Россия богата талантливыми поэтами. Но гениальных было только два. Лермонтов и Пушкин. Почему они ушли так рано? Непонятно. Неизвестно. Но память о них никогда не умрёт. Наследие Лермонтова и Пушкина вошло в плоть и кровь русской литературы. Злопыхатели много пишут о том, что у Лермонтова был несносный характер, что он дрался на дуэлях, вечно рвался в бой. Не хочу об этом. Хочу просто вспомнить Лермонтова - Поэта. Достаточно прочесть одну единственную строчку Михаила Юрьевича, из любого произведения, чтобы сразу понять: перед нами гений. Гении рождаются редко, уходят быстро. Такова закономерность. Радоваться приходится только по одному поводу: они оставляют нам частицу себя! Миссия Пушкина понятна русским людям: это полнота восприятия земной жизни, гармония, соразмерность. Он как бы покоится в себе. Он знает зачем живёт, что нужно донести до читателя. Он гений, он и семьянин… Пушкин – это созданный им русский язык: гибкий, ёмкий, богатый, многослойный. Язык Пушкина народен, и через его многогранность: любовь народа к Поэту велика как океан...И в этом миссия Александра Сергеевича. Она ясна и узнаваема. Пушкин поэт реальности: история, политика, любовь, предательство, ненависть - все эти земные отношения высказаны им гениально просто, и прекрасно.
Но в них нет страдания, личностного и субъективного, как у Михаила Юрьевича Лермонтова. Страдания в поисках Великой Истины, которое просматривается в каждом произведение Поэта. Он видит иные реальности и вселенские трагедии, и его душевная рана кровоточит и не заживает никогда. Лермонтов – открытая рана страдания, его миссия - одна из глубочайших загадок нашей культуры. Вот что пишет об этом Даниил Андреев:"Если смерть Пушкина была великим несчастьем для России, то смерть Лермонтова была уже настоящей катастрофой, и от этого удара не могло не дрогнуть творческое лоно не только Российской, но и других метакультур, настигнутая общим Врагом, оборвалась недовершенной миссия того, кто должен был создать со временем нечто, превосходящее размерами и значением догадки нашего ума, - нечто и в самом деле титаническое." Но Андреев - мистик.
И его слова нам, простым людям, покажутся странными и непонятными. Но откуда - то пришли ему эти мысли, и написано об этом огромное количество материала. На самом деле, читая произведения Поэта, задаёшься вопросом: как много надо было знать ( чувствовать? Видеть?), чтобы в шестнадцать лет писать такие строки:
По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов,
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался - без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли…
В 25 лет он написал "Мцыри"! Какие удивительные отзывы были об этой поэме! Чудные, незабвенные. Вот как пишет о ней Белинский: «Что за огненная душа, что за могучий дух, что за исполинская натура у этого Мцыри! Это любимый идеал нашего поэта, это отражение в поэзии его собственной личности!" Вот она - истина. Мцыри – отражение личности Лермонтова. Так описать страдание может только тот, кто сам страдал.
Его, как пламень вспыхнувшая жизнь, была мучительными поисками Истины, Правды, рождения Души. И представить себе Лермонтова замкнувшимся в семейном кругу, в личном благополучии, не может, я думаю, самая благонамеренная фантазия. Военная эпопея Кавказа увлекла было его своей романтической стороной, обогатила массой впечатлений, но после "Валерика" не приходится сомневаться, что и военная деятельность была осознана им как нечто, в корне чуждое тому, что он должен был совершить в жизни. Но что тогда? Монастырь, скит? Действительно: ноша затвора была бы по плечу этому духовному атлету, на этом пути сила его могла бы найти для себя точку приложения. Но православное иночество несовместимо с художественным творчеством тех форм, в которых творил гений. И Лермонтов не отрекся бы от своего творчества никогда.
"Если бы не разразилась пятигорская катастрофа, со временем русское общество оказалось бы зрителем такого - непредставимого для нас и неповторимого ни для кого - жизненного пути, который привел бы Лермонтова-старца к вершинам, где этика, религия и искусство сливаются в одно, где все блуждания и падения прошлого преодолены, осмыслены и послужили к обогащению духа и где мудрость, прозорливость и просветленное величие таковы, что все человечество взирает на этих владык горных вершин культуры с благоговением, любовью и с трепетом радости." – так пишет Леонид Андреев.
Быть может величие и гениальность этого мальчика раздражала обывателей и завистников, ибо ненависть к поэту преследовала его всю жизнь.
Известный философ Владимир Соловьев советовал сжечь "писания" Лермонтова… Добрейший старичок Плетнев, друг Пушкина, называл Лермонтова «фокусником, который своими гримасами напоминал толпе Пушкина и Байрона». Современный присяжный поверенный Спасович утверждает, что Лермонтову «можно удивляться, но любить его нельзя». Достоевский, так много сказавший о Пушкине, ни слова не говорит о Лермонтове, которому в мистике своей обязан едва ли не более чем Пушкину, а единственный раз, когда вспомнил о Лермонтове, сравнил его с «бесноватым» Ставрогиным по силе «демонической злобы»: «В злобе выходил прогресс даже против Лермонтова». Пятигорские враги поэта, натравливая на него Мартынова, говорили, что пора «проучить ядовитую гадину». Одна «высокопоставленная особа», узнав о смерти Лермонтова, вздохнула будто бы с облегчением и заметила: «Туда ему и дорога! Собаке собачья смерть!»
Откуда же такая ненависть, православные вы мои??? И как можно было ненавидеть, наипаче – сжечь, одно из любимейших стихотворений нескольких поколений русских людей:
Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
На мой взгляд, самое главное в творчестве великого Поэта- его сосредоточенность на глубоких внутренних переживаниях, отсутствие поверхностных деталей красивости и изящности… И чтобы появилось желание "сжечь" всю эту многослойность восприятия Мира ( будь то люди, природа, животные) – надо быть очень большим "эстетом" в самом низменном понимание этого слова ( да простят меня давно усопшие "критики" Поэта).
Стихотворение "Парус" - этот уникальный памятник одиночеству - и в печку? Господа! Вы... только прочтите:.
Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны — ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит…
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
В этом стихотворение парус принимает форму и даже характер человека, гонимого непониманием рядом плывущих, идущих, рядом не страдающих…
Но а "Нивы" – это изумительно тонкая кружево восприятия Божественной природы не оставляет никакого сомнения в том, что Лермонтов – человек не только страдающий, но и верующий в Милость Божию:
Когда волнуется желтеющая нива,
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малиновая слива
Под тенью сладостной зеленого листка;
Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой;
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,—
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога.
И как тут объяснить ощущение грусти и гордости, которые охватывают, когда открываешь томик стихов Лермонтова? Почему его произведения, его личная судьба воспринимаются миллионами людей как личное переживание? Я думаю потому, что в Лермонтове каждый из нас, страдающий, думающий, видит те же поиски Истины, которые так волновали мятежную душу Поэта. Но только Гений может заглянуть за горизонт и приоткрыть то неведомое, что ждёт нас в будущем веке…
Высоко-высоко в небе горит одна маленькая, но очень яркая звезда, под номером 2222, она носит имя Михаила Лермонтова, и полностью опровергает стихи поэта,в которых есть такие строчки:" Как в ночь звезды падучий пламень не нужен в мире я!" Вот здесь он ошибся... Звезда его горит! Она есть! Она светит! И она нужна, как и нужны нам стихи гениального русского Поэта Михаила Юрьевича Лермонтова.