Холодная вода обожгла тело. Вода с мутной морской взвесью расступилась, обнажая светлый песок дна. Мир сжался, сделался плотным и беззвучным. Бесконечное время сократилось до запаса, набранного в легкие воздуха. Либавин плыл с открытыми глазами, энергично выбрасывая вперед руки, отталкивался от густой зеленоватой вод, пробиваясь все ближе и ближе ко дну. Хотелось дотронуться до подернутой рябью поверхности песка, заглянуть в бурую темень, уходящей в стороны глубины, почувствовать опасную грань между жизнью и точкой невозврата. Он любил эти мгновения - когда неожиданный страх сковывал и приказывал повернуть назад. Он продолжал плыть, время заканчивалось, но бездна расступалась и дарила продолжение жизни.
Либавин коснулся дна. Посмотрел наверх. Яркое пятно белого света плясало черными бликами на поверхности далекого, чужого мира...
Либавин вынырнул и поплыл к берегу. Скатившееся к горизонту солнце растекалось над морем мягким золотистым цветом, отражаясь от покатого склона тянущейся вдоль берега дюны. Плавило россыпи ее желтого крупного песка, стекавшего вязкой лавой к накатам круглой гранитной гальки. Море лениво вздыхало, обжигало теплые камни шипением набежавшей волны и медленно отступало, волоча за собой прозрачные складки мятого пенного трена.
Либавин опустился в дышащий жаром колючий песок, прижался к нему мокрой щекой и сквозь затухающий ритм гулких ударов сердца, бархатный шелест прибоя, в обволакивающем тепле берега, услышал внутри себя звенящую пустоту забытого, потерянного много лет назад покоя...
__________
Дверь хлопнула. Металлическое эхо, затухнув в площадках подъезда, превратилось в оглушительную тишину.
Либавин посмотрел в глубину уходящих вниз лестничных пролетов.
- Пошел ты к черту, романтик хренов! Пришел он с моря! Нагулялся! А я что здесь вижу! - глухо раздалось из-за двери.
Либавин спустился вниз, сел в машину. Сверху нависали окна...
________
База отдыха на берегу узкой живописной реки, некогда принадлежавшая богатому рыболовецкому колхозу, медленно умирала в забвении, сопротивляясь натиску времени, на совесть выполненной работе и качественным строительным материалам. Отстояв сорок лет, деревянные домики, вытянувшиеся вдоль опушки леса, потеряли в своем кильватерном строю лишь двух товарищей, и то из-за надвинувшегося ветвистого угла темной чащи, с вечной сыростью и тенью.
Мутная история приватизации сделала популярный объект непосещаемым. Редкие отшельники и искатели прошлого, двигаясь по пыльной грунтовке, упирались в ржавый, заросший бурьяном шлагбаум, иногда - опущенный, иногда - повисший в воздухе, в кривом, безнадежном положении. Охранял шлагбаум с останками базы за ним сторож Митрич - владелец убитых Жигулей и сварливой жены - житель близлежащего хутора и доверенное лицо нового таинственного хозяина.
________
В далеком 72-м в излучине реки, появились первые домики, баня и причал. Отец Либавина - капитан траулера, увозил семью каждое лето на базу отдыха, когда на две недели, когда на весь месяц отпуска. База быстро расширялась, прирастая с новым сезоном, то жилым корпусом, то лодками, то кухней, то вновь построенной баней, взамен сгоревшей, и всегда намного лучше прежней, с неизменным слипом на крутом берегу, огромным камином и терпким не выветриваемым запахом горячего пива в щербатых досках парилки...
Большая часть детства Либавина прошла в старом, аварийном доме с печками, сортиром на улице, водой с колонки и большим пустынным двором с близкими парком и морем.
Летняя жизнь на реке, полная неудобств, была сродни городской, но дарила свободу. Двор сменялся огромной поляной, брусчатые улицы и дорожки парка - заросшими лесными тропинками, вездесущий звук прибоя - ласковым шелестом берёз и орешника, велосипед - лодкой.
Велосипед наполнял волосы ветром, сердце - радостью полета и скорости. Лодка, медленно борясь с течением, погружала в тайну отраженного в реке неба, переплетенного с шевелящимися на перекатах водорослями, ароматом кувшинок и косматым живым лесом, глядящим с берега в воду.
