У вас только одно сердце и только одна жизнь, и
необходимо заботиться об этих сокровищах.
Поль Брэгг
Мои сердечные дела (последние два слова впору брать в кавычки, поскольку в прямом смысле они употребляются гораздо реже, чем в переносном – в смысле любовных дел) начались очень давно, в далёкие семидесятые годы. Врач-терапевт Кайраккумской поликлиники, к которому я записался по какому-то поводу, обследовав меня, обратила внимание на повышенную потливость и на то, что у меня давление и пульс выше нормы.
«Вам надо отказаться от курения, иначе лет через десять вы будете инвалидом» - сказала врачиха. «Но я не курю» - парировал я. «И спиртное пейте пореже, а лучше совсем не употреблять» - не обращая внимания на мои слова, наставляла она. Я не стал убеждать её, что пью только по праздникам и весьма умеренно.
Тогда я не придал значения её словам и забыл бы о них, но вскоре сердце дало о себе знать – у меня время от времени при тяжёлой работе, а иногда просто при ходьбе стали возникать пульсирующие сжимающие боли. Это случалось обычно в весенний и осенний периоды, бывало довольно редко и мало меня беспокоило.
С годами такие случаи бывали всё чаще, и после 70 лет я в опасные периоды уже носил в кармане нитроглицерин, снимавший боли, но они, по-прежнему, особого беспокойства у меня не вызывали, и к врачам я не обращался.
Весной 2008 года во время быстрой ходьбы у меня неожиданно появилась боль в левой стороне груди совершенно другого характера – давящая длительная боль. Я остановился, постоял минуты две. Боль прекратилась. Я пошёл дальше, и в этот день боль не возникала, но вскоре, может быть, на следующий день, она вновь дала о себе знать. Врачи, к которым я обращался приписывали таблетки для снижения давления, содержания холестерина и адреноблокаторы
В 2012 году меня направили на эхограмму (ультразвуковое исследование области сердца). Диагноз был определенный: кальциноз аортального клапана. Врач, проводившая УЗИ, меня утешила: «Теперь это не фатально, делают операции по замене клапана, и возраст – не помеха».
Операции (делалась она, как я понимал, на открытом сердце) я опасался, и стал искать сведения о своем пороке в интернете. Я узнал, что кальцитизация сердечных клапанов не обратима и обычно приводит к смерти в течение нескольких лет.
Пришлось серьезнее отнестись к своему здоровью, и я, получив направление в поликлинике, стал наблюдаться в Областном кардиодиспансере.
В конце тринадцатого года, я начал замечать, что хотя после отдыха боли прекращались, я уже не мог долго ходить. Боли возникали вновь, и снова приходилось отдыхать или идти медленно. Боли появлялись чаще и после меньших нагрузок.
Я начал подумывать об операции, и дочь Надя, пошарив в интернете, узнала, что в Петербурге есть центр сердечно-сосудистой хирургии им. Алмазова, считающийся одним из лучших в России. Я попросил направить меня туда, и получил через диспансер квоту на операцию.
И вот я в Алмазовском центре. Через день меня попросили раздеться, уложили на каталку и отвезли в кабинет коронографии. Там перевалили на процедурный стол и начали процедуру. Делают её так. Под местной анестезией в артерию, проходящую в паху, вводят пластиковую трубку и через неё к правой и левой сердечным артериям подводят контрастное вещество, наблюдают и делают снимки благодаря рентгеновскому аппарату.
Нельзя сказать, что процедура была сильно болезненной, но достаточно неприятной. Немного развлекло находившееся у меня в поле зрения изображение на экране моего сокращающегося сердца. После коронографии меня ожидала еще процедура заделки ранки в паховой артерии какой-то вязкой массой и тугой повязкой.
Утром их уже убрали, я натянул трусы и снова чувствовал себя комфортно, но уже на следующий день появился курировавший меня хирург и дал указание побрить грудь, живот и лобок, и, зачем-то, боковую поверхность икры
Сосед, врач по специальности из Смоленска, также готовившийся к операции, объяснил, что из ноги берут кусок артерии для шунтирования закупоренного отрезка сердечной артерии.
.
