Глава 5. Первый десант в тыл врага

 
Боевые действия, развернувшиеся днём 8 июля на Островском, Полоцком, Лепельском, Бобруйском, Новоград-Волынском и Каменец-Подольском    (Украина) направлении в ночь на 8 июля продолжались с неослабевающей силой.
На Островском направлении наши части, оказывая упорное сопротивление противнику, задерживали его продвижение.
На Полоцком направлении продолжается упорная и напряжённая борьба с противником в районе Борковичи.
На Лепельском направлении противник продолжает оказывать противодействие контратакам наших войск, предпринятым на этом участке. Бой продолжается.
На Бобруйском направлении ваши части уничтожили до 35 тяжёлых танков и 2 батальонов пехоты противника. Все попытки противника на этом направлении форсировать р. Днепр отбиты с большими для него потерями. Захвачены пленные.
На Новоград-Волынском направлении продолжаются напряжённые бои с танковыми и моторизованными частями противника.
Южнее этого направления наши войска решительным контрударом во фланг и тыл противника уничтожили до 2-х его пехотных полков.
На Могилёв - Подольском направлении (Украина) наши части ведут упорные бои с противником, пытающимся прорваться к р. Днестр. Действиями наших войск противник на этом направлении уничтожается по частям.
За день 7 июля нашей авиацией в воздушных боях и на аэродромах уничтожено 58 самолётов противника. Наши потери за день - 5 самолётов.

(Из сводки Совинформбюро)
 
       Четвертый  воздушно-десантный батальон отходил на восток.
       Далеко позади, днем  к небу поднимался  густой маслянистый дым, и доносилась глухая канонада, а ночью горизонт озарялся  багровыми  вспышками.
       Бойцы шли молча, со стиснутыми от горя и бессилия зубами. Лица понурые, серые от пыли и усталости, плечи опущены, словно от непосильной ноши.
       Каждый думал о том, сколько ему пришлось пройти мучительным путем отступления под непрерывными бомбежками с обстрелами,  вступая в стычки с врагом и отлавливая вражеских диверсантов. Бредили сердца товарищи, погибшие в боях.
       Когда проходили белорусские деревни,   их жители молча стояли по обе стороны дороги и, будто обманутые чем-то, смотрели на  отступавших.
       В лицах чудился укор, -  вот вы, молодые  и сильные, уходите и оставляете нас одних, старых и малых, на поругание врагу, спасая свои шкуры.
       Они не знали, что бойцы выдержали  страшный бой и отходят непобежденными. 
       Поздно вечером 13 июля 1941-го  года, на опушке леса у белорусского городка Климовичи, батальон остановился на привал.
       Сняв с себя оружие со снаряжением,  и утирая  пыльные  лица  кто рукавом, а кто пилоткой, все устало присели  под деревьями.  Командиры   отошли  к кустам орешника, где начали совещаться   
       Поскольку полевой кухни в батальоне не было, десантники поужинали  всухомятку  сухарями с консервами, привели в порядок оружие  и тут же  уснули мертвым сном,  на прошлогодней хвое. 
       В полночь роту Романенко подняли по тревоге. Некоторые спали так крепко, что отделенным пришлось расталкивать. Через десять  минут  рота   выстроилась немного в стороне от остального  личного состава.
       Затем из темноты  возник майор Полозков в сопровождении политрука и начальника штаба, приказав отобрать семьдесят добровольцев для выполнения  особо важного боевого задания.
       Старший лейтенант хрипло подал команду, - добровольцы, два шага вперед! Ее выполнила вся рота.
       Тем не менее, отобрали семьдесят, наиболее подготовленных. Туда вошли практически все моряки, а также  другие бойцы подразделения. В основном старослужащие и  младшие командиры.
       Полозков, еще раз обошел добровольцев, пристально всматриваясь в лица, затем обернулся к следовавшему за ним  Романенко, - приступайте.
Всех усадили в четыре подогнанные автомашины, группа влезла в кузова и расселась по лавкам.
       Далее, чуть подсвечивая затененными фарами, грузовики, переваливаясь на кочках, выехали на дорогу и взяли нужное направление.  Ехали весь остаток ночи, дважды сверяясь по карте, многие дремали.
