1 Казус
Александр Савостьянов
Умудрённый нескончаемыми рейдами по бесконечным просторам Вселенной командующий увлечённо склонился над пультом управления, производя последовательную коррекцию по перегруппировке космических сил цивилизации Кнуд. На схеме автоматического смещения сигнальной сетки явственно отслеживались передающие импульсы вверенных ему звездолётов, мгновенно перемещающихся на свои окончательные позиции вокруг окружённой планеты. Планета представляла определенную опасность для незащищённых от ее тлетворного влияния многих особей цивилизации, и, во избежание дальнейших эксцессов её полагалось попросту… сжечь.
– Внимание: повышенная готовность! – Голос командующего был безукоризненно строг. – Излучатели – к бою!
Тысячи излучающих пушек произвели позитронный выброс, суммарным результатом которого могло стать лишь полное исчезновение намеченной цели.
…Вокруг планеты заиграли яркие всполохи, но убийственное излучение всё никак не могло достичь её поверхности.
«Ничего себе проверка чувствительности!» – «Я» создал вокруг себя непроницаемый потенциальный барьер.
Позитронная бомбардировка не была для меня слишком большим откровением… Отрицательный потенциал моего антианнигиляционного слоя сразу нейтрализовал весь губительный позитронный поток.
«За что?»! – Откровенно недоумевал огромный планетный организм: «Вот незадача…»
– Крепкий орешек! – Уважительно отозвался потрясённый командующий. – Но ничего!.. – Он внимательно изучал совокупность графиков результирующего поля противника. Его поразило неимоверное напряжение источника сопротивления. Он пересчитал усиление статистического и динамического сведения лучей при перемене носителя заряда. – Отлично! Произвести электронную эмиссию… Повторная бомбардировка!
Изменить отрицательный потенциал своего защитного поля на положительный «Я» всё-таки успел. И вовремя. Иначе сам превратился бы в видимое ничтожество – квант света. Наверное, яркая из меня получилась бы звезда. А, может, и нет. Но засветился бы «Я» в любом случае – это точно! Правда, всего лишь на один миг. Мгновение между жизнью и смертью. И никакой разницы, между прочим, не почувствовал бы… Ничего себе – провалиться в небытие, да еще со скоростью света! Какая уж тут о чувствах речь? Но это эмоции… Главное сейчас – это бдительность и своевременный отпор. Ничего не поделаешь – надо держаться. Малейшая ошибка – и мне кванты… Точнее, «Я» – квант, и точка…
– Странно! – Откровенно переживал командующий, выполняя разложение коэффициента трансформации гасящего импульса. – Однако… – Он заметил незначительное, но всё же заметное изменение внешнего поля непроницаемости. – Усилить управляющее напряжение! Вдоль экватора возможна полоса пропускания!..
Ощущение, что меня могли запросто разрезать пополам, было не из приятных… Как ни крути, а из двух половинок меня уже обратно не соберёшь. Да и не было бы никаких половинок. Однако, «Я» не железный… Вернее, «Я» еще живой! И все силы уходят только на концентрацию защитного пояса…
И тут «Я» понял, что меня тут же взяли на пушку. Что ж, поделом: «Я» сам обнажил свои самые слабые места!..
– Заграждающий контур слабее всего у полюсов! – Невнятно бормотал командующий, изучая меняющуюся крутизну характеристики реактивного сопротивления в разных точках планеты.
«А это – шанс!» – Изнурённый длительным противоборством, он не потерял ещё присутствия духа: «Мгновенный скачок в направлении напряжения смещения – и – междувитковое замыкание – вот он, выход!» – Он снова склонился над пультом.
– Выполнить пробой заграждающего контура! – Бортовые системы космической эскадры послушно считывали координаты поражения двух расчётных точек. Главный компьютер на флагманском корабле в очередной раз произвел существенную перегруппировку маневренных звездолётов для усиления блокировочного каскада в две мобильные группы.
Но хитроумная попытка покончить с планетным организмом методом совпадения фаз была не столько опасной, столько напрасной: планетный организм был непроницаем. Правда, он сам чуть не сдвинулся по фазе, но полный поворот контура защитного пояса не только спас его от неминуемой гибели, но и поверг недоумевающего командующего в самый настоящий транс. Секундного замешательства было вполне достаточно, чтобы не только усилить конкретные границы раздела, но и поставить победную точку: метод исключения дальнейшей проводимости бесполезных излучателей с элементами полного разложения ускорителей элементарных частиц означал конец упорного противоборства. А проще говоря, весь космический флот цивилизации Кнуд оказался с голыми руками, то есть обезоруженным…
– Короче: поиграли, и хватит! – Командующий верно понял всю бессмысленность дальнейшего противостояния. Необычная развязка обнажила всю комичность его теперешнего положения: есть – с кем, но – не с чем!
Перед Верховным Координатором стоял бесформенный мешок хрящей. Прозрачные перепончатые уши понуро свесились. Командующий был явно не в себе: он ожидал естественного в таком случае конца – конца своей блестящей карьеры (со всеми вытекающими отсюда последствиями).
Но Верховный Координатор думал совсем не о нём.
«Все-таки, лишить атакующего потенциала всю космическую эскадру – это о многом говорит… С такими способностями её можно было и в межзвёздную пыль превратить…» – Верховный Координатор чувствовал себя не в своей тарелке: «Однако планетный организм этого не сделал!» – Некое подобие улыбки вызвало у совсем сникшего уже командующего слишком неприятные ассоциации – призрак Галактического Трибунала наяву замаячил перед его глазами. Но странная вещь – Верховный Координатор испытывал нечто похожее на угрызения совести. Он понял, что его предшественник пал жертвой собственного любопытства, а он – погорячился! А планетный организм…
Он не виноват, что применил такой нетипичный приём защиты. Неувязочка вышла! Одним словом – казус…
– Я думаю, что вам нужно просто хорошо отдохнуть!» – Заключительная фраза Верховного произвела магическое действие на безвольное состояние тела и духа командующего.
Он недоверчиво поднял свою большую голову и снова стал приобретать свой прежний и внушительный вид. Неоновые глаза недоуменно вспыхнули: как ни странно, он не только не лишился своего прежнего звания и сохранил свой воинственный пост, но даже не получил неминуемой в таких случаях элементарной выволочки.
Казус, да и только…
2 Колоконда
Владимир Цвиркун
«Это не беда, и не горе. Это даже не катастрофа. Это… Это – конец света», – так подумал старец Аким, когда к нему пришло то ли видение, то ли озарение. А происходило это всё в церкви Пресвятой Богородицы, что находилась на побережье далёкой Канады…
По небольшому церковному дворику, торопясь и спотыкаясь, семенил послушник Епифан. Он спешил, оглядываясь то назад, где остался старец, то взирал свои очи к небу, что-то бормоча и непрестанно крестясь. Перед дверями церкви он споткнулся и упал, расставив руки в стороны:
– О, Боже, что будет, что будет! – бормотал Епифан вставая.
Перед алтарём молился отец Сергий, плавно, но уверенно, кладя поклоны то одной, то другой давно намоленным иконам. Услышав за собой шарканье ног, степенный отец Сергий оглянулся. Увидев, что на послушнике нет лица, озабоченно повернулся и, протянув руку для целования, спросил:
– Что случилось, Епифан?
Епифан перекрестился, отдавая поклоны всем и вся, и загадочно произнёс:
– Старец Аким, старец Аким, – повторял он и тянул настоятеля за рукав рясы, показывая на дверь.
– Что умер?
– Нет, хуже, – выпалил Епифан.
– Скажи толком, что произошло? И что может быть хуже?
– Хуже смерти одного человека может быть смерть всего живого, – загадочно и таинственно, но спокойно, сказал послушник.
– Что ты такое молвишь, Епифан? – уже заинтересованно и опасливо спросил отец Сергий. И, не дожидаясь ответа, поспешил вон из храма…
В обители старец Аким лежал на постной (голой) лавке. Был Великий пост, и кроме кружки воды, на маленьком столике ничего не было. В углу перед иконой Казанской Божьей Матери таинственно мерцала лампада. Слабый свет из маленького оконца едва освещал келью. Отец Сергий, тяжело дыша, ему было за семьдесят, спросил старца Акима:
– Ты звал меня? Я – здесь.
Прошли две-три минуты, прежде чем старец собрался с силами и открыл глаза. Убедившись, что перед ним действительно стоит отец Сергий, Аким вымолвил:
– Видение мне было этой ночью. Я хотел перекреститься, но смог лишь двинуть плечом. Явилась мне Святая Богородица.
Он снова пожелал осенить себя крестом, но было видно, что последние силы вот-вот покинут его. Видимо, Бог уготовил ему только миссию эстафетчика. И не более.
– Она сказала, что завтра взорвётся вулкан Колоконда… Надо молиться… Надо просить Бога о помощи, о милости… Молиться… Тебе, отец Сергий, молиться… Тебе, Отец Сергий.
– А ты?
– Мне велено лишь передать. А что будет дальше, увидит только моя душа… Молиться, молиться…
Отец Сергий в последний раз посмотрел на верного слугу церкви, затем положил руку на лицо старца Акима и закрыл глаза своему другу и помощнику.
– Колоконда… Колоконда, – многозначительно произнёс настоятель.
Конечно, старец не мог знать об этом вулкане. А вот отец Сергий знал, что на севере США находится вулкан с таким названием. Это не простой вулкан. Он – супервулкан. Если жерла остальных составляют от десятка до сотни метров в диаметре, то у Колоконды – шестьсот километров! Таких на Земле всего три.
И если один из них проснётся… От этой мысли у отца Сергия на лбу выступила испарина. Вулкан Колоконда извергается с периодичностью в пятьсот шестьдесят тысяч лет. Последний раз это было пятьсот пятьдесят тысяч лет назад. По наблюдениям учёных этот монстр каждый год поднимается на семь сантиметров. Он дышит. Он – живой. Он в любую минуту может заговорить…
Не теряя ни секунды, отец Сергий прямиком поспешил в церковь. Благочинно умылся, облачился в праздничное одеяние и, крестясь, подошёл к иконе Христа Спасителя.
В тот день о спасении Мира молились тысячи отцов разных вер и исповеданий. И лишь молитва отца Сергия дошла до Спасителя. Только дошла. А что было потом?
На побережье Америки вот уже три недели стояла испепеляющая жара. Пожары возникали то в одном, то в другом месте. Люди и животные десятками, сотнями умирали от жажды. В океане зарождались смерчи, торнадо и неслись вглубь материка, усугубляя ситуацию…
Прошли сутки, а отец Сергий, не вставая с колен, молился, отдавая поклоны…
К вечеру следующего дня над Колокондой поднялся едва заметный дымок – знак пробуждения…
В океане начал зарождаться невиданной силы смерч. Смешиваясь, холодные и горячие потоки воздуха закручивались в тугую спираль и вместе с солёной водой неслись на побережье…
Из жерла Колоконды ядром вылетел тысячетонный камень, потрясая окрестности своим могуществом. Будто пристреливаясь, вулкан вздрогнул, скинув со своих могучих плеч скалы, леса, всё живое…
Смерчь, набрав силу, двинулся в дорогу. По пути, проверяя свои мускулы, он проглотил трёх своих меньших собратьев. Над побережьем, сколь видит глаз, наступила темнота.
И вот настала минута, когда из недр Земли яркими языками-потоками полилась лава. Кратер, шириною в шестьсот километров, пришёл в движение. Начались роды Колоконды: из жерла вверх с невероятной силой взвились камни, пепел, газы…
В этот миг смерч со скоростью триста километров в час лезвием вонзился в этот столб и увлёк за собой.
Трудно представить себе эту вселенскую битву двух стихий на Земле. Но кто-то, наверняка, из далёкого космоса наблюдал за борьбой двух титанов. Однако длилась эта борьба недолго. Смерч, одолев гнев Колоконды, стремительно понёсся назад в сторону океана…
Рано утром два рыбака вышли в океан порыбачить. Проплыв полчаса на моторке, они, к своему удивлению, увидели на пути небольшой остров, который ни на одной карте не значился. Изумлённые своим открытием, они немного посовещались и дали ему имя Конда.
3 Что под нами вверх ногами?
Виктор Квашин
Убил Антоха необычного зверя. Хотел зюбря завалить на заповедной территории, притаился у толстого дуплистого дерева. И вдруг, в самый момент из дупла медведь попёр! Откуда Антохе было знать, что там косолапый? Он и пальнул с двух стволов, в упор. Естественно, сразу наповал. Ну и ладно, не олень, так медведь, может ещё и лучше. Шкура летом, конечно, ни к чему, зато мяса побольше даже будет. Ничего мишка, среднего, так, размера, башка правда, великовата, а лапы передние коротки. Ой, коготки малюсенькие, как у медвежонка. Чёрт с ними, свежевать надо, пока инспектора не нагрянули.
Вытянул Антоха тушу из дупла и опешил: медведь без зада! Фу! Мерзость какая! Задка у зверя нет, а так, культя какая-то с малюсенькими лапками, как у зародыша и без шерсти. А грудь и башка – во! – как у взрослого. Поморщился Антоха, попинал сапогом добычу, подхватил ружьё и ходу с места преступления. Отошёл несколько, вернулся, вытащил телефон, сфотографировал монстра, представляя, как рассказывать корешам будет, а они, конечно не поверят. А вот вам, смотрите! Только телефон разряжен оказался, на пару кадров всего аккумулятора хватило.
Дома Антоха первым делом разбудил Нюрку, почти гражданскую жену, приходящую надолго, когда в доме у него достаток, послал её за корешами с наказом, чтобы взяли водки и закуси, а он им за это тако-ое расскажет!
Кореша повелись. Прибыли оперативно, водку и закуски принесли, немного, правда, но для «старта» достаточно. Антоха за то и любил Нюрку, что у неё талант был врать настолько искренне, что все окружающие верили, даже те, кто не доверял.
Но тут и врать было необязательно, Антоха после первой сразу предъявил доказательства. Фотографические. После прений и ещё двух стопок пришли к выводу, что факт налицо. Возникла идея поделиться с миром – выложить фотки в сети. Не проблема! Отзывы посыпались сразу, правда, большая часть была типа «Сам дурак!», но к тому времени, как сбегали за добавкой, рейтинг поднялся до двух тысяч лайков. Отметили тостом.
Зоолог Захребтовского заповедника Иван Грознов писал отчёт о результатах подсчета гнездовий водоплавающих, когда навязчиво замигало оповещение о новостях в соцсети. Отвлекаться не хотелось, но так уж устроены эти соцсети, что своего добьются. Пришлось перейти по назойливой ссылке. А там: «Таёжный монстр!»
Антоха хоть и скрывался под псевдонимом, но не нужно было работать в ФСБ, чтобы вычислить владельца интернет-страницы по его фотографиям с незаконной добычей. Иван пользовался Антохиной страницей для сбора сведений о браконьерах и их покушениях на территорию заповедника, поскольку все они с Антохой общались по общим интересам. Впрочем, соблюдая конспирацию, Иван никак себя не проявлял.
Но фотография необычного зверя Ивана заинтриговала. Вероятность, что Антоха обучился приёмам фотошопа, Грознов исключал. Зная нетерпеливость и непосредственность неплохого в сущности парня Антохи, Иван решил, что фотографии подлинные и недавние. Он купил бутылку и пошёл к Антохе на другой конец села.
Антоха бодрствовал за столом в гордом одиночестве. Кореша и вместе с ними верная в данный период времени Нюрка находились, как определил сам Антоха, «на временной реабилитации» тут же за столом и на проваленном диване.
– Показывай монстра, – потребовал Иван.
– Не, это не мои фотки, – попытался «съехать» Антоха, – мне по сети прислали, я только название придумал и выложил от себя.
Надо заметить, что Грознова побаивались, хоть и служил он всего-то зоологом, а не инспектором охотнадзора. Внешность у него была такая, требующая опаски и уважения. При встрече в заповеднике территорию покидали спешно, без прений. Но в данной ситуации Иван подошёл к вопросу деликатно, он достал бутылку, чем сразу и надолго расположил к себе опрашиваемого. Тем более пояснил, что у него чисто научный, зоологический интерес к необыкновенному зверю.
Объяснения пьяного Антохи ясности не добавили. Фотографий было всего две, обе невысокого качества.
– Пошли, покажешь! – сказал Грознов.
Но приказной тон делу не помог. Антоха сказал «Пошли» и упал ничком на стол.
В тайгу выбрались лишь на третий день. Антоха, подбадриваемый периодическим глотком спиртного, строго дозируемым Грозновым, уговорами и тычками в спину, привёл-таки зоолога к дереву с дуплом. Дерево, конечно же, оказалось старой корявой липой. Дупло было обширным, но не сильно глубоким, дно прощупывалось вытянутой рукой. Похоже на берлогу медведя-белогрудки. Убитого зверя успели растащить все, кому не лень было из местного зверья и пернатых. Валялись клочья шкуры, часть позвоночника, обгрызенная лапа с сухожилиями. Почти неповреждённую голову и кости, похожие на тазовые, но непропорционально маленькие, Иван нашёл в стороне. Всё это он уложил в мешок и, подталкивая вновь начавшего отключаться Антоху, двинулся в село.
В своём сарае Иван раскладывал останки неведомого зверя и так и эдак, сравнивал с фотографиями и ничего не мог понять. Получалось нечто несуразное.
Наутро Грознов повёз начавшие припахивать останки в родной институт на кафедру зоологии. Старенький профессор в присутствии зажимающих носы ассистенток лично разложил косточки в анатомическом порядке, долго вертел тазовые кости и, наконец, изрёк:
– Ну, что я вам могу сказать, уважаемый и любимый мой ученик? Да, это бурый медведь, имеющий множественные врождённые патологии. Тазовые кости и задние конечности были явно и сильно недоразвиты.
– Но как он жил с такими несовместимыми для жизни недостатками, да ещё в дикой природе? – задал вопрос зоолог Грознов. Но внятного ответа, кроме разведённых в стороны рук и поднятых плеч не получил. Вместо этого был приглашён на чай с печеньем и дружеской беседой.
Между тем новость распространилась среди местных жителей довольно широко. Однажды жена сказала Ивану, что люди говорят, будто шаман может распознать необычного зверя. Как любая уважающая себя немногочисленная коренная народность, тайганы имели своих шаманов. После долгих колебаний и внутренних протестов убеждённый материалист Грознов местного шамана посетил.
Шаман жил как обычный человек в том же селе, занимая с семьёй половину стандартного двухквартирного дома, был вполне грамотным, современным человеком, пользующимся телевизором и смартфоном. Посмотрев внимательно фотографии и выслушав рассказ о звере, шаман высказал предположение, что это дух подземного мира выбирался в наш мир через дупло старого дерева и в момент воплощения в медведя глупый охотник со страху убил его наповал. Материализация не завершилась, поэтому зверь кажется уродом. Безусловно, с такими недостатками ни одно животное и в зоопарке не выживет.
– Интересная версия, – усмехнулся зоолог, – Но есть противоречие: я ощупал и осмотрел дупло, там нет никаких отверстий, кроме выходного. Нет прохода из «подземного мира».
В ответ усмехнулся шаман:
– Духу не нужна дверь, чтобы войти или выйти, для него нет стен и загородок. Ходит, где ему надо. Дупло, скорее всего, нужно было для самого процесса воплощения, пока дух обретает тело из мяса и костей, чтобы никто не мешал в этот ответственный момент, когда и дух уже не дух и зверь ещё не зверь. Так совпало, что охотник в этот момент оказался рядом, да ещё и глупый.
– Так что, по-твоему, дух этот тоже погиб?
– Нет, духу ничего не сделается, снова придёт, в другом обличье.
– Тогда, значит, медведю не повезло, что его избрали для воплощения?
– И о медведе не стоит беспокоиться. Он в Нижний мир ушёл. Ему новую одежду сошьют и снова в тайгу гулять пустят.
– Так что, никого жалеть не нужно, кто умирает?
– Немножко жалеть нужно. Умирающий с родными, с друзьями, с привычной жизнью расстаётся. Но он же не навсегда умирает. В Нижнем мире снова жить будет.
Для человека, родившегося в городе и обучавшегося в современном университете, ответы шамана были не то чтобы непонятными, а неприемлемыми для его материалистического ума и несколько шокировали. Иван покинул шамана растерянным и несколько дней возвращался к этому разговору, в уме оспаривая слова туземца. Наконец, он вновь пришёл к шаману.
– А я знал, что ты придёшь. Ещё в первый раз по глазам видел, что не совсем мне не веришь, что думаешь над тем, что я тебе сказал. Ну, спрашивай.
– Наверно, чтобы понять частности, мне нужно узнать общее. Расскажи о вашем тайганском видении мироустройства.
– Если коротко, то всё просто. Есть три мира: Верхний, где живут верхние, самые большие боги, которые занимаются отношениями Миров и о людях думают лишь в общем; Средний мир, где живём мы; и Нижний, где живут все умершие в Среднем мире люди, звери, предметы. Когда ломается вещь, она переселяется в Нижний мир и становится там целой. Покойнику специально кладут поломанные вещи, чтобы в Нижнем мире он мог ими пользоваться. В Нижнем мире всё такое же, как в нашем Среднем мире, но наоборот, например, у нас сейчас день, а там ночь. И вот некто в образе медведя выходит в наш мир для каких-то нужд. Наши люди, которые умеют, тоже иногда ходят в Нижний мир при необходимости. Если в это верить, то ничего необычного нет. Ты же веришь, что человек рождается в этот мир. Почему ему из этого мира не рождаться в другой?
Рассказ был настолько убедительным, что зацепил материалиста-зоолога. Он несколько раз посещал шамана, они подолгу беседовали, и, как люди любопытные, стали взаимно расположенными.
Вместе с тем, чтобы проверить идею канала перехода между мирами, Грознов установил напротив дупла фотоловушку. И однажды фотоловушка сделала несколько снимков существа, вылезающего из дупла. Против ожидания, это был… человек!
– Ну, что ж, логично, – сказал шаман, – этот дух сообразил, что даже самый тупой охотник не станет сразу стрелять в человека, даже неожиданно вылезающего из дупла посреди леса. И видишь, я оказался прав, в этом дупле канал перехода между мирами. Надо себе это иметь в виду на всякий случай.
– Слушай, давай перехватим этого духа на обратном пути! – загорелся идеей Иван. – Это же единственный реальный случай с настоящим духом познакомиться.
– Ну да, насмотрелся мультиков! Да ты знаешь, какой силой обладает дух из иного мира? Мы и представить не можем, что он с нами сделает.
Но Иван уже уловил в интонациях шамана толику сомнения и продолжил настаивать. Наконец, решили не откладывая, идти к дуплу.
Шаман взял с собой так много «реквизита», что даже могучему Грознову было тяжело идти с таким грузом по тайге без тропы. Шаман долго колдовал вокруг дупла и места их расположения за вывороченным корневищем поваленного дерева, объясняя свои действия «установкой защиты». Иван просто сидел и глазел на все эти не имеющие логичного объяснения движения. Потом они сидели вдвоём. Потом установили очерёдность дежурства. Шаман настаивал на условии ни в коем случае не покидать «защитный» круг.
И вот, совершенно обычным образом из-за пихты вышел человек и не спеша пошёл к дуплистой липе. Иван сперва даже подумал, что это обычный браконьер, если бы не внешний вид, запечатлённый на фотографии с фотоловушки. Среднего роста мужичок, одетый обыкновенно, в потёртый армейский камуфляж, за спиной солдатский вещмешок, как у любого сборщика дикоросов или охотника. Но Иван чутьём почуял – это тот самый! Толкнул спящего шамана. Тот приподнялся, и этого шевеления за баррикадой корней оказалось достаточно, чтобы пришелец сделал некое движение и с деревьев посыпались сучья, а воздух задрожал и сдавился, как в насосе. У Ивана заложило уши и остановилось дыхание. Пришелец одним прыжком оказался перед дуплом, но влезть в него не смог, остановился, будто перед стеной и стал ощупывать невидимую преграду.
– Мы не враги тебе! – проговорил через силу шаман. – Убери свою силу.
– Сначала убери ты! – воскликнул пришелец и увеличил давление воздуха. Иван понял, что сейчас потеряет сознание.
– Давай одновременно, и разойдёмся. На честность, – выговорил из последних сил шаман.
– На честность? Почему я должен тебе верить?
– Потому что я сейчас умру, а мои запоры на входе в твой мир останутся надолго. Что будешь делать? Мы не хотим тебе плохого. Давай, на три?
– Давай.
На «Три» давление спало до нормального. Иван с облегчением вздохнул и устало опустился на ствол. Шаман сел рядом. Пришелец тем временем оказался в дупле и, когда друзья уже мысленно с ним попрощались, вдруг осторожно выглянул.
– А что вы от меня хотели?
– Поговорить, – устало ответил шаман.
– О чём?
– О жизни, – ответил Иван.
Из дупла некоторое время не было слышно ни звука. Потом:
– Ну, тогда костёр разожгите, что ли. У огня мысли чище. Сейчас приду.
Для таёжных людей разжечь костёр в сухую погоду – дело минутное. У Ивана в рюкзаке вечный спутник – котелок с пачкой заварки.
Пришелец подсел как-то незаметно, бесшумно, напротив, через огонь от землян. Принял кружку чая, кажется, с вполне человечьей благодарностью:
– Хорош чаёк! Чего спросить-то хотели?
– Расскажи, как там, в Нижнем мире живут.
Человек, или дух в человеческом теле помаленьку разговорился. Видя интерес слушателей, увлёкся своим повествованием и рассказал, что Нижний мир сейчас процветает как никогда. И это заслуга последнего величайшего среди Богов правителя, который пришёл к власти несколько тысячелетий назад и с каждым годом добивается всё больших успехов в строительстве Нижнего мира для блага всех в нём проживающих. Этот гениальный правитель приказал внушать каждой человеческой душе, уходящей для временной жизни в Средний мир (есть такая повинность в Нижнем мире, вроде обязательной военной службы, а то бы вообще никто сюда не согласился переселяться), что в Среднем мире всё создано специально для людей и чем больше они потребляют, тем лучше. Поэтому земляне с детства устремляются к получению максимальных материальных благ. Тем самым они неоправданно увеличивают уничтожение всего живого, а также воздуха и рек, гор и морей, они развязывают войны, разрушая города, дороги и уничтожая массу полезных вещей. Всё это переселяется в мир Нижний и воплощается в целом виде. От этого население Нижнего мира благоденствует. Красивейшие города утопают в окружающих лесах, хрустальные водопады ниспадают с постоянно растущих горных хребтов. Зверей, птиц, рыб и прочих животных и растений – несчётное количество. Домашним скотом заполнены загоны и нет ему переводу, поскольку в Среднем мире домашний скот забивают сверх всяких человеческих потребностей. Конечно, в Нижнем мире наличествует вся самая современная техника, без числа выбрасываемая на свалки Среднего мира в совершенно рабочем состоянии.
– Вот так мы там живём, в моём родном Нижнем мире! – закончил рассказ пришелец.
– Зачем же ты приходишь сюда, если там так замечательно? – спросил Грознов, несколько уязвлённый похвальбой пришельца из загробного мира.
– Тут, в вашей Сибири и на Дальнем Востоке кроются для нас значительные проблемы. В нашем мире под этим местом пустыня, ну почти пустыня. Поскольку это одно из немногих мест на Земле, где люди плохо усвоили задачу перенесения всего живого в Нижний мир. Вот мы и выправляем дефекты душ, вселяя в них потребительскую жадность. Скоро, совсем скоро всё переселится в Нижний мир, и тогда именно в Нижнем мире наступит настоящий, полный и окончательный вечный Рай. Так говорит наш правитель. Рай будет именно в Нижнем, а не в Верхнем, как необоснованно утверждают правители Верхнего мира, ничего для этого не совершая. Мы же трудимся всем великим коллективом человеческих душ, как воплощённых, так и невоплощённых, для создания подлинного Рая на Земле под руководством Великого Бога Нижнего мира!
