Подписанты Института геологии и геофизики
Приведу отрывок из байки Леонида Лозовского «Как я стал личным врагом Трофимука».
После бардовского фестиваля, где Трофимуку дал хороший отлуп Серёже Чеснокову, Трофимук решил дать бой на своей территории. Ну, обычная ситуация – публика в актовом зале молчала, выступали только подготовленные люди, в основном завы лабораторий и отделов.
Ну, я не вытерпел и рассказал о возникновении бардовского течения, начиная с Анчарова и Окуджавы. Сказал о закономерном присутствии позиции гражданина в бардовской песне. Рассказал о повышенном чувстве гражданственности в творчестве Галича. Процитировал «До чего ж мы гордимся, сволочи, что он умер в своей постели».
Трофимук обрадовался: «Так кого он назвал сволочью?»
Ну, я ответил: «Вас, его современников». Трофимук больше не выступал, собрание довольно скомкано завершилось, а мне друзья сказали, чтобы я подыскивал себе работу – я стал личным врагом Трофимука».
Почти всё, о чём пишет Леонид Лозовский, в стенограмме опущено. Стенограмма отредактирована и приглажена, насколько это было возможно.
Леонид Абрамович Лозовский
ЛОЗОВСКИЙ Леонид Абрамович – ст. инженер лаборатории ядерной геофизики Института геологии и геофизики СО АН. Род. 1938, окончил Днепропетровский горный институт.
Занимался изысканиями проектируемых трасс железных и автодорог в Сибири, поисками и разведкой полезных ископаемых, геофизическими изысканиями для прогноза землетрясений, конструированием геофизических приборов и аппаратуры, предохраняющей от взрыва двигателей ракет на жидком топливе.
Работал в ряде научных учреждений на должностях от ст. инженера до ст. науч. сотр., нач. отряда в геолого-геофизических организациях, а также на кирпичных заводах и в строительных организациях слесарем, каменщиком и отделочником.
Вынужден был уйти из Института геологии и геофизики в конце 1968.
Автор около 10 патентов РФ, более 20 авторских свидетельств.
Потом жил в Латвии.
Источник: собственная инф. Л.А. Лозовского.
Леонид Абрамович Лозовский рассказывает:
Начну с выступления первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Ф.С. Горячева :
«Удивительно, что некоторые люди берут под защиту отщепенцев, справедливо осуждённых советским судом за антисоветскую деятельность, таких как Гинзбург, Галансков и им подобные.
Особое возмущение вызывает тот факт, что среди этих защитников нашлись, к сожалению, и некоторые научные работники институтов СО АН СССР, и даже люди, носящие в кармане партийный или комсомольский билет.
Это справедливо вызвало гневное осуждение со стороны учёных-коммунистов и беспартийных.
Достоин удивления тот факт, что профессор истории Громыко, преподаватель философии университета Алексеев, которые призваны формировать через общественные дисциплины коммунистическое сознание студентов, сами оказались незрелыми, несознательными.
А научный сотрудник Лозовский не хочет верить общественным организациям и судебным органам, разъясняющим дело Гинзбурга, а верит таким прожжённым антисоветчикам, как Литвинов, Якир, руководствуется слухами о якобы справедливой речи защитника Гинзбурга.
Проверка показала, что защитник на суде сказал одно, признав вину преступника, а в Америку отправил другую речь.
Анатолий Михайлович Шалагин
ШАЛАГИН Анатолий Михайлович – ст. инженер лаборатории ядерной геофизики Института геологии и геофизики СО АН. Род. 1943 в Комсомольске-на-Амуре, окончил физический ф-т НГУ (1965).
После событий 1968 г. вынужден был уйти из ИГиГ, но как сказал он в телефонном разговоре с проф. И.С.Кузнецовым, в конечном итоге, это «пошло ему на пользу».
С 1969 включился в работу по лазерной физике под рук. С. Г. Раутиана – сначала как ст. инженер НИСа НГУ, затем как аспирант ИЯФ, потом науч. сотр. Ин-та спектроскопии АН СССР (Москва).
С 1977 – в Институте автоматики и электрометрии СО РАН, с 2003 г. его директор.
Чл.-корр. РАН (1991), проф. НГУ.
Внёс большой вклад в науку о взаимодействии излучения с газовыми средами.
В 1998 г. в ряду 7 российских физиков номинировался на Нобелевскую премию.
Анатолий Михайлович, помимо профессиональной деятельности, пишет стихи, поёт песни и прекрасно катается на горных лыжах.
Наука в Сибири. 2003. № 26-27 (июль); устная информация.
Из интервью с Натальей Ермолаевой , 1990 г.
Анатолий Михайлович Шалагин – молодой, деятельный доктор наук, заведующий лабораторией Института автоматики и электрометрии СО АН СССР. Занимается проблемой взаимодействия излучения с веществом, имеет более 600 опубликованных работ.
– Анатолий Михайлович, Вы один из «подписантов». Как появилось «письмо 46-ти», кто и как его подписывал?
– Я думаю, основная причина появления этого письма превышение ПДK интеллекта в Академгородке. К тому же мы были сильно политизированы «оттепелью», читали Сахарова. Оруэлла, стенограмму суда над Бродским, письмо Ф. Раскольникова...