       Ранним утром небольшая колонна   остановились у  какого-то  зернохранилища.   
       От него, навстречу выгружавшимся  подошел человек в темном комбинезоне и летной фуражке, пригласив следовать за собой.
       Игнатченко построил группу, она  двинулась  за  встретившим.
       В  зернохранилище, где едва уловимо  пахло хлебом, всем выдали парашюты   ПД-6, гранаты, по две бутылки авиационного бензина, оборудованных зажигательной спичкой и терки к ним. Затем, снова погрузившись    в грузовики,   десантники  направились к городу Кричеву.
       По пути остановились, на берегу небольшой светлой реки, где искупались в прохладной воде  и перекусили. 
       Там же, поверх обмундирования,  все одели темно - синие куртки с брюками.
       Приехали к полевому аэродрому они поздно ночью. Выгрузились в ста метрах от  стоянки самолета ТБ-3, к которому авиатехники, подсвечивая фонариками,  крепили авиационные бомбы. Их подвозили на  специальных тележках
       У техников что-то не ладилось  с подвеской (слышались тихие матерки), однако помочь им десантники не могли и молча  лежали в траве. Некоторые, упрятав самокрутки  в кулак,     - незаметно курили. 
       Вскоре показалась полуторка с посеченным осколками кузовом, и лейтенант Иванченко с политруком Диденко  убыли  на ней к представителю  штаба Западного фронта.  Для получения  специального задания.
       Это  оперативно-стратегическое объединение  было сформировано из войск Западного особого военного округа в первые дни войны, во главе с командующим - генералом армии   Павловым.
       Ребятам было ясно, что они полетят в тыл врага в качестве первого воздушного десанта в этой войне. И от того, как выполнят задание, зависит честь всей  214-й  бригады.
       Через некоторое время к группе подъехал легковой автомобиль с погашенными фарами. Из него вышел коренастый мужчина в кожаном реглане,  поздоровался, сел рядом на землю  и представился.
       - Я Кравченко. Ну, что, друзья, ждете посадки в самолет?
       Все молчали, хотя сразу поняли, что это дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Кравченко.   
       Известный советский ас   участвовал в  боях   против японцев в Китае и на Халхин-Голе, а после   успешно сражался с белофиннами. 
       - Вам  предстоит выполнить очень сложную боевую задачу, - продолжил  он.
       - По данным воздушной разведки, в районе машинно-тракторной станции поселка Горки  Могилевской области, гитлеровцы организовали заправочную базу с мастерской по ремонту танков, бронемашин и другой техники. Сейчас их там сосредоточено несколько сотен.
       Все подготовлены к наступлению на Смоленск и  Москву. Было бы преступлением, если бы мы не попытались уничтожить хотя бы часть этого бронированного чудовища.
       Командование фронтом приняло решение, сегодня на рассвете пробомбить немецких мерзавцев, а затем, после бомбежки, выбросить на их головы десант, который бы  уничтожил и сжег все, что там  останется.
       Ваша задача очень сложная, но весьма важная. Необходимо во что бы то ни стало задержать этот бронированный кулак, направленный в сердце нашей Родины. Только молниеносное дерзкое нападение на врага, смелость и отвага помогут вам ее выполнить. 
       Днем я пролечу над тем районом и по вашей зеленой ракете помашу крылышками истребителя. Успеха вам!
       Затем Кравченко сел за руль автомобиля и уехал в сторону ангара.
       - Да-а, - удивленно протянул   Андреев.   - Никогда не видел живого генерала. Да еще дважды Героя Советского Союза.
       - И неужели прилетит? - ни к кому не обращаясь, сказал Самохвалов.
       - Будем живы, увидим, - ткнул загашенный бычок в землю Зорин.
       Через час прибыли Иванченко с Диденко и подошли к группе. Бойцы сообщили офицерам  о беседе с Кравченко и той задаче, которую он   поставил.