– Так вы хотите, чтобы всё, что есть на поверхности планеты, переселилось в Нижний мир? И для этого нужно всё это убить?
– Ну конечно! Рад, что вы меня поняли! Присоединяйтесь, вместе мы значительно ускорим процесс. Вам ведь всё равно скоро переселяться к нам, вернее на нашу общую родину. Так послужим же вместе великому делу процветания Нижнего мира!
Разговор с пришельцем из загробья угнетающе подействовал на никогда ранее не унывающего здоровяка Грознова. Он бросил дела, ушёл в депрессию, стал пить. Он пытался убеждать окружающих в пользе уменьшения потребления, но все обычно отвечали: «Денег мало не бывает». Антоха и тот стал открыто браконьерить, оправдывая свои действия тем, что «все там будем».
Однажды Грознов повёз в город отчёты, но и там тоже умудрился напиться. Сам не понимая как, оказался в незнакомой квартире, в компании мужчин и женщин весьма весёлых и радушных. И снова принялся рассказывать свою историю о переселении душ и о Нижнем мире. Дамочка, сидевшая рядом и имевшая на него определённые виды, вдруг заявила:
– Неправильно!
– Что тебе неправильно?
– Не будет работать такая схема! Сдохнет твой Нижний Рай.
– Маруся, объяснись, а то я тебя перестану уважать.
– Да и не уважай, лишь бы любил! Ха-ха-ха! Сам подумай: откуда они будут брать еду, дома, машины, откуда у них будет расти лес, если в нашем мире всё это закончится? Кризис у них наступит и придётся засылать сюда воплощённых с заданием сажать деревья и беречь водоёмы.
– Откуда ты такая умница?
– Не грузись, я обычный экономист среднего звена. Не зоолог, конечно, но кое-что в процессах потребительского рынка соображаю. Наливай-ка лучше.
Заявление пьяной собутыльницы перевернуло сознание Грознова. Он разом бросил пить и взялся за ум. Теперь вопрос стоял не о происхождении дефективного медведя или об уменьшении жадности отдельных индивидуумов, а о сохранении Мира как такового! Иван вернулся домой, но долго не задержался, собрал рюкзак и двинул в заповедник к дуплистой липе. Ждать пришлось долго. Сентябрьские ночи холодные, приходилось ночевать у костра, категорически запрещённого правилами заповедного дела. Но других вариантов не было. Наконец, его, спящего, растолкал пришелец из Нижнего мира. Сам изъявил желание пообщаться.
– Если ждёшь, значит, хочешь сообщить нечто важное. Подозреваю, что как человек умный, ты нашёл способ ускорить процесс переселения тайги в Нижний мир?
Грознов попытался объяснить тупиковость процесса тотального переноса Среднего мира в Нижний. Пришелец не мог взять в толк, но видя крайнюю встревоженность уважаемого им землянина, пообещал сообщить «по инстанции».
Через несколько дней среди ночи Ивана в его собственной постели разбудил пришелец и попросил выйти во двор. Они пошли за околицу по пустынной улице, освещённой лишь звёздами. За крайними домами у моста через речку Грязнуху была поляна, загаженная бытовым мусором и бутылками. Тут пришелец указал на обрубок бревна, стоящий посреди поляны.
– Говори ему, он у нас министр переселения между мирами.
Зоолог несколько смутился внешним видом министра и не сразу смог заставить себя говорить с бревном, пока тот сам не обозначил себя фразой:
– Я слушаю, слушаю.
Иван набрался смелости и объяснил то, что ранее разъяснила ему бухгалтер-экономист Маруся. Он высказал мнение, что в итоге не только наступят времена, когда жителям Нижнего мира станет нечего есть, поскольку закончатся все ресурсы Среднего мира, но и нарушится само Мировое равновесие, наступит великий кризис всех трёх миров! И тогда неизвестно вообще, что будет…
– В ваших рассуждениях просматривается рациональное зерно. Мы будем думать. О результатах анализа предложенных посылов вам сообщим, – сказал пенёк и исчез.
А Иван проснулся утром в своей постели. Жена уже вовсю хозяйничала у раскалённой печи, на блюде росла стопка ароматных блинов. «Как хорошо, что всё это лишь сон», – подумал Грознов, и пошёл умываться.
– Ну, что они тебе сказали? – спросила жена, подавая блины со сметаной и кружку крепкого чая.
– Кто?..
– Ну, тебя же к мосту вызывали?
– Сказали, думать будут, – ответил озадаченный Иван, автоматически прожёвывая блин.
Прошла неделя. Зоолог Грознов производил в восточной части заповедника плановый сбор экскрементов барсуков с целью последующего анализа их осеннего питания. У очередного барсучьего туалета перед ним явился пришелец из Нижнего мира, пригласил присесть на поваленное дерево.
– В общем, передать велели, что твои аналитические выкладки учтут при планировании переселения между мирами на следующую пятилетку. Говорят, теперь будут внушать потребление лишь каждой третьей воплощаемой в Среднем мире душе, тем самым растягивая процесс приближения кризиса в Нижнем мире. Короче, на твой век тайги хватит, можешь спокойно подсчитывать барсучьи какашки, – с этими словами пришелец хлопнул зоолога по плечу и шагнул в яму под корневищем.
Больше Грознов никогда пришельца не встречал. Но стал примечать в знакомых охотниках и рыбаках уменьшение стремления всё добыть. Поймают немного – и ладно, и тому рады. Пропал у людей азарт всю тайгу в дом снести. Наверно, всё-таки, в подземном министерстве внесли коррективы.
И слава Богам!
Этот рассказ опубликован в сборнике «Цивилизация бабочек». Его можно скачать в любом формате на ваши электронные устройства, а также приобрести бумажной книгой по адресу: https://ridero.ru/books/civilizaciya_babochek/
4 Двое летом
Альба Трос
Начало лета ознаменовалось двумя событиями, о которых Алик узнал с интервалом в полчаса. Одним утром, где-то в половине седьмого его выдернуло из тяжёлого похмельного сна дребезжание телефонного аппарата. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он последний раз платил за услуги связи, и оставалось только удивляться, как его ещё не отрубили от сети. Звонил Дюша. Хриплым голосом он сообщил, что специальным указом правительства на неопределённый срок запрещалась продажа спиртного во всех магазинах страны, а также употребление алкоголя в ресторанах, распивочных и прочих подобных местах. Пробормотав несколько матерных слов, Алик положил трубку и двинулся к рассохшейся тумбочке, на которой возвышался сорокапятисантиметровый «Интергалактик». За время кризиса все ценные вещи давно перекочевали из квартиры в скупку, но за фирменный, зарубежного производства телевизор, подаренный братом ещё в прошлой жизни, хозяин готов был держаться до последнего. На экране курчавый, красномордый, с сальным взглядом министр пропаганды вещал о необходимости сохранять трезвость сознания перед лицом надвигающейся опасности. Алик представил себе крепышей в синем среди пустых полок ликёро-водочных отделов и выключил телевизор. Мысль его метнулась к шкафу на кухне, к одинокой бутылке, где после вчерашнего должно было остаться не менее трёхсот грамм. С минуту Алик в раздумьях переминался с ноги на ногу, а потом отправился в туалет. Из сливного бачка он достал прикреплённый скотчем к стенке свёрток, разложил на тахте купюры и зачем-то дважды пересчитал. Потом он отложил в сторону несколько бумажек и перевёл взгляд на оставшиеся. При должной экономии могло хватить на шесть-семь недель. Приблизительно столько же времени у них и оставалось до конца, исходя из расчётов Алика. Деньги принадлежали его брату. Два года назад, в благословенную докризисную эпоху, он оставил их на хранение перед отъездом в командировку на Запад. Тогда ещё никто и помыслить не мог о перевороте, закрытых границах и инфляции, превращавшей в прах то, что копилось годами. Командировка брата оказалась бессрочной. Алик знал, что не имел никаких шансов увидеть его снова, но продолжал хранить деньги с упорством обречённого. Утреннее сообщение лишило это всякого смысла. Покончив с подсчётами, он спрятал купюры на место и уже собирался набрать номер Дюши, когда телефон снова начал сотрясаться в конвульсиях. На том конце провода был Базз, с которым Алик занимался проведением электричества в недавно выстроенный особняк местной партийной шишки. Оказалось, что ночью особняк сожгли неизвестные, таким образом, у Алика отпадала необходимость отправляться на объект. Об оплате за предыдущие две с половиной недели работы, само собой, не имело смысла даже заикаться. Закончив разговор, Алик позвонил Дюше. Трубку взяла Марина. После последнего скандала на почве Дюшиной ревности и безденежья обоих они перестали жить друг с другом как муж с женой. Марина перегородила их комнату ширмой, в результате чего каждый получил по шесть метров жилого пространства. Они прекратили здороваться, в остальном же их отношения даже улучшились. По крайней мере, Марина не приводила в дом своих мужчин, а Дюша был избавлен от необходимости выслушивать упрёки по поводу запаха перегара по утрам. К Алику бывшая жена друга относилась прохладно, но без видимого отвращения, поэтому пообещала попросить Дюшу перезвонить, когда он вернётся после разгрузки вагонов. Следующие несколько часов Алик занимался разгадыванием кроссвордов в старом журнале. Телевизор он включил всего один раз. По всем четырём каналам обсуждали решение Совета Десяти, поставившего стране ультиматум. Правительство должно было открыть границы и дать свободу политическим заключённым, в противном же случае Запад собирался начать военные действия. В три раздался звонок. Алик изложил суть дела, и Дюша изъявил желание немедленно приехать. Появился он только через полтора часа. Где-то между периферией и центром доведённые до отчаяния изуверскими условиями труда медики перекрыли дорогу и стали жечь резину. На место приехали люди в синем и, поработав дубинками, разогнали собравшихся, оставив на асфальте несколько трупов. Движение транспорта парализовало, и Дюше пришлось добираться пешком. Не теряя времени, друзья отправились по адресу, записанному на мятой квитанции из обувной мастерской. Нужно было успеть вернуться до темноты, так как ходить ночью по городу давно стало небезопасным. Пока они тряслись в разрисованном убогими граффити вагоне трамвая, Алик рассказывал Дюше, как познакомился с владельцем объекта вожделения. Это было поздней осенью, в бесконечной очереди за маргарином. От скуки Алик разговорился со своим соседом. По виду типичный интеллигент, инженер или научный работник, тот по какой-то причине проникся к собеседнику доверием и рассказал о доставшемся ему от племянника чудо-аппарате. Племянника забрали в армию, хотя до призывного возраста ему оставалось ещё полгода, и он передал дяде свою главную ценность. Парня по случайности застрелили, на учениях кто-то перепутал холостые с боевыми. Интеллигент сказал, что готов был продать аппарат, и даже назвал сумму. На всякий случай Алик записал его телефон, хотя и сознавал, что таких денег не смог бы собрать никогда. Дюша слушал друга, наблюдая, как за стеклом проносились чахлые, иссушённые жарой деревья. Трамвай, нелепо размалёванное чудовище, привёз их на другой конец города. Они вошли в пропахший мочой и бедностью подъезд с зияющим, навеки остановившимся лифтом и поднялись по щербатым ступеням на восьмой этаж. На стук открыла, ничего не спрашивая, грузная неухоженная женщина с младенцем на руках. Ещё двое мальчишек лет четырёх-пяти цеплялись за её мощные бёдра. От захламленной прихожей со свисающими со стен полосами обоев несло такой бедностью, что хозяева могли вообще не закрывать двери, уходя из дома. На зов женщины появился интеллигент. Сутулый, с мешками под глазами и перхотью на воротнике спортивного костюма, он узнал Алика и как-то смущённо заулыбался. Алика кольнула мысль, что они опоздали, но интеллигент пригласил их пройти в комнату. Он действительно собирался отнести аппарат в скупку, и не появись они, сделал бы это в ближайшие дни. В комнате стояла раскладушка с наваленными на ней горами тряпья, колченогий стол и допотопный отечественный телевизор на подоконнике. К телевизору был подключён он. «Dreamcatcher-3000», игровая приставка с внутренней памятью, способной вместить до пяти десятков игр. Покопавшись в тряпье на раскладушке, интеллигент выудил из него два джойстика, подсоединил к приставке, протянул контроллеры друзьям и нажал на кнопку включения. Увидев заставку на экране, Алик и Дюша испытали настоящий экстаз.
Выйдя из многоэтажки, Алик с коробкой подмышкой отправился к трамвайной остановке, Дюше же предстояло пройти пять кварталов до стоянки автобусов, следовавших в его район. Искушение тут же приступить к освоению «Дримкэтчера» было невероятно сильным, но ночью Дюшу ждала разгрузка ящиков, поэтому испытание аппарата решили отложить до следующего дня. Дома Алик почти сразу отправился в постель, надеясь во сне убить отделявшее его от сладостного момента время. Спал он плохо, постоянно просыпался и ходил на кухню пить воду из-под крана. Дюша, мокрый и красный, явился к десяти утра. С вокзала он сразу отправился к Алику, пожертвовав заслуженным отдыхом после работы. Была проведена инспекция содержимого памяти приставки. Решили выбрать шесть игр с учётом того, что в среднем на прохождение одного проекта уходила неделя. За спиной у друзей были университетские коридоры и работа аналитиками в крупном банке, национализированном после переворота, так что кое-что в политике они понимали. По самым оптимистичным их прогнозам до начала войны оставалось два месяца, если же смотреть правде в глаза, то не более полутора. Сошлись на гоночном симуляторе, файтинге в древнегреческом антураже, двух стрелялках и мультяшной аркаде. Напоследок оставили «Мёртвую луну», венец творения разработчиков, с толпами зомби, умопомрачительным арсеналом оружия, логическими загадками и ночным городом, который нужно пройти до рассвета, чтобы успеть на корабль, увозящий немногих уцелевших после заражения. Игра была действительно сложной, и друзья рассудили, что могут и не успеть пройти её до конца, предпочтя перед этим насладиться другими проектами. Теперь большую часть суток они проводили на полу с прилипшими к ладоням джойстиками. Дюша по инерции продолжал ходить на работу, откуда шёл прямиком к Алику, недолго дремал на продавленной тахте и вновь возвращался к «Дримкэтчеру». Время, которое Дюша тратил на загрузку и разгрузку составов, Алик использовал для походов на море, ритуальных прогулок, позволявших ему восстанавливать силы для продолжения виртуальных битв. Он выходил из дома с восходом солнца, когда на пляжах ещё не было толп горластых подростков в прыщах, с прилипшей к губам шелухой семечек и неумело сделанными татуировками на бицепсах и груди. Он приходил на побережье, недолго плавал в тёплой грязной воде и отправлялся в обратный путь. Каждый день он сталкивался с всё новыми признаками приближавшегося конца. Они были повсюду, в заколоченных дверях магазинов, в кучах мусора, гниющих у обочин, в лицах постовых, а однажды он видел плававшую в придорожной канаве дохлую собаку с чудовищно раздутым животом. В аллее, ведущей к пляжу, Алик встречал старика в затрапезного вида штанах и мятой рубахе, молчаливо протягивавшего прохожим путеводители по городу, который уже было не спасти. Болезненного цвета кожа старика туго обтягивала его лысый череп с двумя хохолками седых волос, торчавших как уши летучей мыши. Однажды Алик, повинуясь неясному импульсу, протянул старику какую-то мелочь. Тот, не издав ни звука, сунул Алику в руку брошюру и, покачиваясь, побрёл дальше, даже не взглянув на деньги. Потом он исчез. Проходя по аллее, Алик представлял, как худые ноги старика в нелепых брюках торчат из дверей ванны, куда он зашёл, но так и не нашёл сил выйти. В начале июля Алика едва не избили прыщавые парни в татуировках. Они шли ему навстречу в компании своих похожих на молодых свиноматок подруг. Кто-то громко прокомментировал внешность Алика, тот сделал вид, что не расслышал, прибавив шаг. Внезапно за его спиной раздалась матерная брань и топот ног. Не оглядываясь, Алик бросился прочь. Он бежал, изо всех сил напрягая отвыкшие от физических нагрузок мышцы ног, понимая, что если его догонят, дело не ограничится только царапинами и синяками. Лишь очутившись на людной площади, он позволил себе остановиться и долго стоял, прислонившись к столбу, с выпрыгивающим из груди сердцем. Днём он рассказал о случившемся Дюше, когда они закончили прохождение стрелялки, предпоследней в списке запланированных игр. На очереди оставалась только «Мёртвая луна». Дюша поразмыслил несколько секунд и заявил, что они не могли позволить себе тратить время на что попало. На следующий день он не пошёл на вокзал. Судя по новостям, которые друзья смотрели, ненадолго отрываясь от джойстиков, времени у них действительно оставалось всё меньше и меньше. «Луна» оказалась настоящим шедевром. Алику и Дюше предстояло спуститься на первый этаж кишащей зомби высотки, решить ряд загадок, чтобы спасти прячущуюся в подвале журналистку, убить её на спортплощадке, когда она всё же заразилась, выжить в огромном торговом центре, добраться до подземного паркинга и на машине доехать до пристани, где ждал корабль. Отныне друзья прерывались лишь на короткий сон, походы в ближайший магазин и еду. Питались они лапшой быстрого приготовления, дешёвыми сосисками и яблоками, запивая всё это водопроводной водой.
Утром десятого дня, прошедшего с того момента, как они принялись за «Мёртвую луну», шёл дождь. Алик проснулся раньше друга и несколько минут лежал, прислушиваясь к шуму воды. Окно в кухне было открыто, и квартиру наполняла прохлада, столь желанная после долгих дней духоты. Впрочем, Алик её даже не заметил. Накануне они сохранились перед самым въездом на пристань. По всему выходило, что их ждала схватка с боссом игры, после которой они смогут попасть на судно. Алик встал с тахты, подошёл к скрючившемуся в кресле, постанывающему во сне Дюше и потряс друга за плечо. Дюша открыл глаза, обвёл комнату мутными глазами, встал и нетвёрдым шагом направился к приставке. Битва с боссом, омерзительным антропоморфным мутантом, покрытым наростами и разбрызгивавшим во все стороны ошмётки плоти, заняла более двух часов. Никогда ранее ни Алик, ни Дюша, в своё время завсегдатаи игровых клубов, не сталкивались со столь сильным противником. Монстр, игнорируя выстрелы из дробовика и шквальный огонь винтовки, раз за разом повергал героев на землю. Наконец, друзья методом проб и ошибок выработали правильную стратегию. Пока Алик отвлекал босса, бегая по причалу и периодически стреляя, Дюша забрался на крышу дома начальника порта, взял там возле трупа спецназовца базуку и всадил снаряд в спину монстра. Босс разлетелся в фейерверке джибзов, и одуревшие от схватки братья по оружию увидели своих героев садящимися на борт судна. Корабль отчалил, оставляя за собой умирающий город, и по экрану побежали имена разработчиков. Алик встал, прошёл в кухню, вернулся с бутылкой, к которой так и не притронулся с того памятного дня, и разлил жидкость по стаканам. Друзья чокнулись и опрокинули в себя водку. Где-то на побережье раздался взрыв, и стёкла задрожали в оконных рамах. Совет Десяти, не дождавшись выполнения условий ультиматума, отдал приказ о начале бомбардировки. Алик устало посмотрел на Дюшу, тот пожал плечами и потянулся за бутылкой.
5 Конец света
Владимир Репин
– Что ж, белый человек… Ты давно спрашивал, откуда у мужчин племени это легкое небесное железо с дырками – пришла пора всё объяснить и показать тебе это чудо. Всё равно сегодня начинается конец света, и нашему племени уже нет смысла хранить страшную тайну.
Да, Индиана Джонс давно пытался понять, откуда у забытого всеми амазонского племени появляются нагрудные украшения – гайки М28 из алюминия. Вроде бы ничего особенного, но вот что было странно – некоторые гайки выглядели настолько старыми и потертыми, как будто бы они уже сотни лет болтались на шеях вождей. Но были и относительно новые. Смущала эта серийность и возраст – ведь алюминий был открыт всего полтора века назад. Но до последнего времени вожди молчали. И вот – приглашение.
Индейцы в праздничной раскраске начали подниматься к пещере в скальном основании хребта. Лестница со стертыми ступенями высотой почти в четверть метра, следы пандуса…
После получаса продвижения в темноте штольни они оказались в обширном зале. Причем с явно выровненным полом. Факелы вырывали из тьмы закрытые циновками остовы каких-то механизмов.
Вождь, произнося нараспев молитвы, залил в металлический раструб несколько литров принесенного с собой пальмового самогона и дёрнул за тросик с кольцом. Привычно затарахтел генератор, и под потолком зала вспыхнул свет.
«Люминофор? Ни фига себе!» - чуть было не вырвалось у Индианы, но он сдержался, ожидая дальнейших чудес.
Вождь подошел к одному из остовов, снял циновку. «Что-то до боли знакомое…»
Поднесли сосуды с маслом, и по команде жреца воины начали протирать направляющие, суппорт, заливать его в помеченные знаками отверстия.
Потом жрец со свитой двинулся в конец зала, и оттуда был принесён на циновке, под торжественное пение, шестигранный пруток алюминия.
Вождь, запинаясь, произносил заклинание (или инструкцию?) на неизвестном Джонсу языке. В нём, казалось, мелькали латинские, греческие, тюркские, славянские корни, но смысл был тёмен. Под этот речитатив по знаку вождя воины установили пруток в шпиндель. Под грохот бубнов все, кроме вождя и жреца, пали ниц. Жрец нажал на кнопку с кольцевой стрелкой, шпиндель взвизгнул и начал вращаться, подошел резец, снимая стружку. Полуавтомат отработал цикл, передвинул заготовку и начал точить следующую гайку…
Когда станок встал, вождь повернулся к Индиане:
– Ну, вот и всё. Это была последняя священная трость. Больше не из чего делать обереги для племени. Этот ритуал повторялся в течение тысячелетий каждые двадцать пять лет. Но всё проходит. Через какое-то время мы станем беззащитны, и все погибнем… Это – конец света!
– Конец света отменяется! Вождь, береги эти машины, и через пару лун я вернусь с людьми, которые привезут тебе много-много священных жезлов – только дай им увидеть это чудо в пещере и перескажи заклинания! Ваше племя будет жить!
6 Слуга
Игорь Гудзь
В 9.00 31 декабря 2000 года полковник Кузнецов заступал в смену на специальном объекте. Выслушал сообщение предыдущего оператора, принял документацию, расписался где положено, затем они вместе доложили вышестоящему командиру - "дежурство сдал - дежурство принял".
Здесь все было строго и однозначно. Никаких отклонений. Любые телодвижения исключительно по приказу и инструкциям. Все было отработано до автоматизма. Объект был настолько важным, что простыми операторами здесь служили полковники. Меньшим по званию столь ответственное дело просто не доверялось. А возглавлял смену целый генерал-майор.
Полковник уселся на рабочее место, привычно прошелся строгим взглядом по нескольким мониторов и панели управления с множеством кнопок и клавишей. Одна клавиша справа, помещенная чуть в стороне от остальных, была прикрыта большим красным колпаком. Колпак, в свою очередь защелкивался специальным устройством и был опечатан двумя разными печатями. Вообще, здесь все было специальным.
Полковник чуть прикрыл глаза, ночью скакнуло давление. Давило виски, сердечко бухало..., с ударением на "у", начатая упаковка капотена болталась в нагрудном карманчике форменной куртки. Кетанов тоже не спасал.
Коньячку бы, тем более, что Новый год на носу, да еще миллениум! Кузнецов взял с собой небольшую фляжечку наудачу и яблочко на закуску, да на входе двухметровый прапорщик, нежно улыбаясь пояснил:
- Низ-зя! Товарищ полковник! Вот сегодня, ну никак низ-зя! "Усиление..."! Сами видите! Низ-зя!
И изъял фляжку, гад! Хоть яблоко оставил! Кузнецов и не обижался, он все прекрасно понимал. "Низ-зя" и точка! Такой день сегодня ответственный. Вот сменится, тогда уж оттянется по полной ....
Собственно глаза ему были не особо нужны, он и так все здесь знал наизусть. В свое время служил в одном оборонном НИИ и сам лично участвовал в разработке этой аппаратуры, занимался программным обеспечением. Потому и слыл лучшим специалистом в части, потому и ставили его в смену в самые неподходящие по жизни дни. Вот как сейчас, например!
Новый 21 век Кузнецов встречал глубоко под землей, "ниже ада", как грустно шутил один его сослуживец.
Мир напрягся в ожидании масштабного сбоя всех компьютерных систем. Ладно, если просто свет кругом погаснет - не впервой, свечами перебьемся. Или все банки вдруг разом рухнут - да и хрен с ними, народ копейки свои в других банках хранит, в стеклянных, промеж грядок зарытых.
А вот если ракеты ядерные с обеих сторон сами собой вдруг вспорхнут, тут уж точно - конец света! Так что полковник Кузнецов оказался сегодня в нужном месте, и в нужное время. Как специалист он конечно посмеивался над всеми эти страхами. Но глубоко в душе "кошки скреблись"! Уж он как никто другой совершенно точно представлял себе последствия несанкционированного применения ядерного оружия. Даже одно время лекции читал курсантам по данной проблематике.
Потому разлепил всё же глаза и заученно быстро заклоцкал по клавишам, прогоняя контрольные тесты. Все оказалось в порядке, слава Богу. Кузнецов также быстро перекрестился втихаря три раза. И нежно погладил простой медный крестик на груди под майкой, бабушкин еще. При крещении надетый.
Он не был церковным человеком, в храме почти не бывал и молитв толком не знал. Однако в Бога верил, просто как разумный человек. Ведь достаточно взглянуть на ночное звездное небо, чтобы понять, что Создатель есть!
Иначе откуда это все взялось-то!
Ни в какие диктатуры или демократии он давно не верил, поскольку точно знал, что те, которые умные, сильные, здоровые, смелые, энергичные, или даже просто красивые никогда не захотят и не станут жить вровень с глупыми, слабыми, больными, трусливыми, ленивыми и обычными на внешность. Ни при каком общественном строе. Закон природы такой! Право сильного называется! Все остальное - выдумки поэтов и писак субтильных.
Свое место на свете этом он знал хорошо, особо умным себя не считал, но специалистом был высококлассным. И на том спасибо тебе Господи!
День прошел спокойно, обычная размеренная работа: обмен информацией, доклады, контрольные прогоны. Но к ближе к полуночи напряжение стало резко нарастать:
Рабочие места не покидать. Инструкции боевого применения держать под рукой. Проверить табельное оружие.
По залу зашмыгали неприметные люди в строгих костюмах. Никто толком не знал, чего дальше ждать...!
И как-то вдруг захотелось полковнику яблочка, невмоготу прямо! Не ко времени, конечно, да хоть кусочек...! Кузнецов поднес ко рту сладко пахнущий фрукт и сделал маленький надкус...! Внезапно в правом углу раздался едва слышный шорох. Там, буквально из ничего начала проявляться полупрозрачная фигура завернутая в черный длинный плащ. Полковник перевел взгляд влево, оттуда к нему уже вплотную приблизилось нечто дымчатое, но в белом. Рабочее место оператора постепенно заволокло легкой дымкой. Явственно ощущался запах перезрелого яблока.
- А...судный день! - сразу всё понял полковник. - Запретный плод! Сейчас ребята...!
На него вдруг навалилось темное удушливое облако, будто змея обвила шею,он рванул форменный галстук, пытаясь глубоко вздохнуть. Левая рука его тем временем быстро набирала комбинацию на клавиатуре, скрюченные пальцы правой судорожно пытались сорвать заветные печати. Красный колпачок почти поддался...
Послышались громкие возгласы, резко навалились сзади. Он попытался встать, но получив мощный профессиональный удар под лопатку рухнул в проем между столами...
- По местам! - орал кто-то страшным басом.
Над головами взвился штатный генеральский "ПМ" на тонком ремешке:
- Все по местам! Пристрелю, мать вашу...!
Это последнее, что он услышал в навсегда уходящем 20 веке!
*****
Через месяц после описываемых событий, в один из поздних пятничных вечеров полковник стоял навытяжку перед командиром.
- Вот, товарищ генерал-майор! - положил он на край стола красную папку.
- Что это? - спросил командир, не отрываясь от вороха бумаг произвольно разбросанных по широченному столу.
- Рапорт! - чуть двинул Кузнецов папку в его сторону.
- В отпуск? - приподнял голову генерал. - Правильно! В госпитале подлатали, теперь в санаторий. Как положено, реабилитация! Продышись там маленько. Вернешься и ... в смену сразу! Хватит уже симулировать! Без тебя там никак! Давай подпишу!
- Не в отпуск! Уволиться хочу. Вообще..., из вооруженных сил.
- Что-о! - чуть не выпрыгнул из кресла генерал. - Рехнулся! Крыша поехала!? Я тебе дам ... "уволиться..."!
И разодрал бумагу в мелкие клочки.
- Кру-у-у-гом! Маррррш! На рабочее место!
Однако характерного щелчка ягодицами не случилось. Полковник вздохнул нелегко, открыл потертый кейс, достал бутылку коньяку, пару нарезок и аккуратно поставил все это богатство на край стола.
- Выпьем, Михалыч!
Генерал содрал с мясистого носа очки и внимательно взглянул на подчиненного.
- Видать припекло, раз так зарядился...! Коньяк вон...! Ну..., поздно уже, наверное сегодня больше не дернут! Давай, по маленькой!
Выпили, закусили, помолчали.
- Я понимаю! - начал генерал. - Ты после обморока того..., уверенность подрастерял! Уж больно ночка выдалась... ! Миллениум..., мать его. Помнишь сколько болтали всего. Вот тебя и пробило! Понять можно!
- Я, Михалыч! - поднялся со стула полковник. - Не барышня кисейная, чтобы на смене в обмороки падать. ... Отсутствовал я тогда, не было меня там! То есть ...., тело...как бы на месте...., а я сам...! В другом месте...!
- Ты..., перед приходом ко мне... не принимал...!?
- После того случая ни капли! Вот сейчас ... первый раз!
- Врачиха со "скорой" сказала - обморок! От перенапряжения! И точка! Так что не выдумывай! Давай еще по одной и ...домой!
- Не было меня там! - присел опять Кузнецов. - В другом я месте был, и не месте даже, а до сих пор сам не пойму где! Как бы висел в тумане каком-то!
- Ну вот ты опять...!
- Михалыч! Мы для чего здесь служим! Для какой цели?
- А то ты не ведаешь! Для обеспечения гарантийного применения...., сам знаешь чего! Если понадобится!
- И что это значит, по рабоче-крестьянски. Кирдык всем!?
- Может и кирдык, может и не всем! Только не нам одним кирдык, но и врагу нашему.
- Вот ТАМ и был разговор!
- С кем? С кем разговор-то полковник! Чего несешь!?
- А разговор..., двое их было! Тоже ..висели, как и я! Один чистый, в белом весь...., другой в черном...! С рогами...!
- С "рогами"...!? Ну-ну!
- СЛУГИ ДЬЯВОЛА мы! И тот, и другой так сказали! Не сговариваясь! Работаем на истребление рода человеческого, всего и сразу! Вот что они сказали! И тот, и другой за нас всех боятся страшно! Ты понимаешь - ОБА боятся! Тот с рогами так и сказал, мол, хоть вы и слуги мои, но уж больно крутые, типа...
- Мы... Родину защищаем, дурак ты, хоть и полковник! Родину...! Без нас бы тут давно пиндосы правили, бабы наши сортиры бы их мыли, а пацаны - пиццы им разносили. Этого хочешь!?
- Я такой же как и ты, за ... Родину жизнь отдам! Но они ТАК сказали! А я им верю...! Они и не говорил даже, зачем им слова, сразу в душу...! Так что ... подпиши рапорт! Не хочу я в этом участвовать. Подпиши Михалыч! Не гневи Бога! И того рогатого тоже не гневи, он всё же ангел, хоть и падший. Подпиши!
Кузнецов открыл портфель и достал еще один экземпляр рапорта
- Ишь..., запасливый! - переполз в служебное кресло генерал. - "По состоянию здоровья"! Чего же правду не написал? Так мол и так, "слуги дьявола"...
- Да кто ж поверит-то!
- А я, значит, поверю!? Хорош..., полковник.
Генерал отвернулся, долго смотрел окно на теряющуюся в темноте Арбатскую площадь.
- Говорят "Прагу" ... закрывают! Вот козлы!И пошалавиться теперь негде...
Открыл верхний ящик стола, достал заветную ручку, подарок министра.
- Раз так, подпишу! Не верю я в сказки твои, но вижу, что мозг у тебя снесло прилично! Здесь без мозгов никак...., сам понимаешь.
Кузнецов молча кивнул, подхватил подписанный рапорт и направился к выходу.
- Тут недавно штатники гостили, все принюхивались, меня тоже позвали! - остановил его генерал. - Гордые все, победители, типа. Шнобелями аж потолок чиркали. А потом один их четырехзвездный как за ужином хрюкнул, так прямо и сказал, ...ну... вот как ты сейчас...
- "Слуги дьявола"!? - обернулся Кузнецов.
- Я тонкостями перевода не владею, читаю и перевожу со словарем, но..., что-то вроде этого! Ржали все за столом тогда! Прямо покатились со смеху!
- Значит не один я...в "обмороке" том побывал, Михалыч!?
- Иди уже! Праведник... - устало махнул рукой командир. - Иди...с Богом! И тому "в черном", если встретишь опять, передай там по ходу, чтобы он за "слуг своих" нас не держал! А то ... рога-то обломаем! У нас тут своя "Сатана" имеется, и не одна, как ты знаешь...! Так что, как-то вот так, примерно ...!
- Передам, Михалыч! Все как есть передам...!
Развернулся по-строевому и щелкнул-таки смачно ягодицами.
7 Две Звезды
Александр Чубанов
«Красота - спасет Мир»
*********************
Ближайшее будущее. Цивилизация в упадке, человечество страдает от холода и недоедания…
Перед нами обесточенный, заваленный мусором город. Растрескавшиеся здания, покосившиеся столбы, изуродованные деревья… Ветер метет пыль и развевает обрывки некогда расклеенных плакатов с фотографией полураздетой певицы и остатками текста: «Красота – с…с…»
С самого рассвета большое количество измученных невзгодами людей, собралось возле здания, на фасаде которого висит афиша: «ДУЭТ – ДВЕ ЗВЕЗДЫ. Спешите увидеть! Всего один день в нашем городе!!!»
Напряженно всматриваясь вдаль, граждане возбужденно переговариваются. Прибывает оцепление. Полицейские оттесняют собравшихся, и устанавливают заграждения.
Наконец, появляется огромный грузовик с прицепом. Подняв тучу пыли, он останавливается у ворот здания. Толпа зрителей взрывается восторженным криком.
Из автомобиля появляются рабочие в брезентовой спецодежде. Не обращая внимания на происходящее, они быстро открывают прицеп и запускают двигатель, находящейся в нем, автономной электростанции. Чувствуя торжественность момента, взволнованные до предела зрители замирают.
Парни работают слаженно, они активизируют небольшой подъемный кран, расположенный на крыше прицепа, и приступают к разгрузке мощной аппаратуры. От одного вида которой, толпа приходит в восторг.
Ловко орудуя механизмами и тележками, рабочие перемещают аппаратуру в зал. Толпа устремляется к входной двери. В зале нет стульев, но это зрителям не мешает.
На глазах присутствующих, прибывшие заканчивают приготовления. Они протягивают кабели от автономной электростанции, подключают и опробуют привезенные инструменты и аппаратуру. Помещение наполняется громкими мелодичными звуками. От которых, многие из собравшихся в зале, растроганно плачут.
Наконец, все готово. К микрофону подходит мэр города, не скрывая волнения, он благодарит рабочих. Затем, под бурные аплодисменты, глава администрации зачитывает программу, представляет участников и объявляет открытие шоу.
В программе: ремонт и запуск турбины электрического генератора.
Исполнители – Звезды Мирового уровня: Сварщик и Слесарь. Раскланявшись, они приступают к работе. Ловя каждое движение приезжих знаменитостей, толпа из: певцов, танцоров, дизайнеров и модельеров неистовствует, и своим восторгом, кажется, сотрясает стены машинного зала городской электростанции…
Происшедшее, изменит жизнь города. С этого дня:
- появится электричество;
- войдет в моду одежда из брезентовой ткани. Для мужчин: брюки и пиджак; для женщин – безрукавка и фартук;
- возобновятся занятия в школах, а на уроках музыки станут включать и слушать новый музыкальный инструмент – электрическую дрель;
- мэрия выпустит и расклеит по городу плакаты, где под надписью «Настоящая Красота спасет Мир» будут располагаться картинки с изображением колосьев пшеницы, и пасущихся кур и гусей…
А на здании давно недействующего хлебозавода вывесят объявление, что в следующем месяце, проездом из Парижа, выступит еще одна Звезда Мировой величины – Пекарь. Гастроли продлятся два дня, за которые завод выпустит несколько тонн свежего хлеба…
8 Game over
Евгений Валерьевич Петров
- Сав, ну, скоро ты? Совсем уже отбился от рук со своей игрой…- опять меня от Игры отвлекают.
Только-только к ней вернулся после долгого перерыва. Еще даже не успел разобраться, что они там без меня наделали.
Я с трудом оторвал взгляд от слегка мерцающей голограммы. Повернул лицо к Зеву.
- Да, я и так в последнее время сюда почти не захожу.
- То-то они там у тебя сами по себе развиваются,- в голосе братца явно слышалась насмешка
- Ага, это у меня прога такая. Можно только смотреть, ни во что не вмешиваясь.
- Ты? И не вмешивался?- Зев даже головой покрутил,- Никогда не поверю. Вот уж и седина в бороду. Adolevit in barba, sed in mente (Вырос в бороде, но не в уме).
Я промолчал, не собираясь с ним ссориться. А на память пришла война, организованная им в одном из прошлых посещений Игры.
Он тогда столкнул между собой большинство виртуальных народов. Легко манипулировать искусственно созданными людьми.
Я внутренне усмехнулся.
Зев тогда подкинул кое-какие идеи, и толпа людей рванулась мстить за якобы нанесенную обиду. Война успешно началась, но тут нашлось множество неотложных, не требующих отлагательств, дел.
Я и забросил тогда игрушку на неопределенное время. Позднее, когда вернулся в Игру, думал, что там столько всего произошло. Ан нет! Противники все топтались на том же месте, и конца войны видно не было.
Надо было что-то делать. Но что? Каковы бы ни были мои симпатии, но осажденные реально победить явно бы не могли. Проблема! Практически неразрешимая. Выручил тогда все тот же Зев. Сразу же он предложил заслать в город отряд воинов, чтоб ворота открыли. Стоило мне совсем немного отвлечься на другие игрушки, Зев уж тут как тут – привел замысел в исполнение. Как только все пароли обошел? В общем, когда я вернулся к Игре, от города уже и камня на камне не осталось. Зев тогда даже пословицу придумал: Timeo Danaos et dona ferentis (Боюсь данайцев даже приносящих дары)! Ух и досталось от меня тогда братишке. А в Игре надолго поссорились народы недавно воюющих территорий. То одни нападут, то другие в ответный поход отправятся. Такие войны по миру прокатились.
Пришлось специальные меры принимать, чтоб Зев не смог больше в Игру вмешиваться.
Через некоторое время я ввел нового персонажа на территорию бывших любимцев, вложил ему правила морали, чтоб разносил по игровому миру. Однако это начинание привело к неожиданным последствиям. Убили моего ставленника. За что? Mortem coronat opus (Смерть венчает дело).
Пришлось тут же удалить труп этого персонажа из игры. Ex visu de mente (С глаз долой, из сердца вон). Игра – она и есть Игра. Чего-то по-прежнему не хватало. Завел я для населения религию. Тоже какой-никакой, а двигатель отношений. И все пошло хорошо. Мир успешно развивался.
И тогда я снова отошел от Игры. Сколько можно заморачиваться с игрушками. Развиваются, и пусть себе развиваются. А меня другие миры дожидались.
В следующий раз взялся за Игру, совсем обалдел. Эл, еще один брат, свою веру в программу вписал. Снова войны разгорелись. Одна другой страшнее. И не видно им ни конца ни края. Что за напасть такая, что ж братцы мои все войны-то провоцируют?
И вот я снова сижу в игре. Войны и войны. Что-то совсем все разладилось. Со всех сторон напасти напирают.
Решил было их всех там напугать. Настроил космическую катастрофу. Вот-вот и все рухнет. Можно будет снова начинать. Другие пути развития игры пробовать. Еще немного, и… Катаклизмы всякие сотрясают мир. Вот-вот… Нет, не могу. Понравился чем-то мне этот мир. Да и снова игру начинать. Действительно борода уж в пояс, и снова что-то создавать, чего-то развивать. Опять проводить весь путь цивилизации. Не поздновато ли?
Может уж просто семьей заняться, не отвлекаясь на новую игрушку. А эти – на голограмме, пусть сами распутываются, даже интересно, чем все это может кончиться.
Нет, не буду я ничего делать.
- Иду,- отозвался я, прерывая воспоминание.
Оказывается мне внучку, а может – и правнучку, водиться привели. Милая такая девчушка. Вот подрастет, и ее к Игре допущу. Она-то уж точно все наладит. Женская рука. Mundus regatur ab amore (Миром правит любовь). А сам я уже не в состоянии, устал. Отдохнуть от Игры следует. Вот уже и увели девчушку к себе. А я все сижу и размышляю.
Все, хватит. Решительно поднялся, направился к экрану.
Вернулся посмотреть, что там изменилось.
А там во весь экран – огненная надпись:
GAME OVER
Что произошло? Как это случилось?
А напротив экрана удовлетворенно потирали руки Зевс и Элоим.
- Мы у них там Гольфстрим остановили!
- А я, а я,- завопил Зевс,- все вулканы взорвал. Вот и рассыпалась твоя Земля. Все, Саваоф, нет больше твоей любимой игрушки.
Опять все заново начинать. А как же я устал…
9 O. P
Игорь Афонский
Остров Русский.
Весна. Приморский край. Форпост Дальнего Востока новой Российской империи. Небольшой пролив отделяет остров Русский от полуострова Муравьева-Амурского, где расположен город Владивосток. Этот пролив называется Босфор Восточный.
Ощетинились пушки назимовской батареи, забыв о своем уже мирном предназначении. Бетонные стены бывших боевых укреплений словно покрыты сеткой мелких трещин. Все это давно уже изъедено мхом, который вновь увенчан сверху свежей зеленью.
Это уникальное место географически входит в архипелаг Императрицы Евгении. Еще следует отметить, что залив назван именем Петра Великого. И чтобы окончательно запутать несведущего в дальневосточных подробностях читателя, следует отметить, что с южной части острова имеется Уссурийский залив, а с запада – Амурский залив. Соседний остров Попов отделяется от острова Русский проливом Старка. Они вместе с остальными подобными островами входят в вышеуказанный архипелаг Императрицы Евгении.
Ранее утро. Сыро, безветренно и промозгло. До восхода солнца осталось всего несколько минут. Вся территория острова покрыта густым туманом, который напоминает взвешенное высоко над землей в воздухе молоко. Никто ничего не может понять, видимость стала не просто минимальной, она практически исчезла. С чем это все можно сравнить? Протяни вперед руку, и, возможно, что ее просто не увидишь, потому что обычный туман вдруг изменился. Структура его стала плотной, вязкой, можно сказать липкой. Из серого тумана, он превратился в сплошной белый. Стал столь непривычный и пугающий.
Собственно говоря, еще только ранее утро, и некому пока обратить на этот факт особое внимание. Все, кто мог бы это увидеть или кому-то что-то сказать по этому поводу, это несколько вахтенных судовых матросов на корабельной стоянке возле поселка острова, служащие автозаправочной станции, дежурные КПП, вахтенные охранники особых постов, который расположены на нескольких точках моста, соединяющего остров и материк. Остальные люди, возможно, спали или просто находились в своих домах и не имели пока возможности что-либо заметить.
Потом на Острове Русском наступили перебои с электроэнергией, пропало радио, исчезла сотовая и телефонная связь. Такие события имеют место в столице Приморья, но все это вместе уже было некой крайностью.
Редкие машины, которым следовало попасть на остров, остановились на мостовой магистрали. Это произошло не сразу. По какой-то причине один из водителей, рыжий добродушный верзила, нарушил основное правило дорожного движения в этом месте, остановил свой грузовик. Если кто не знает, то останавливаться на мостовой трассе строго запрещено правилами, которые можно увидеть тут же на различных знаках и на огромном светящемся информационном табло. Водитель оказался очень осторожен и сам пошел на данное правонарушение.
Звали этого парня Алексей. Почему он именно так поступил? Он и сам ничего не мог понять. Сначала, в процессе передвижения ему пришлось скинуть скорость своего автомобиля до минимально-разрешенной, впереди видимость резко ухудшилась. Ничего подобного он раньше не наблюдал, а тут внутреннее чутье подсказало, что дальше двигаться опасно. Тревожно засосало под ложечкой. Он остановил машину, обозначил остановку сигнальными габаритами, огляделся. Позади его автомобиля, на мосту тоже был туман, но он казался совсем иным, чем тот, который стоял впереди. На другой параллельной магистрали, которая являлась противоположной полосой движения, было пусто. Вантовый мост был с двухсторонним движением, четко разделен на две проезжие части. Блестящие катафоты буферных сооружений не мерцали, им не было достаточно освещения. Таким образом, преграда закрывала обе магистрали. Казалось, что мост был разделен настоящей белой стеной. Мост и все, что находилось дальше, весь остров был словно отрезан. Водитель ничего этого не увидел, но так оно и было. Оглядевшись еще раз, опасаясь, что кто-то вынырнет на своей машине позади и совершит наезд, Леха Телегин прошел вперед, где на асфальте лежала птица. Что с ней произошло? Об этом трудно было догадаться. Но именно ее Леха увидел чуть раньше, она успела обогнать его полуторатонный грузовик, а потом ее почему-то отбросило обратно. Как? Этого Алексей не понял, но когда небольшую птицу вдруг выбросило, словно теннисный мячик, он это заметил и решил не рисковать. Летающая тварь была живой, но выглядела плачевно, словно раздавленный шар перьев. Она получила удар или что-то очень напоминающее, что могло привести к небольшому ушибу или повреждению. В эту минуту позади него просигналила другая, подъехавшая машина. Ее водитель тоже предусмотрительно снизил скорость и смог вовремя заметить впереди себя на магистрали остановившийся грузовик. Послышался металлический скрежет, что-то вздрогнуло, и тогда позади них на далеком посту сработала авральная сигнализация. Где-то на внутреннем посту автоматики отработали датчики, следящие за состоянием этого огромного сооружения, и это уже было не так весело. Водителем второй машины была невысокая шатенка. Она вышла из салона и направилась к Телегину.
На вопрос, что, собственно говоря, случилось, Леха в недоумении показал на птицу, это был небольшой степной ястреб, который редко встречается в наших местах. Кроме того, что это была редкая птица и находилась в критическом состоянии, водительница увидела, как высокий рыжеволосый парень размахнулся и кинул пустую пластиковую бутылку куда-то в туман. А она вдруг вернулась, вылетев под таким же углом падения, под каким была направлена. Это не поддавалось объяснению, белая стена словно сама выплюнула пластиковую бутылку.
Леха, не зная еще почему, не рискнул сам пройти в эту мутную субстанцию. Металлический скрип повторился, на этот раз он сопровождался страшным толчком. Мост с натягом вздрогнул. Люди с трудом смогли устоять на своих местах. Это могло послужить первым предупреждением для присутствующих. Сигнализация яростно повторила свое рычание, на этот раз дежурный по внешней громкой связи на посту потребовал, чтобы все вернулись в исходную точку на материк и покинули магистральное сооружение. Девушка и Алексей бросились к своим автомобилям. Следовало убираться отсюда. Выполнить это требование оказалось уже не так просто, несколько сот метров задним ходом, лавируя среди остальных машин, которые успели к этому моменту подъехать и окончательно перекрыть проезд.
Предыстория
Тихоокеанское побережье. Японские острова. Несколько сот лет назад.
Утро. Сплошной туман. Пристань небольшого рыбацкого поселка. Пожилой отец, не спеша, чинит сети, его старший взрослый сын открывает ставни небольшой закусочной, где вся семья в течение дня будет обслуживать своих клиентов. Со стороны деревянной пристани послышался тихий всплеск, потом в тумане возникла одинокая фигура посетителя. Он, очевидно, подъехал к берегу в своей лодке. Чужак был в темной длинной накидке, выполненной в виде плаща, которая закрывала все его тело. На голове незнакомец носил темную соломенную панаму, такими головными уборами обычно пользовались все крестьяне в этом округе. Не спеша, посетитель пересек небольшую площадь. Сын и отец настороженно переглянулись. Они знали этого человека как очень редкого покупателя. Он регулярно брал у них разные специи, соль и железо. Расплачивался старыми серебряными слитками, которые имели хождение как деньги ушедшей японской династии. Гость посещал их так нечасто, что о нем все уже успели позабыть. Железные изделия, мешочек с солью и кулечек индийских специй всегда был готов у хозяина заведения. Пакет неизменно хранился в ящике на полке, и вся семья знала, что рано или поздно этот человек появится, чтобы забрать этот свой набор. Так случилось и сегодня, гость еще раз огляделся, кивнул хозяину и, молча, протянул два небольших слитка серебра. Это было крайне мало за вещи, которые давно перестали столько стоить, но хозяин знал, что делает. Он был связан договором с этим человеком и другими людьми и нарушить его никак не смел. Еще недавно в его лавке висела императорская грамота, где власти от имени сегуна, тогдашнего правителя страны, объявляли награду за поимку государственных преступников. Тот, кто отдал бы в руки правосудия изменников, мог получить несколько сот таких слитков. Потом прошли годы, изменников так и не обнаружили, о них просто забыли. Люди, которые когда-то угрожали спокойствию всего государства, спокойно жили на своем потерянном острове. Старик знал от своего отца, что правящий от имени императора сегун не смог найти своих противников, которых приютил древний храм острова. Много раз вооруженные люди сегуна отправлялись искать затерянный в тумане остров, но всегда возвращались ни с чем, так его и не найдя. Редкие стычки с повстанцами прекратились, таинственный остров остался местной достопримечательностью, легендой, в которую верили дети, и давно перестали верить взрослые. Гость был частью этой легенды, он забирал товары, которые были так необходимы на изолированном от всех месте, расплачивался и снова исчезал в тумане. Еще он неприметно забирал стопку старых бумажных объявлений, использованные календари. Газет и других печатных изделий в то время еще не было. Знаете, попытки выследить его ни к чему никогда не приводили. Еще несколько минут работу его весел можно было слышать, а затем звук пропадал. Острова словно никогда не существовало.
Старик знал, где тот должен был находиться. Дело в том, что он в детстве часто купался там на отмели. Он ловил рыбу в том самом месте, где показывал ему еще его дед. Но вот в чем дело, в солнечный день там всегда было пусто, сплошное бескрайнее море.
Лишь однажды из посещения гостя было исключение. Отец старика рассказывал, как забрал у гостя шестилетнего мальчика, которого было приказано доставить в Киото, в столицу Японии. Прошло много лет и об этом случае все давно забыли.
Аврал
Как только приборы выдали тревожный сигнал, дежурный вернулся в зал за свой пульт управления. Он, собственно, никуда не уходил. Просто встал со своего места. Зачем? Чтобы размяться. Но утренние часы – самые коварные среди всего суточного времени, все вахтенные дежурные об этом знают, в некоторых учебных заведениях этот факт подтверждают. Пожилой дежурный тихо выругался в свои седые уже усы и стал набирать на клавиатуре незамысловатую программу проверки, надеясь, что сбой это только минутная помеха. Но вот очередной перепад электроэнергии заставил его усомниться в ожидаемом результате. Помимо основного дисплея, на посту были установлены некоторые мониторы с видеокамер, которые контролировали некоторые точки доступа. Индикаторные кнопки, которые еще недавно мирно горели зеленным светом, вдруг хищно мигнули красным. Что-то происходило в некоторой близости от поста управления, но, что именно, это как-то ускальзывало от его внимания. Перебои электроэнергии, внутренние толчки, непонятные пугающие звуки. Возможно, что это было простое землетрясение. Но почему об этом не предупредили соответствующие службы? Как такого рода толчки смогли оказаться незамеченными сейсмическими службами? Что-то было совершенно непонятное для его восприятия. Нет, зона его поста была совершенно безопасна в любом случае. Никакого рода толчки тут не были страшны, даже незаметны, он точно знал. А тут, словно все вздрогнуло, подвинулось. Померкло электроосвещение и самостоятельно восстановилось. Такого эффекта он никак не ожидал, это была некая непредвиденная ситуация. Аврал.
Судя по стенду своего поста управления, он видел, что аварийный дизель-генератор установки в другом здании уже запустился, чтобы взять на себя неожиданную нагрузку. Потом некоторые потребители на дисплее исчезли, покрылись матовым непроницаемым завесом. Что это обозначало? Дежурный не мог себе представить. Куда могли исчезнуть потребители, которые расположены на другой стороне моста? Куда вообще что-то могло исчезнуть? Так просто, это никуда ни в какие рамки не лезло, следовало убедиться самому, что именно там могло произойти. Дежурный квитировал некоторые тревожные сигналы, взял в руки коротковолновое переговорное устройство, сообщил своему напарнику, что вышел узнать, что там собственно такое случилось.
Его напарник, который до этого момента совершал свой служебный обход, уже возвращался на боевое дежурство и сигналы тревоги воспринял совершенно иначе, чем его начальник смены. Они встретились на выходе. Пост находился в одном из оснований мостовой развязки, и это место ничем не отличалось от десятка остальных. Мужчины недоуменно переглянулись, пожилой был явно подавлен и растерян, он не мог толком объяснить, что именно случилось, а молодой напарник хотел своими глазами убедиться, что короткая фраза его старшего товарища не шутка и не плод больного воображения. Что он тогда услышал? Кажется, старший сказал, что исчез противоположный терминал, это могло обозначать, что с другой стороной моста пропала связь или что-то в этом роде. Они вышли на некое подобие балкона, огляделись. Ближайшие опоры моста со стороны города Владивостока уходили в морскую гладь, а других опор со стороны острова Русского из-за сплошного туманы видно не было. Что-то было не так. Освещение магистрали горело лишь там, где видимость позволяла это увидеть, других световых различий совершенно не было. То же самое было с предупредительным освещением, предназначенным для летящих сверху самолетов. Оно отсутствовало. Где-то разрывалась сирена, по громкой связи оповещения охранник внешнего поста просил водителей автотранспорта покинуть мост, вернуться обратно на материк.
