Впереди очередное свидание из сотен, похожее на десятки других. Вроде бы есть личная жизнь, кажется, кто-то помнит о тебе кроме мамы, наверное, заботится и скучает (позвонил же накануне).
По привычке, выработанной годами, провожу генеральную уборку тела, косметический ремонт вместилища души.
Сначала горячая ванна и крем для тела, затем смягчить локотки, подсушить пальчики ног, привести в порядок ногти. Фен с мягкими насадками – и каштановые волосы заиграли рыжими бликами вокруг лица. Задерживаю дыхание – лак, лак, лак! Прическа готова.
Отдельная история – работа с лицом. К тридцати годам свежесть кожи и утонченность линии подбородка мягко теряют свою актуальность где-то у шеи, но я лучший художник для собственного образа. Какое освещение будет у нас с ним сегодня: к другу на квартиру, в лес или в поле отправимся? Зелень и свет требуют оранжевого на скулах, а полутемная комната – розового, возьму румяна с собой. Печальные глаза. Стрелки повыше, тени посветлее, в тон шейному платочку, а серая радужка принимает оттенок любой одежды. На губы матового оранжевого карандаша достаточно.
Оденусь в любимое – ему уже все равно, а мне уютно. Повторю утюгом стрелку на черных брюках, кофточке придам осязаемость капелькой духов… Зеркало, скажи мне доброе слово. Ладно, некогда. Он так любит мою пунктуальность.
Знакомая серебристая машина, неуверенный взгляд в открытое окно перебегает с моего лица на аллею, дорогу, сталкивается со встречным автомобилем и возвращается.
- Садись быстрей, - он выдыхает только после шуршания поднявшегося тонированного стекла. Женатик несчастный!
Мягкий полумрак машины, знакомые запахи, нестареющая Божья Мать над зеркалом заднего вида, а в нем красивое лицо женщины с печальными серыми глазами. Когда перестали помогать высокие стрелки?
Кто ответит, сколько лет жизни отпущено любви? У всех по-разному. Любви, так тщательно оберегаемой мной от сквозняков резких слов, от быта, столкновений по пустякам, от возможности наскучить друг другу, было отпущено семь лет, счастливых и интересных. Мы по инерции встречаемся, как прежде, но три года назад любви не стало. Не больно, не резко. Не смерть, не беда. Незаметно как-то очарование рассеялось. В форточку подуло сквозняком подозрений, и карточный домик перестал казаться крепостью.
Начиналось все невообразимо прекрасно. Он кричал, стоя на склоне заснеженного Чегета: «Я хочу, стать отцом твоих детей!», и фуникулер уносил меня, счастливую, к подножию горы. Детей не случилось, но были сумасшедшие дни и ночи на морском побережье, рыбачьи домики на тихих озерах, палатки в лесу, воздушные шары, цветы, подарки, сюрпризы, романтические вечера. Он сам был сюрпризом, который случался в будни, а в праздники оставался с семьей. Никогда не звонила, боясь наскучить, никогда не просила развестись с женой, боясь оттолкнуть, не жаловалась и… так любила!
А три года назад появилась мысль: «Это хорошо, что нет детей, что он осторожен». Потом думалось: «Ничего, что он женат, я-то осторожна». А недавно пришло в голову: «Если ничего не меняется, то пусть уже закончится».
Вдоль дороги мелькали тополя (значит, едем в поле), припудрила золотистым щеки, перебрала в уме привычные темы разговора: «Как там мама? Как на работе? Как отношения с женой? Какие успехи у дочки и сына?» (Когда у нас завязались отношения, они были малы – нельзя бросать детей в таком возрасте. Сейчас речи об этом уже нет.)
Пикник на траве не удался: зарядил серый дождик. На столике между креслами авто появилась бутылка вина и четыре банана. Хотя он знает, что я не люблю быть пьяной. Мог бы тогда позаботиться о еде.
- Отвези меня в магазин.
Спорить не стал. Но когда я вернулась с батоном, консервированной рыбой и минералкой, на его лице отразился эмоциональный всплеск, словно от пощечины.
Вернулись к знакомому тополю, вновь появилась скатерть-самобранка, батон был безжалостно разрезан, а пластмассовые стаканчики беззвучно стукнулись, подчеркивая конспиративность нашей встречи. Тоста не было – все давно сказано. Разговор ни о чем:
- Колеса не крутятся. Два автобуса, а толку нет: в одном вал полетел, в другом – масло течет. Жена просит новую шубу, сын требует денег: не сдал сессию. Все против нас с тобой, все против нас.
При чем тут "мы"? Наверное, я ему очень дорога, вернее, дорого обхожусь (вино, бананы), если проблема отсутствия денег поднимается им каждую встречу. Неприятно. А у него приступ нежности:
- Милая, какие ножки – гладил бы не отрываясь! Я соскучился, а ты такая далекая.
Дальше по привычному пути: поцелуй в шейку, в плечико, объятья… отстраняюсь. Не настаивает. И правда, зачем? У него дома жена, ванна, никаких нервных потрясений от проезжающих мимо машин. У меня тоже дома ванна, книжка, телевизор, кот, мама.
Вот не звонил месяц – я уже привыкать стала. Даже подумывала, а ни ответить ли на неуклюжие ухаживания соседа по лестничной площадке, тщедушного учителя биологии. Недавно поселился рядом. Он естественник, говорит по сути, правильно: «Чтобы жить вместе, пользуясь услугами друг друга, не обязательно любить». Ну и пусть, зато дети будут, им всю любовь отдам.
То, что у нас сейчас с моим-чужим мужчиной, тоже не назовешь любовью. Я ему в тягость, он – мне. Еще два месяца назад, выпив для храбрости, он объяснял, что не достоин меня, что таких, как он, я десяток найду и, если устану от него, то могу жить, как свободная женщина. Не знаю, почему я еще храню ему верность?
Он старше меня, уже дочь замужем, сын в институте учится. Мускулы в основном в районе живота и поясницы, осанка «бурлака на Волге». А понравился когда-то белозубой улыбкой, внимательным взглядом, веселым нравом. Он совсем не конфликтный человек. Раньше это нравилось, а сейчас я от его миролюбивого безволия зверею.
Будь же ты мужчиной! Скажи прямо: "Прощай! Уйди из моей жизни!" Нет, он ждет, когда я сама решу за него, хлопну дверью. Как удобно быть ни в чем не виноватым!.. Что-что я слышу?
- Ты не против, если мы отдохнем друг от друга месяц? Я порешаю свои проблемы, а потом звякну тебе. Ты не думай, через месяц мы вновь встретимся и начнем все заново. Представляешь, как будет здорово?
- Очень даже представляю! Мне и сегодня здорово – мы же до этого месяц не виделись!
- Правда? Но теперь ты не волнуйся, это в последний раз!
Эхо в голове: "В последний раз..." На прощанье от него контрольный поцелуй в лоб и уже совсем ненужное: «Ты же меня любишь?»
Внимательный взгляд – спасибо! Шум отъезжающей машины...
Свободна!!!