С трепетом посвящаю моей жене
Царь Николай был последним. Но не только Императором в России. Ещё и в продуктовом магазине рядом с домом, где живу.
С одной стороны, удивительно, как это я его углядел. А с другой – случайностей, как известно, на этом свете нет.
Впрочем, как бы там ни было, я тут же – с каким-то даже глупым испугом от того, что меня могут вдруг вероломно опередить – выхватил кошелёк, чтобы обязательно купить его, Николая, моему Малышу. И купил. И, аккуратно положив в карман, понёс. Моей единственной. Той, которая знает, что совсем не только страстотерпец он, Николай, но искупитель. И которая отнюдь не понаслышке имела счастье полной грудью вдыхать тот неизреченный аромат, каким благоухал в нашем доме начертанный на иконе его святой лик.
Уже перед самой дверью замедляю шаг. И вынимаю из кармана то, что так бережно нёс, – закатанный в ярко-жёлтую фольгу пятисантиметровый шоколадный диск. Да нет, всё без обмана – точь-в-точь как на чеканке его времён: «Б.М. Николай II императоръ и самодержецъ всеросс.». И драгоценный профиль, и всё прочее. Любо-дорого взглянуть, да и только. Какие-то предприимчивые люди решили под золотой царский червонец сделать простую конфету, а вышло, что – святую икону…
Так что шоколадный Николай живёт с нами. Вот уже несколько лет. Там, где ему и положено, – в красном углу. А меня при виде его нет-нет, да и посетит щемящая детскость – мыслью о том, что ведь Николая мог бы купить кто другой. И прямо там же, у магазина, и скушать. А фольгу выкинуть, причём на асфальт. И потом, уходя, на неё наступить. Точнее, потоптать своими копытами. Как будто бы мало топтали во время его, Николая, земной жизни, а главное – ещё долго и после неё…
Да, вот ещё что. На днях я узнал, что Государь Император Николай Александрович любил колоть дрова. И знание это сделало его, святого нашего царя-искупителя, в моей многогрешной душе ещё более великим. Ещё ярче на земле Российской просиявшим. И ещё более родным. Но это так – уже совсем о малозначимом личном.