Шумный город с людской суетой, кирпично - асфальтово - прямолинейный, задавал направления, и даже море, волшебно разное каждый день, билось о строгую линию белого пляжа, зажатое по краям черной ниткой портового мола, туманной полосой соснового мыса и тонкой чертой горизонта. Река же была непредсказуемой, дикой, загадочной. Каждый раз она дарила что-то новое. Томила, звала, берегла, готовила секреты. Либавин ждал этих дней весь год. Вспоминал, надеялся, верил, и река встречала...
_________
В машине было тихо и спокойно. Либавин часто, когда было плохо, садился и уезжал куда-нибудь в лес, к морю. Бродил по тропинкам, смотрел на воду, слушал шум ветра в прибрежных соснах. Успокаивался и возвращался. Жизнь на миг затихала, но над ним, как над одинокой горой среди равнины, опять нависали тучи. Либавин не спорил с жизнью, подчинялся ей добровольно, осознанно, не в силах изменить что-либо или исправить. Добывая, благоустраивая, оберегая жизнь близких от трудностей, украшая ее, он проводил большую часть жизни своей в море, в работе и одиночестве. Возвращался после рейса домой, верил что плохое забылось, все позади. Мечтал о будущем. Но проходило несколько дней, и все начиналось сначала.
Он думал - можно все изменить, поддаться, уйти в глубину, забыть про солнечный свет, тишину. Плыть и плыть у самого дна, в безмолвии, читая по губам плеск суетливых волн над собой, задыхаясь, растворяясь в бездне... Зачем?
________
- Тишина... - Либавин улыбнулся и запустил двигатель.
Облака, отраженные в окнах, гнались за ним сквозь дворы. Постепенно отстали. Новостройки закончились, и открылось небо - высокое, настоящее.
Либавин ехал к реке. Дорога, пыльная и тряская в детстве, но от того еще более родная и долгожданная, пропетляв свежим асфальтом через лес, вывела к заветному повороту, где некогда грозный, сваренный из железных прутьев Нептун острым трезубцем указывал тропу к одноименной с ним базе отдыха. Теперь облупленный, ржавый, с оторванной надписью, доживал Нептун последние свои дни.
Либавин знал каждый изгиб, каждое дерево этой узкой, лесной дороги, оставшихся нескольких километров до реки. В детстве дорога была ожиданием чуда. Вела к нему, подводила. Медленно и волнительно. Деревья расступались, появлялась блестящая лента реки, высокий дом среди огромных берез. Дорога заканчивалась и обрушивалась тишина...
___________
Реки не было видно. Крутой берег зарос молодыми кленами. Между берез, у главного корпуса стоял кургузый "Жигуль" сторожа. Митрич, заслышав шум мотора, вышел к дороге. Либавин остановился, опустил стекло.
- Давно ты к нам не приезжал! На лодке покататься?
- Тишину послушать.
- Ага! Когда совсем тихо становится, я с тоски телевизор включаю, - улыбнулся Митрич, - сломался гад - каналы не переключает. Ты, случаем, не можешь починить?
- Не, Митрич, я больше по болтам и гайкам. Извини.
- Ладно! Давай паркуйся! Тишину будем слушать!..
На руке у Митрича наколка - якорь.
- Митрич, так ты тоже в море ходил!
- А то! На эсминце “Туман”. Дивизион плохой погоды. Слыхал?
- Слыхал. А потом?
- А потом здесь остался. Женился, на стройке работал. Хутор купили. Я ж деревенский, мне земля ближе.
На базе Митрич жил в трехэтажном доме. Главный корпус построили последним по авангардному для того времени проекту, вписав высокую треугольную крышу между вековыми стволами березовой рощи. Митрич занял целый этаж, равномерно распределив вещи по всем номерам. Внизу бывший банкетный зал с камином, огромным столом и длинными скамьями вдоль стен. В детстве, когда шел дождь, Либавин играл здесь в новус.
- Митрич, давно хотел спросить. Тебе здесь не страшно одному, ночью?
- Я хуторской. Привычный. А когда страшно, я дальше балкона не хожу, - Митрич улыбнулся, - чего здесь бояться - нет никого!
- Вот и я про то. Нет здесь никого. А помнишь, как было?
- Помню...