       - В таком случае моя облегчается, -  чуть улыбнулся лейтенант, -  поговорим о деталях.   Итак, выбрасываются четыре десантные группы   (обвел ребят глазами). Затем назначил старших и продолжил дальше: 
       - Каждая действует самостоятельно. Прыгаем с высоты шестисот метров, после бомбометания.
       С учетом  отсутствия у нас  большого груза, будем   выбрасываться «средним затяжным», чтобы противник не перебил  десант   в воздухе.
       Объекты уничтожения - танки, бронемашины, бензовозы, боеприпасы, оборудование мастерских и живая сила противника. Ее уничтожать всеми видами оружия, включая финки и кинжалы. Отход по красной ракете в сторону водонапорной башни, а затем в лес вдоль железной дороги в направлении станции Темный Лес.
        Время  проведения операции -   полчаса, иначе фашисты опомнятся и по открытой местности нам не оторваться.  Все ясно?
       - Имеется вопрос, - поднял вверх руку Гвоздилин.
       - Слушаю.
       - Я понял так, что в плен никого не брать? Всех кончать на месте.
       -  Верно поняли, боец,  - ответил лейтенант. -  И чем больше, тем лучше.
       Затем группа, выстроившись в цепочку, погрузились в  бомбардировщик, его развернули тягачом и  тот подтащил машину  к взлетной полосе. Взревели моторы, и ТБ-3 медленно, прижимаясь к земле, порулил на взлет. 
       Создалось впечатление, что он никогда не оторвется от земли.  Однако перед самой деревней  машина все-таки оторвалась от  взлетной полосы, и стала набирать высоту.
       За всю службу в бригаде, ребятам никогда не приходилось прыгать после бомбометания.  Да и неуютно было сидеть рядом с авиабомбами. Тем более что на подлете к объекту   противник открыл по самолету ураганный огонь из зенитных орудий с пулеметами.
       Облачка взрывов и трассирующие пули все ближе подбирались к машине, и взирать через бомболюк на все это зрелище   было занятием не из приятных.
       - Того и гляди попадут, суки, -  подумал про себя Легостаев.
       Погибать вот так, просто, не хотелось, было желание  как можно  больше убить фашистов. Которые пришли на  его родную землю,  сея вокруг смерть и разрушения.
       В один из моментов самолет ощутимо  тряхнуло, и всех   прожгла мысль, что в него угодил   снаряд. Однако выглянувший из турели стрелок-радист успокоил «пассажиров», сообщив, что сброшены бомбы из-под плоскостей и сейчас пойдут с бомболюков.
       Когда  оттуда исчезла последняя, поступила команда - «пошел!».
По сигналу Иванченко, сгруппировавшись, прыгнул Усатов, затем политрук Диденко, а вслед за ними   Легостаев с   Сафроновым,   Зорин  и другие ребята.
       Пролетев в свободном падении метров  триста,  Усатов дернул кольцо основного парашюта и  ощутил непривычно слабый  динамический удар. Подняв голову,  увидел перехлест купола стропой.
       Земля стремительно приближалась  и с нее, навстречу летели трассы искрящихся в воздухе пуль. 
       Михаил быстро рванул кольцо запасного,  его раскрытие практически совпало с    приземлением и спасло бойца.  Он оказался в высокой ржи, рядом с горящей мастерской, откуда слышалась все нарастающая стрельба.
       Освободившись от парашюта, побежал к приземлившемуся рядом десантнику, который запутался в стропах. Им оказался политрук.  После освобождения  Диденко «из плена», оба стремглав помчались к мастерской.
       Правее, во ржи, внезапно вырос  замаскированный танк, из башни которого гитлеровец из автомата вел огонь в ту же сторону.  Короткой очередью Диденко расстрелял его, а Усатов поджег запал бутылки с бензином  и метнул ее в танк. По счастью, попал прямо  в люк.
       Оттуда сразу же полыхнуло ослепительное пламя   (раздались крики), а еще через секунду из аварийного люка машины, истошно крича, выскочили трое немцев. Комбинезоны на них горели. Добили и этих.
       Сзади послышалось запаленное дыхание - догнали Сафронов, Зорин, Книжников и Григорьев.  Все вместе, перебросившись парой фраз, побежали к мастерской, а  по пути  зажгли  еще три танка и несколько автомашин с боеприпасами.