Главным организатором письма и одним из его авторов был Игорь Хохлушкин. Я подключился чуть позже. По рукам письмо не ходило; кто-нибудь из нас подходил к тому, кто, казалось, мог разделять наши взгляды, предлагал прочесть и подписать. Многие отказывались, даже очень многие – но некоторых из них я уважаю до сих пор.
Под письмом было уже около 120 подписей, когда вдруг одна из западных радиостанций рассказала и о нем, и о количестве подписей...
Прошло уже два десятка лет, и я вновь повторяю: мы не передавали на Запад никакой информации.
Последствия себя ждать не заставили: пошёл разговор о том, что подписавшие будут вынуждены покинуть Академгородок... Крайне демократичный академик Будкер, директор Института ядерной физики, предупредил своих, что его сил может не хватить на защиту подписантов.
В общем, люди стали просить нас снять их подписи. Письмо было сожжено, и сбор подписей начался заново.
Время показало, что нам удалось сохранить в тайне эти 120 фамилий – их никто не тронул.
Мы выработали «оберегающие» правила: не брали в «компанию» студентов и аспирантов [кроме В. Меньщикова, Рожновой и Филоновой. -МК] , двух членов одной семьи [кроме Борисовых, а также Заславского и Филоновой. -МК] - кто-то должен был остаться кормить семью... Так нас осталось 46.
Ответа на своё послание мы не получили до сих пор...
- В одночасье вы стали диссидентом. Тяжела ли ноша?
- Как сказать. Я приобрёл прекрасный опыт и... попал в хорошую компанию.
А если говорить о влиянии этого события на мою судьбу, то оно, конечно, было, хотя доктором наук я стал. Но, расскажу всё по порядку.
Я был уволен из института геологии и геофизики и оказался на улице с «волчьим билетом».
После серии неудачных попыток устроиться на работу меня «подобрал» С.Г. Раутиани и устроил в свою лабораторию в ИИС ИГУ. Полтора года я жил спокойно А потом решил поступить в НГУ в аспирантуру. Сдал экзамены...
Но при зачислении партком университета схватился за голову: «Кого принимаем!?».
Секретарь парткома И.А. Молетотов (сейчас доктор наук, директор ИПК при НГУ) нашёл способ «не пущать» – надо было «переписать» заново характеристику.
Где-то в ходе «переписывания» в ней появились сведения о моем «антиобщественном поступке».
Ректору НГУ С.Т. Беляеву пришлось выбирать между мной и ректорством... Он не стал «прошибать лбом стену», а устроил меня в Институт ядерной физики к Будкеру, где я смог закончить аспирантуру и защитить диссертацию. Сейчас даже в загранкомандировки выезжаю...
Помню, я решился спросить у Молетотова, когда уже было решено не принимать меня в аспирантуру: где же мне разрешено работать?
Он ответил: «Такие, как ты, выкрутятся...». Вот, выкрутился – не без Божьей и людской помощи.
– Как вы относитесь к Вашей реабилитации?
– По-моему, стиль работы партии не изменился. Вся эта «реабилитация» – смесь искажений и умолчаний. Ни одной фамилии. И нет главной – Р. Яновскогo.
Он заработал на нас выговор, но уж «отработал» его на совесть: был инициатором всех «карательных» акций в районе.
Из записки идеологического отдела РК явствует, что «большинство участников собраний» коллективов институтов «осудили факт... подписания» а уже потом бюро было «вынуждено» принять меры.
А о том, что эту кампанию травли и эти собрания, на которых «передовые рабочие» требовали нас расстрелять, были этим бюро организованы, речь в «Записке...» не идёт!
Машина подавления работала на полную катушку. Народу нас представляли как «наймитов ЦРУ», даже обрисовали организационную структуру группы: все разбиты на тройки, каждый знает только двоих, выход на центр имеет один!
А уж то, что письмо попало за рубеж! Помню, только за то, что старые коммунисты Е.В. Бланков и О.В. Кашменская высказались за смягчение нашего наказания (оправдывать нас было просто безумием!), их обвинили... в нарушении партийной демократии и объявили строгий выговор с занесением...
Да и как утверждать, что «большинство» осудило, если голосования нигде не было (!), а мы почти физически ощущали тогда поддержку залов.
И для чего сегодня КПСС решил «покаяться»? Не для того ли, чтобы – когда придёт время оплачивать счета – сказать: "А".
Борис Иванович Приолус
ПРИОЛУС Борис Иванович – ст. лаборант Института геологии и геофизики СО АН.
В настоящее время науч. сотр. Института геологии нефти и газа СО РАН.
Источ.: данные отделов кадров указанных институтов.
Николай Андреевич Топешко
ТОПЕШКО Николай Андреевич – лаборант Института геологии и геофизики СО РАН. Поскольку в отделе кадров в связи с разделением названного института данные не сохранились, информация приводится по воспоминаниям ветеранов.
Возможно, Н. А. Топешко работал в лаборатории под руководством В. И. Щеглова.
Источ.: устная инф.
Продолжение следует: