Впечатление

               

    Альберт Иванович, инженер-строитель пятидесяти пяти лет раньше своей холостой  жизнью не тяготился. Год назад его заботливая  мама    ушла в мир иной,  и  стала высвечиваться перспектива одинокой старости.  Женщины у Альберта Ивановича были. Да и сейчас у него, считай что  под боком, чистоплотная, хозяйственная разведёнка. Но у неё никакой культуры, одно её « чё, да чё» напрочь отбивало желание связать с ней жизнь. Альберт Иванович мечтал встретить женщину образованную, утончённую, с изысканным вкусом к красоте. Но не попадались такие ни в рабочем коллективе, ни за его пределами. В мечтах  Альберт Иванович даже представить не мог, что встретит свой идеал в таком прозаичном месте.

   По субботам он ездил на базар закупить продуктов на неделю. Пробираясь сквозь толпу, нечаянно  столкнулся с дамой и своей тяжёлой сумкой задел её пакеты.

- Ах, как вы неловки! Порвали своей сумкой мой пакет, и теперь картофель в луже, -  сказала дама нежным голоском  без всякого раздражения на неприятную ситуацию.
 
 Голос, симпатичный вид дамы примерно его возраста, легкий укор « как вы неловки» вместо « смотри куда прёшь!» произвели на Альберта Ивановича большое впечатление.  Особенно слово « картофель» ! Сразу видно образование - не картошка  или картоха, а картофель! Альберт Иванович извинился, собрал клубни в целый пакетик. Обычно он ездил на базар на велосипеде,чтобы не платить два евро за стоянку. Жадным он не был, но мать его растила одна, и сказывалась привычка ценить каждую копейку.  В этот день дождливая и ветреная погода  вынудила его поехать на машине.  Так что всё сложилось удачно, и ,чтобы галантностью произвести впечатление на понравившуюся даму,  он предложил доставить её с покупками на машине до дома, если она не возражает.


   Дама не возражала. Пока ехали, пока стояли в пробке познакомились, разговорились. Виолетта Степановна жила одна. Замужем никогда не была. Где работает?
- В системе образования, -  ответила Виолетта Степановна, важно поджав губки.
 
  Ложью это нельзя было назвать. Работала она гардеробщицей в бассейне. Но бассейн-то был в студенческом городке технического университета.  Работник системы образования при знакомстве с мужчиной воспринимается гораздо лучше, чем гардеробщица. Это Виолетта Степановна усвоила очень хорошо.  Она хотела наконец-то устроить свою жизнь, связав её с денежным и интеллигентным мужчиной. На пятом десятке поняла:  надо серьёзно поработать над собой, чтобы заполучить такого. Прошла обучение на лекциях « Как стать счастливой», « Как влюбить в себя любого мужчину». Даже, скрестив ноги, сидела на полу на занятиях эзотерикой. Правда, не долго - то ли от позы, то ли от холодного пола скрутил радикулит, но всё же про  чакры, ауру, энергетические потоки  и Шамбалу  ввернуть в разговоре могла. Ещё, при общении с образованным мужчиной, без искусства не обойтись.  Тут помог интернет. Почитав  обмен мнениями в комментариях,  Виолетта Степановна усвоила, что принято хвалить авангард, восхищаться « Чёрным квадратом» и Марком Ротко.   А такие слова, как « умно, неординарный,  новое слово, произведение заставляет думать, у художника свой взгляд на мир «  и всё такое прочее, выручат всегда. К тому же, если совсем ничего не можешь сказать по какому-нибудь вопросу, надо не ляпать « я не знаю», а сказать « я недостаточно информирована». И боже сохрани признаться,что смотришь телевизор!

 Возле дома Виолетты Степановны при расставании  Альберт Иванович сказал,что хотел бы продолжить знакомство.  Виолетта Степановна отметила для себя, что машина у Альберта Ивановича не из дешёвых, и решительно ринулась в бой за счастье, помня из лекций,что главное не быть, а казаться.
-  Как вы относитесь к «Чёрному квадрату» Малевича?  Ведь каждый в нём видит что-то своё? -  поинтересовалась Виолетта Степановна.
  Альберт Иванович растерялся. К « Чёрному квадрату» он относился плохо и ничего своего в нём он не видел. Видел только этот самый квадрат.

- Или вы предпочитаете картины Шишкина?- с  немного насмешливой ноткой в голосе продолжила дама.

 Альберт Иванович предпочитал, но признаться в этом ему  стало неловко.

- Нет- нет, что вы! Ведь Малевич - это да, какой там Шишкин, - покраснев, пробормотал он.
- Ах, как приятно  встретить человека с  таким современным взглядом на искусство. Давайте завтра встретимся, посетим Латвийский Национальный художественный музей и вместе насладимся живописью, - предложила Виолетта Степановна.
 Альберт Иванович согласился и они обменялись телефонами.

  Большим знатоком живописи Альберт Иванович не был. Знал художников и их картины, которые знало большинство более-менее образованных людей. Альберт Иванович радовался предстоящей встрече с Виолеттой Степановной, несколько робел перед ней. Женщина культурная, раз Малевич будит её воображение. Весь день Альберт Иванович находился в возбуждённом приподнятом настроении. Ночью не спал. Как мальчишка не мог дождаться предстоящей встречи.