Дежурные решили вернуться на пункт, чтобы вызвать соответствующие службы на связь и объяснить своему руководству сложившуюся ситуацию. Что именно они хотели сказать? Очевидно, что где-то произошел разрыв, связи с противоположной стороной не наблюдается, это была явно экстренная ситуация, и дальше всем будут заниматься уже другие специалисты.
Возле моста
Алексей уже развернул и вывел свой грузовик с территории магистрали моста. Что-то следовало предпринять. Связаться с посредником, сообщить, что попасть на остров не удалось, объяснить сложившуюся ситуацию. Что именно сказать? Туман, мол, видимость ноль.
«Вздор какой-то! Как может туман помешать проехать по дороге? Нелепость!»
Даже случившееся с птицей объяснить было невозможно. Туман тут совершенно не причем. Просто ему повезло, что он не проехал дальше и не стал жертвой необъяснимого феномена.
«Возможно, что сломался мост! Так и есть! Что-то ведь вздрогнуло, скрежет и все такое. Очевидно, что с этим всем скоро разберутся. Ах да, связи не наблюдается, нужно вернуться на базу или еще успею заскочить домой, чтобы позвонить с домашнего телефона. Явно, что связи нет только тут, у моста! Что-же такое произошло, что случилось?»
Охранник размахивал жезлом, разворачивал другой транспорт, чтобы те избежали ловушки, к нему вернулось его профессиональное спокойствие, он стал требователен и четко действовал по инструкции, охранял вверенный ему объект от остальных. То, что от объекта осталась лишь его некоторая часть, это пока охранника не пугало, туман он толком не разглядел, другую часть моста не видно, но скоро все образуется. Толчки, странные звуки для него лишь временное явление, не больше.
Наблюдатель
Видовая автомобильная площадка на противоположной стороне от Острова Русского. Господин Кальялов следил за островом из салона своего автомобиля. Его бинокль обладал прекрасными параметрами, и пока все шло по его плану. В памяти всплыли сухие отчеты статистики.
«Территория острова Русский — девяносто семь целых шесть десятых квадратных, длина — около восемнадцати километров, ширина — около тринадцати километров. Население — четыре тысячи семьсот три жителя на период две тысячи десятого года. После постройки кампуса ДВФУ население острова значительно увеличилось — на кампусе проживает более десяти тысяч человек».
Когда-то, очень давно господин Кальялов проходил здесь несколько месяцев своей обязательной воинской службы. И все тут было иначе, чем сегодня. С этим фактом сложно было не согласиться.
«Как тут все изменилось!»
От утреннего холода он поежился. Не спасала даже включенная печка в салоне его автомобиля.
« Рельеф гористый. Что очень характерно для всего юга Приморья. На острове насчитывается сорок семь вершин различной высоты, называемых сопками. Наиболее крупные из них расположены в центральной части острова: Русская (двести девяносто одна целая и две десятых метра), Главная (двести семьдесят девять целых и восемь десятых метра) и Центральная (двести пятьдесят четыре целых и девять десятых метра). Вот из них выбрали лишь одну, чтобы построить Священный Храм. Какой бы он был, если бы его закончили?»
Этого господин Кальялов не знал, но в его воображении рисовался многоярусный пагодообразный, легкий дворец, упирающийся в небо. Обязательно склон и берег были бы покрыты высокими елями. Увидеть Храм можно было бы только их одного места, находясь в море. Приблизиться к Храму можно было бы лишь пешком, преодолев несколько сот метров мостовой дороги. Паломники спешили к Храму, неся с собой свой скромный багаж на плечах. Он видел нечто подобное недавно в Японии, и этот недостроенный дворец на острове Русском мог быть именно таким, как был тот, японский.
«На острове насчитывается семнадцать ручьёв протяжённостью более одного километра, семь ручьёв более двух километров и одна речка — Русская (Воеводиха), протяжённостью более пяти километров. Есть на острове и озёра пресной воды. Техническое озеро Ворошиловской батареи, небольшие водоёмы в бухте Труда и на Подножье, бывшие карьеры кирпичного завода на полуострове Бабкина и выработки песка у бухты Островной. Наиболее крупные озёра природного происхождения — Глуздовского (Ахлёстышева) площадью пять гектаров и Известковое озеро, то есть «Парисовское». Заболоченные участки встречаются в нижнем течении реки Русской, а также в приустьевых частях некоторых ручьёв».
Все это в памяти господина Кальялова всплыло небольшим потоком. Память этого человека была феноменальной, он мог запоминать газетные статьи, страницы учебника и мог на спор цитировать библию или другую объемную книгу, лишь прочитав ее один только раз. Этим он иногда пользовался, чтобы поразить случайного собеседника, впечатлив его своими редкими способностями. Именно по ручью он смог обнаружить то самое заветное место, где в годы интервенции японский священник хотел построить свой новый Храм.
«Микроклимат северо-западной стороны отличается от юго-восточной, обращённой к открытому морю. В период действия летнего муссона юго-восточная, наветренная сторона острова чаще закрыта туманом, здесь гуще идёт морось и несколько холоднее, чем на северо-западной стороне».
Этот факт он доподлинно знал и прекрасно помнил. Ему приходилось часами стоять на посту, проклиная приморский климат и постоянную морось.
«Вода в бухтах Новик, Рында и Воевода прогревается быстрей, чем в открытой части Уссурийского залива, который омывает восток острова».
Бухта Новик. Они часто купались там, если была такая возможность. Рында и Воевода взяли свое название от кораблей российской эскадры, которые базировались тут очень давно.
«В зимнее время первый лёд раньше всего появляется в вершине бухты Новик (начало декабря), затем в Воеводе и Рынде. Ветры азиатского антициклона сгоняют льды к северо-западному побережью полуострова Муравьёва-Амурского и архипелага Императрицы Евгении, вдоль которых образуется припай. В период его наибольшего распространения вдоль берега Русского острова он протягивается от населённого пункта Поспелово до пролива Старка. Кроме того, тонкий лёд образуется к северу от острова Энгельма и Лаврова и в бухте Новый Джигит».
Джигит – это тоже название корабля, который служил в данном месте.
«Берега острова полностью освобождаются ото льда к концу марта — середине апреля».
Господин Кальялов не может похвастаться, осенью он тут еще не был. Но весенний серо-грязный лед он прекрасно помнил. Для него служба на острове Русском закончилась небольшой трагедией, а после нескольких месяцев, проведенных им в военном госпитале, его сразу демобилизовали с флота.
«На острове преобладают леса, большие площади которых являются дериватами чернопихтово-широколиственных лесов».
Он явственно представил себе часть такого леса с труднопроизносимым названием и никак не мог понять, видел ли он нечто подобное тогда, находясь на службе. Очевидно, что много вырубили при строительстве зданий кампуса ДВГФУ.
«В настоящее время пихта чёрная и корейский кедр встречаются лишь в культуре, тогда как бо;льшая часть территории острова покрыта густым широколиственным лесом. В составе древостоя преобладает дуб, но широко распространены и другие породы: липа (три вида), клён (шесть видов), ясень (три вида), вишни Саржента (сахалинская) и Максимовича, граб сердцелистный. Часто встречаются представители южной флоры: бархат амурский, орех маньчжурский, калопанакс семилопастный, ольха японская и др. В подлеске растут: чубушник тонколистный, вейгела ранняя, рододендрон, абелия корейская, жимолости, лещины, бересклеты, шиповники, боярышники и т. д. Обнаружено множество видов лиан. В их числе: актинидия трех видов, виноград, лимонник, древогубцы плетеобразный и круглолистный, диоскорея ниппонская».
Вот, диоскорея ниппонская! Чудное словосочетание резало слух своим непростым звеном. Нужно посмотреть в словаре, что все это значит, – отметил он про себя. Посмотрел на часы, время медленно сужало границы этого места. Скоро все закончится.
«Демографические данные: в одна тысяча восемьсот шестидесятом году было всего двести тридцать пять жителей. В одна тысяча восемьсот девяносто пятом — три тысячи жителей. Одна тысяча девятьсот восьмой — двадцать пять тысяч жителей. Одна тысяча девятьсот пятьдесят девятый – шесть тысяч девяносто три жителя. В одна тысяча девятьсот семидесятом – всего пять тысяч четыреста сорок девять жителей. Одна тысяча девятьсот семьдесят девятый – пять тысяч семьсот семьдесят пять жителей. В одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом – уже шесть тысяч двадцать жителей. В одна тысяча девятьсот девяносто четвертом году - опять пять тысяч шестьсот жителей. В две тысячи втором году – пять тысяч двести четыре человека. А в две тысячи десятом году – пять тысяч триста шестьдесят жителей».
Почему-то численность военнослужащих в период службы в статистике не указывалась. Ученый точно помнил, что они, курсанты радиотехнической школы могли голосовать на выборах, а номер их воинской части имел другой почтовый адрес.
«В две тысяча втором году на острове был образован Свято-Серафимовский мужской монастырь».
Этот факт сразу привлек внимание ученого, он даже посетил эту самую обитель с целью ознакомления.
Остров действительно исчез, как он и предполагал, очень скоро туман пройдет, и остатки нового великолепного моста рухнут в морские глубины. Жертвы среди мирного населения господина Кальялова не интересовали, он был готов чем-то пожертвовать ради своей науки. Надпись на огромной стене, находящаяся в зоне его видимости, утверждала, что «Крым – Российский, а Остров – Русский!». Это больше всего коробило владельца иномарки, которая стояла на побережье в столь ранний час в одиночестве.
Некоторый период времени перехода должен был связать плоскость настоящего острова Русского с той самой плоскостью другого острова, куда он смог отправить несколько сот квадратных километров. И этим самым местом было другое параллельное пространство, которое имело пока другой первозданный рельеф. Именно там данный мост отсутствовал, как, впрочем, и сам остров, и многие другие его объекты. Если считать столетний период началом отсчета, то в одна тысяча девятьсот семнадцатом году на острове было не так много архитектурных объектов, построенных человеком. Все эти постройки должны были оказаться в другом измерении и наложиться на тот ландшафт, который уже был там и считается первоначальным. Кому-то повезет, и лишнее останется нетронутым, но подобное сочетание должно было привести к выдавливанию новыми предметами старых, которые были там изначально. Или смещению, точнее, сращиванию. Кальялов представлял себе этот процесс очень интересным. Объекты должны были сраститься, например, перемещенное здание могло оказаться по фундамент полным земли. Внутри строений могли остаться деревья другой плоскости. Если их не сломает. Просто выдавит, это одно. Но ученый, а господин Кальялов считал себя именно ученым, предположил, что сращивание будет происходить на молекулярном уровне, объекты как бы врастут в другие объекты, которые в другой плоскости имели первоначальное значение. Он помнил описание японского наблюдателя, который изложил в своем трактате суть бывшего эксперимента. Тут все это должно было теперь повториться.
Что бы произошло с людьми? Их просто выдавит в другое пространство. И благо, если они не окажутся в ловушке между гранями предметов своей плоскости и предметами того места, куда их отправил господин ученый. Не подумайте, нет, он не столь кровожаден, для него это только эксперимент. Часть работы, которая интересна сама по себе, и, самое главное, это дорогооплачиваемый заказ неизвестного инвестора. Некто, пожелавший остаться неизвестным, оплатил весь эксперимент, связанный с исчезновением целого российского острова. Заказчика интересовал итог. О сути возникшей катастрофы после смещения платформы острова в сторону другого пространства и взаимного слияния двух платформ воедино. Все остальное таинственный гость знать не желал. Он оплатил все транспортные расходы ученого, командировочные, покупку нужного инвентаря и оборудования, плюс солидные премиальные.
Господин Кальялов поспешил взять часть денег вперед и, самое главное – наличными. Конечно, такую сумму денег будет очень трудно истратить незаметно, но тут ученый проявил, так сказать, настоящую изобретательность, первый кейс с евроденьгами он поменял через местных посредников на китайские юани, которые он тут-же перевел в Шанхайский сельскохозяйственный банк на другое имя. Благо, что нужные документы он приготовил сам, независимо от заказчика.
Что касается остальной суммы, то это была явная ловушка. Второй кейс ждал его в Лондоне, в специальной банковской ячейке. Но брать его господин Кальялов не собирался, полученных уже денег для будущего должно было хватить. Дело в том, что теперь у него есть некоторая фора во времени, чтобы бесследно исчезнуть. Как ему удалось сбить всех со своего следа? Все очень просто. Деньги первого кейса он положил на несколько разных банковских счетов на предъявителя во Владивостоке, а реквизиты просто отдал. Он знал, что следить будут не только за ним, но и за этими мечеными купюрами. Сами понимаете, современные компьютерные системы способны отслеживать что угодно и где угодно. Он засветил почти всю эту сумму денег. Но это были купюры, номера которых были известны заказчику. Таким образом, он избавился от суммы, привязав их к счетам нескольких городских банков. Тут было ясно, что снять их можно было и в другом месте, но данная информация уже не была ценной.
Дальше он попросил посредника не снимать их в течение недели, чтобы набежали проценты. Посредник не был удивлен такой просьбе, сделка была крупной, и его устраивали условия, при которой была получена данная сумма. Он лишь убедился, что сумма действительно соответствует договоренной и взять ее теперь можно, так сказать, без труда. Потом господин Кальялов вышел из здания делового центра с пустыми руками. А вся операция перевода заняла у него несколько минут, он заранее смог зарезервировать место встречи с банковскими агентами так, чтобы все это выглядело как простая деловая встреча партнеров. Тот, кто следил бы за ним, смог отметить несколько мимолетных процедур, смысл которых не лежал на поверхности.
Теперь в бардачке его автомобиля лежал плотный пакет с нужными документами. Банковские реквизиты китайского банка были записаны на картонке, паспорт и автобусный билет на завтрашний рейс через контрольно-пропускной пункт в Градекова. Это все, что он возьмет из салона этой машины с собой после завершения эксперимента. Автомобиль взят напрокат, его можно оставить где-то на оживленной улице, чтобы служащие компании забрали оттуда его сами. Ученый исчезнет в торговом зале ГУМа, где спокойно переоденется и выйдет незамеченным для возможного наблюдателя от заказчика или спецслужб. Одежду он купил заранее и попросил об одолжении в одном бутике, чтобы купленные вещи полежали пока там в фирменном пакете.
Вы можете спросить: зачем все эти сложности? Излишняя предусмотрительность? Опасение наличия слежки от «большого брата»? Всего этого он не исключает, возможно, что его скромная персона заинтересовала кого-то, скажем, в связи с той суммой денег, которую он смог поменять. Возможно, что его будет искать и азиатский посредник, который для него обналичил такую крупную сумму китайских денег. В итоге для него это будет очень сильной потерей. Тот, кто выдал такую сумму денег, не отдаст их просто так.
В свой гостиничный номер он не вернулся, эксперимент нельзя было отложить. Все части подготовки уже были задействованы им самим. Доверять кому-то другому такую ответственную работу, для него это было на грани безрассудства.
Зная, что произойдет дальше, он смотрел в бинокль и сверял с неким графиком, который был им самим определен. До полного исчезновения острова оставалось всего несколько минут.
10 Юмор. День невезухи или Армагеддон не состоялся
Ольга Водолей
- Что такое не везет-, рассуждал Кузьмич, проходит время, и ты начинаешь верить, в то, что это просто случайность. Значит, жизнь складывается не из невезений, а из случайностей, плохих или не очень.
Вот и сегодня, день начинался просто прекрасно. Мой кум Петрович, собирался резать кабанчика, и пригласил меня помочь ему в этом не благородном деле убивцы.
Его дочь Лида, а моя крестница, должна приехать из города и привезти жениха, на знакомство к родителям.
Живем мы с кумом на окраине большого села, и наши огороды выходят на небольшие заросли ивняка, а дальше река. Там у нас организован культурный отдых, а что нам пенсионерам: - имеем право.
Соорудили мы шалаш из ивняка, там прячем заначку - жидкую, и кой- какой закусь.
- Ну, это я так, к слову, так вот слушайте, что было дальше:
- Собрался значит я, взял с собой литрушку самогончика,первачка, а как же, без этого ни как, на такое дело по трезвянке! Все-таки тварь божья…
Заходим с Петровичем в загон, да, забыл сказать, перед этим мы по стаканчику влили в нашу благородную душу, чтобы она сидела молча, и пошли на дело. В руках у меня кувалда, а Петровича нож. Я впереди, он сзади. Я, как замахнулся… И попал ему по лбу, а поросенку только по ушам. Свин, отбежал с диким визгом, а Петрович упал на спину, прямо в свиной помет…
Ну думаю все, хана, убил кума: У меня потемнело в глазах .
Давай быстренько делать реанимацию, а что самое первое: ну правильно, сто грамм. Наливаю, подношу, он с начало поморщился, открыл один глаз, другой заплыл от синяка, и залпом выпил спасительную жидкость.
Ну, слава богу, кажется, ожил…
Сидит мой кум, под глазом синяк, на голове свиной помет вперемежку с соломой, и я рядом с ним, да еще с бутылкой. А свин наш, бегает по загону живой и невредимый, и визжит как резаный.
Тут на горизонте появляется кума…
Что было, страшно рассказать: началось полное солнечное затмение.
Короче нам пришел пипец, она схватили метлу, и начала отхаживать по нашим спинам…
Что дальше: трудно описать, я «шел» по улице, как бегун на дальние расстояния, но самое главное, у меня под мышкой была не допитая бутылка первачка.
Обида распирала меня:- за что, я же хотел помочь.
Весь такой обиженный, я решил зайти к своей старой знакомой – Катьке, все равно день не задался. Подруга моя была дома, и с ура уже навеселе…
Употребив еще по стаканчику, я нашел в ней благодарного слушателя, про мои утренние обиды.
Мы еще выпили, и Катька, пошла за новой порцией малосоленых огурчиков.
Я посмотрел в угол: о боже, а там тараканы, выползают из всех щелей.
Последний стакан явно был лишним. Хотя как сказать, стакан никогда не бывает лишним… А тараканы, это дело наживное, сегодня есть, а завтра ушли к соседу.
Тут появилась Катька, и привела с собой гостей, каких-то не совсем русских, черных чертей, и натуральную блондинку- белочку. Пришлось и им налить, по стопочке, правда белочка отказалась, скромницу из себя строила…
Ну, а потом все как по сценарию, все пошли плясать лезгинку. Особенно мне понравились танцы чёрных чертей, с белой белочкой. Ужас, что было,аж пол ходуном ходил, я тоже решил показать класс.
Помню, что начал с чечетки, а потом перешел на классику:-закончил вальсом…
Катька, меня не поддержала…
Я опять очень обиделся, теперь на Катьку, и решил пойти к своему другу – Витьке.
Вот, что было дальше, точно не помню, просыпаюсь: – белый потолок, тишина, и я возлежаю на кровати, но точно не дома…
Лежу, и думаю, наверно в раю, на пересылочном пункте, потрогал - без трусов…
Рай то раем, а дома то лучше, там женка, там кум, да и подруга Катька там осталась, и так мне тоскливо стало, хоть волком вой. Вот я и решил завыть…
Вдруг слышу голос из поднебесной:- Ну, что милок, отошел!?
И тут из тумана, показалась здоровенная бабенция, со шваброй и ведром…
Вот, думаю какой сервис на том свете…
А она мне говорит:- Вставай и на выход, там тебя жена и кум ждет.
Вот дела, и они в рай попали- значит праведники.
Ой, что мне потом было, от этих праведников, когда меня забирали из вытрезвителя, страшно вспоминать…
Вот так жизнь, и складывается, из случайностей, но какие были у меня, хорошие или не совсем, я еще не решил…
Пройдет время, и я точно определюсь… А то, что Армагеддон не состоялся, я точно уверен, мне сегодня просто повезло.Я даже готов вытерпеть крутой нрав своей супружницы.
11 Третья Мировая Атомная Война...
Карин Гур
Начало Третьей Мировой Атомной Войны неумолимо приближалось. Уже посовещались все, кому было положено посовещаться, поугрожали все, кому было положено поугрожать. Население планеты в ускоренном темпе строило подземные бункера, проводило воду и канализацию, обустраивалось в силу своих средств и денег. Люди тащили вниз консервы и бутылки с водой, книги и тетради, тёплые вещи и мешки с зерном, крупой и прочее. Обещали объявить заранее.
Накануне Начала средства массовой информации сообщили:
- Рванёт завтра сразу в десяти местах! – ... и смолкли навеки.
Человечество опустилось под землю. Закрыли люки, замазали цементом и стали учиться выживать в новых для себя условиях.
Прошло триста лет. Как их предки рвались ввысь к неизведанным глубинам космоса, так подземные жители стали проникать внутрь Планеты Земля. Открыли подземные источники с холодной и горячей водой, неизвестные доселе полезные ископаемые и минералы, позволившие получать электричество, построить новые заводы и фабрики, засадить подземные поля и огороды. Люди возвели новые города, с широкими проспектами, оригинальными одноэтажными домами, растянувшимися на несколько километров. Появились кинотеатры, школы, университеты, связь и подземный интернет. Им было не до споров, войн и разделов территорий: человечество спасало себя. Люди стали мутировать, выросло новое поколение низкорослых, стройных людей, , видящих в темноте, с бледно-зеленой кожей, бесцветными радужками глаз, белыми волосами.
Маленький Марат рос на удивление шустрым и сообразительным ребёнком, по уровню интеллекта намного опережающим своих сверстников. Он на своём полу летающем вездеходе метался из одного подземного города в другой. Уже казалось не осталось такой подворотни и погреба, где бы он ни побывал. Возвращался домой весь в синяках, притаскивал какие-то ржавые трубки, пластмассовые обломки, которые он находил на месте первых поселений. Взахлёб рассказывал родителям, где сегодня был и что видел. Папа его журил:
- Не ходи в Старые Города, там опасно, никто давно ничего не ремонтировал, того и гляди тебе что-нибудь обвалится на голову.
Но разве Марат кого-нибудь послушает! И, однажды, когда он полез в очередную дыру, сверху рухнул огромный кусок старой проржавевшей крышки. Пролетев в двух сантиметрах от головы, лишь чудом не убив мальчика, засыпала слоем пыли и обломков.
Придя в себя, он увидел над головой отверстие, из которого сочился слабый свет. Марат был бы не Марат, если бы туда не полез. Порвав брюки и ободрав колени, он очутился в подвале, из которого наверх вели каменные ступени. Мальчик поднялся и, открыв дверь, ахнул. Такого он никогда не видел, даже в фантастических фильмах, только читал об этом в старых книгах и поэтому сразу догадался, что вышел наружу. Этот оранжевый яркий шар в вышине назывался Солнце, это зелёное покрытие под ногами – трава, а безбрежная голубая высь над головой – небо. Цвели цветы, шумели деревья, огромные здания высились прямо перед глазами. Это был волшебный сон, такого не могло быть, Земля давно погибла - учили они в своих учебниках.
Двери одного из домов отворились, и на улицу выпорхнули две одинаковые девочки. Они были чудо, как хороши: каштановые волосы, розовая кожа, огромные карие глаза. Увидев маленькое существо с зелёной кожей и белыми волосами, всего ободранного и перепачканного пылью, девочки застыли, потом подошли к Марату и спросили, перебивая друг друга:
- Привет, ты кто? Ты инопланетянин? Ваш корабль разбился? Ты нас понимаешь?
Марат прекрасно понимал их язык:
- Нет, я живу там. – И показал пальцем вниз.
- Как? Ты оживший мертвец? – близняшки всплеснули руками.
- Никакой я не мертвец, - рассердился Марат. – Мы все там живём после Третьей Мировой Атомной Войны.
- Войны? Атомной? – девочки дружно рассмеялись. – Так не было никакой войны, в последний момент все договорились... Эх, вы...
12 СОН...
Галина Терешенок2
Мне приснился сон: Девочка лет 12 сидит на проселочной дороге какого то склона. Дома разрушены,вся земля превратилась в стекловидную массу. В воздухе– разлито одиночество. По одну сторону дороги медленно скатываются по склонам громадные кольца уплотненного черного дыма. Одно кольцо за другим. По мере скатывания по склоны кольца постепенно истончаются и пропадают ( исчезают). Девочка на них не обращает никакого внимания. Её взор прикован к другой стороне дороги. Там растет громадное исковерканное дерево, почти превратившееся в камень, но несколько веток с колючками вместо листьев кричат миру, что оно ещё живое. Сидя на корточках, девочка смотрит, как по обочине дороги идут семена дерева. Их очень много и они имеют типа ножек и ручек ( похожи на маленький росточек). Они тоже идут вниз по склону и по мере спуска медленно высыхают. Девочка этому пейзажу не удивляется. Её внимание привлек один росток. Он «выпал» из общей колонны и попал в неглубокую ямку с водой. Росток хочет выбраться по крутому «склону», но у него не получается – и он падает, упорно, раз за разом. Девочка сидит и наблюдает за ним в полной тишине. На фоне огромных дымных кругов, откуда то появляющихся и марширующих куда – то вдаль ростков картина просто фантастическая. Сон цветной.
Из – за высоты склона девочка видит, что ростки идут и тоже высыхают и растворяются. И она берет и сажает ладошками упорный росточек в ямку с водой, присыпая его землёй. Одиночество уходит также, как колеса из дыма: истончается и пропадает.
13 Четыре стихии
Наталья Листикова
ЧЕТЫРЕ СТИХИИ
В одну из белых ночей, точнее, в ночь летнего солнцестояния, в пустынной местности на краю света наблюдалось странное свечение.
Свечение пульсировало и походило на гигантскую трапецию, а отблески его достигали стратосферы.
Подобные явления случались, и не однажды, на протяжении многих тысячелетий, но до сих пор все попытки разгадать их природу ни к чему не привели. Гипотез было немало и в наши дни. Говорили о миражах, об электромагнитных аномалиях, о не изученном еще влиянии на стратосферу солнечной радиации, об инопланетянах на летающих тарелках и всякой чертовщине.
Кстати, современный человек, обученный всему понемногу, охотно верит во все, хотя и он, философ и эрудит XXI века, с улыбкой бы отмахнулся от суеверных домыслов наших пращуров, углядевших когда-то в небесных слияниях — знамения — проявление высших сил
Мы снисходительны теперь к этим странным представлениям, нам ближе магнетизм, демонизм и всякого иного рода «измы», но хотите — верьте, хотите — нет, в данном случае наши темные прародители были бы ближе к истине, чем современные и в высшей степени просвещенные мужи.
Да, да, причиной необычного, как принято сейчас говорить, неопознанного атмосферного явления была обычная, и даже заметим, традиционная, встреча сил сверхъестественных. И не каких-нибудь там пошлых привидений, а могучих властителей мира.
В местечке, забытом и Богом, и людьми по случаю полной непригодности к жизни, сошлись на своеобразный совет сами Владыки Стихий, непосредственным образом причастные к Сотворению Мира. Имя этих стихий — Огонь, Земля, Вода и Воздух.
С тех пор как вечность тому назад, столкнувшись в титанической борьбе, Огонь, Земля, Вода и Воздух вылепили нашу голубую планету, Владыки стихий зажили в относительном согласии, поделив сферы влияния. Но раз примерно в тысячелетие возникала у них неодолимая потребность свидеться: ведь согласитесь, что вечно существовать скучно, даже всемогущим. Чего только не придумаешь разнообразия ради. А фантазия у стихий — фантастическая! Посмотрите, сколько успели сотворить они всего за несколько мгновений вечности!