       В мастерской, с черным матом, уже  орудовали  - Бойко, Легостаев, Самохвалов и другие, во главе с Иванченко. У правой, обвалившейся стены двора мастерской обнаружили еще шесть бронированных машин,  те тоже закидали бутылками.
       Вскоре к этому  добавились  три бензовоза и  два грузовика с боеприпасами.
       Кругом ревело пламя, вверх поднимался мазутный дым,   гремели взрывы, и вопили перепуганные   фашисты.
       - Забегали крысы! -  всаживая  автоматные очереди в них, яростно хрипел  Сафронов. 
       Потом загорелась рожь. Дышать  стало почти нечем, но десантники,  продолжая свою разрушительную работу,   едва заметили взмывшую в небо красную ракету. Та лопнула на излете, всплеснув по сторонам брызгами.
       Бойцы сразу же  отбежали  к водонапорной башне, огибая дымящее поле и      пылающий сзади  ад.
       Внутри башни   Ваня Самохвалов  уже  раскурочил   насос,  а заодно  швырнул в водозаборник  пару  ручных гранат. Изрешетив бак и выпустив из него воду,  ребята из последних сил стали догонять   своих.   
       Все были в копоти и саже, с черными обожженными лицами, у многих обгорело обмундирование, а  Гвоздилину  при прыжке, лямкой оторвало часть уха.
       - Давай забинтую, -  предложил на ходу Григорьев.
       - Потом, - просипел тот в ответ. - Ходу, Паша, ходу!
       К своим товарищам, парни присоединились, тяжело дыша,  в трех километрах от поселка Горки. Там  повалились на траву, кашляя и отхаркивая копоть.
       - Давно я так не бегал, - отстегнув с пояса флягу, сделал из нее пару глотков Зорин. - На, освежись - протянул Григорьеву.
       Тот  прополоскал рот и  пустил флягу по кругу. 
       Немцы диверсантов не преследовали,  находясь, скорее всего,  в шоке или прострации.      
       Сколько было уничтожено  фашистской техники и живой силы, точно сказать пока было нельзя,  поскольку   на территории МТС действовали несколько  десантных  групп. Каждая индивидуально.
       Но только та, в которой находились Легостаев с Усатовым, сожгла более  сорока  танков, не считая автомашин  и  отправила в мир иной около роты гитлеровцев.
       Этот смелый  и  дерзкий налет показал,   что фашистов можно бить даже малыми силами. Проявляя известную степень мастерства и находчивости.
       В лесу все немного отдохнули, переживая за друзей, которые так и не  явились на сборный пункт. Среди  них были Сеня Вишневский, Алеша Москаленко, Ефим Зайцев, Гриша Юдин и Петя Томилин. 
       Что   произошло с ребятами, осталось неизвестным.
       Во время этого привала,  в небе над десантниками развернулся воздушный бой.   
       Краснозвездные, с курносыми носами истребители, сбили три «юнкерса». Затем  долго кружили над лесом, и когда Иванченко  дал  зеленую ракету, один из них, трижды помахал крыльями. Генерал Кравченко сдержал  слово. 
       Затем, соблюдая  меры предосторожности, бойцы гуськом двинулся в направлении станции Темный Лес.  К месту вышли перед заходом солнца.
       Оно  висело у  горизонта, обещая желанную прохладу.
       Иванченко выслал по сторонам  разведку, та вскоре вернулась и доложила, что со станции готовится к отправке на восток последний эшелон с бойцами 100-й стрелковой дивизии. Та отводилась на  формирование после кровопролитных боев на Березине.
       - Вперед! - тут же приказал лейтенант.
       Группа из последних сил  двинулась  в направлении станции, на которой царило оживление,  слышались команды.
       Теплушки были забиты  солдатами и ранеными с техникой. Для группы прицепили две открытых платформы с низкими бортами, куда все  и погрузились. 
       Перед отправкой начальник эшелона - капитан с забинтованной головой, сообщил Иванченко, что на складе, который они собираются сжечь, имеется много продуктов.
