Смех утонул в потоке грязной лжи.
В руках письмо – надорвано начало,
И что-то там тебе душа кричала,
А ты шептала: «главное, что жив».
Там, за окном, наброском Петербург,
Средь серых крыш снуют в тумане птицы,
Дождлива осень во второй столице,
И люди – всё бегут, бегут, бегут…
А ты стоишь и чертишь на окне
Квадрат и круг. Отдельно, нет, не вместе,
И знаешь: никаких не будет «если»,
Не будет «да», а будет только «нет».
А город жил, эскизно, не спеша,
Осенние размазывая краски,
Он ненавидел грим и эти маски,
Тебя он слушал молча, не дыша.
Смех утонул, и эхо, подустав,
В окно скатилось, чтобы раствориться,
Но вдруг вернулось с криком: ты же птица!
Начни сегодня с чистого листа!
Твой силуэт художник набросал,
Когда в окно напротив взгляд свой бросил,
По Петербургу шла босая осень,
А ты, смеясь, летела в небесах.