Огонь — могучий кузнец — яростно бушевал, рождая элементы, сплавляя их в вещества и снова разрушая. Он вспучивал недра, превращая шар земли в подобие обкусанного яблока. Он опалял тело земли пожарами, превращая леса в пустоши.
Вездесущий Воздух, не ведающий покоя, носился по планете, порождая ветры. Они с воем вспенивали океан, перемешивали его воды, соединяя молекулы в конгломераты, создавая все многообразие жизни. Гонимые ветром волны обрушивались на землю, забирая её порождения и выбрасывая на берега морских обитателей. И смерть одних, порождала другую жизнь.
Огонь и Воздух творили, преображая землю.
Вода и Земля рожали.
Вода плодила жизнь в непостижимом, сумасшедшем изобилии и от пресыщенности выплевывала ее на сушу.
Земля принимала и выращивала отторгнутых Водой пасынков, пестовала их, как родных своих детей.
Они были разные — гигантские чудовища и крохотные букашки, и всех их Земля любила равною любовью.
Так провлачились миллионы лет, похожих, однообразных в своем неистовстве. Стихии устали от бешеного круговорота, лишь изредка позволяя себе поразвлечься. И тогда...
Земля была уже немолода, когда у нее появились новые дети — слабые и беспомощные, как все последыши. У них не было острых когтей и клыков, могучих лап и толстой шкуры. Они гибли от холода и становились добычей зверей, обреченные дети Земли.
И не смогла вынести этого Земля. Сильнее всех других своих тварей полюбила она слабых безволосых существ и стала молить Стихийных духов, царивших на планете, не губить ее слабых детенышей. Те согласились благоволить людям, хотя и раздражали их высокомерные пигмеи, возомнившие себя венцом творенья. Время от времени они являли им свою гневную мощь, смягченную мольбами Земли. И, встречаясь раз в тысячу лет, Владыки стихий пускались в извечный спор: о бытовании своем на созданной ими планете.
От совместного пребывания столь противоположных в своем естестве и малосовместимых сущностей и возникало над землей пульсирующее голубое сияние.
Вот бы взглянуть в гигантскую реторту, где бушующий Огонь не обжигает Землю, не превращает ее в пепел и милостиво поглядывает на Воду. Вот бы послушать, о чем они беседуют!
Но голубое свечение надежно скрывает естество Стихий. Никто не может увидеть поникшую долу могучую когда-то Землю. Бесформенное бурое тело, рыхлый текучий холм — вот что стало с Матерью-плодоносицей... Растерянно плещет на нее струями изнемогающая от неизлечимого недуга Вода.
Видя все это, потешается над ними, извиваясь гигантским осьминогом, Огонь,единственный не утративший первозданную силу. А прозрачный, истощенный Воздух, повиснув над ними, задумчиво покачивается, то исчезая, то вспыхивая в отблесках пламени.
— Ах, — стонет Земля, — кто мог бы подумать, кто мог бы предсказать, что изойдет моя мощь неисчислимая, пропадет сила неизмеримая. Люди казались такими беспомощными, такими хрупкими... Я жалела их, я научила их возделывать землю, открыла им свои недра... Я...
— А! — хохотал Огонь. — Не я ли предупреждал тебя, когда ты просила меня согреть это тщедушное безволосое существо, чтобы ты опасалась его? Ты получила по заслугам!
— Но ведь я любила их, я хотела им добра!
— Вот они и отплатили тебе за твое добро! И ты еще смеешь жалеть их? Да ты просто потеряла разум! Вспомни, как ты берегла их. Ты пожертвовала могучими гигантами, сотрясавшими планету, чтобы охранить этих жалких людишек. А они, возгордись и посчитав себя богами, создали новых чудовищ, до каких ты не додумалась и додуматься не могла. С их помощью они грызут тебя железными зубьями, рвут твои недра, заковывают тебя в асфальт и бетон,отравляют отходами, душат и топчут. Вот как они отплатили тебе!
— Неблагодарные мучители, — тихо шипела Вода. — Я тоже предчувствовала их коварство. Я никогда не доверяла им вполне. Люди замуровывали меня в камень, заключали в трубы. Они загрязнили моих детей и травят моих жителей. Сколько моих детей и внуков они погубили. Они мешают моему свободному току и поворачивают вспять реки... Глупцы. Они думают, что покорили меня. Но у меня еще есть силы бороться. Еще есть, еще могуч Океан... И если мы все объединимся — им не выстоять!
— Но они так сильны! Они научились укрощать и огонь, и воду, и ветер. — Это вмешался в разговор Воздух. — Разве не видите вы, как быстро они набирают силу? Они покорили сушу и океан, они покорили космос и думают о других планетах... Мы упустили время, боюсь, что теперь нам не победить в этой борьбе.
— Хватит стонать! Вы ли это, великие Стихии? — заревел взбешенный Огонь. — Мне стыдно за вас. Где ваш разум? Неужели вы не видите, что прошла пора печалиться! Я тоже опасаюсь человека. Он многое может, не может только одного — остановиться! И в этом его погибель. Подумайте только! Он хотел покорить Землю — и истощил ее. Скоро Земля перестанет давать ему самое насущное — пищу! Он хотел покорить Воду — скоро у него не будет воды, пригодной для питья. Он покорил Воздух! Ха-ха, но скоро ему нечем будет дышать... Но это еще не все. Человек захотел покорить Огонь. Он заключил его в металл, чтобы выпускать его по своей воле. Но человек неразумен. Этого огня достаточно, чтобы погубить все живое. Так что нам остается только ждать своего часа, а что такое час по меркам вечности? И тогда... все начнется сначала... но уже без людей!
— У-у-у, — завыл Воздух. — Но в том Огне погибнем и мы!
— А-а-а, — застонала Вода, услышав грозное предсказание.
— Великие Стихии не могут погибнуть! — Гигантский огненный спрут взметнулся в небо. — Огонь разрушает, но он же и очищает, и возрождает! Все кончается в Огне, и все начинается!
Но тут, охваченная ужасом, поднялась измученная Земля.
— Нет, нет, этого не будет! Я не хочу этого. Ведь они дети мои, я отдала им свои соки, свои силы, свой разум... Они должны наконец понять, понять...
— Понять?! Понять?!
Яростный рев заглушил тихий голос Земли. Голубые лучи заметались по небосклону, пронизанные красными и фиолетовыми сполохами. Гигантская трапеция вспучилась, образовав огнедышащий шар. Еще мгновенье — и шар этот лопнул, как детский резиновый шарик, оставив на небе радужные следы...
И наступила тишина.
14 Свой - чужой
Валерий Рыбалкин
По некоторым данным за 5 500 лет на Земле произошло около 15 000 войн, в которых погибло примерно 3 500 000 000 человек. За всю историю своего существования человечество жило в условиях мира только 292 года – менее одной недели каждые 100 лет. Здесь есть чему ужаснуться.
1.
Знаю такой армейский анекдот:
Маленький сынишка спрашивает своего отца-полковника:
– Папа, а когда я вырасту, то буду солдатом?
– Будешь, сынок, будешь, – отвечает отец.
– А лейтенантом буду?
– Без проблем, будешь и лейтенантом!
– А полковником?
– Конечно, будешь и полковником. Я ведь полковник.
– А генералом?
– Эээ нет, дорогой. Генералом не будешь, у генерала свой сын есть! На чужой каравай – рот не разевай.
Служил как-то в Советской Армии военный лётчик В... И очень ему хотелось дослужиться до генерала и выше, если, конечно, получится. Но не признавали его своим армейские начальники, не было у него отца-генерала – и всё тут. Даже очередное воинское звание забывали присвоить – лётчиков ведь много, каждого не упомнишь. А о том, чтобы послать учиться в академию – и вовсе заикаться не стоило. А вдруг он там генеральского сыночка за пояс заткнёт и займёт зарезервированное за ним место? Тогда от высокого начальства никаких поблажек не жди! Генерал-отец – тот в доску свой, его каждая собака в генштабе знает, а этот наглый тип – чужой он для всех. Да и ершистый какой-то, неуживчивый.
И вот в 1967 году этот самый В... во время учебного полета на своём МИГе развернулся, да и упорхнул в страну восходящего солнца. В Японию, значит, сбежал и попросил там политического убежища. А в качестве подарка чужим американским и японским генералам преподнёс свой боевой самолёт со всеми содержавшимися в нём военными тайнами.
Наградили толстопузые буржуины нашего мальчиша-плохиша заморским вареньем да печеньем, и из чужого стал он для них самым что ни на есть своим. А для советских начальников так и остался чужим – предателем, потому как выдал новым хозяевам самую страшную военную тайну – систему опознавания "свой - чужой". А без неё ни один самолёт, корабль или ракета не сумеют отличить родную технику от буржуинской. Можно было, конечно, стрелять и в своих, и в чужих без разбора. Но за это, ясное дело, по головке не погладят. И поняли тогда генералы, что пушки и самолёты на войне – не главное. Намного важнее – отличить своего от чужого.
2.
В далёком каменном веке жили в Европе два племени, два вида приматов: современные люди и неандертальцы – лохматые скуластые существа неимоверной силы и ловкости. Обитали они в лесах, плодились потихоньку. Может быть, и задевали людей ненароком, но сколько было земли вокруг, сколько рек, лесов, дичи, рыбы – живи и радуйся!
Однако нашим прародителям не давала покоя мысль о том, что рядом обитают чужие, не похожие на них существа! Началась война и… не осталось на Земле ни одного живого неандертальца. Нет, они никому не мешали. Просто произошло характерное для гомо сапиенс разделение на своих и чужих. А последних терпеть рядом с собой наши предки ну никак не могли. Так уж у них мозги были закручены – логика первобытного мышления, ничего не попишешь.
Давайте подумаем, неужели одному только человеку свойственно подобное неприятие? Например, собака всегда защищает своего хозяина потому, что тот её кормит. Значит и она легко различает своих и чужих. Доминирующий самец в стаде млекопитающих никогда не допустит к гарему постороннего, то есть чужака. Вспоминаются знаменитые турниры благородных оленей или кровавые разборки моржей. Здесь тоже имеет место чёткое разделение. Характерно поведение хищников. Волк, попавший в овчарню, зарежет всех чужих для него овец до единой, несмотря на то, что ему для насыщения и одной-то будет многовато. Волчата голодной зимой могут съесть своего более слабого собрата, предварительно переведя его в разряд чужих.
Выходит, деление на своих и чужих свойственно животному миру, является его неотъемлемой составляющей, а также служит для улучшения видов и отражения внешней агрессии.
Можно с уверенностью сказать, что подобное разделение – это своего рода инстинкт, который достался человеку от его диких предков. Вот и получается, что люди, считая себя высшими разумными существами, продолжают слепо следовать первобытным инстинктам.
3.
Статистика говорит, что более половины браков в нашей стране завершаются разводами. А ведь как всё начинается! Пышные свадьбы, кольца, кортежи машин. Молодые любят друг друга, готовы умереть за свою единственную и неповторимую половинку.
Но проходит какое-то время, и всё резко меняется. По непонятным причинам свой, близкий человек вдруг превращается в чужого и ненавистного. И происходит это как-то уж очень быстро – в течение нескольких часов или суток. Почему? А не срабатывает ли и в этом случае древний, сидящий внутри нас инстинкт? Не перещёлкивается ли где-то в глубине сознания невидимый переключатель «свой - чужой»?
Все наверное слышали о том, что опытный оратор легко может воздействовать на толпу. В этом случае проявляется стадный инстинкт. Причём, даже многие разумные люди «в стаде» почему-то теряют способность мыслить самостоятельно и слепо подчиняются общему порыву, будто стая рыбёшек, синхронно движущаяся как единое целое. И если суметь «завести» толпу, в нужном направлении щёлкнуть вышеупомянутым переключателем, то легко можно натравить озверевшее людское стадо на кого угодно. Помните у Высоцкого: «Я не люблю манежи и арены, на них мильон меняют по рублю!..» Видимо, великий поэт понимал опасность «коллективного мышления».
Помню, как в детстве мы – ребята неразумные – делились по территориальному признаку, по районам. И даже сильная в те времена милиция не могла перещёлкнуть в наших головах заклинивший тумблер «свой – чужой». Собираясь толпами, мы устраивали грандиозные побоища район – на район. А в «мирное» время отлавливали незнакомых «чужих» ребят и издевались над ними.
Перечитывая историю, можно найти множество примеров неразумного поведения толпы. Например, Кровавое Воскресенье. Или трагедия на Ходынском поле во время коронации Николая Второго. Или общеизвестные трения по национальному, а порой и по племенному признаку. Приходит на ум обычай кровной вражды на Кавказе, когда члены семьи какого-нибудь соплеменника вдруг объявляются врагами из-за того, что тот нарушил кодекс чести или что-то ещё. Тумблер в головах резко перещёлкивается, и вместо того, чтобы подумать и найти выход из создавшегося положения, люди, подчиняясь инстинкту, начинают убивать друг друга, пока одна семья под корень не изведёт другую.
4.
Людям вообще свойственно разделяться на два лагеря и воевать между собой. Известно, что вся история человеческого общества – это история войн. В древних летописях военные действия описаны красочно и подробно: подготовка, диспозиция, начало битвы, потери и, наконец, победа одной стороны, грабёж и разбой в городах и весях побеждённой стороны, насилие над беззащитными мирными жителями и угон их в рабство. По такому сценарию разворачивались события в странах древнего мира, в первобытных племенах каменного века, в средние века. Ничего существенно не изменилось и в наше время.
В годы Второй мировой войны гитлеровская Германия эшелонами увозила молодёжь с захваченных территорий. Украинские, русские, белорусские рабы были объявлены чужими, людьми второго сорта и использовались новыми хозяевами для выполнения тяжёлых физических работ. Их содержали впроголодь, били и даже клеймили, как скот.
Но наступил перелом в ходе Великой битвы, и Советский Союз в составе антигитлеровской коалиции выиграл эту освободительную войну, потеряв десятки миллионов своих сограждан. Однако перещёлкнуть в головах людей тумблер "свой - чужой" в обратном направлении не удалось почти никому. Всё повторилось. Пленные немцы, болгары, румыны, итальянцы были угнаны вглубь страны, содержались в концлагерях и умирали от непосильного труда, голода и болезней. Они были чужими для победителей так же, как и узники ГУЛАГа, содержавшихся за колючей проволокой и работавших в нечеловеческих условиях, обеспечивая приемлемый уровень жизни для тех, кто оставался на свободе.
Впрочем, то же самое происходит и за рубежом. Ведь природа человеческая везде одинакова. Повсюду люди делятся на «своих» – обычных граждан – и «чужих», которые находятся за решёткой. Это два мира, две цивилизации. И столкновения между ними происходят с завидной регулярностью. Неужели нельзя изменить форму наказания для некоторых категорий преступников? Ведь большая часть попавших за решётку – особенно молодые – до конца своих дней остаются изгоями, а выйдя на свободу, отравляют жизнь всем остальным. Но нет, мы бездумно продолжаем наращивать преступный мир, не задумываясь о будущем, о том, что вносим дополнительный раскол в наши ряды.
5.
Свои и чужие. Мы делимся на два и более лагерей, подчиняясь заложенному в нас древнему инстинкту. Разделение происходит по цвету кожи, по национальности, по вероисповеданию, по принадлежности к партиям и кланам, по достатку, по родовитости, по... «Разделяй и властвуй» – таким принципом руководствовались мудрые древнеримские правители. Чтобы ослабить какое бы то ни было общество, нужно только одно – поделить людей на «своих» и «чужих». И тогда можно будет брать их голыми руками, потому что они тут же приступят к своему излюбленному занятию – гнобить, унижать, убивать своих соплеменников. За что? Да просто так! Например, потому, что другой думает не так, как я.
Как, почему началась первая мировая война? Из ничего, на ровном месте споткнулась наша цивилизация! Убили какого-то эрцгерцога. Да их пачками валили до и после этого! Нет, истинная причина не в этом. Похоже, в надежде на лёгкую добычу, захотелось алчным правителям разделить людей на «своих» и «чужих». И это при том, что в жилах чужого для немцев русского царя и его супруги текла почти чистейшая немецкая кровь! Погибли десятки миллионов. За что? Почему? Никто не знает. Просто взыграл в людях древнейший первобытный инстинкт, подстёгнутый теми, кто на крови миллионов убитых получил свою «кровную» вполне реальную выгоду.
Вспомним афганские или чеченские племена. Их много, они разобщены по родовому признаку, всегда находятся в состоянии войны, конфронтации между собой. Но если появляется внешний враг, то, объединившись, эти народы становятся непобедимыми. Афганцев можно истребить всех до одного, но подчинить, поработить их нельзя. Очень интересно в этом случае срабатывает в головах переключатель "свой - чужой". Вчерашний враг из соседнего племени вдруг становится своим. И ещё одна мысль: каким невероятным потенциалом будет обладать человечество, если объединит свои усилия! Тут есть о чём задуматься.
Учёные считают, что рано или поздно мы должны повстречать инопланетный разум. Весьма вероятно, что он будет враждебен для нашей цивилизации, придётся сражаться с пришельцами. Но нет – мы по-прежнему продолжаем играть в свои игры, хотя давно выросли из детских штанишек. Вспомните Карибский кризис. Мир стоял на грани катастрофы. Ещё немного – и множество ядерных боеголовок советских и американских ракет могли бы уничтожить человечество, превратив Землю в радиоактивную пустыню.
В тот момент игра в «своих» и «чужих» достигла критической точки. Стоял вопрос о том, быть или не быть разумной жизни на нашей планете? А в это время – вдумайтесь – правители двух стран, обладая колоссальным разрушительным оружием, продолжали потворствовать своим животным инстинктам! Да и сегодня почти ничего не изменилось – главы государств тешат свои первобытные инстинкты и продолжают всё ту же древнюю игру. И это при том, что произведенное за последние десятилетия оружие способно многократно уничтожить всё живое на нашей планете.
ЛЮДИ! ГДЕ ВАШ РАЗУМ? Мы называем себя гомо сапиенс – человек разумный – мы считаем себя вершиной мироздания, но нет, к моему величайшему сожалению - НЕТ!.. Мы до сих пор, как малые дети продолжаем играть в излюбленную игру потомков Адама «СВОЙ – ЧУЖОЙ». А ещё современное человечество чем-то напоминает обезьяну с гранатой. Ей нравится эта красивая гранёная игрушка с колечком. Она может бить ею орехи, пробовать на зуб, может даже оставить её в покое на какое-то время. Но рано или поздно чека будет сорвана и прогремит разрушительный взрыв!
НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕЛЬЗЯ ЭТОГО ДОПУСТИТЬ!!!
15 Боязнь высоты
Андрей Евсеенко
Боязнь высоты.
Эр-2 проснулся как всегда очень рано. До начала работы оставалось ещё пара часов, но он не мог отказать себе в удовольствии встретить первые лучи умывшегося в море солнца. Каждое утро Эр-2 терпеливо ждал, когда на воде протянется от горизонта до его парка дорожка сверкающего золота. Тогда он находил плоский камушек и, примерившись, кидал его, стараясь, чтобы тот прыгал по волнам как можно дальше. Раньше дети со всего пляжа приходили посмотреть на искусство дядюшки Эра. Но теперь, наверное, им это надоело. Уже давно у старого андроида не было ни одного зрителя.
Роботы 208-й серии были универсалами. Они успешно работали на заводах, заменяли людей в шахтах, водили поезда. Некоторые даже снимались в кино и играли в театре. Сильное гибкое тело и тончайшая квазинейронная психика Эров ставили их создателей на пьедестал творца. Но даже скала уступает ветру времени. И поднимающийся по длинной лестнице старик своей тяжёлой, шаркающей походкой совсем не походил на совершенство. Скрипели изношенные суставы, хрипели сервоприводы, ноги неуверенно ступали на пыльные ступеньки. Но Эр-2 очень любил детей, и, значит, он обязательно должен дойти до парка. До открытия остался час, и надо успеть проверить и включить все аттракционы.
Помощников у андроида не было. Но он вполне мог и сам справиться с работой. Вначале он подошёл к автомобильчикам. Проверка двигателей и электроники заняла всего несколько минут: всё в порядке. В глазах старика вспыхнула озорная искорка. Перепрыгнув через низкое ограждение, он подбежал к машинке. Та, узнав его, галантно распахнула свою дверцу. Обиженно загудели клаксоны других автомобильчиков - сегодня была не их очередь. Эр-2 опустился на мягкое сиденье и с восторгом мальчишки, впервые севшего за руль, нажал на педаль. Довольная машинка закружилась в вальсе под тихую музыку шуршащих по стальному паркету колёс.
Помолодевший робот бегал от одного аттракциона к другому. Вся его жизнь прошла рядом с ними, и Эр-2 не мог себе представить лучшей судьбы. Дарить детям радость - что может быть прекрасней!
Каждый шаг по дорожкам парка зажигал в его электронном мозгу картинки воспоминаний. Вот здесь он успокоил плачущего малыша, накормив его сладкой ватой. Тут – покатал на пони весёлую, рыженькую как солнышко, девчонку. В этом тире так подкрутил проволочки, что любой попадал в цель, и хозяину пришлось срочно привозить целый грузовик призовых игрушек для детей.
Внезапно Эр-2 остановился. В его голове холодом прокатило эхо тщательно стёртого воспоминания. Страх сковал его тело, хотелось бежать отсюда к тиру, качелям, автомобильчикам. Куда угодно, только бы не подходить к последнему аттракциону парка. Робот с трудом поднял голову и немигающим, полным ужаса взглядом посмотрел на давно не крашенное колесо обозрения. На покосившемся от времени ободе скрипели, покачиваемые упрямым ветром, кабинки. Свисали, не выдержавшие своего веса, ржавые канаты, искрили, оборванные давним ураганом, провода. Эр-2 облегчённо вздохнул: аттракцион починить не удастся. Напевая весёлую песенку, андроид пошёл обратно. Стёртый им когда-то блок памяти отключил сигнал тревоги. Он ждал детей, и теперь только они занимали все его мысли.
***
Пятьдесят лет прошло с тех пор, когда дядюшка Эр последний раз поднимался наверх в смотровой кабинке. Тогда он ещё не боялся высоты. В тот день робот, увидев город, понял, что дети больше никогда не придут к нему. Но безжалостное излучение нейтронной бомбы, убившее людей, не хотело замечать робота. Убитый горем, он проклинал своих создателей, подаривших ему такую ненужную теперь жизнь.
Эр-2 не смог отключить себя. Андроиды этой серии были слишком надёжны. Сильнейший электрический разряд лишь слегка повредил его мозг, позволив забыть о невыносимой боли.
***
Старый робот надувал воздушные шарики, украшая ворота парка. Всё было готово к открытию.
16 Конец света 20 лет тому назад
Наталья Юренкова
Так много в последние дни говорят о наступлении конца света, что мне вспомнился конец света, не состоявшийся 28 октября 1992 года.
Надо же было такому случиться, что назначили нам с сынишкой пройти повторный курс лечения в одном из оздоровительных центров Москвы именно в конце октября 1992 года. Перед этим мы прекрасно полечились там летом, причем в гостиницу удалось попасть без проблем (это летом!), поэтому мы даже не сомневались, что в октябре гостиницы вообще будут пустыми. Прилетели вечером, погода ужасная – ветер, снег с дождем, холодно, пока добрались из Домодедова до гостиницы, стемнело совсем.
Подходим к стойке администратора, документы протягиваем, мечтаем согреться, а там табличка «Мест нет». Я даже не поверила: «Как это нет, почему это нет?» Только тогда обратила внимание на толпу печальных граждан, сидящих в холле. Присели и мы, слегка расстроенные, посидели, пообщались, решили всей толпой идти в соседние гостиницы, коих рядом было две или три.
Вышли все дружно, но потом мы с сынишкой от коллектива отстали, мы ведь уставшие были после перелета, да и со здоровьем не очень, смотрим – народ весь вперед рванул, а мы остались одни под каким-то мостом. Закон бутерброда работает всегда без сбоев, поэтому порвался ремень на дорожной сумке, и пришлось ее тащить под мышкой, что окончательно погасило нашу скорость передвижения. Мокрый снег хлещет в лицо, пальто намокло, сапоги хлюпают, сумка падает, очки залило-залепило, настоящий конец света. Сынишка плачет: «Заблудились», но я его успокаиваю: «Сейчас найдем дорогу по рекламным огням», и пытаюсь что-то разглядеть в этой круговерти.
И ведь разглядела, дошли, но радости это не прибавило. В этих гостиницах мест тоже не было, и даже стульев в холлах не было, присесть не на что, чтобы хоть подумать.
Сынишка спрашивает: «Мам, а наш самолет уже улетел обратно?»
«По расписанию вылет часа через два, кажется».
«Скорее побежали на такси, пока деньги есть, успеем на свой самолет, полетим обратно, а то пропадем здесь».
Успокоила его кое-как, посадила прямо верхом на сумку, а сама пошла к администратору, но та только головой мотает: «Нет мест, и не ожидается».
«Ну, вот чего все поперлись сюда в такую осень», - злюсь я. – «Мы на лечение, не отложишь, а всем-то чего приспичило?»
Ноги гудят от напряжения – хоть прямо на пол садись, в голову ничего больше не лезет, кроме: «Присесть бы хоть на минуточку», а надо же искать какой-то выход.
Вижу - в центре вестибюля образовалась толпа, все стоят и тупо слушают какую-то тетку с забинтованным глазом. Тетка держит в руке бумажку и повторяет: «Так я ж вам ховорю, шо я у центре Федорова была, мне ж там хлаз оперыровали, а теперь выписали, а билет на заутра тольки. А я час назад тут взЯла место вот в этом окошке, а потом позвонила родственникам. А они ж ховорят «приезжай», а шо ж я зазря деньхи платила, вот прышла сдать, а они закрылися уже».
Тетка со своим забинтованным глазом похожа на Джона Сильвера, только без попугая, но слова про «место» меня заинтересовали. Я сначала взяла у нее из рук бумажку, а потом стала расспрашивать. С трудом пробившись через ее местечковый говор, поняла, что она оплатила места в частном секторе в киоске с надписью «Квартирное бюро», теперь хочет их вернуть, но бюро закрылось, а ей жалко терять 80 рублей, поэтому она предлагает любому желающему перекупить у нее эту квитанцию. Бумажка мятая, заполнена почерком «курица лапой», ни номера, ни печати, только адрес, и физиономия у этой Сильверши в юбке жуликоватая – явно недоговаривает что-то, хитрит.
Я ей: «Женщина, а вы там были, по этому адресу? Может, там притон какой? Я с маленьким сыном, не попаду в историю?»
«Та шо вы, я там не была, я ж позвонила родственникам»… - опять завела она свой рассказ. – «Усе тут честно, я вам не вру, я сама с сыном, восьмиклассником, я же ж понимаю. Не бойтеся, давайте мне 80 рублей и ехайте спокойно». Сына ее я не увидела – наверное, стыдясь маминого вранья, спрятался в уголке.
С бумажкой наперевес направляюсь опять к администратору, как к родной, я ведь битый час там у ее окошка слезы проливала. Так и так, говорю, вот такая подозрительная бумажка, и ситуация какая-то не такая, а вдруг у вас места появятся, а я упрусь неведомо куда, да с ребенком.
Администратор, видно, прониклась моими страданиями, говорит мне: «Не будет мест, по всей Москве гостиницы забиты битком, вот у меня на столе последняя сводка, только что получили».
«Да почему же в октябре такой наплыв в Москву?!» - отчаиваюсь я.