       -  Если надо, можете  взять  в дорогу, - предложил он. - Чего добру пропадать зря. Так что, не стесняйся.
       Со склада десантники притащили несколько ящиков тушенки, сала и гречневого концентрата, добавив к ним   сухари с рафинадом и махорку.
       Когда все определили на платформы и погрузились сами, к ним добавили  десяток солдат  из  перегруженных вагонов.   
       - Ну, щас поедем, мать ее ити, - сказал пожилой ефрейтор с ручным пулеметом  и в пропотевшей гимнастерке. - А то все пехом да пехом.
       -  Это да, - согласился второй, чернявый, слюнявя  завернутую цигарку.
       Паровоз впереди  зашипел белым паром  (по составу прокатился лязг сцепок), колеса начали медленно вращаться.
       Когда от станции отъехали примерно  с километр, там грохнули два сильных взрыва, к небу полетели обломки.
       По ходу  движения эшелон несколько раз подвергался налетам вражеской авиации. Это были, как правило, одиночные самолеты. Сначала он останавливался, и бойцы прятались в лес, а затем  эта беготня всем надоела, и десантники  начали «огрызаться».
       Вначале они били вверх из автоматов с винтовками, а во время очередного налета, Бойко потянул из рук ефрейтора «дегтярь», - ну ка дай, дядя!
       Когда атаковавший  состав  истребитель  зайдя на очередной круг, снизился, намереваясь пройти над вагонами, Иван встал во весь рост и  высадил ему навстречу половину диска.
       «Мессершмидт»  дернулся в сторону и вверх,  а потом, густо задымив,   рухнул  в лес, снося по пути деревья.
       - …р-ра-а!! - дружно завопили на платформах.
       - Ловко ты его, хлопец, - сказал,  принимая от Ивана свой пулемет, ефрейтор. - Где так  наловчился?
       - Да это я того, случайно, - улыбнулся Бойко.
       При очередной короткой останове, на крыши теплушек установили еще десяток пулеметов, и теперь   при появлении фашистских стервятников он ощетинивался плотной огневой завесой.  В результате подбили  еще две машины.
       Эшелон двигался мучительно долго, с  множеством остановок, и ребята несколько раз порывались пойти пешком. Однако этому препятствовали Иванченко с политруком.
       - Прекратить самодеятельность! -  всякий раз отвечал  лейтенант, а Диденко его поддерживал.
       Наконец прибыли в Кричев, где группу встретил начальник связи бригады и  препроводил в комендатуру. Там уже находились ротный Романенко, а также секретарь партбюро Якушев.
       Вместе   проследовали в расположение батальона, который расположился  в густом лесу рядом с городом.
       Со всех сторон вернувшихся окружили друзья, сослуживцы, командиры и политработники. Вопросы, вопросы и вопросы.
       Одних интересовало, как выполнили задание, других, сколько угробили техники и   фашистов, третьих, боевые потери.
       Затем  диверсантов пригласили к комбату - капитану Полозкову. Он поздравил ребят с выполнением задания, приказал всех вымыть в бане, переодеть и накормить.
Мылись долго и с наслаждением (все были грязные как черти),  поддавали на каменку  пару и всласть хлестались березовыми  вениками. 
       - Эх, сейчас бы еще пивка холодного, - отдуваясь, просипел Витька Бойцов.
       - С раками,  -  мечтательно добавил  Димка Мартыновский, наполняя крутым кипятком очередную шайку.
       - Раки это хорошо, - намылил голову  Жора Сорокин. - Особенно наши, астраханские. 
       - А вот был у меня случай, - оживился  Курочкин. - Я тогда  пару месяцев, как призвался и был курсантом в учебном отряде.  Как-то выделяют нашу смену* в июле, на разгрузку  баржи в заливе.  Сначала  выгружали разные продукты, а потом шампанское в деревянных ящиках. И один  случайно уронили за борт.
       Военторговская  тетка, что все это принимала, разоралась, в потом составила акт об утрате. У них это допускается.  Ну а мы, по тихому,  в обеденный перерыв,  ящик  достали. Глубина под баржей была метра три. Ну, и естественно, употребили. Правда, градуса в этой шипучке было мало. То ли дело   шило.
