– Привет, Саша! – воскликнула его двоюродная сестра Юля, понимая, что он давно уже не Саша и даже не Александр, а дедушка Александр Аркадьевич. – Давно не виделись. Проходи.
– Вот принес тебе, что обещал. Диск с художественной литературой, – сказал он, протянув ей синий целлофановый пакетик, в котором сверкал компьютерный диск. – Ребята знакомые сделали, что ты просила.
– Чай будешь пить? А может быть кофе? Что лучше?
– Сейчас посмотрим, – ответил он глубокомысленно, подходя к письменному столу тяжелой танцевальной походкой светского льва.
Он здоровался через порог, снимал ботинки в холодном коридоре благоустроенной трехкомнатной квартиры, как раньше снимал пальто и обувь у себя в частном дома в сенях. Вваливался он, сразу проходя в зал, усаживался за стол около окна и брал в руки то, что лежало перед ним, как правило, мельхиоровый подстаканник со стаканом чая с лимоном или рюмку с вином. Затем проходил в комнату сестры.
На столе в кабинете у его двоюродной сестры стоял семнадцатидюймовый плазменный экран монитора, под столом находился системный блок, а сверху – сканер.
– Где у тебя здесь включается? – спрашивал он исподволь.
Юля включила в розетку вилку, предоставив гостю поле деятельности, дожидаясь, когда он соблаговолит сказать, что ему принести выпить, а может быть закусить.
На Александре Аркадьевиче висел белый, по его словам, но цвета густой сметаны, костюм-тройка, сшитый им в мастерской, чтобы выглядеть, как настоящий купец первой гильдии и белая рубашка. О чем он мечтал очень давно, неоднократно упоминая об этом в разговоре со своими родственниками, что у него есть желание покорить всех такой величественной наружностью. Он напоминал теперь всем Деда Мороза на летних каникулах. Его окладистая седая борода и усы придавали облику столько благородства, сколько хватило бы на целую тысячу человек.
Про себя Юля называла его «тысяцким», как именовались полковые командиры и князья в Средневековой Руси до середины 15 века в длинных рубахах, ярких расшитых платьях с коротким рукавом сверху, иногда увешанные доспехами. Вместо доспехов, как снаряжение, у него всегда с собой была небольшая кинокамера, чтобы при удобном случае снять на видео Юбилей двоюродной сестры или просто сделать хорошие фотографии на память. Так он по-дружески позиционировал себя. Она хорошо помнила его еще по студенческим годам, когда он выглядел очень элегантно в черном плаще и черных узких по моде брюках. Ей он казался напыщенным, но в действительности был добрым малым, любителем анекдотов, шуток и острого словца.
– Буду пить кофе. Только покрепче, – отвечал гость, с уважением глядя на светлые побеленные стены коридора и оклеенные обоями в комнатах, воспринимая сделанный евроремонт, как свои собственные заслуги в деле продвижения продаж строительных материалов.
– Сейчас принесу, – отвечала Юля и торопилась на кухню, чтобы приготовить по его вкусу, удивляясь, как в такую жаркую погоду можно пить горячий кофе.
– Ну, что? Как у тебя дела? – не обращая ни на кого внимания, спрашивал он, делая ударение на своей личности, выговаривая слова с особым артистизмом профессионального чтеца.
На этом месте владельцы квартиры – они же его родственники – с уважением глядя перед собой, подносили ему чашку с крепко заваренным кофе в красивой фарфоровой чашке на блюдце, восторгаясь его присутствием у них в квартире.
– Пока горячий. Пусть остынет немного, – говорил он, отставляя в сторону прибор.
– Восхитительно, бесподобно, – хотелось сказать двоюродной сестре, с ужасом глядя на его манеры аристократа, но она понимала, что эта напускная шелуха должна слететь после привычного разговора с давно изученным психологическим типом личности.
– Потом принесешь еще чашку, когда исправлю компьютер, – говорил он, выпивая стоя из чашки, выпячивая живот, и садился за стол, чтобы открыть программу и внести новый код для собственного пользования.
Покопавшись, как обычно, во всех забытых файлах, мультимедийных альбомах, паре антивирусных программах, сканере, скайпе, проверив работу принтера и убедившись, что все нормально, он скачивал новую версию какой-то игры, чтобы проверить, как надо затем перейти на просмотр фильма.
– Вот еще принес список моих фильмов, можешь скачать у меня с диска, когда захочешь или лучше позвони, приезжай, я тебе дам, сама скачаешь, – изъясняясь витиевато, он заострял внимание на содержании его фильмотеки, когда она приносила ему вторую чашку с крепким, ароматным напитком. – Адрес знаешь? Если не знаешь, запиши.
– У меня где-то записан номер, – отвечала она скромно. – Позвоню.
Пот катился у него со лба от жары и горячего кофе. Едва смахивая капли рукой, он продолжал настраивать что-то.
– Надо заменить мышку, а то эта уже устарела, – говорил он с сарказмом, демонстрируя свое презрение к старой оргтехнике, а не новомодным свершениям Интернета.