А она на меня удивленно так смотрит и отвечает: «Так ведь конец света же ждут».
«В каком смысле?» - не понимаю я.
«В прямом. Вы что же, не слышали, что какой-то корейский проповедник предсказал, что 28 октября наступит конец света?»
«У нас в Таджикистане уже давно конец света наступил, а при чем тут места в гостиницах Москвы?»
«Так все члены этой корейской церкви съехались в Москву, молиться перед концом света, и места во всех гостиницах заранее все забронировали. Так что мест нигде нет, и не будет».
Пока я пыталась сообразить, кто из нас сошел с ума, она добавила, что при их гостинице действительно есть «Квартирное бюро», снимают места в квартирах у частных лиц по договору, но сейчас уже поздно, бюро закрыто, до утра надо ждать.
Я жалобно протянула ей бумажку теткину: «Это не фальшивка?»
Она взглянула на адрес и даже обрадовалась за меня: «Езжайте спокойно, там живет отличная семья, хозяин хороший, жена красавица, двое детей».
Вторая дежурная тоже подтвердила: «Мы тут его все знаем. Он обычно сам сидит и выбирает себе жильцов, так как за свою семью беспокоится».
Смотрю – по холлу Сильверша мечется, меня ищет, куда я с ее квитанцией сбежала. Отдала я ей деньги, разбудила сынишку и вышли мы опять в снежную тьму. Иду и мечтаю: «Попадись мне этот предсказатель, уж я бы нашла, что ему сказать».
И тут пошла у нас полоса везения.
Прямо посреди дороги мы вдруг увидели зеленый огонек такси, водитель согласился нас довезти, хотя это было далеко, и денег запросил немного, и даже вещи нам помог потом до подъезда дотащить, и посчитал, на каком этаже нам выходить. Двадцать лет уже я вспоминаю этого таксиста с благодарностью и желаю ему только хорошего, потому что мы ведь уже почти без сил были. И еще помню, как он, узнав, откуда мы приехали, даже затормозил посреди дороги и стал расспрашивать, что же у нас там, в Таджикистане, творится, и так искренне переживал.
Таксист был русский, Москву знал отлично, администраторы в гостиницах назывались просто дежурными, а не какими-то «ресепшен», и отношения между людьми были хорошие, человек человеку был друг, товарищ и брат, сейчас даже странно вспоминать – неужели за 20 лет так все могло измениться.
Хозяин квартиры, куда мы приехали, очень удивился нашему появлению, но в квартиру впустил. Когда мы вошли в теплую светлую комнату, оставив в прихожей намокшую одежду и обувь, сын улегся на диван и сказал: «Здесь так хорошо, что я никуда не уйду, даже если меня будут прогонять».
Хозяин рассмеялся и спросил: «А куда делась та женщина с завязанным глазом, которая приезжала днем?»
«Так она все-таки приезжала к вам?»
«Она такая странная, почему-то очень испугалась, что дверь не закрывается, что мы с семьей в соседней комнате. Может быть, я показался ей похожим на маньяка, но она убежала почти бегом».
«Ну, Сильверша, не зря мне показалось, что она темнит», - подумала я.
Сынишка приоткрыл глаза и радостно сообразил: «Как хорошо, что ей не понравилось, а то бы где мы ночевали?»
Все у нас сложилось замечательно, подлечились мы и вернулись в свой собственный конец света в отдельно взятой республике. С хозяевами квартиры мы так подружились, что останавливались у них еще в течение трех лет, пока приезжали на лечение – такие хорошие люди оказались. Мы даже еще потом какое-то время пытались поддерживать отношения, но время такое было, что стало не до того.
Вот такой был конец света, который не состоялся. Не переживайте, люди, все опять закончится хорошо. Вот увидите.
А иногда мне кажется, что мы уже сто раз пережили этот самый конец света, так что тем более нечего переживать – пора возрождаться из пепла.
17 Игры Демиургов. Конец света
Любовь Казазьянц
Конец света
(В подражание "Сказки про Демиургов" Петра Бормора)
В один прекрасный день, длящийся по летоисчислению Демиургов* 100 земных лет, Демиург Шамбамбукли в очередной раз навестил своего не в меру учёного соратника Демиурга Мазукту. Демиург Шамбамбукли нашёл, что его друг чем-то сильно расстроен и находится в подавленном состоянии.
-Здравствуй, Мазукта! Чем ты так расстроен? У тебя опять техническая неполадка? – мягко поинтересовался он. Мазукта молчал, глядя в далёкое бесконечное пространство, задумался. Он даже не заметил присутствия своего близкого соратника. Тогда Шамбамбукли включил музыку небесных сфер, чтоб немного отвлечь друга от его проблемы. Тогда Мазукта, не поворачивая головы, грустно сказал:
- Ты знаешь, кажется, придётся уничтожить это глупое человечество! И вся моя работа пропадёт даром. Все мои старания были напрасны! – понуро заключил он. – Просто руки опускаются…
- Ну-ка рассказывай, что тебя привело к таким грустным выводам? – вопросительно глядя на друга, участливо поинтересовался Демиург Шамбамбукли.
- И не спрашивай… Очень прискорбно! Но мне придётся их остановить из-за их невежества и гордыни. Что поделаешь, придётся устроить им то, чего они так боятся – "Конец света"! Их Света, лишить их реальности и всё тут! – решительно повысил тон Демиург Мазукта.
- А чем они тебя так огорчили? Что такого ужасного натворили твои подопечные?
- О-о-о! – протянул Демиург Мазукта, - ты даже не представляешь! Да вот посмотри сам, - с этими словами Мазукта предложил соратнику взглянуть в Глаз Мирового устройства на планету Земля, которую он создавал веками так старательно и любовно.
Демиург Шамбамбукли долго всматривался, заглядывая во многие уголки планеты.
- Да-да-да, - разочарованно развёл он руками. – Ой-йой-йой… - удручённо покачал головой Демиург Шамбамбукли. – На самом деле, ситуация на твоей планете резко ухудшилась.
- И не говори, друг! – понуро опустив голову, констатировал Демиург Мазукта. – Очень жаль, безумно жаль, что всё так плохо… такой тяжкий труд и коту под хвост… - констатировал увиденное Демиург Шамбамбукли.
- Ох, ничего не поделаешь, придётся расстаться с этакой бесшабашной, порочной братией! Ты же сам видел: бабы с бабами, мужики с мужиками… Содомия и педофилия процветают, да и скотоложством не гнушаются во всяких горных деревнях и во всякой глубинке, режут, убивают без разбору, войны затевают, разборки всякие, я уж не говорю про духовные ценности, о которых вообще позабыли, беспредел какой-то! А потом ещё и Господа обвиняют во всех своих грехах… Сотру в порошок такое гнусное поколение с лица Земли и точка! – в гневе воскликнул Демиург Мазукта.
- К сожалению, ты прав, Мастер. Я бы точно также поступил со своими владениями, к чему множить пороки и гнусность!? Надо избавляться от такой неблагодарной живности! Но ведь погибнут растения, невинные животные! – жалобно констатировал Демиург Шамбамбукли.
- …да, - после паузы отозвался Демиург Мазукта. – Я уничтожу только людей. Нашлю на человечество мор и всё тут! А животным и растениям этот вирус совершенно неопасен.
- А-а, тогда отлично! Замечательно ты придумал! Давай, действуй! Тогда можно будет снова заселить Землю новым улучшенным видом человекоподобных…
И наслал Господь на Землю мор, неслыханную, невиданную эпидемию. Люди гибли сотнями, пока все не вымерли, как динозавры. Так наступил конец света! Но некому стало хоронить людей. И тогда Демиург Мазукта и Демиург Шамбамбукли задумались. Но вскоре они вышли из положения: послали на Землю копательные машины и роботов, которые сжигали трупы и закапывали поглубже в землю пепел. Так они подготовили Землю к обновлению, но пока Демиург Мазукта не решил кем заселить пустующую планету, чтобы Рай земной снова не загадили…
*Демиурги – это Боги, которые создают миры, космос белый и Чёрный, галактики, туманности, планеты, звёзды, кометы и многое другое, что не подвластно человеческому разуму. Они, Демиурги разводят жизнь, населяют планеты растениями, живыми существами разумными и неразумными, воспитывают их и следят за их развитием. Нам неизвестно, как они выглядят, но судя по Библии, они, наверное, чем-то похожи на людей, или наоборот – люди немного похожи на них.
18 Колхозные байки
Наталия Родина
Весельчак и балагур в каждой деревне, наверное, найдется, был и в нашем колхозе такой мужик. Если где-то на улице громко разговаривали и смеялись – это значит у Ваньки новая история на устах. Работал он водителем директора, много чего мог бы рассказать людям, да молчать приходилось, хоть Ваньку и «распирало» от этого знания. Благодаря его выдумке и прозвище можно было получить, как брякнет что-нибудь, глядишь и присохло к человеку.
В колхозной конторе у него работала жена, поэтому осведомлен был Ванька всегда очень хорошо. С утра в колхозном гараже все новости узнает, потом директора привезет в контору и в бухгалтерию новости рассказывать. Кто с кем и во сколько, в деревне отследить нетрудно, любопытство только надо иметь.
Как то Ваньку послали УАЗик главного инженера подремонтировать. Сунул Ванька свой нос в салон машины, а там лифчик громадный за кресло водителя завалился. Делает Ванька машину, а сам все соображает кто же такой «вещдок» обронил то. Главный инженер был человеком женатым и очень серьезным. Судя по размеру лифчик точно не жены, она худенькой была, какие тут формы. Весьма габаритной бабой была агрономша Шура, но как говориться «не пойман-не вор», и зря болтать языком все же не стоило. Как сделал Ванька машину, а «идея» уже в голове, покоя не дает: берет он этот лифчик и сзади машины его на крюк намертво привязывает. Инженер то в этот день по полям поехал, торопился, рванул из гаража, что говориться «наметом». Ванька в предвкушении сенсации аж проследить успел, лифчик парил за машиной как знамя, хохма удалась. Сам переживает, что будет, если инженер смекнет, чьих рук это дело.
Так и проездил весь день инженер по бригадам полевым с лифчиком на машине, сказать ему никто про это не решился, но механизаторы быстро дотумкали, кому он принадлежит. Гоготу было на работе и дома, вечером все село обсуждало это событие. Самое-то плохое, что инженер и домой с ним прикатил. Жена пошла на колодец и обомлела возле УАЗика, прерывающимся от негодования голосом закричала:
- Ах ты, кобелина проклятая, глянь че-о на машину то тебе прицепили. Убирайся вон из дома, что б я тебя больше не видела.
Отмотал инженер лифчик с крюка и поклялся себе, что на нем он виновника позора и удавит. Переночевал он на сеновале, да с утра в гараж, кулаки то с вечера не разжимались. Агрономша Шура, подбоченясь, его в воротах встречает, лицо пунцовое с пятнами, уже наслышана обо всем.
Ваньке же всю ночь перекошенное лицо инженера мерещилось, проснулся он в холодном поту. Жена сразу заметила:
- Это чего-й-то на тебе лица нет? Заболел или че-о?
- И правда заболел, позвоню директору – может, даст денек отлежаться.
Чуял Ванька, что ждут его в гараже с «почестями» небывалыми. На другой день, что делать, надо на работу выдвигаться. Подъехал к гаражу, сам не заходит в бытовку, где все механизаторы собирались на разнарядку. Присел за сеялкой, курит, самого перетряхивает от нервяка. Инженер по гаражу прошелся раз, другой, Ваньки не видать нигде, потом директор укатил в контору, стало быть и Ваньку искать неча. До следующего утра инженер немного успокоился, но на Ваньку зло затаил на по жизненно. Да и то сказать, на сеновале пришлось неделю квартировать ему…
В колхозной конторе начальство частенько самобранку накрывали, то канун праздника какого, то день рождения у кого. Ванька никогда не пропускал выпить на халяву, да и какой праздник то без него, скукота одна. Кому от него здесь не было житья, так это Нине Ивановне, главбушке колхозной да парторгу Надежде. Сидели они в одном кабинете, а на металлической двери кабинета кто-то нацарапал: Мура и Жуча. Мурка то вестимо Надежда, без мужика жила, а «котов» то в деревне хватало, а Жуча – главбушка, тоже «лаять» на народ иногда ей приходилось. Так что и тут Ванька наследил, да поди докажи, отнекается. В таком коллективе уцелеть трезвым редко кому удавалось, да и водочка то была натуральная загляденье одно, до костей пронимала, не то, что нынешняя. Как то после такой самобранки, пошла Нина Ивановна домой не улицей, а через кладбище (кладбище то у нас прямо на краю села), решила срезать путь, да до дома и не дотянула. Просыпается уж среди ночи, (благо лето, не так уж темно), кругом кресты белеют, понять ничего не может, холодным потом прошибло. Как до дома долетела, плохо помнит, руки и ноги ободраны, видно через кусты и ограды ломилась недуром.
Другой раз Нина Ивановна домой пьяная явилась, сумку в угол и спать. А утром сумку хвать, не поняла тяжелая - жуть, глянула - а в сумке два селикатных кирпича. Въехать никак не может, как же вчера их домой то дотащила.
Опять Ванькины проделки небось - не утерпела, в бухгалтерии рассказала. Хохотали до слез. А однажды совсем не до смеха было главбушке: пропала печать со стола. В кабинете, кроме ее еще работники сидели, и никто не заметил, когда она исчезла, за день то много народу у них перебывало. Начали искать, всю контору прошерстили, нет нигде и точка. Председатель печать требует, пришлось колоться, что потеряли. Нина Ивановна за сердце держится, а он ее мат перемат. Бахнула она валосердину полрюмки, начали по минутам день вспоминать, кто заходил, и кто мог вынести печать незаметно. Все сошлись на Ваньке, кроме некому. Пошла его жена искать, отпирается: не брал и все тут. Поверили, еще день искали да голову ломали, всем уж не до шуток. Заходит тогда Ванька в бухгалтерию с неприкаянным видом, все даже обрадовались, что же он выдаст. А он участливо так и спрашивает:
- В печи то искали, дуры?
Мы всем скопом в печку, только дверку дернули на себя, печать то и вывалилась. Нина Ивановна на радостях Ваньку обнимать начала, а когда увидела что бухгалтера ее со смеху «умирают» тоже очухалась, да как заедет Ваньке «леща» по харе. Ну, тот на улицу и был таков, одно слово Ерой, бить то уж не за что – печать «нашел».
Дорог то еще хороших не было, как ехать в райцентр, так ночью возвращались. Ждет Ваньку домой жена из рейса, ждет, нет и нет его. Приперся чуть не утром пьяней вина. Зойка на работу злая пришла, да и как не злиться, если ездил-то Ванька с главбушкой. Нина Ивановна пришлепала на работу к обеду, тоже еще не проспалась, под носом синяк на губе недвусмысленный. Как глянула на Зойку, так и оправдываться начала:
- Вчера еле домой справилась от гаража, темень-глаз выколи, всю дорогу падала, Ванька, гад, не довез до дома. Вон и пальто не смогла отчистить.
Зойка молчит, в ухе спичкой лазит, сама надутая. Соседки по кабинету голову в плечи втянули, незаметные сделались, знали: сейчас «ураза» будет. И «ураза» грянула:
- Явилася, не запылилася, на харю то свою с утра смотрела? Засосы выше носу! – выдала ровным голосом Зойка.
Все затаили дыхание, мертвую тишину снова Нина Ивановна нарушила:
- Что ты Зоя, вот те крест, перед тобой невиноватая!
Та невозмутимо продолжала:
- Розлучницы вы семейные, обмылки колхозные с Муркой то. Ладно она, кроличьи глаза бессовестные (у Надьки глаза всегда почему то болели), а ты бы мужа то постыдилась и своих детей.
Бабы из бухгалтерии начали, пригнув голову, в коридор выползать, смеяться за столом не решались и вообще не знали, как реагировать. Зойка заорала на полную катушку, да так что стены ходили ходуном и штукатурка сыпалась. Нинкин голос то пропадал, то выныривал отдельными тонкими обрывками между Зойкиных убойных тирад. В коридоре только уж попадали в кучу от хохота, а кто-то, зажавшись мчался в туалет, невмоготу было.
Остаток дня каждый из бухгалтерии сидел, словно шпагу проглотивши, только по счетам наяривали (электронных машин то еще не было).
А представьте себе, что в эти дни Ванька пережил, апокалипсис, не меньше.
19 Я среди монстров
Поздняков Евгений
Я стоял в очереди в супермаркете, когда почувствовал, что с моим телом происходит нечто невероятное: мой слегка заметный живот начал разбухать, а пальцы превратились в огромные сосиски, лежащие на тарелке любителя сочного мяса. Казалось, будто какой-то садист надувал меня, как ребенок яркий воздушный шар. Не в силах сдержать напор бурной плоти, пуговицы отрывались от белоснежной рубашки и разлетались в разные стороны. Брюки угрожающе трещали по швам, и я с ужасом осознал, что через несколько минут посетители магазина смогут оценить мое нижнее белье…
-Мужчина, - обратилась ко мне впередистоящая женщина, - прекратите толкаться!
-Прошу прощения, но мое тело разбухает… Я не могу это контролировать!
-Оставьте свои проблемы при себе! – презрительно фыркнула она. – И уберите от меня свое пузо!
Я виновато отодвинулся от нее. Медленно отходя назад, я случайно наступил на ногу иссохшему старику.
-Какое неуважение! – воскликнул он. – Что за времена! Что за нравы!
-Простите…
Тем временем, мое в разы увеличившееся тело начало покрываться густой коричневой шерстью. Прорываясь сквозь броню назойливой одежды, волосы аккуратно покрыли мою спину. Я превращался в огромный мохнатый кусок мяса…
Мою голову неожиданно пронзила резкая боль: череп пробили увесистые рога, будто принадлежащие древнегреческому минотавру.
-Следующий! – крикнула кассирша, указывая на меня.
Обнаружив то, что мои руки ушли глубоко под образовавшиеся жировые складки, я легонько толкнул тележку пузом, пытаясь добраться до кассы. Наконец, я стоял напротив нее. Позади меня лежали снесенные мохнатым телом прилавки со жвачкой. Люди неодобрительно цокали. Признаться, мне было неописуемо стыдно за причиненные им неудобства. Хотелось провалиться глубоко под землю…
Неожиданно мой нос начал увеличиваться в размерах. Вытянувшись в длину сантиметров на шестьдесят, он напоминал слоновий хобот и, не скрою, это оказалось хорошей заменой пропавших рук. Если бы не новая часть тела, я, скорее всего, не сумел бы положить продукты на ленту перед кассиршей.
-Будете расплачиваться наличными или кредиткой? – спросила она металлическим голосом.
-Кредиткой. – Невнятно ответил я, голосом, напоминающим звериное рычание.
Кассирша с нескрываемым презрением взяла карту из протянутого ей хобота. Скривив лицо в натянутой улыбке, она протерла руку влажной салфеткой. Все тем же хоботом я с трудом набрал пин-код на терминале и нужная сумма была снята с моего счета. Складывая вещи в пакет, кассирша еле слышно шептала что-то о моем неопрятном внешнем виде. Ядовитая шутка о бритве и геле для душа в подарок задели мое самолюбие, но разве кого-то волнуют чувства огромного мехового комка?
Выходя из супермаркета, я украдкой посмотрелся в зеркало: густые волосы клочьями свисали с лишенного рук тела. Лишь огромные голубые глаза, уютно расположившиеся под увесистыми рогами, смешно выглядывали из копны коричневой шерсти. Наверное, простуда, лечение которой я забросил, дала некоторые осложнения…
Быстро перебирая маленькими лохматыми ножками, я шел по огромному городу-миллионеру. Люди, признаться, не обращали внимания на меня. Они размышляли о более важных и злободневных проблемах, чем метаморфозы непримечательного обывателя.
Неожиданно моя голова начала трещать от нахлынувшей боли. Наверное, мое тело не было готово к столь радикальным переменам и потому, всячески отторгало внушительные габариты. Не в силах терпеть, я решил попросить лекарства у прохожих.
-Простите, - сухо ответил стройный мужчина в костюме, - у меня нет времени на болтовню.
-Оставьте меня в покое! Какой странный способ познакомиться! – закричала рыжеволосая девушка, - Я не ношу с собой таблетки! Нужно лекарство – аптека через остановку!
-Ничего в этом мире не дается задаром. – Цинично произнес банкир. – Дайте мне тысячу и тогда продолжим разговор.
Боль не прекращалась. Напротив, треск в моей голове лишь усиливался, грозясь разнести ее изнутри. Опустив рога, я присел на небольшую скамейку, которая, не выдержав моего веса, с треском сломалась спустя несколько минут. Необъятная грусть пронзила мое увеличившееся сердце. Огромная слеза упала на холодный асфальт…
-Болит голова? – раздался чей-то теплый голос. – Держи лекарство, друг.
Я обернулся. Передо мной, дружелюбно протянув хобот, стоял гигантский комок шерсти. Ветвистые рога гордо украшали лоб загадочного существа. Его пухлые губы расплывались в доброй улыбке. Ему хотелось доверять.
-Ну же, бери! - продолжил он. - Прости, воды у меня нет, но, думаю, таблетку необязательно запивать…
Проглотив спасительную пилюлю, я заглянул в его большие глаза. Они источали заботу и теплоту. Как давно мне не встречались такие удивительные личности!
-Идем! – он махнул хоботом в сторону побережья. – Нас, наверное, заждались!
Мы неторопливо шли по шумным улицам. Аккуратно обходя сосредоточенных пешеходов, мой таинственный спутник привел меня в морской порт. Увиденное поразило меня до глубины души. Тысячи шерстяных шаров дружелюбно приветствовали меня, покачивая своими огромными головами.
-Быстрее! Отправление совсем скоро!
Мой спаситель побежал к стае своих сородичей и я, недолго думая, рванул за ним. Пробираясь сквозь толпу странных существ, мое тело ощущало нежные прикосновения новых собратьев. Впервые за несколько лет на моем лице появилась улыбка.
Мы отплывали все дальше и дальше от берега. Каждый член стаи трубил песнь свободы. Я находился среди монстров, но, несмотря на это, мой разум осознавал, что именно здесь собраны настоящие люди.
20 Собиратель звезд
Поздняков Евгений
Той ночью меня разбудил странный шум, похожий на удары гигантского молота по усыпанному звездами небу. Я жил вдали от шумного центра, и потому любой звук после двенадцати воспринимался мною, как неслыханная дикость.
Проснувшись, я решил выпить стакан холодной воды - разбираться с организаторами раздражающей мелодии не хотелось. Когда вернулся в постель, попытался вновь окунуться в объятья дремы, но назойливый шум всячески отталкивал меня от рук притягательной старухи.
Звуки постепенно усиливались, а вместе с ними росло и мое недовольство. Я не был задирой или хулиганом, но в моей голове впервые появились мысли ударить человека – организатора этой ночной симфонии. Что вообще можно делать на улице в три часа ночи? Протерев глаза, я решился на отчаянный поступок – выглянуть в окно. Поверьте, для человека, привыкшего к «черепашьей политике» это действие имело действительно огромный вес.
Откинув занавеску, я пристально осмотрел знакомую с детства улицу: машины стояли нетронутыми, витрина ювелирного магазина напротив была цела. Откуда же тогда исходил столь раздражающий шум, набирающий громкость с каждой минутой? Неожиданно, позади меня раздался треск бьющегося стекла. Обернувшись, я увидел осколки старинной вазы, когда-то давно купленной моей матерью на рынке. В углу комнаты слегка подскакивал комод, а кровать медленно подползала к металлической двери. «Землетрясение!» - с ужасом подумал я.
Шум превратился в грохот, безжалостно бьющий по барабанным перепонкам. Удержав шкаф от падения, я украдкой посмотрел в окно: в небе появилась огромная фигура, отдаленно напоминающая человеческий силуэт.
– Простите, – громогласно произнесла гигантская тень, – я вас разбудил?
Опешив от страха, я еле стоял на ногах. Мурашки окутали мое хилое тело. Сердце грозилось прорвать грудную клетку.
– Вы не умеете говорить? – продолжил диалог силуэт.
– Нет, нет, нет! – затараторил я. – Просто… Непривычно видеть в окне гиганта размером…
– Как пара тройка ваших планет? – В голосе загадочной фигуры почувствовалась нотка сарказма. – Согласен. Признаться, не могу понять, что вы сейчас испытываете.
– Страх, – дрожащим голосом произнес я, – и любопытство…
– Любопытство? Что ж, готов выслушать интересующие вас вопросы.
Придерживаясь за стены маленькой квартиры, я подошел к окну. Освещаемое лунным светом, гигантское лицо моего собеседника беспристрастно глядело на меня изумрудными глазами. Великан был похож на обыкновенного человека, увеличенного злобным гением в несколько раз…
– Кто вы? – набравшись смелости, спросил я.
– Космический гигант, – улыбнувшись, произнес он. – Таких как я, миллиарды. Наш город находится в нескольких миллионах световых лет от вашей планеты и, если говорить откровенно, мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы добраться до Солнечной системы.
– Зачем же вы проделали столь долгий путь?
– Понимаете, моя профессия – собиратель звезд. Так вышло, что руководство поручило мне доставить Солнце. Теперь, когда ваше любопытство утолено, можете идти спать. Было приятно познакомиться.
– Но если вы заберете нашу звезду, – прошептал я, – то Земля погибнет?
– К сожалению, да.
Мой разум отказывался в это верить. Гигант, так похожий на человека, намеривался убить миллионы живых существ, прикрываясь служебным долгом. Неужели, это достойный поступок представителя внеземной цивилизации? Впервые переполненный нахлынувшей смелостью, я встал на подоконник и во весь голос прокричал:
– Вы сделаете это только через мой труп!
То ли пораженный наглостью назойливого «жука», то ли проникшийся интересом и уважением к маленькому созданию, гигант остановился. Его глаза удивленно таращились на меня.
– Но ты и так умрешь через несколько минут, – величественно произнес он. – Вряд ли ты можешь меня остановить.
– Могу! – уверенно ответил я. – Ты мало знаешь о нас, землянах! Если ты не потрудишься объяснить, зачем тебе Солнце, мой… Сверхчувствительный ускоритель частиц разнесет тебя в клочья!
– Сверхчувствительный ускоритель частиц? – Его бровь удивлённо приподнялась. – Я никогда не слышал об этой технологии.
– Еще бы! Мы держим ее в строжайшем секрете! Не заставляй меня демонстрировать тебе ее действие!
– Какая дерзость. Вы определенно заслуживаете внимание Космического гиганта. – Великан оценивающе посмотрел на меня. – Представители нашей расы – своеобразные галактические историки. Мы бороздим просторы вселенной в поисках звезд, представляющих для нас особый интерес. Понимаете ли, эти раскаленные шары пропитываются эмоциональной составляющей планет и, после ряда экспериментов, мы узнаем абсолютно все о системе, где находилась звезда.
– Неужели нельзя получать информацию другим путем? – прошептал я.
– Мы не знаем. Нас научили этому наши предки, и другого способа мы, увы, не знаем.
Я не мог смириться с этим. Да, люди допускали много ошибок, но, черт возьми, в нас заложен огромный потенциал! Наше существование не должно заканчиваться так!
– А что если вместо звезды, вы возьмете живой источник информации? – неожиданно спросил я.
– Что вы имеете в виду? – изумился гигант.
– Я готов поехать с вами. Только оставьте Солнце в покое.