На следующий день в десять утра он был у её дома. Виолетта Степановна в нарядном платье понравилась ему ещё больше, чем на базаре. Сердце у него сладко трепетало, руки от волнения дрожали, и, чтобы скрыть это, он покрепче вцепился в руль.  Но вот и великолепное здание Латвийского Национального музея.

В залах, где были картины, написанные художниками до 1940-го года Альберт Иванович чувствовал себя уютно. Пейзажи, портреты, картины быта - всё это было ему понятно. « Панорама Таллина» и « Туманное утро» Вильгельма Пурвитиса  понравились особенно. В зале с живописью советского периода особой одухотворённости от картин  не испытал. Заводы, радостные лица рабочих и могучие колхозницы душу не тронули, но и разум не замутили.
 
Поднялись на этаж выше в зал современной живописи.  Вот тут-то всё и началось. В ступор он впал перед первой же картиной. Называлась она « Сад». Огромное полотнище было беспорядочно заляпано самыми разными красками.  Слушая щебетанье Виолетты Степановны, как это живо, ярко, самобытно, разглядывая картину с разного расстояния, Альберт Иванович будил изо всех сил будил своё воображен6ие, пытаясь разглядеть на ней сад. Присмотревшись хорошенько заметил в верхнем правом углу маленький цветочек с четырьмя лепестками и двумя листиками на тоненьком стебельке, нарисованный как-будто карандашом. «Это чтобы такие, как я, догадались,что на картине сад,- подумал Альберт Иванович.

 Дальше хуже дело пошло. Виолетта Степановна остановила его возле трёх неотёсанных досок, скреплённых между собой и покрытых чёрной краской,  стала выражать своё восхищение глубиной мысли художника и тем, как он видит мир. В душу Альберта Ивановича стало закрадываться чувство неполноценности.
  Мимо картин с разноцветными геометрическими фигурами прошли довольно спокойно. Большого восторга спутница не выражала. Ограничивалась фразой: « В этом что-то есть.» Альберт Иванович молча кивал и думал, что чертить он умеет не хуже, но в художники не лезет.
 Экспозицию венчала картина, которая ввела его в полное недоумение.. На картине был изображён мужчина, и, судя по названию, звали его Иварс. Иварс был очень большой. Но странный. Левая половина его одёжек была красной, а правая зелёной. Ноги обозначались двумя прямоугольниками, причём одна нога была толще другой. Так же  были отображены и руки. На каждой руке пальцы обозначены тремя острыми треугольниками. Он вспомнил, что даже товарищ Бендер, прежде,чем рисовать сеятеля, всё же потрудился пальцы сосчитать.   Самое ужасное впечатление на Альберта Ивановича произвёл торчащий из красно-зелёных штанов изображённого мужчины огромный половой орган. Орган этот был чёрный, а дядька, судя по лицу и рукам, был белым человеком. Надо было поскорее отвлечь Виолетту Степановну от этого срама. Не годиться возвышенной натуре смотреть на такое безобразие. Но тут Виолетта Степановна сказала,

 - Это шедевр!  У художника свой взгляд на мир.  В этом чёрном члене ( Виолетта Степановна указала на него пальчиком, нисколько не смущаясь)  скрыт большой смысл. - Вы разделяете моё мнение?

 Альберт Иванович покраснел и пробормотал,  - Да-да, конечно.

 Идти в зал с инсталляциями он уже боялся и,чтобы выйти из положения, предложил пойти в кафе при музее. День был солнечный, в помещении сидеть не хотелось и они заняли столик на открытой террасе, выходящей прямо в парк на Эспланаде. Заказали камбалу. На гарнир Альберт Иванович выбрал кабачки.
- А мне жареную картофель, - сказала Виолетта Степановна  официанту.

 Альберт Иванович был подавлен своим непониманием увиденных картин, погружён в свои мысли. Он слушал  рассуждения Виолетты Степановны о том, что современные художники выражают себя в картинах и своё видение мира.

- А как же мастерство? - решился спросить Альберт Иванович.

  Виолетта Степановна  помнила из полемики в интернете, как надо отвечать на такой вопрос.

- Вы хотите похожести? Для этого есть фотография. А живопись- это нечто большее.

 Он промолчал.

 Когда Альберт Иванович довёз Виолетту Степановну до её дома, она предложила зайти к ней на чашечку кофе. Сославшись на неотложные дела, он отказался. Виолетта Степановна с разочарованием в голосе  поблагодарила его за приятно проведённое время и выразила надежду,что они созвонятся и скоро увидятся. Альберт Иванович поцеловал ей ручку и сказал, что непременно.

Пока ехал домой вспоминал, как, ещё подростком, был в Русском музее и своё восхищение от картины Куинджи « Лунная ночь на Днепре». Вспомнил, как увидел однажды картину Ярошенко « Всюду жизнь» , и был потрясён ею.  Он всегда считал,что искусство должно вызывать эмоции, размышления. Альберт Иванович усмехнулся, а чем он, собственно, недоволен? До сих пор размышляю над тем, почему на картине у Иварса пиписка чёрная. Когда он слушал  рассуждения Виолетты Степановны, то смотрел на деревья  и цветы в парке, на гуляющих там людей и думал о том, что они сейчас видят. Неужели не то, что он? Да нет. Видят они те же деревья, те же цветы, то же небо, а не треугольники, квадраты и ромбы.  Виолетта Степановна... Что-то было с ней  не так, что-то испортило впечатление. Ах, да! « Жареная картофель».  Альберт Иванович остановил машину, достал телефон и удалил Виолетту Степановну из контактов.