       - Шило, это вещь, -  одобрили остальные.   
       На следующий день в батальоне состоялся митинг, на котором старший политрук Якушев, обратившись к присутствующим, сказал:  сегодня мы встречаемся с  нашими боевыми товарищами, участвовавшими в первом  воздушном десанте по разгрому фашистов. По докладу   летчиков и, в частности дважды Героя Советского Союза генерала Кравченко, задачу наши воины выполнили блестяще. Вместе с авиацией   уничтожена практически вся боевая техника и живая сила противника в районе высадки. Поздравим их с первой   победой!
       Вслед за чем  первым захлопал в ладоши, окружающие поддержали.
       Затем состоялся обмен боевым опытом,  в ходе  которого   приняли следующие решения:
       - перед десантированием укладку своих  парашютов производить каждому лично;
       - по возможности заменить винтовки (за исключением  снайперских), на автоматы;
       - усовершенствовать зажигательные средства и технику их применения;
       -  заменить скоропортящиеся рыбные и другие консервы на тушенку с салом;
       - каждого десантника снабдить  элементарной  медицинской аптечкой.
       В заключение выступил майор Полозков, который отметил, что батальон пополнился бойцами, имеющими боевой опыт действий в тылу врага. Его необходимо использовать во всех подразделениях.
       Основная задача - готовиться к очередным выбросам за линию фронта. С учетом этого будут пересмотрены все планы боевой подготовки и учтены пожелания  вернувшихся с задания. Командованию бригады и фронта будет доложено о готовности подразделения  к новым боевым операциям.
       На следующий день батальон передислоцировался  в район Сухиничей, где в густом лесу  оборудовал  палаточный городок  и приступил  к активной боевой подготовке.
       Часто вечерами, сидя у палаток,  бойцы  вспоминали свой  первый бой  и не вернувшихся с задания товарищей. Как сложилась их судьба? Это оставалось неизвестным.
       Легостаев отлично помнил, как при отходе от машинно-тракторной станции, они  встретили двух десантников из другого самолета, активно ведших бой. Это были Дима Мартыновский и Володя Шаулин. Впоследствии Мартыновский рассказал, что десантирование с их самолета почему-то произошло не совсем гладко.
       Сначала прыгнули они с Шаулиным, а затем  случилась заминка, и основная группа приземлилась в полукилометре от мастерских. В результате он с товарищем присоединился к  первой группе. Как сложилась судьба той - загадка.
       Преодолеть столь значительное расстояние на открытой местности под шквальным  огнем противника было  практически невозможно. Со слов Володи, при отходе к станции Темный лес, они встретили только троих своих, которые тоже были в неведении об участи   остальных. 
       Не раз бойцы возвращались и к вопросу, все ли было сделано для выполнения боевой задачи в том десанте. В этих беседах  принимал участие и Иванченко.
       Говорил он мало, но последнее слово всегда оставалось за командиром.
       Как-то Николай Сафронов высказал мысль о том,  правильно ли поступило командование фронтом, выбросив десант сразу после бомбежки, то - есть на верную гибель.
       Возник серьезный спор, в котором многие   выступили за правильность этого решения. Они доказывали, что после бомбометания  еще оставалось достаточно неповрежденной вражеской техники, которую   и удалось уничтожить, свалившись немцам как снег на голову.
       Другие  же поддерживали Сафронова и заявляли,  что если бы десант был высажен ночью, без шума, он смогли бы сделать еще больше и  со значительно меньшими потерями. На таких позициях  стояли    Бойцов с Курочкиным. Имелись  и другие мнения.
       Завершая разговор, Иванченко резюмировал:
       - все вы, товарищи, по своему, правы, однако не знаете одной очень важной детали. Именно в  тот день немцы планировали отправить  восемьдесят  танков под Смоленск.  Это и заставило командование фронтом    срочно высадить десант, чтобы сорвать планы фашистов.
       Конечно,- продолжил он,- высадка десанта была осуществлена с большим опозданием по времени. Если бы мы приземлились в темное время, у нас было бы больше успеха и меньше потерь.