Он язвительно засмеялся. Прокашлявшись, я степенно начал рассказывать великану об истории сотворения мира: упомянул большой взрыв, заострил внимание на Боге, произнес пару слов о динозаврах и добил скептика историей о второй мировой. Гигант слушал меня не перебивая. Изредка он покачивал огромной головой и просил рассказать подробнее о том, что его особенно заинтересовало. Мы проболтали до самого утра. С первыми солнечными лучами, его лицо расплылось в улыбке, а большая ладонь схватила меня за шиворот рубашки. Я оказался запертым в стеклянной банке и ощущал себя красавицей-бабочкой, обреченной на вечное заточение в руках коллекционера.
Великан не имел космического корабля. Его огромные ноги рассекали пространство, преодолевая расстояние в несколько тысяч световых лет за пару минут. Я восторженно наблюдал за тем, как мимо нас проносятся кометы, как рождаются и умирают звезды… Земля с каждой секундой становилась все меньше и меньше.
Сейчас я нахожусь в центральной лаборатории великого города Космических гигантов. Каждый день я рассказываю им тысячи историй о Солнечной системе. Меня отменно кормят и даже предлагали принести с Земли человеческую женщину для моих утех. Боюсь, мне больше не суждено пройтись по знакомой с детства улице…
Эту записку я написал в порыве тоски по утраченному дому. Ее любезно согласился передать к вам на планету мой близкий друг, молодой ученый, присматривающий за моей жизнедеятельностью. Знайте, жители Земли, я пожертвовал своей свободой ради вас! Прошу, не предавайте меня и не тратьте время на бессмысленные войны! Развивайтесь, растите, процветайте… Без меня, к сожалению…
21 Если бы я был Богом
Ави -Андрей Иванов
- Если бы я был богом, – задумчиво начал Данила Романов, – то первым делом приготовил бы тазик тёплой воды, какой-нибудь ароматный шампунь и мочалку средней жесткости.
- Кого ты драить-то собрался, псих? – встрял в монолог Абрек.
- Взял бы нашу планету в руки и начал отмывать, – негромко, но очень уверенно продолжил Романов. – Мыл бы её долго и тщательно. Крутил бы шарик в мягких и теплых ладонях, шоркал бы мочалкой с пеной до чистого скрипа. Из каждого закоулочка, из каждой дырки всю грязь бы повыковыривал. Полоскал бы планету до ослепительной чистоты, чтобы благоухала. Сияла, как новая медаль.
- Это я легко могу себе представить, – сказал Лысый. – Ну, а людей, зверье всякое, летающих и плавающих тварей куда бы дел? Утопил, что ли?
- Я бы их сначала расчехлил, а затем вернул на чистую планету.
- Как это – расчехлил? – снова очнулся Абрек.
- Да очень просто, Руслан. Освободил бы их души от их тел. А тела опять смешал бы с сырой глиной. Весь грязный мусор, оставшийся после помывки Земли, перемешал бы в одно круглое месиво и выставил на орбиту. Чтобы была как вторая Луна. Это ведь красиво и необычно – две луны на небе. Пусть там обе кружатся, как запасной стройматериал. А на Земле – никакого мусора и лишних предметов.
Лысый почесал блестящий бритый затылок.
- Погоди, Данила. Сразу куча вопросов к тебе. Как это – освободил людей и всю живность от тел? А ты думаешь, им это было бы не больно? Не жестоко это?
- Ну, если я бог, то сумею, видимо, сделать это не больно. И считаю, что это абсолютно не жестоко. Потому, что все страдания, вся людская боль и глупость на планете идут именно от человеческих тел. От жадности тел, похоти тел, корысти и гордыни тел. А души радоваться должны.
- Ну, допустим. А как эти твои души без тел размножаться будут? Почкованием? Икринки откладывать, саженцами расти? Или от Святого Духа плодиться?
Лысый заинтересовывался планом Романова всё больше. Он жаждал понять всё в мельчайших подробностях, дойти до самой сути.
- А зачем им размножаться? Их ведь и так очень много. Если вернуть на планету все души, которые только тем и занимались в своих телах, что размножались десятки тысяч лет, то разве их будет мало? Да их даже на другие, пригодные для жизни планеты, хватит. Расселять можно.
- Ну, вы гоните, пацаны! - Абрек недоверчиво посмотрел сначала на Лысого, потом перевел взгляд на Романова, который оставался всё таким же задумчиво-спокойным.
- Всех вернуть? Умерших вернуть, из рая и ада вернуть? И поселить снова на Землю? И я бы тогда смог увидеть своего деда? И даже прадеда?
- Именно так. Вот смотри, Руслан. Чего хочет любая душа? Радости и покоя, верно? А чего хочет тело? Не болеть, не страдать, вкусно жрать, почаще размножаться, весело развлекаться, и всего этого побольше-побольше. И еще – чтобы получше, поярче, покрасивей, чем у других. Чтобы свое богатство с другими сравнивать, гордиться и хвалиться. Верно?
- Не всякая душа хочет только жрать, размножаться и кайфовать. Есть люди и поумней, и подобрей, – с сомнением в голосе, даже как-то слегка обиженно заметил Лысый.
- Серый! Ты невнимательно меня слушал. Я говорил о телах, а не о душах. Душа не хочет размножаться, жрать и кайфовать. Любая душа хочет радостной тишины, сладкого покоя лично для себя, и еще она очень хочет, чтобы все остальные души тоже жили в радости и любви. Душа любого существа не хочет бояться, страдать, болеть и терять. А тело всегда чего-то хочет, ждет перемен, одобрения, жаждет внимания и денег, ему всегда всего мало.
- По твоему, Данила, когда все будут спокойны, довольны и счастливы, то не будет ни войн, ни преступлений, ни убийств? И всякой такой гадости, которой сейчас переполнен весь мир. - Абрек вопросительно посмотрел на Романова.
- Я думаю, да. Делить и грабить нечего, да и незачем. Все довольны, здоровы. Еды хватает, бороться друг с другом за обладание властью, вещами и удобствами нет ни смысла, ни необходимости.
- Чистая утопия! – заключил Лысый, безнадежно махнув рукой. – Мы это уже проходили. Свобода, равенство, братство. Нежизнеспособная модель. Все равно найдется гнида, которой захочется побольше, чем у других, покрасивей и пожирней. Ну вот, например, еда и климат. Все захотят жить в тепле, у моря, без зим, ветров и холодов. Жить сытно и подальше от соседей. А хватит на всех красивых и теплых мест с обилием халявной еды, тепла и света? Или души тоже работать будут должны за метры жилья и кусок хлеба?
- Серега! Ты опять забыл. Я ведь бог! Разве я чего-то не могу? Я могу всё! - Данила Романов по-доброму, простодушно улыбнулся. - Зачем душе работать? Зачем душе кусок хлеба? Зачем душе квадратные метры жилья? Душа питается добром и светом. Радостью и музыкой тишины. Шелестом листьев, ароматами цветов и бульканьем звонкого ручья. Теплым ветерком и чистой родственной любовью к таким же душам. Вот питание души!
К тому же, не все души любят постоянное тепло и жизнь у спокойного моря. Кто-то любит и горы, и луга, и снежные зимы. Ведь нет ни одной похожей души. Все разные. В этом разнообразии и есть главный кайф. Природа, кстати, тоже везде разная.
Вот только при отмывании планеты от грязи человеческих построек и безумных изобретений нужно будет непременно избавиться от всех заборов, границ, перегородок, от оружия, от всех машин и механизмов. От всей этой многолетней застарелой гадости типа телефонов, телевизоров, компьютеров, вонючих автомашин, поездов, самолетов, дорог, нефтяных труб и угольных шахт. От всех электростанций и космодромов. В новом мире весь этот хлам ни к чему!
Абрек и Лысый притихли, а Романов продолжил:
- Всё, что я перечислил, назвав нечистотами и отбросами душам для жизни на Земле не пригодится. Для счастья вполне достаточно самого необходимого и естественного – света, добра, любви. Это одновременно и питание, и чистая естественная среда обитания, и необходимые условия для вечного и радостного бытия.
Теперь о животных, рыбах, насекомых, растениях и других созданиях. Их новое питание исключит поедание себе подобных. Света, тепла, добра и любви в изобилии хватит на всех. Тигр не будет рвать на куски антилопу, чтобы прокормить себя и своих сородичей. Волкам не нужно будет пить тёплую кровь несчастной жертвы, чтобы насытить себя и свою стаю. Бывшие хищники перестанут быть опасными для других. Бывшим травоядным тоже не нужно будет поедать живые растения, траву, объедать кору деревьев, чтобы выжить. Повторяю, света хватит на всех. Но перед этим, – увлеченно вещал Романов, – я полностью обновлю все водоемы, наполню их свежей, чистейшей водой. Поменяю заново атмосферу и озоновый слой. Выгоревшие и вырубленные леса вновь оживут и будут радовать взгляды всех живых существ. И обновлять кислородный запас планеты. Острый ум ученых я поменяю им на глубокую мудрость породнившихся любящих душ. Ведь раньше все открытия ученых умников всегда приводили только к одному: изобретения попадали в руки агрессивных политиканов и военных. Любое новое научное открытие приводило к строительству новых планов массовых убийств. Но это ведь это не мудрость, это тупость и жадность! - Данила оборвал сам себя и победно оглядел своих слушателей.
Лысый закинул обе руки за голову и сладко потянулся.
- А что? Мне нравится! План нового бога Данилы Романова предлагаю утвердить. Абрек, чего молчишь?
- И мне нравится, – кривовато усмехнувшись, ответил тот. – Только как на это посмотрят вон те ребята?
Пара плохо побритых мужиков в мятых белых халатах в этот момент как раз входила в палату, где на кроватях мирно расположилась наша троица.
- Ну! Что вы тут опять затеваете, идиоты? – с мрачным подозрением спросил еще не похмеленный с утра старший смены санитаров. - Строите планы по захвату мирового господства? Или чифирь гоняете втихаря?
- Нет, Семен Михалыч. Просто тихо беседуем в ожидании плановых процедур, – заискивающе осклабился Лысый. – А чего ещё прикажете делать? Чая нет, курева нет. Одна радость – беседа с товарищами.
- Смотрите тут у меня! – уже спокойно пригрозил старший смены. И вместе с напарником повернул на выход.
- Данила, а как ты думаешь, твой план может когда-нибудь реально осуществиться? Вот я, если уж честно, не вижу в нем ни одного подвоха или ошибки. Всё четко, без осечек, – Лысый опять потер ладони, словно в предвкушении чего-то.
- А нечего и думать. Он уже начал осуществляться. И всё абсолютно реально, без подвохов и осечек, – уверенно ответил Романов, проводив равнодушным взглядом спины санитаров.
- Как это – начал осуществляться? – Абрек повернул голову к говорившему и удивлённо отвесил нижнюю губу.
- Да так. Начал, и всё. Скоро, уже совсем скоро случится последняя баня планеты. Всё будет сметено, уничтожено и построено заново. Люди это называют «концом света». А я это называю концом тьмы! Человечество к этому идет. И другого выхода нет. Разве вы сами этого не видите?
- Слушай, Данила. По-твоему, получается, что люди сами исполняют этот план бога? Не понимая даже, что все будут лишены тел и будут жить в новом, правильном мире?
- Серега! Не только люди – а вообще всё и всегда следует плану бога. Даже тогда, когда это всем кажется ужасным концом. Только мало кто это понимает. Вот, например, расскажу я этот план нашим санитарам или даже умным врачам. И что будет? Мне выпишут болючие снотворные уколы. Или отправят на часок погостить в буйное отделение, на электрошок. Потом трое суток я буду спать и гадить под себя во сне. А вы – меня мыть и проклинать тот день и час, когда встретились со мной. А когда я проснусь, то никаких планов в моей башке уже не останется. Поэтому, – заключил Данила Романов, – лучше нам сейчас говорить потише, не привлекая внимания лишних ушей. Типа, мы сидим, мирно так беседуем, ждем, когда нам принесут нашу баланду.
Все трое умолкли. В коридоре привычно надрывался телевизор, в дальней палате изолятора кто-то истерично орал в бреду, накрепко привязанный к койке. Спертый воздух затхло вонял мочой и лекарствами.
А за решетками больничных окон на поседевшую старушку-землю крупными хлопьями опускался пушистый, девственно чистый, белый-белый снег.
22 Море подскажет
Николай Ананьченко
Море не может молчать. Когда ветер отдыхает, море ласково шепчет, при лёгком ветерке оно ворчливо шумит и грозно ревёт при разыгравшемся шторме. Но никогда не молчит.
Есть люди, умеющие слушать море и понимать его. Их немного. Моя бабушка именно из таких. Её так и зовут - Турасаи, что и означает «слушающая море».
Мы живём с ней вдвоём, потому что шесть лет назад, когда мне было двенадцать лет, отец ушёл к Заветной Черте и не вернулся. Эта черта там, где море соединяется с небом. Через год после отца к Богам ушла и моя мать. Уходящие за Черту никогда не возвращаются.
Я немного учился в школе и знаю, что это лишь легенда наших предков, что, на самом деле, Земля круглая и никакой черты нет. Но легенда мне нравится больше. Я часто представляю себе, как отец, выходит из лодки и идёт по небу к Великому Морю. Там всегда хорошая погода и богатая добыча. Отец ловит рыбу, и её подают к столу Богов. Поэтому, мы никогда не называем ушедших по имени. Ведь на имя надо откликнуться, а значит отвлечься от такой важной работы, и Боги могут рассердиться.
Бабушка растила меня и учила слушать море. Турасаи - уже третье имя моей бабушки. Это означает, что она живёт очень долго и её все уважают. Именно она ведёт все переговоры с торговцами из города, когда те приезжают покупать нашу добычу - рыбу и другие дары неумолкающего моря. Она же получает с них деньги. Никто не может делать это лучше неё. Она всегда знает, сколько стоит та или другая рыба сегодня. Я спрашивал её, откуда она это узнаёт, и она всегда говорила одно и то же:
- Слушай море. Море подскажет.
Я стараюсь слушать, как учит Турасаи, но мало что слышу, хотя уже получил второе имя - Нангуака. Это означает «быстрые ноги». Когда дают второе имя, это говорит о том, что человек уже может сам добывать пищу и участвовать в делах деревни. Но главное то, что он может завести семью.
Вчера моя невеста получила своё второе имя - Миокале. Я всегда удивлялся, как точно Совет деревни подбирает имена. Миокале - «ласкающая взор», самое правильное имя для моей невесты. Она живёт в соседней хижине вдвоём со своей мамой, потому, что её отец ушёл вместе с моим.
Сегодня я собирался пройти по отливным отмелям и посмотреть, не найдётся ли чего-нибудь съедобного в маленьких озерцах оставшейся воды. Там часто оставались небольшие осьминоги, и всегда было много устриц. Отлив будет ранним. Я уже слышал, как стихает морской шум, превращаясь в отдалённое ворчанье.
Пока я надевал старые штаны и вешал на плечо корзину, из хижины вышла Турасаи. Это удивило меня. Бабушка теперь редко выходила. Только тогда, когда надо было продать улов. Турасаи прислонилась спиной к двери и смотрела на море. А оно уже отступало.
- Ранний отлив сегодня. - Сказал я, чтобы услышать её голос. Но бабушка молчала.
- Ты посмотри, Турасаи, как быстро и далеко уходит вода.
Бабушка опять промолчала, тяжело повернулась и ушла в хижину. Уже оттуда я услышал её голос:
- Нангуака, старая Турасаи совсем лишилась памяти. Ты сегодня не пойдёшь собирать устриц. Приходила Миокале. Сегодня твоё главное испытание. Ты должен доказать, что достойно носишь имя «Быстрые ноги». Миокале будет ждать тебя на вершине горы Небесная опора до трёх часов. У тебя есть всего сорок минут.
Старая Турасаи вновь вышла из хижины.
- Эту сумку ты отдашь ей. Она знает, что там и знает, что надо делать.
- Турасаи, ты действительно постарела. Как я смогу за такое время подняться на гору? Прошлый раз мы поднимались целый день.
- Тогда ты не был Нангуака. Кроме того, я показала тебе короткую тропу. Беги по ней. Ты успеешь. Помни, что Миокале ждёт тебя только до трёх часов. Беги так, как ты ещё никогда не бегал. И помни главное, не оглядывайся. Беги, Нангуака, и пусть Боги помогут тебе. Возьми наши часы. Следи за временем и не теряй драгоценные минуты. Беги. Помни всегда - слушай море. Оно подскажет.
Турасаи протянула мне нашу единственную драгоценность, оставшуюся от отца - серебряные карманные часы, по которым вся деревня сверяла время. Если Турасаи передала мне часы, значит она говорит очень серьёзно, и испытание будет нелёгким и важным.
И я побежал. В начале бежать было легко, и бабушкина сумка казалась почти невесомой. Но подъём был крут, а я торопился. Вскоре ноги стали тяжёлыми, а сумка чувствительно оттягивала моё плечо. Но Миокале ждала, и ничто не могло помешать мне взбежать на гору к назначенному сроку.
Тяжело дыша и держась за грудь, из которой моё сердце всё норовило выскочить, я уже подбегал к вершине, когда услышал это.
Никогда я не слышал ничего подобного. Это был вопль тысячи раненых китов, это был гром всех ураганов, проносившихся над нашей лагуной. Это был яростный вопль разъярённого моря. Нет, это была сама ярость, воплотившаяся в злобное вздыбленное существо.
Конечно же, я смотрел в сторону моря. Горизонта не было. Всю сторону занимала огромная волна. Похоже, она свисала с неба. Иначе и быть не могло. Ведь нет таких земных волн, чтобы доставали до самых облаков. Это Боги опрокинули на нас своё Великое Море, и оно теперь падало на нас, на всю Землю, предвосхищая своё падение этим ужасным воплем. Море приближалось к земле и всё больше становилось похожим на зловеще открытую пасть неведомого гигантского существа.
Земля дрогнула, когда небесное море ударило в неё. Я успел заметить, как мгновенно исчезли в огромных воронках этой волны маленькие островки, всегда выступавшие во время отлива, прилегающий к деревне холм, как взвились в воздух вырванные с корнем деревья и тут же скрылись в пучине рокочущей воды.
Я стоял, опершись спиной о ближайшее дерево, и ждал, что вот-вот вода настигнет и меня, сорвет с этой горы и одним лёгким взмахом зашвырнёт за ту Черту, из-за которой не возвращаются. Двигаться я не мог. Ноги стали будто каменные. Только смотрел.
Но волна не смогла добраться до меня. Немного не смогла. Я доказал, что не зря зовусь Нангуака - быстрые ноги. Метрах в двадцати от меня в водоворотах кружились деревья, какие-то доски, брёвна, тряпки... . А потом всё стихло.
Сколько секунд это длилось? Десять, двадцать? Может быть минуту? Но сколько бы не продолжалось это чудовищное вторжение, оно ворвалось в нашу жизнь и останется в памяти страшным кошмаром.
Так же, как в несколько мгновений вода заполнила всю бухту, так же быстро она покидала её, унося с собой и деревья, и остатки наших хижин все наши вещи, и многих моих соседей, имена которых мы уже никогда не назовём..
Ноги не держали меня и я сел на землю.
Теперь мне всё стало понятно. Это я лишился памяти, а не старая моя бабушка. Как я мог забыть, что с утра Миокале уехала в город, получать паспорт. Море подсказало бабушке, и она спасла меня, отправив из деревни на гору, куда волна не могла добраться.
Я знал, как называется эта волна. Старики шёпотом произносили это слово. «Цунами» - вот что шептали они. У нас в деревне даже стоял большой барабан, который должен был предупредить об этом несчастье.
Как я потом узнал, бабушка, всё-таки, ударила в этот барабан и тем спасла десятки жизней. Ведь не зря говорят старики: «Предупреждён - почти спасён».
Волна смыла нашу деревню. Размыла дороги, ведущие в город. Осталась только тропа, по которой я бежал, поэтому моя Миокале быстро нашла меня, сидящего под уцелевшим деревом. Я отдал ей бабушкину сумку. Она открыла её и тихонько охнула. В сумке были деньги, накопленные всей деревней и хранимые моей бабушкой. А ещё там были документы о том, что побережье лагуны является собственностью нашей общины.
Страшная волна убила многих жителей моей деревни. Она разбила и унесла всё, что построили мы за многие годы. Но, благодаря «слушающей море», кто-то остался в живых, и у нас есть деньги. Мы вновь отстроим деревню и будем продолжать жить на земле, где сотни лет жили наши предки. А кто-то из нас станет слушать море, чтобы всегда сбывались слова моей бабушки:
- Море подскажет.
23 New V
Ольга Борина
Беркут сидел на ветке, чудом уцелевшей после бури.
Такой бури мир не видел очень давно, а может и совсем никогда, за всю свою историю.
Беркут клювом ощупывал своё раненое крыло.
В нём застряли непонятные и какие-то необыкновенные осколки изумрудного цвета.
Что это было и чем это грозило беркуту, он не знал.
- Куда же мне полететь?..
К кому?!..
Виктор?!
Он и только он, пожалуй, может помочь мне.
Но уцелел ли он во время этой бури?..
Беркут, собрав остатки мужества и страдая от нестерпимой боли, сорвался вниз и полетел в привычном направлении.
Развалины…
Полная непредсказуемость….
На всём пути беркут не встретил ни одного живого существа.
Вот и дом Виктора.
Вернее…
То, что от него осталось.
- Виктор!?
Вик!!! – застонал беркут и камнем упал на руины.
- Бера!? Берушка! – услышал он откуда-то из-под земли.
- Вик…. – прошептал Бера и потерял сознание.
Очнулся он на железном столе.
В лицо бил свет от жёлтой лампы.
-Бера! Очнулся, родной?
- Что со мной было? Вик?
- Лежи, лежи…
Надеюсь, всё будет хорошо…
Руки Виктора были перевязаны, но повязка не скрывала зеленоватых капель, проступающих сквозь бинты.
- Ты поранился? - в тревоге спросил беркут.
- Ничего! Ерунда – и Вик пошатнулся.
Беркут пошевелил больным крылом.
Изумрудных частиц в нём не было.
Крыло ныло и тянуло, но работало.
- Вик! – позвал Бера.
Но Виктор уже не слышал его.
Он полусидел, полулежал в кресле и глаза его были закрыты.
Бера слетел со стола и обеспокоено подобрался к Виктору.
Тронул его за плечо.
- У-у-у… - застонал тот, но в себя не пришёл…
Бер начал клювом теребить волосы Виктора.
-Что же мне делать, что?!
О! Если бы Вик хоть ненадолго очнулся!!!
Вик!!! – что есть мочи завопил беркут.
Виктор открыл глаза.
Взгляд его был мутным и блуждающим.
- Вик!? Что мне делать? Как тебе помочь?!
- Мазь…
Укол…
Стекло убери… - и Виктор вновь потерял сознание.
Бера начал лихорадочно шарить по комнате.
Так…
Шприцы….
Мази…..
Но что из этого множества препаратов необходимо именно сейчас?! Что?!
И тут взгляд его упал на тетрадь, лежащую на столике у кресла.
Записи Виктора…
Так…
21 число, не то!
22…
Вот! 29…
«….Мазь из серебряной пыли хорошо удаляет эту изумрудную дрянь…
Укол с моим новым обезболивающим, подействовал мгновенно…
Остатки изумрудов удаляются с трудом, главное, чтобы они не попали на кожу…
Чёрт!..»
Далее надпись была в странных каплях, похожих на кровь вперемешку с чем-то зеленовато бирюзовым.
Скорее всего, Виктор поранился в тот момент одним из осколков.
Бера, дочитав и поняв насколько это серьёзно, принялся за операцию.
Мазь он нашёл быстро.
Но вот как действовать, чтобы не прикасаться к ранам?!
Клювом он защемил длинный, похожий на палочку от мороженого, скребок.
Мазь была густой, но поддавалась.
Закончив с мазью, Бера набрал в шприц некого лекарства, ярко синего цвета, похожего больше на чернила, но с пометкой на бутыли: обезболивающее New V…
Вколов 2 кубика, Бера стал ждать.
Виктор был без сознания, но стонать перестал, и дыхание стало ровным и не прерывающимся.
- Теперь стекло….
Вздохнул Бера.
Найдя пинцет, он начал аккуратно и медленно вытаскивать кусочек за кусочком.
Всё…
Изумрудная гадость надёжно спрятана в вакуумной бутыли.
Теперь надо только надеяться – подумал Бера и прилёг в ноги к Виктору.
Утро пришло как-то незаметно и неожиданно.
Через махонькую щель в потолке в лабораторию просочились первые солнечные лучи и зашептались в переливах коричневых бутылей, хранящих смерть….
Потом один, самый смелый и видимо самый шустрый лучик защекотал веки Виктора.
- Бера? Ты здесь?
- Кажется…
- Как ты себя чувствуешь?
- А ты…..
И друзья крепко обнялись.
Им ещё не было известно, что осталось от планеты Земля, какие новые испытания ждут их в этом новом страшном и пугающем мире…..
Но это будет потом…
А сейчас Виктор и Бера были здоровы и счастливы.
И нежно улыбались всё-таки наступившему для них и только для них утру…
24 Китайский предсказатель
Людмила Май
Когда задолго до начала рабочего дня у турникета возникает фигура какого-нибудь начальника-пенсионера, то удивляться тут нечему: старикам вечно не спится, вот они, утомленные бессонницей, и тащатся раным-ранехонько в контору от нечего делать. Но появление этого парня из отдела проектирования в шесть сорок утра вызвало у вахтерши неподдельное изумление.
Взглянув на бледное лицо и взъерошенный вид молодого проектировщика, у нее мгновенно созрела только одна версия: – У бабы, видать, ночевал – та его и спровадила с утра пораньше.
Андрей, действительно, провел ночь в обществе женщины, но совсем не по тому поводу, о каком подумалось удивленной вахтерше. Поднявшись в свой кабинет, он тупо уставился в черный экран монитора, вспоминая подробности произошедшего с ним случая…
***
Эта история была бы неполной и даже абсолютно непонятной, если не рассказать о связующем звене, соединившем всю цепочку невероятных событий. Таким звеном являлась Капитолина Поликарповна, попросту – Капа, приехавшая погостить к родственникам неделю назад из своего Козельска.
Родство с этой экстравагантной особой лично у Андрея вызывало большие сомнения. Родители же Андрея лишний раз и не уточняли какие именно родственные нити их связывают, рискуя навсегда затеряться в ветвях этого могучего раскидистого древа.
Тем не менее Капа давно и прочно вошла в их семью вместе с черно-белыми фотографиями многочисленных родственников и головной болью всего семейства. И хотя была она дамой уже довольно солидного возраста, никто не называл ее полным именем, только Андрей из чувства врожденной деликатности обращался к ней «тетя».
Ее экстравагантность проявлялась во всем: маленькая, кругленькая и не по годам подвижная, она была неистощимым генератором самых неожиданных и, надо сказать, бредовых идей. Йоги, фэншуй, соционика, эзотерика и гороскопы – вот далеко не полный список ее увлечений.
В неизменных «бермудах» и широкополой шляпе (это с ее-то ростом!), с вечно пикающим слуховым аппаратом, который она недавно стала цеплять за ухо, Капа напоминала Андрею старичка-боровичка с колокольчиками из сказки «Морозко».
Ко всему прочему она очень любила экспериментировать с цветом своих волос: ее короткая мальчишеская стрижка была уже и классической фиолетовой, и авангардной желтой. На этот раз она удивила всех жизнерадостным цветом раствора марганца на своей голове; такого же цвета была и ее помада, жирно блестевшая на ее кукольных губках.