День операции начался с клизмы, потом почти до самого вечера без завтрака и обеда я маялся в ожидании, и вот каталка, ослепительная операционная, анестезия и … провал в небытиё.
Очнулся я в реанимационной с трубкой в глотке и вкусом резины во рту. Ну, да! Сердце останавливали, а кровь качало искусственное сердце. По трубке в лёгкие подавали кислород. Или воздух? Кажется, это называется искусственное дыхание? Или принудительная вентиляция лёгких? Скорее бы убрали трубку!
Сутки я пробыл в реанимации. Большую часть времени, видимо, был в забытье, помню только, что удовольствия это мне не доставляло. Впрочем, что такое сутки? Мой первый сосед по палате, переведённый на реабилитацию, говорил, что провёл в реанимации несколько дней!
И вот я снова в родной палате, лежу в своей кровати, и уже на следующий день мне велят подниматься, подтягиваясь за жгуты, привязанные к спинке кровати, потом вставать, предварительно стянув грудь жилетом. Грудь побаливает. Но не сильно, не мучительно, спать разрешают только на спине, но это всё чепуха! Захлёстывает радость, что всё самое сложное, непредсказуемое позади.
Хирурги иногда навещают пациентов после операции, но ко мне никто не приходил Оперировавшего меня хирурга я не видел, а если видел, то не знал, что это он, но его имя мне назвали. Это Успенский Владимир Евгеньевич, и моя благодарность ему безгранична.
Через неделю меня и несколько других прооперированных перевозят в другое здание – отделение реабилитации и, поскольку других мест нет, помещают в двухместную палату, пообещав перевести на следующий день в обычную палату на семь коек.
Дочь, посетившая меня в этот день, быстро сориентировалась, узнала, на каких условиях меня можно оставить в платной палате, и оплатила моё пребывание в ней. В этой палате я пробыл около полумесяца
Что такое реабилитация после операции на сердце? Это ежедневные или периодические анализы крови, мочи, рентген грудной клетки, кардиограммы и эхокардиограммы, перевязки, массаж, ингаляции, занятия физкультурой, задания возрастающей интенсивности по ходьбе и подъёму по лестнице, и, конечно, приём кучи таблеток. Из более редких «развлечений» суточный мониторинг и компьютерная томография.
Каждый день я проходил назначенное количество кругов по коридору больничного здания, поднимался по лестнице, засекая затраченное время и пульс. Как я заметил, далеко не все пациенты были столь аккуратны. Некоторые просто прогуливались, а кто-то и просиживал около палаты. Как они отчитывались перед врачами лечебной физкультуры, не знаю. Возможно, просто выдумывали показатели.
Теперь я живу с аортальным биологическим клапаном-протезом, у которого красивое, звучное название Edwards Perimount 23. Вот как!
Я твёрдо усвоил благодаря наставлению врачей, прочитанным популярным книжкам о здоровье и собственному опыту, что нужно побольше двигаться, остерегаясь в то же время чрезмерных нагрузок.
Я по-прежнему начинаю день с упражнений лёжа, но к ним добавил ещё несколько для «ускорения кровообращения и стимуляции почек» из брошюры П.Брэгга «Сердце». Каждое упражнение делаю 20-30 раз утром и после дневного отдыха. Надо бы побольше, но лень.
Летом много работы во дворе, а вот зимой принесёшь воды, дров, затопишь печь, очистишь дорожки, если выпал снег, вот и все дела! Конечно, стараюсь каждый день пройтись с рюкзаком по магазинам за покупками, но зимой иногда мешает гололёд.
.
Все это позволило с разрешения врача уменьшить дозы принимаемых лекарств, хотя их по-прежнему пять наименований.
В наше время беспардонной рекламы лекарственных средств на телевидении и радио удержаться от излишнего их употребления нелегко. Почему рекламу не запрещают, непонятно. Можно объяснить лоббированием заинтересованных организаций: аптек, фармпредприятий, оптовиков, ТВ и радио, но не хочется верить в их могущество и некомпетентность или продажность большинства депутатов думы.
