Кум купил машину... Ярко красный, спортивный седан. И приехал ко мне похвастать. Событие, само по себе изряда вон, так как последним и единственным его авто был Москвич 2141 "зубило", почти 20 лет назад, бессчётное количество лет потом пропылившийся и ржавеющий на заднем дворе его дома, как напоминание о неудавшейся попытке стать автолюбителем.
Впрочем я наверное преувеличиваю. Володя вполне сносно чувствовал себя в потоке городского транспорта, за рулём этого "чуда техники" и очень гордился своими достижениями, а в частности - получением прав ("Москвич" он купил до этого знаменательного события) и первыми самостоятельными выездами. Должен сказать, что эту марку авто я не признаю, хоть и часто на них бывало ездил, по необходимости, но то были служебные машины или же взятые на время у друзей. Когда времени нет, а есть необходимость - не выбираешь.
Судьба Володиного "Москвича", в моих глазах, сложилась трагически. Кроме того, что он у него часто ломался, через пол года случилось то, что как я считаю, привело к краху автомобильной составляющей жизни кума. Впрочем, составляющих этих скорее всего было много. Большая часть из них надежно скрыта в лабиринтах семейной жизни, куда нас, посторонних, не всегда допускают и остаётся о них лишь догадываться и строить предположения.
На следующий вечер после празднования дня рождения его дочери, мы снова собрались узким кругом - семья кума и мы с женой. Все пили пиво, к нему предлагались креветки и сушёная рыбка. Ну а я, как водитель, довольствовался чаем с плюшками. Конечно же, было большой ошибкой с его стороны, сесть за стол и не загнать свой транспорт сразу во двор. Тому правда были определённые причины - въезд перекрывала моя машина, а Володя приехал домой уже позже нашего появления. Только ведь мог бы и настоять...
А выпитое всегда коварно действовало на Вову, его кровь тут же начинала бурлить молодецкой удалью. Потомственный казак, в самый острый момент, любил снимая со стены старую шашку, выходить и доблестно, наотмашь, рубить кусты сирени в огороде. Раритетный клинок долгое время терпел эти издевательства и потом, на каком-то упорном стволе это терпение его лопнуло, аккурат по старой выщерблене и оружие тут же укоротилось на треть... За шашку в своё время было заплачено немало. Покупка являлась тогда значимым ударом по бюджету молодой семьи, как впрочем и эта машина, в которой небыло на данный момент особой необходимости и многое другое из того, что вдруг в один прекрасный момент становилось престижно-важным для моего друга.
От моих услуг: загнать "зубило" во двор, кум отказался. Браво усевшись за руль, в точности как в седло боевого скакуна, он задним ходом для начала приложился бампером и дверью багажника к соседскому дереву. Виновато пожав плечами из открытого окна и показыввая всем своим видом на то, что вся вина лежит на несовершенстве таких убогих механизмов, Вова снова отверг все попытки ему помочь и с третьего или четвёртого раза втиснулся в узкий проём ворот. К тому времени правая сторона была уже капитально смята и ободрана. Хорошо досталось капоту и переднему бамперу. Мы все следили за этими маневрами поодаль, около разумно отогнанного в сторону моего автомобиля. Предосторожности оказались не лишними. Несколько раз, даже на таком расстоянии, у меня возникала за него оправданная тревога - настолько массштабные и непредскалуемые перед нами происходили перемещения.
Он потом этот "Москвич" отремонтировал. Через месяц. Но ездить больше не стал. И вообще, последующие годы я видел кума только пешим. А теперь вот, спустя столько лет, спортивный автомобиль...
Надо сказать, я к этому времени уже полностью отказался от вождения. Это стало осознанным решением, принятым после череды проишествий и знаков, посланных для меня самой жизнью, ну и наблюдением за собой на дорогах. С годами я стал беспечен, но в отличии от беспечности молодых, реакция моя снижалась и не гарантировала больше безопасности. Настал момент, когда я равнодушно сидел и следил за тем, как из-за моей ошибки, в узкий просвет между моим "пепелацем" и бетонным забором пролетает синяя иномарка. Парень мастерски вписался в единственный коридор, задев только при приземлении "брюхом" асфальт. Выйдя из машины и нагло "наехав" на него в ответ на возмущения, я тут же юркнул обратно. Удостоверившись что ничего серьёзного не произошло уже через секунду сворачивал в свой тёмный проулок скрывавший меня от посторонних глаз. Разговаривать дальше было в общем-то не о чём, всё обошлось, но выводы для себя я сделал. И они были неутешительные. Во-первых: иномарка должна была влететь в меня и шансов выжить ни у меня, ни у жены сидящей рядом, не было никаких. Спасибо водителю, хотя, если бы он ехал на положенной скорости, такого бы просто не случилось. Во-вторых: несколько лет меня преследовало предчувствие беды и связанно это было именно с дорогой. Произошедшее стало последней каплей, я наконец сам себе признался в этом и перестал отрицать... Я продал машину став пешеходом...
Кум сиял как медный пятак, а я стоял с умным лицом, скользя взглядом по алым, в лучах заходящего солнца, отблескам на глянцевой поверхности низкой крыши, и делая вид, что заинтересован её характеристиками, кожаным салоном и совсем-совсем не удивлён его столь необычному, через столько лет, появлению.
- Хочешь проехаться?
Я сомневался.
- Не бойся - усмехнулся он, посвоему расценив мою нерешительность.
- Да не боюсь - пожал я плечами, думая объяснять ли ему всё безразличие к тому, от чего раз и навсегда отказался? Не хотелось его обижать, поэтому я решительно открыл дверь салона.
Сумерки сгустились и свет уличных фонарей отражался от мокрого дорожного покрытия. Дождь прошел ещё до обеда, но на осеннем холоде и на напитанной земле, влага никуда не уходила с поверхности. Управлять было не удобно. Кресло почему-то не регулировалось и я, так под него и не подстроившись, ехал медленно. Машина работала ровно и малейшее касание педали газа отзывалось еле сдерживаемой мощью. Предприняв ещё одну попытку уменьшить расстояние, выставленное под длинные Вовкины ноги, я в итоге махнул рукой и оставил всё как есть. Мы, периодически, останавливались и разговаривали, много вспоминали, делились настоящим. Преодолев определенное расстояние, достаточное по моему мнению для приличия, я припарковался у обочины. В квартале суетился своей жизнью городской рынок, готовясь к следующему трудовому дню - подъезжали-разгружались фуры и рефрижераторы. Мы какое-то время молча наблюдали за этой неспешной суетой, такой привычной после десятилетия работы здесь, вместе с ним, когда-то на прилегающих к рынку парковках...
Вовка вдруг сник и заспешил.
- Давай отвезу тебя, мне надо по делам ещё.
Эта работа в конечном итоге рассорила и разлучила нас и то, что он сейчас приехал... Вот так, взял и перечеркнул все обиды.
- Не надо - отказался я и протянул ему руку принимая примирение, - я пройдусь, воздухом подышу, здесь недалеко...
Под ногою скрипнул сырой прессованный гравий. Я брел по обочине слушая в тишине свои же шаги и просыпаясь...