– Пойдем вместе в магазин, скажешь какую надо…– поддержала его инициативу Юля – женщина лет на десять его моложе украинского типа, в коротком домашнем летнем ярком платье, облегающем ее стройную фигуру, с каштановыми волосами и очень красивым лицом, что, особенно, привлекало его в ней. – Кстати, я тебе не говорила, что ты очень похож на Шекспира, и фамилия у тебя тоже такая же – Вельяминов, от Вильяма, то есть по-русски – сын Вильяма. Давно хотела тебе об этом сказать. Может быть, ты его праправнук… – она хотела сделать комплимент двоюродному брату – любителю поэзии, компьютерных игр, инженеру-проектировщику по образованию, авантюристу в душе и страстному обожателю женщин легкого поведения.
Юля была большая оригиналка, редко вникала в семейные разногласия, но однажды от родного отца краем уха слышала, что родственники шурина и он сам были репатриантами из старосветской Англии.
– Вот, посмотри, – она протянула ему глянцевый столичный журнал, – мою статью напечатали. Даже фото имеется.
Он отвлекся от привычной компьютерной работы инженера, с интересом посмотрел на журнал, но читать не стал, так как не любил вникать в другую профессию, кроме как инженера-проектировщика.
Мешать его изысканиям она не стала. Быстро надела в ванной чистые белые брюки и светлую кофточку для красоты, чтобы своим приятным видом еще больше вдохновить его на искреннее признание. Украшениями из дешевого золота и тончайшего серебра она мало привлекала. Он просто не обращал на эту бижутерию внимания, принимая, как само собой разумеющееся.
Выйдя из дома, они прошли через рыночную площадь. Там обычно летом, по обеим сторонам стояли прилавки, где кавказцы торговали спелыми персиками, виноградом, абрикосами, помидорами, огурцами, баклажанами, картошкой, морковью, луком. В середине площади, между рядами, сидела на качающемся стуле под навесом в белом халате продавщица деревенским молоком, творогом, сметаной. А в крытом фургоне виднелись копченые окорока, колбасы, сосиски, карбонаты, сыры.
Пожилой человек с седой, аккуратно подстриженной, бородой и моложавая, очень привлекательная женщина в светлом наряде обошли рынок и поднялись на второй этаж универмага, где под дневными люминесцентными светильниками стояли консультанты. Один из них предложил свои услуги.
– Что вас интересует?
– Подожди, я сам выберу, что тебе нужно. Такую же мышку, как и у меня, – ответил он, обращаясь к сестре.
Он походил вдоль стеклянных стендов, прицениваясь. Затем подошел к продавцу и назвал то, что показалось ему приемлемым по цене и качеству. Они приобрели периферийное устройство для компьютера, вернулись домой. Он вставил новый провод в сеть, после того как проверил снова все программы.
– Тебе совет – никогда не смотри фильмы просто так по Интернету. Лучше сначала скачать на диск, – добавил он со знающим видом. – Сейчас ухожу.
– Я провожу тебя. Заодно прогуляемся, – сказала она, довольная, что он так хорошо настроил компьютер, принес нужный ей для работы диск, и заодно они приобрели новую мышку. – Сколько я тебе должна?
– Давай сто рублей и договорились.
Она с радостью передала ему требуемую сумму. Они прошли сквер, вышли на проспект. Он показал здание во дворе милиции, где он работал одно время, проектируя электропроводку, много рассказывал о своей работе проектировщика различных сооружений, о покосившемся кресте на куполе церкви и мечте стать архитектором.
– Мне заказывают какой-то проект со сметой. Я делаю расчет чертежей. Вот таким образом зарабатываю. Могу сразу получить очень много – тысяч двадцать-тридцать. За неделю проект готов. Смотря, что проектировать, – поведал он ей о своих профессиональных заботах. – Например, тебе нужен новый дом или дача, ты обращаешься ко мне. Я выполняю проект. Отдаю тебе готовые чертежи. Ты мне платишь. Вот и все. Можно строить.
– Наверно пользуешься специальной компьютерной программой? – спросила она, понимая его занятость.
– Ты видела, когда была у меня дома, что я тебе показывал, – ответил он утвердительно. – А вообще-то мы с женой не живет. Она не хочет, еще детей, – поделился он своими личными печалями. – По врачам ходила, они ей не советовали рожать. Но внучками я доволен. Это – моя утеха на старости лет. Они способные. Старшая, ты знаешь, Светочка – музыкой занимается. А дочь работает в яслях там же, где и Настенька.
Юля с грустью подумала: «Стоило ради этого его дочери университет, да еще мехмат, заканчивать, чтобы потом в яслях горшки детям подавать. Назвали ее в честь его матери – Ритой. Та тоже инженером была, как и Саша».
– Заботливая у тебя дочка, – сказала она вслух.
– Давай встретимся как-нибудь у фонтана в центре, погуляем по городу, – предложил он скептически.
– Не возражаю.
Они договорились встретиться на следующий день.
Она проводила «правнука Шекспира» до рейсового автобуса, а сама вернулась домой.
На другой день они встретились, как договаривались в центре у фонтана. На нем был тот же респектабельный светлый костюм, а она нарядилась в красную трикотажную кофту с коротким рукавом и яркую длинную шелковую с красно-черными цветами юбку, напоминая цыганку. Они гуляли примерно час по проспекту, болтали о том, о сем, как обычно. Так же год назад они прогуливались по весенней набережной, заходили в кафе, пили пиво, встречали друзей, фотографировались. Ничего не изменилось в их личных отношениях. То же доверие, уважение к памяти общих предков. Ничего более приятного ни один из них никогда не испытывал, как дружеское понимание и доверие.