Анатолий Гринблат
Моя учёба в институте в войну
В 1944г. в Киеве я поступил на радиотехнический факультет Киевского политехнического института, только вернувшегося из эвакуации. И началось кое-какое восстановление его многочисленных зданий в парке на Брест-литовском шоссе. На факультете были организованы три группы Р12, Р13 и Р14 потока численностью порядка 90 человек. Студентами были только окончившие школу и участники войны. В аудиториях было холодно и в центре стояли буржуйки и все в пальто старались располагаться поближе к ней. Но учёба была фундаментальной и с нашей стороны и со стороны преподавателей. Профессура была основательной, вплоть до академиков, и преподавала нам широкий спектр наук: механики во всей её широте, химии и других, несмотря на нашу радиотехническую направленность. Лекции читались настолько насыщенно, что мы не могли отвлечься, чтобы не потерять смысл.
Жизнь была скудной, мы в институте получали 400г. кукурузного, горького хлеба. Во время поездки домой я иногда не удержавшись откусывал кусок. Магазины не работали и вся жизнь проходила на базарах. На полдороге из института домой в центр находился Евбаз, огромный базар, где кипела жизнь в виде торговли, криминала и всяких аттракционов. Нам иногда в качестве помощи в профкоме давали какие-то отрезы, которые мы на Евбазе продавали. Несмотря на комендантский час, мы иногда устраивали в институте вечера. Как-то возвращаясь с такого вечера в полнейшей темноте через весь город и не напоровшись на комендантский патруль, я юркнул на нашу улицу Пушкинскую. Наша улица в нашем квартале: Крещатик-Прорезная- Ленина-Пушкинская, была полностью разрушена кроме нашего дома и ещё некоторых и лежала в руинах. Как только я на неё зашёл, меня окружили три грабителя, но я не стал выясняться и, пользуясь тьмой, побежал и скрылся за развалинами соседнего с нашим домом. Когда преследователи пробежали мимо, я тихонько вылез и открыл дверь нашего дома, которая крепко запиралась.
В то время проводились показательные казни фашистов. В Киеве она проводилась на площади Калинина (нынче это Майдан незалежности), пять фашистов от генерала и до фельдфебеля были повешены. К виселицам подъехали пять грузовиков, на которых из будок извлекли осуждённых, прочли приговор и сунули в петли прямо на машинах. Кто-то перенёс это гордо, кто-то впадал в истерику. Замершие трупы долго висели на площади.
Добираться до института из центра было не просто. От Бессарабского рынка на Крещатике ходили небольшие трамваи, которые набивались студентами до предела, а снаружи на трамвае они висели на малейших выступах и держась за открытые окна. И мы часто забирались на ходу в грузовики, следующие в нашем направлении. И с нами воевала милиция, пытаясь навести порядок. По дороге трамвай проезжал мимо милиции и часть висящих снаружи отводили туда, но весь трамвай разгружался и шёл выручать. Преподаватели на массовые опоздания не реагировали. С нами также воевали шофера машин и, чтобы мы не могли соскочить, проезжая мимо института увеличивали скорость. И мы иногда вынуждены были чем-нибудь накрывать стекло, машина останавливалась и мы разбегались.
Осенью нас отправили в колхоз вблизи Борисполя, где был военный аэродром, а позже киевский аэропорт. Там я работал с худой и норовистой лошадью и прозвал её Путятой, фамилией нашей преподавательницы по Теории машин и механизмов, которая тоже была худа и с норовом. Потом она об этом узнала, но на мне не отыгрывалась, хотя была крута.
Вокруг нас там валялись всевозможные взрывчатые предметы. И мы однажды собрали в кучу порядочный ассортимент бомб, мин и прочего, сверху положили колесо автомобиля, к куче подвели толовую дорожку, укрылись вдалеке в выбоине и подожгли тол. Лежим, ждём, а взрыва всё нет, накрапывает дождик. И я, самый нетерпеливый, вскакиваю посмотреть, меня схватили за ногу и тут раздался взрыв. Через некоторое время колесо свалилось со страшным шумом и врезалось в землю. На аэродроме завыла сирена и в нашу сторону направилась машина, и мы разбежались.
Одежда моя износилась, когда на побывку с фронта к нам заехал мамин брат, он подарил военный китель. На фотографии тех лет я запечатлен в нём среди сокурсников на занятиях по военному делу в парке института.
Победу я встретил, ночуя у маминой сестры тети Розы. Окно её комнаты невдалеке напротив окна соседнего дома, где располагался штаб партизан Украины. Ночью разбуженные автоматными очередями почти у нас, слышим крики «Победа». И тут же я оказываюсь на улице, где уже всюду ликующие толпы людей. Я никогда не забуду того момента счастья, которое я ещё испытывал при рождении моих сыновей.