Либавин спустился к реке. Бросил в лодку весла, столкнул ее на воду, оттолкнулся от берега. Течение мягко подхватило, понесло. Либавин прислушался, втянул в себя сладкий воздух. Зачерпнул воды, сделал глоток, смочил уключины, вставил весла и погреб против течения, вверх к первому повороту...
__________
Решение выпить, как всегда возникло спонтанно. Пока Митрич ездил в поселок за водкой, Либавин прошел вдоль корпусов базы. Бетонные плиты дорожки заросли и местами вздыбились. Кусты и деревья лезли ветвями в окна, царапали крышу, заполняли подъезды. Зеленые ящерицы грелись на теплых камнях.
Либавин зашел в домик с дикой сливой у входа. Здесь много лет назад он целыми днями читал "Трех мушкетеров", променяв их впервые на лодку, купание в реке и рыбалку. Запах смоленой доски и лака, скрипучий пол, диван и линялая занавеска - все как прежде, все, как сорок лет назад. Время остановилось, но как будто немного постарело.
Либавин долго сидел на ступенях веранды. Слушал тишину с кузнечиками и шелестом берез, слушал себя.
___________
- Митрич, тебе здесь нравится?
- Так я тут двадцатый год сторожу.
- И как?
Митрич молчал, щурился на реку, на лес. Сказал: - На рассвете здесь хорошо. И на закате... И когда соловей поет.
- Знаю...
Они сидели на террасе большого дома, курили. Внизу шевелилась река. С противоположного берега, сквозь камыш, пробивался неторопливый говорок лесного ручья.
- Часто люди сюда приезжают?
- Люди? Не часто... Такие, как ты приезжают. Себя поискать. Или то, что оставили здесь. Не знаю уж... Утром одна такая же приезжала. Искала чего-то. Впечатлительная! Из Петербурга. Говорит сон ей снился про реку нашу. Нептун с трезубцем, лодки. Насилу нашла - таксист подсказал. Не понял я ничего. Походила, постояла, воду потрогала и уехала молча. Даже куртку свою забыла и кошелек в ней.
- Как занесло ее в наши края?
- В отпуск приезжала. Шальная.
- Вернется.
- Вот и я говорю - вернется. Сюда только ненормальные едут. Шучу. Вижу, плохо тебе парень.
- Плохо...
- Наливай!...
Митрич ушел. Либавин остался один, смотрел на яркие звезды. Затухающий закат высвечивал темный лес над невидимой рекой - живой и вздыхающей в тишине...
Либавин поднялся в комнату. За окном, в темноте белели березы. Начался дождь. Капли крупно застучали по крыше. Дождь усилился, и с нахлынувшим ливнем пришел сон.
... они спустились к реке по мокрой тропинке. Он остановился, протянул руку. Ее рука маленькая и теплая, - Осторожно, здесь скользко.
Лодку притопило за ночь дождем. Он начал вычерпывать воду. Она стояла рядом и смотрела на него.
- Она не утонет?
- Это всего лишь дождь.
Она села на корме. Он оттолкнул лодку от берега, стал править к стремнине. Он смотрел на нее, лицо ее было скрыто солнечным зайчиком. Он видел только глаза. Она смеялась, - Ты не видишь меня!
- Я тебя чувствую.
- Покажи мне реку. Это тот родник, о котором ты говорил?
- Ты знаешь?
- Ты мне рассказывал.
- Когда?
- в моем сне.
- О чем?
- О лодке, реке, тишине.
- Это была ты?
- Я была всегда... я вернусь...
Либавин проснулся от звука мотора. Внизу у дома стояло такси. Митрич о чем-то говорил с водителем. Машина тронулось, протиснулась сквозь ветви кленов к дороге. Пассажир на заднем сиденье оглянулся. Солнечный зайчик бликом скользнул по стеклу. Либавин успел увидеть лицо женщины. Она улыбалась...
Либавин оделся, спустился вниз.
- Кто это, Митрич, на такси приезжал?
- Вчерашняя за курткой
- И что она?
- Забрала, да и поехала.
- Митрич!
- Что?
- Почему же ты меня не разбудил?!
Митрич возмущенно разводит руками, пытается что-то возразить, но вдруг осаживается, внимательно смотрит на Либавина и говорит:
- Беги, парень, догоняй!