       Одно меня радует - среди бойцов отряда не было ни малейшего колебания в необходимости выполнения такого сложного задания.  Мы исполнили свой воинский долг с честью.
       Между тем, боевая подготовка в подразделении, была теперь организована с учетом опыта первой выброски.
       Бойцы активно занимались подрывным делом и изучали новые электровзрыватели, отрабатывались приемы нападения на часового,  а также другие навыки рукопашного боя. Продолжались тренировочные прыжки на парашютах, особенно в ночное время и с грузом до сорока  килограммов.
       Особое внимание уделялось ориентированию  на местности, ежедневно, по два часа стали изучать немецкий язык. Многим ребятам он давался с трудом.
       Силач Коля Сафронов, в прошлом  колхозный бригадир из Курска, как-то заявил, - мне фрица проще задавить, чем спросить его фамилию.
       Во взводе он был единственным, кто имел жену и дочь, которых безумно любил. 
       Когда сестра из Свердловска написала брату, что те нашлись и едут к ней на   жительство, Николай от радости обхватил руками и свалил березу диаметром  сантиметров в двадцать.   Та грохнулась на лужайку и едва не убила политрука  Диденко, который готовился там к политинформации.
       - Сафронов, твою мать! - выбравшись из-под накрывших его ветвей, - возмущенно заорал  Диденко. - Ты чего творишь?  Немедленно отставить!
       - Виноват, товарищ политрук, -  смущенно  прогудел  десантник.
       Ребята кое-как упросили Иванченко не наказывать  Сафронова. После этого случая к нему пристала кличка «Танк».
       К слову, некоторые немецкие фразы, десантники все-таки освоили. В том числе   «хенде хох», «Гитлер капут», «хальт» и другие.
       В эти дни рядовой и сержантский состав, удивлялся неутомимости и энергии  офицеров батальона, которые день и ночь вели тщательную подготовку десантников к новой заброске в тыл врага.
       Их  стараниями  всем выдали новые автоматы  ППШ, добротное обмундирование и обувь. Врач  подразделения - лейтенант медицинской службы  Кузьменко,  снабдил каждого десантника медицинской аптечкой, а также провел самый тщательный инструктаж о правилах  пользования ею. 
       Рядом с батальоном, в лесу, располагался банно-прачечный комбинат, укомплектованный  в основном девушками-москвичками.  Своего медработника там не было, и Кузьменко нередко  приглашали туда  для лечения ожогов, травм и прочих заболевания.
       Девушки часто приходили к десантникам в кино, а ребята наведывались к ним на танцы.
       Расположение неподалеку  такого большого числа молодых девчат отрицательно сказалось на состоянии дисциплины в  батальоне. Появились самовольные отлучки среди бойцов, в одной из которых отличился Шаулин.  Вовка имел не только кошачьи глаза, но и повадки донжуана.
       Как-то после отбоя, когда соседи уснули, он в очередной раз прокрался на территорию комбината, где предался в кустах любовным утехам со своей подругой.  В пылу страсти, пара так рычала и стонала, что это услышал  местный часовой, тут же доложивший по команде.
       В результате  нарушителей воинской дисциплины и нравственности  задержали со всеми вытекающими последствиями.
       Поскольку гауптвахты в батальоне не было, Шаулину влепили пять нарядов вне очереди,   отправив копать нужник, а его  пассию осудили на комсомольском собрании.
       Командование  же приняло  строгие меры к  пресечению непотребства,  для чего организовало   патрули, призванные выявлять и отлавливать самовольщиков.  Девиц  это возмутило  несколько, наиболее активных, прорвались к комбату, где устроили   чуть ли не скандал.
       Порядок, в конечном счете, навели, но врагов себе нажили.
       Незадолго до выброски, начальство  банно-прачечного комбината уговорило Полозкова  передать им для стирки белье всех бойцов с командирами, обещая вернуть его через сутки. Белье сдали, оставшись в гимнастерках и бриджах.
       Прошел день, второй, третий, а белье не возвращали - мол, сгорело при дезинфекции. И только за день до  вылета всем привезли новое - со складов. Вот такой оказалась девичья месть за байкотирование их внимания...