Стихи –не моя стихия. Не увлеклась я их сочинением. А послушать всегда любила. Мне мама читала, папа читал, потом, лет с шести, и я братишке. Читаю и сама себя слушаю.
В детстве самый любимый, конечно, Пушкин. У кого еще так? Даже когда без рифмы:
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря
Рифмы нет, есть мелодия. Только обидно было за старика. Разве справедливо: такая «награда» ему за труды? Вместе с женой – у разбитого корыта! Я чуть не плакала. И каждый раз, как первые зрители «Чапаева»: а вдруг выплывет? Вдруг старик догадается, попросит, чтобы его царем? Не царем, так хотя бы просто независимым от дуры жены. И чтобы и дом у него, и деньги: пошел, купил новый невод.
Думать заставлял нас Александр Сергеевич.
А «Буря мглою небо кроет»? На дворе и вправду метель, буран, «вихри снежные». Мама вся в снегу заходит, говорит: «Светопреставление!» А мне лет пять. Лежу, слушаю ветер, слушаю Пушкина. Жалко «путника запоздалого». И радостно на душе: у нас дома тепло, хорошо. А в «ветхой лачужке» у Пушкина волшебный напиток: выпьешь с горя, и будет веселей.
Сколько народу сгинуло от этого «волшебства»! И мужиков, и баб.
Пушкин за это не в ответе. В ответе – кто пить заставляет не желающих пить. А потом глумятся: «Пить не умеет!»
И не заметила я, как перешла на прозу. Прозу жизни.