал короткую дорогу к СКК.
«Концерт» - радостно подумал Куб, чуть ли не физически ощущая, как он неумолимо скользит по прямой времени к моменту начала главного события выходных. На входе их билеты долго разглядывала строгая билетёрша с недовольным, как у французского мопса, лицом, и такой обширной задницей, что казалось, та живёт своей собственной, отдельной жизнью. Заглянув в зал, они поняли, что разогрев закончился, и на сцене идут последние приготовления, но есть ещё время для ватерклозета, чтобы ничто уже не отвлекало. Беготня по этажам несколько напрягла, но в зал они вернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как меркнет свет. В темноте грозно зазвучал наполненный силой и непреклонной уверенностью суровый мужской голос:
…We shell go on to the end,
we shell fight in France,
we shell fight on the seas and oceans,
we shell fight with growing confidence
and growing strength in air,
we shell defend our Island,
whatever the cost may be,
we shell fight on the beaches,
we shell fight on the landing grounds,
we shell fight in the fields and the streets,
we shell fight in the heels,
we shell never surrender…[*4]
Грянули первые аккорды, неумолимо складываясь во что-то такое до боли знакомое, в темноте прогнав по залу волну тепла, десятиметрово пылкнуло, четыре факела, зал взревел в синхронном восторге, сцена осветилась софитами, из плывущего по сцене дыма проявились ОНИ, и вдарили, что есть мочи заглавную «Aces high». [*5]
* * * * *
- Эй, не падать, брателло, держи билет, - откуда-то донёсся голос Артура.
- Во, блин, повезло ему, фонарь на загляденье! – отозвался какой-то Саня-Миша.
Юрик ощутил в пространстве ноюще-распирающую боль и, пытаясь понять, в чём дело, неосторожно ткнул туда пальцем. Боль взорвалась зелёными искрами, запульсировала, и заняла весь доступный объём.
- Ай, б**! – вскрикнул Юрик.
- Да тише ты, руками махать, - сказал Артуров голос.
Боль постепенно сжималась, и Куб вдруг обнаружил себя на вокзале перед поездом, с билетом в руке. Крупными хлопьями подал снег, рядом курил Артур, один Саша-Миша разговаривал с высоким мужчиной в очках, второго Саши-Миши не нигде не было видно.
- А концерт? – растерянно спросил Юрик, с ужасом понимая, что ничегошеньки не помнит.
- Так кончился уже, - ответил Артур.
- А с глазом что? Подрался?
- Так ты что же ничего не помнишь? – догадался Артур, - Ну ты даёшь! Это ты барабанную палочку от Нико МакБрайена [*6] поймал. Когда концерт кончился, он палочки в зал кинул, ну вот одна мальцу по репе попала, а потом тебе в глаз отскочила.
- А палочка где? – не понял Куб.
- Так ты её мальцу подарил, - пожал плечами Артур, - а его батя за это нас на вокзал свёз. Ну не расстраивайся, малец был доволен как слон.
Прибежал Саня-Миша, всучил Кубу две бутылки пива, сказал, что на завтра, на утро. Тут как раз объявили отправление поезда, очкастый мужчина в дверях вагона долго жал Юрику руку и благодарил за подарок, Артур приглашал приезжать еще, чуть поодаль стоял малец и махал палочкой Нико МакБрайена. Куб воспринимал всё это несколько кинематографично, с некоторого отдаления, сквозь мерно падающий в этой ватной оглушённости снег. Потом поезд тронулся, Юрик прошёл в вагон, сел согласно купленному билету на место 18-А, достал телефон, и принялся копаться в Интернете. Ему ещё предстояло рассказать всем, как он классно сходил на концерт Iron Maiden в СКК «Олимпийский» в Москве.
Сентябрь 2018
*1 - Популярные песни папуасов побережья Парагвая – название взято из приключенческого сериала про агентов Ябеды-Корябеды когда-то печатавшемся в журнале «Мурзилка».
*2 - …Постер из Metal hammer с Эдди - постер – сложенный вчетверо плакат из журнала. Metal hammer – западногерманский журнал, посвящённый тяжелой музыке. Эдди – символ и маскот группы Iron Maiden, одежды и плакатов с которым группе удалось продать гораздо больше чем альбомов.
*3 – God liver oil – масло печени Бога, должно быть Cod liver oil – масло печени трески.
*4 - …We shell go on…- отрывок речи У. Черчилля от 4 июня 1940 года.
« Мы пойдём до конца, мы будем сражаться во Франции, будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с возрастающей уверенностью и растущей силой в воздухе; мы будем защищать наш Остров, чего бы нам это ни стоило, мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся…»
*5 - … заглавную «Aces high» - Aces high – песня группы Iron Maiden с альбома Powerslave 1984 года.
*6 - …от Нико МакБрайена - Нико МакБрайен – барабанщик группы Iron Maiden.