Впрочем, известный врач и телеведущий, А.Мясников, человек, безусловно, информированный, пишет:
«Реклама лекарств по телевидению – позор для страны! Активно рекламируемые лекарства либо бессмысленны, либо в прямом смысле вредны… Скажу грубо, но по существу: «Бабло побеждает всё!»
Одно время ходили слухи о запрете рекламы нетрадиционной медицины, всяких магов и экстрасенсов. Разговоров об этом стало вроде бы поменьше, а на телевидении в передаче «Самое главное» появился тот самый врач А.Мясников, убеждённый противник наживы на несведущих и легковерных людях, но это, пожалуй, исключение.
Я рекламе, особенно телевизионной, не верю и не следую, но она иногда не раздражает, как обычно, а развлекает. Рекламируя «лактомарин», радио приводит такое его достоинство: «Нет ни одного искусственного (!) химического элемента». Что такое «искусственный элемент»? Его ещё поискать надо. Такой рекламе можно верить? Либо лактомарин – произведение мошенников, либо создатели полностью доверились мошенникам.
Иногда невольное прослушивание рекламы вознаграждает такими перлами, которые впору отнести к рубрике «Нарочно не придумаешь». Одно время на радио «Россия» по утрам частенько звучала реклама «биоэнерготерапевта и парапсихолога» Даниила. Он приводил примеры избавления каких-то личностей от одиночества, от «энергофантомов и сущностей» в квартире и прочих бед.
Несколько месяцев я рекламы не слышал. И вдруг снова знакомый текст, как мне показалось, дословно повторявший то, что говорил Даниил, но голос был, как будто другой. Я прислушался. Ба! Это был не Даниил, но тоже «биоэнерготерапевт и парапсихолог», только Константин.
Что случилось с Даниилом, можно было лишь догадываться, но в скудоумии Константина, ничего не изменившего в рекламе, купленной, подаренной или украденной, сомнений не было. Впрочем, через несколько дней содержание рекламы было несколько изменено. Сам догадался, или кто подсказал?
Сторонников экстрасенсорики, парапсихологии, всякой мистики пруд пруди. Заведи только разговор об «энергофантомах», и сразу найдётся кто-то, столкнувшийся с явлениями, рационально не объяснимыми.
Откуда берутся рассказы о полтергейсте, исчезающих вещах, биоэнергетической диагностике? У меня в течение одного дня были два случая, которые у субъекта, определённым образом настроенного, могли стать доказательством мистического исчезновения вещей.
В связи с холодами я хожу, извините, в кальсонах, а на ночь их снимаю и вешаю на спинку стула. И вот однажды встаю и не вижу их там. Где ж они? Может быть, я забыл их туда положить и оставил на кровати? Осматриваю кровать, поднимаю одеяло. Нет их! Может быть, машинально сунул в шкаф? Нет и там! Нигде в комнате нет, а в другую - раздетым я точно не выходил. Мистика! Полтергейст!
Решаю надеть брюки на трусы - во двор надолго выходить не собираюсь, а потом что-нибудь придумаю. Сую ногу в штанину. Что за чёрт! Что-то там мешает… Ну, конечно, кальсоны! Вчера я их снял вместе со штанами.
В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, часа два спустя, после завтрака, собрался в магазин, сунул три сотенные бумажки в карман куртки, потом сунул туда же перчатки, собрался, надел ботинки, достаю перчатки, проверяю деньги. Нет их в кармане. Может быть, сунул в карман пальто, оно висит рядом на вешалке? Нет там!
Обыскал всё, куда мог бы положить деньги, посмотрел в ящик шкафа, откуда их взял прежде. Нет нигде! Дочь торопит, предлагает другие деньги, дескать, потом найдутся. Беру. Кладу в карман пятьсот рублей, ухожу в магазин.
В магазине, набрав продукты, возле кассы лезу в карман за пятисотрублёвкой и вместе с ней вытаскиваю те самые потерянные триста. Видимо, они были прижаты в узком кармане в самом верху, а я шарил внизу на дне кармана. Во время ходьбы они опустились на дно. Вытащил бы перчатки на улице, упали бы деньги на землю, и потерялись. Осталась бы загадка неразгаданной.
А вы говорите - энергофантомы!