И даже в причине, побуждающей ее всякий раз прилетать сюда за тысячи километров – «побродить по знакомым местам», Андрей усматривал тетушкину, мягко говоря, оригинальность.
Одним из излюбленных мест, куда так тянуло побродить Капу, являлся китайской рынок. Там она с большим вдохновением и проводила большую часть своего времени, скупая всякую дребедень и сетуя на то, что в городе уже снесли все «нормальные» торговые точки и остался лишь этот «уголок радости».
В нынешний свой приезд она объявила, что решила заняться практической магией и даже записалась на какие-то курсы, где ей пообещали приличные скидки. Теперь, как и подобает настоящей ведунье, она фланировала по квартире в каком-то невообразимом шелковом халате-кимоно и окуривала свою комнату благовониями.
Никогда не признававшая чужих мнений и руководствуясь исключительно личными ощущениями, она вечно попадала в какие-нибудь ловушки, расставленные ловкими предпринимателями. Вот и вчера она занесла к себе в комнату небольшую коробку с красочными иероглифами.
Родителей дома не было, они еще накануне уехали на дачу, с тихой радостью услышав от родственницы капризный отказ на приглашение поехать с ними: – Ну что вы, там же комары!
Андрей собирался остаток дня провести за компьютером, взяв работу на дом: начальник уже достал его своим занудством. Но то одно, то другое постоянно отвлекало его от этих благих намерений, лишь к полуночи он расположился за столом с кружкой черного кофе и с твердой установкой немедленно приступить к завершающей стадии проекта.
Тут-то на пороге его комнаты и возникла Капа с той самой китайской коробкой…
***
Инструкция была не русифицирована, в ней, кроме загадочных иероглифов, в самом конце было что-то написано по-английски и даже по-арабски, но знакомых букв русского алфавита Андрей не усмотрел. Назначение этого круглого предмета с небольшой сенсорной панелью он так и не смог понять, так же, как и включить его.
Капа только мешала ему своими ахами и сумбурными возгласами. Перевод короткой фразы с английского гласил, что включенное устройство испускает электромагнитные волны, которые могут создавать помехи в работе электрических и электронных систем – и это была вся информация.
– Он работал, работал! – тарахтела Капа, прыгая вокруг Андрея в своем кимоно. – Он при мне проверял! Может, батарейка сдвинулась?
Андрей сумрачно вертел в руках странный, вроде бы металлический, но очень легкий шар, что-то около двадцати сантиметров в диаметре, и все больше раздражался от очередной Капиной придури.
– А что это вообще?
– О-о! Это очень интересная и полезная вещь, Андрюша! С ее помощью можно…
Она не договорила, потому что шар вдруг внезапно пикнул (а может, это Капин слуховой аппарат издал радостный звук?) и на его корпусе загорелся дисплей.
– Заработал! – обрадовалась Капа. – Сейчас программу нужно задать… Как он там говорил? Дзы… хао… и минтянь!
Она взволнованно нажала попеременно кнопочки, и Андрей явственно почувствовал, что шар в его руках стал тихонько жужжать и медленно отрываться от его ладоней, излучая голубоватое свечение.
Пораженный Андрей в изумлении раскрыл рот: шар все ярче и ярче разгорался и начал медленно крутиться вокруг своей оси, непостижимым образом повиснув в воздухе.
Капа же, не отрывая восхищенных глаз от магического шара, осторожно попятилась, плюхнулась в кресло и воскликнула от переполнявших ее чувств: – Смотри! Смотри, что сейчас будет!
А дальше в комнате внезапно погас свет и вырубился компьютер…
***
Перед глазами в подрагивающих лучах витали неясные тени и картинки чего-то едва уловимо знакомого. Все мелькало, как кадры в прокручиваемом с быстрой скоростью фильме: снующие люди на улице, бегающие автомобили, мигающий светофор… Наконец все замерло, и Андрей в излучении этого фантастического проектора увидел изображение незнакомой белокурой девушки с длинными распущенными волосами.
– Интере-есно! – заинтригованный Андрей поудобнее устроился на стуле и приготовился к занятному зрелищу, позабыв обо всем на свете.
Девушка остановилась на людной улице, достала телефон и, сдерживая раздуваемые ветром пряди волос, стала с кем-то оживленно разговаривать. Андрей, точно, никогда раньше не видел этого лица.
– Теть Кап, а Вы тоже видите эту девушку?
Капа отрешенно всматривалась в голубое свечение и, очнувшись от Андреева голоса, недовольно махнула рукой: – Какую девушку? Отстань!
Девушка же продолжала мило болтать, немо раскрывая рот: звука у этого «фильма» не было. По всей видимости, ей был очень приятен этот разговор, потому что говорила она с веселым выражением лица, даже похохатывала, слегка сгибаясь, отчего ее волосы снова падали на лицо, и она снова и снова боролась с непослушными прядями.
Мимо проходили люди, особо суетливые прохожие иногда плечами и сумками задевали ее, остановившуюся в самой середине тротуара, но она не обращала на это никакого внимания, увлеченная разговором и своими волосами.
Она была высокой, стройной и очень симпатичной. Стильные обтягивающие брючки выгодно подчеркивали ее длинные ноги, а рукава свободной блузы были небрежно подвернуты, обнажая красиво загоревшие руки. Андрей часто встречал на улице подобных красавиц, но даже в мыслях он не мог представить себя рядом с ними. В его ближайшем окружении маячила только эта коротышка Юлька с работы, сверкающая очками за соседним компьютером. Он еще долго разглядывал незнакомку, не понимая, как это все-таки все происходит.
Вдруг атмосфера в этом кино резко поменялась: ветер превратился в настоящий ураган, подхватил и закружил в воздухе какие-то предметы. Люди панически побежали в разные стороны... Искаженные лица... Немые крики...
Девушка стала испуганно озираться, и ужас отразился в ее глазах - вокруг летали огромные баннеры и сорванные рекламные щиты, деревья ломались и падали… Перед Андреем разворачивалась картина ужасающей катастрофы. Что это? Землетрясение? Ядерный взрыв? Столкновение с кометой в космическом пространстве?
С замиранием сердца он увидел, как мощный тайфун закрутил в своем смертельном водовороте и эту несчастную девушку, и других отчаянно сопротивляющихся людей... Всего за несколько минут привычная сутолока городской улицы под воздействием какой-то непонятной, страшной и всеразрушающей силы превратилась в сплошной хаос.
Все это напоминало фильм-катастрофу среднего пошиба с изощренной фантазией его создателей, направленной на еще большее нагнетание страстей и щекотания и так уже натянутых до предела нервов. Воображение неведомого режиссера продолжало рисовать одну устрашающую картину за другой: вот в этой кутерьме пролетел, кувыркаясь в воздухе, автомобиль с мечущимися в нем пассажирами, закружились фонарные столбы с оборванными проводами, откуда-то взявшиеся потоки мутной воды бурно устремились по улице, еще более усугубляя масштабы глобального катаклизма…
Сколько это продолжалось, Андрей не знал: он потерял чувство времени и реальности. Оцепеневшим взглядом он следил за медленно затухающим и замедляющим свое вращение шаром. Последнее, что он увидел, вскочив с места, было оседающее и распадающееся на множество фрагментов здание торгового центра...
Наконец, пикнув пару раз, шар опустился на пол и окончательно потух.
За окном уже начало светать.
Капа мирно похрапывала в своем кресле.
Ложиться спать уже не имело смысла. Оглушенный только что увиденной фантасмагорией, Андрей залпом выпил холодный кофе, кое-как привел себя в порядок и отправился на работу.
***
В обеденном перерыве Андрей сидел на своем привычном месте в кафе и вяло ковырял вилкой в тарелке. Ночной сеанс с самого утра занимал все его мысли. Мучительные раздумья привели его к однозначному выводу, что все-таки это были галлюцинации, вызванные непонятным излучением, а сумасбродная Капа, притащившая в дом эту, вероятно, очень опасную для здоровья штуковину, просто выводила его из себя, так же, как и все ее дурацкие занятия.
Попутно наблюдая за протекающей жизнью за окном, он не мог отделаться от чувства, что этот городской пейзаж смутно напоминает ему мелькавшие кадры ночного фильма ужасов.
Андрей с досадой пытался заглушить в себе поднимающееся изнутри беспокойство: ну, конечно же, ему все это знакомо – он тысячу раз видел здесь одну и ту же картину.
И только он хотел было отвернуться, как заметил в толпе знакомую девичью фигуру с развевающимися распущенными волосами. Вот это да! Это, несомненно, была она, в своих брючках и блузе с закатанными рукавами! Андрей даже поперхнулся от неожиданности и протянул руку за соком.
Это было невероятно! Девушка в точности повторяла уже виденные им движения: вот она достала телефон из сумочки, остановилась посреди тротуара и, знакомыми движениями откидывая мешающие ей волосы, стала мило улыбаться и с кем-то оживленно разговаривать.
Забыв про сок, в полной прострации, он неотрывно смотрел в окно. Все в точности повторялось: девушка так же смеялась, так же откидывала волосы, и торопившиеся прохожие все так же задевали ее плечами и сумками.
Внезапно Андрей понял, что он единственный, кто знает продолжение…
Он опрометью выскочил из кафе, подбежал к беспечно смеющейся девчонке и решительно схватил ее за руку. Девушка вырвалась, недоуменно отстранилась, продолжая болтать по телефону, и вопросительно посмотрела на Андрея.
Только теперь до него дошло: – А что, собственно, нужно делать? Сейчас же здесь такое начнется! Вряд ли удастся спастись бегством или найти надежное укрытие, ведь даже машины с людьми летали в этом кошмаре, и этот торговый центр на противоположной стороне улицы через несколько минут рухнет…
Девушка тем временем продолжала свою бессмысленную болтовню, что-то вроде: – А он что?.. А она?.. А потом?.. – уже с интересом и оценивающе рассматривая стоявшего перед ней растерянного парня.
– Вот дура, – злился про себя Андрей, – нужно же ее хотя бы подготовить, предупредить, а она…
Наконец, девушка попрощалась со своей подружкой – он понял, что с подружкой, потому что в конце разговора она воскликнула: – Ну все, Катюш, пока! До встречи! – и обратила свой взор на Андрея.
Ему потребовалось больших усилий, чтобы эта ничего не подозревающая глупышка хотя бы зашла с ним в кафе. Там он, не переставая тревожно оглядываться, сбивчиво поведал изумленной девушке о предстоящей (с минуты на минуту!) глобальной катастрофе и о возможной гибели всего человечества. Волнуясь, он предложил взяться за руки, чтобы ей не было так страшно.
Девушка долго смеялась, запрокинув голову и всхлипывая, пытаясь что-то сказать сквозь переливы смеха: –Это… Это… Ой, не могу… Это же...
Она продолжала смеяться, а Андрею уже было все равно: пусть все погибает и рушится к чертовой матери, лишь бы сидеть напротив этой смеющейся девушки, видеть эти искрящиеся, невозможно зеленые глаза и эту подрагивающую жемчужную ниточку на ее шее…
***
Дома его встретили возмущенные Капины возгласы: – Все, сдохло это китайское чудо, совсем не работает! – Она энергично трясла в руках магический шар и демонстрировала его полную недееспособность, нажимая подряд на все кнопки.
– Вот сволочь! Подсунул мне контрафакт! Да еще и бракованный к тому же!
Андрей с интересом уставился на негодующую старушку: – Почему – бракованный, может, просто батарейка села?
– Ну коне-ечно, батарейка! Сколько ни меняла – все без толку! Конечно бракованный: я же как последняя дура поперлась к этим гаражам! Главное, адрес указал и место конкретное: бокс сто десять и слово неприличное! Слово есть, а пачки долларов под ним нет, только собачьи кучи. А он мне еще картинки всякие рисовал, как я на Кипре отдыхаю: море, пальмы… Предсказатель хренов!
Капа еще долго посылала ругательства и в адрес так подло обманувшего ее предсказателя, и в адрес торговца, что всучил ей бракованную вещь, а заодно и в адрес всей администрации китайского рынка, обвиняя их в сговоре и мошенничестве.
Но все ее угрозы вывести «эту шайку» на чистую воду носили довольно-таки условный и гипотетический характер. Потому как, не обнаружив вожделенных денег в указанном месте и в бешенстве явившись на рынок, Капа так и не нашла призывно манящую и сверкающую разноцветными огоньками палатку, где вчера сидел «этот узкоглазый с козлиной бородкой», сколько ни бродила в толкотне по узеньким запутанным проулкам. А «эта халда» из администрации только посмеялась над ней.
Андрей, улыбаясь, с удивлением обнаружил, что Капины причуды уже не вызывают в нем такого уж раздражения. Ведь, в конце концов, если бы не эта ее страсть ко всему магическому…
Уже лежа в постели, засыпая и мягко проваливаясь в блаженное состояние сна, Андрею подумалось: – Так значит – бракованный?.. Ну это теперь уже совсем не важно. Важно, что у него теперь есть телефон этой девушки… И то, что зовут ее – На-та-ша…
25 Искренность и откровенность
Наталья Балинец
Многие люди в наше время боятся быть откровенными, так как это не принято социумом, в котором действуют эталоны мышления и шаблоны поведения. Если кто-то вдруг начнёт говорить о том, что чувствует в настоящий момент, то будет воспринят неадекватно: речь его будет не понимаема и не воспринимаема оцифрованным умом «борющегося за выживание».
В мёртвом мире (Мритья Лока) все Чувства мертвы, они заменены эмоциями и реакциями на движущиеся картинки. Пишу слово «Чувства» с большой буквы, потому что то жалкое количество пяти чувств, которые присутствуют в психике людей, вызывают лишь сожаление и сочувствие своей ограниченностью. Пять чувств, базисно данные нам для восприятия этого мира, - грубая подделка того многообразия Чувств, что существует для Истинного Познания. Но многообразие точек Зрения (от слова «Зрелость») невыгодно социуму, заточенного на «надои фермы энергии» челОвечества. Пастух в этой «ферме» - один, имя его – страх.
Открыть для себя Чувства (т.е. стать «откр-ытым», «откр-овенным») – это значит, перейти на совершенно новый уровень – уровень Жизни. Здесь восприятие и восприимчивость меняются ежесекундно, как оттенки всех цветов радуги (которых во много раз больше, чем семь) на сверкающей капле росы под лучами сияющего солнца. Только в этом состоянии возможно возникновение Искренности как одного из многообразия Чувств.
Искренность – от слова «искра». Это - та самая часть Духа, которой возможно проникновение в наш мир для его пробуждения. Искренний человек чувствует свою Искру, и потому всегда внутренне целостен и самодостаточен.
Как мы видим, наличие искренности как составляющей состояния «здесь и сейчас» напрямую связанно откровенностью. Суть слова «откровенность» глубоко сакральна и несёт в своей основе слово «кровь». Согласно Писанию, в крови живых существ сокрыта Душа. «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешуего в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». (Откровение Иоанна, ст.5.3 – 5.6).
Искренность (Искра Духа) с открытостью для Познания Души рождает ту самую откровенность – стремление выражать Себя, высшее проявление которой является Откровение – Божественное Открытие сути происходящего.
Но наибольшее раскрытие «Я» происходит через ещё большее освоение Чувств, самым волшебным из которых является Любовь. Именно с открытием этого Чувства сознание начинает Жить не Высшими Знаниями, а Высшими Чувстами, одним из которых является Блаженство как состояние непоколебимой Радости.
26 Конец света
Александр Кобзев
На этот раз конца света ожидали практически все.
Все дружно предлагали свою собственность за бесценок. Бизнесмены пытались навязать свои заводы и предприятия рабочим. Но никто не хотел обременять себя лишней собственностью. Все оставляли свои рабочие места и почти всё время проводили так, что узнай они о своих пристрастиях в последние времена раньше — посмеялись бы. Кто медитировал и распевал мантры, кто-то не просыхал от пьянки и блуда.
Лишь скульптор и земледелец продолжали свои каждодневные обязанности.
У скульптора теперь не было заказов, и он наконец-то мог делать то, что близко его душе.
Крестьянину заказы вообще не нужны. Он знает своё дело — воспитывает детей, пашет землю, кормит скотинку, выпалывает сорняки.
Медитирующие одиночки или пьяные компании приходили посмеяться над скульптором.
Скульптор говорил им:
— Я это делаю не для себя и не для славы людской. Быть может, Богу угодно, чтобы я до последнего часа свой талант отрабатывал.
Тогда люди шли смеяться над крестьянином.
Крестьянин отвечал:
— Ну так что же, что конец света? Животные всё равно пить хотят, растениям тоже уход нужен.
— Кому теперь нужна твоя пшеница?
— Раньше она меня кормила. Как же я теперь оставлю её засыхать? Я себе могу отказать в пище, а капуста не может без воды, и овечки не должны терпеть голод из-за нерадивости хозяина. Да и детям какой пример?!
— А как же конец света? — спрашивали люди.
— А что конец? Вдруг Бог опять помилует грешных людей за молитвы последних праведников, — отвечал крестьянин.
В назначенный день конец света не наступил. За шоком возбуждения ли, разочарования или апатии последовала бурная жажда наверстать упущенное.
Люди спешно начали скупать землю, дома, дворцы, картины, антиквариат, золото. Жутко подскочил спрос на недвижимость и бижутерию. Бизнесмены взвинтили цены на свою продукцию. Люди ещё ожесточённее устремились в пучину развлечений.
Благодаря верности своему делу скульптор прославился на весь мир. У него появилось масса заказов. Его просили выковать самые красивые статуи над фонтанами в богатых усадьбах. Но он не хотел работать на потребу праздных клиентов. Он стал иконописцем и ушёл в монастырь, в котором, кстати, жизнь ничуть не менялась от всех этих слухов, потому что там каждый помнит о своём конце жизни.
А крестьянин кормит своих коровок и пропалывает вместе с детьми грядки, потихоньку напевая славословие.
27 Это прекрасное время
Евгения Адессерман
Хватит, милый! Ну правда, достаточно. Сколько можно предаваться воспоминаниям о былых временах. Да, все было иначе. Ты это знаешь, я это знаю, даже наш верный пес это знает. Сколько можно разматывать клубки последних тысячелетий в поисках ответов на бессмысленные вопросы: «как так вышло?», «отчего?», «почему?».
Оставь в покое древние могилы, хватит перебирать кости, крошить, дробить, заваривать и выуживать из них память. Я тоже скучаю по карликам медоварам и вересковому меду, я тоже все помню. Но пришло время все это отпустить.
Сколько можно коллекционировать человеческие ошибки, заблуждения, нестыковки суждений, ложные ценности, безволие и деградацию. Это превращается в манию. Ты словно маньяк, любующийся стекляшками с каплями крови жертв.
Зачем ты перебираешь примеры скудоумия? Сколько можно вглядываться в них в поисках искры прошедшего? Ты ведь уже ее находил и знаешь, что любой проблеск недолговечен и тебе становится теплее лишь на мгновение.
Ты же знаешь к чему все идет, а точнее, уже подошло. Не обманывай меня и себя – ты не ищешь доказательств. Тебе все ясно уже несколько столетий. Ты судорожно рыщешь в поисках сомнений, ты все еще надеешься. Ты слишком привык быть героем, спасителем и создателем. Ты все еще – слишком высоко, слишком пропитан творением, слишком возвышен. Пора спуститься к земле. Припади к ней всем телом, остуди лицо холодной росой, загляни в глубины корней. Никто не научит тебя лучше, что все однажды должно закончится. Кто сожалеет об утраченной желтизне первоцветов в студёную ночь Самайна? Ты. Но, право, хватит, мой господин, зачем снова и снова вспоминать, что они натворили за все это время. Спустить вниз, позволь надежде умереть. Время пришло. А потом поднимись над привычным тебе масштабом и увидь другие закономерности. Ведь впереди еще столько открытий, столько неизведанного, столько нового.
Чем тебе не нравится это время? Все твое недовольство растет из воспоминаний. Хватит таскать с собой этот рюкзак из жизни в жизни, прожитое уже осталось с тобой, а прошлого не вернуть.
Да, они не понимают, кто перед ними. Напрочь утратили чувствительность, восприимчивость и чувство самосохранения. Но, право, мой господин, сейчас не время для частного возмездия, не тот век, когда можно было сбросить труп в Темзу, чтобы плавал с туберкулезниками. Умерь гнев.
Но, зато, можно в открытую пройти по оживленной улице города с четырёхглазой собакой, никто и не заметит. Решат что у нее милые бровки. Можно средь белого дня черпать их жизненную силу, вытягивать волю, закручивать страхи в бушующий вихрь, разжигать гнев. Ты же знаешь, как правильно заваренный гнев, умело собранный страх может вылиться в удивительный рассказ, разлиться дикой палитрой красок по холсту. Уже возьми в руки свой карандаш, он давно наточен и устал пылиться.
Хватит уже их учить. Зачем слепому знать названия цветов? Ну конечно, есть еще зрячие, я не спорю с тобой. Но даже если они усвоят твои уроки, уже совсем скоро им придется забыть выученное, ты же знаешь – обнуление совсем близко. Ох, милый, ты опять об этом… А как же те, кто выживут? Не стоит заглядывать так далеко вперед, когда выживут тогда и поговорим.
Хватит их лечить и воскрешать. Болезнь слишком разошлась. Сколько еще ты хочешь потратить усилий на труп? Сколько его не украшай, процесс разложения возьмет свое. Ты же не мнишь себя облегчателем мук, право же.
Не надо их жалеть, они лишь ресурс, используй его для себя, а не на благо человечества. Оставь эти героические замашки. Хватит подбирать слова, искать нужные интонации. Они не замечают, даже когда ты ставишь перед ними выбор, влияющий на их жизнь и смерть. Они верят, что все вокруг зависит только от них. Прекрати их переубеждать. Просто наблюдай за последствиями и развитием закономерностей. Немного юмора тебе не повредит, мой господин, право, ты чересчур серьёзен. Ты же любишь подкинуть гусеницу в муравейник и наблюдать за развитием бурной деятельности. С людьми все так же.
Созерцай. Изучай. Наблюдай. Впитывай. Направь свое внимание на любование: искусством, природой, цикличностью. Хватит переживать о том, что невозможно вернуть. Нет смысла планировать и так неизбежное. Просто смотри широко открытыми глазами, к чему приводит твое сказанное вслух слово, мимолетное действие, случайный шаг и неосознанный выбор.
Это прекрасное время. Время, когда последствия не имеют значения. Давай выпьем за это. Конечно не вересковый мед, но согласись Lambrusco нет так плохо.
28 Ранняя зима в лесу
Олэна Рыжая
Под раскидистыми ветвями могучей Ели (именно так – Ели), начали собираться лесные жители. Первым прибежал еж Ворчун, оттряхнув с иголок пушистый снег.
- Фрр, какое безобразие, только середина осени, а уже снег повалил!
По веткам, сверху вниз протиснулась белочка Марта.
- Ну и валит, ну и валит, все равно как под новый год! – переживая воскликнула она, оттряхивая, все еще летнюю шубку.
- Ну что? Где все? – спросила она у Ворчуна.
- Шляются где ни попадя, как всегда! – проворчал еж. – Сказано ж было: после утренней звезды!
- Да погоди ворчать, сейчас все соберутся, никто ж к такому не был готов: РАЗ и снег! Слышишь? Кажется кто то сквозь ветки втискивается!
И в самом деле, ветки зашевелились, и послышался приглушенный шепот:
- Ну еще чуть чуть, ой, опять копыто застряло! – наконец показалась голова, а вслед и вся Юка – олененок.
- Приветствую! – вежливо проговорила она и помахала куцым хвостиком, задев ветку за собой, отчего внутрь просыпалось немного снега.
- Эй, по осторожней там, не в медвежьей берлоге! – проворчал ежик.
- Простите, простите, - принялась извиняться Юка.
- Тебе бы, еж, все ворчать! – протрещала прилетевшая сорока Болтушка. – Вот всегда, все не по-твоему да не так, как тебе надо!
- Тебя не спросил, белобокая, - проворчал в ответ еж - а я только-только иголки отчистил.
- Ну-ка, хватит ссориться. Почти все собрались – вполне миролюбиво сказал седой дядя Ворон. Имени его уже никто и не помнил – все дядей звали, потому как один из самых умных был.
- Не хватает только Потапыча и зайца – подала голос Марта.
- Ну, Потапыч сюда и не протиснется. Потом все ему передадим. А Степка сейчас будет, он от лисы и волка прячется – шубу то сменить не успел еще. – миролюбиво пояснил дядя Ворон.
- Да здеся я уже, здеся – пропищал Степка, вваливаясь сквозь ветки, прямо на ежа Ворчуна.
- Эй, что за выходки,- принялся за свое еж, - я тебе не травка!
- Ой, прости, дядя Ворчун, торопился очень, да пока следы запутал…
- Ну что, все собрались! Будем обсуждать! - перекрыл начинающуюся свару дядя Ворон. – Ну, какие сведения? Давай, Ворчун, ты первый!
- Ага, а то изворчится, потом. Точно, точно! – послышались хихикающие шепотки.
- А ту, тихо там – давайте только по делу. БЕДА все ж пришла, одна на всех! Не до шуток! – призвал к порядку дядя Ворон. – А ты, еж, не тяни, начинай уже.
- Да я давно бы начал, но ведь слова сказать не дают! И я говорю – Беда! Где это видано, что б посредь осени зима приходила? Еще урожай не собран, орехи не дозрели, яблоки не попадали, а уже все в снегу!
- Непорядок это! – сказал ворон. – Следующий, кто скажет?
- Мне до травки уже не достать никак, все снегом завалило, – тихо проговорила Юка. – а когда попить к ручью пошла, там наст. Он ноги в кровь режет, кровь на снегу остается, а волки они тут как тут. – еще тише закончил олененок.
- Плохо, это! Очень! Ты старших держись, они наст разобьют, легче будет – поучительно произнес дядя Ворон.
- А я грибов и шишек запастись не успела. – от переживаний Марта заскакала на ветке, – одни сгнили от холода, другие не дозрели.
- А яблоки? Нет, вы видели, что стало с яблоками? – опять влез Ворчун.
- А еще, мы с Мартой не успели шубы сменить, – нетерпеливо пропищал и застучал ногой по стволу Степка, вдруг опять кто влезет, а ему и слова не сказать – теперь нас любой на белом снегу увидит, и лиса, и волк. И даже, поговаривают, рысь, что на горе живет – тоже от голода в наш лес прибежала.
- Да, да, - подтвердила Марта – и намокают они быстро. А ну, как мороз ударит? В ледышку превратимся, тогда и хищникам не разгрысть.
- Не бывало такого, никогда! Не бывало, – застрекотала Болтушка, – я и гнездо на зиму утеплить не успела, а оно прохудилось с весны уж, как теперь быть то? Все замерзло, из пушистостей лишь снег, да ваши хвосты! Может, хвост мне кто одолжит?
- Ну-ка! Разошлась! – приструнил ее ворон. – Да, давно такого не было, на моем веку точно. Но вот дед мне мой рассказывал, что просто так ничего не случается, и раз настали такие времена, значит чем-то Создателей, да прогневили. Надо к великим Защитникам леса на поклон идти – пусть свое слово перед Создателями скажут, да как искупить путь укажут! Только, стар я вот стал, где те Защитники обитают, запамятовал….
- У медведя надо спросить, – сказал еж, - он должен помнить.
- Должен помнить, должен, – закивали и другие, – но только торопиться надо, пока в спячку не слег.
- Что ж, не будем тянуть, пойдемте!
В берлоге у медведя было тепло и сухо, но недовольный хозяин отбрил их с порога:
- И чего вас метель пусторожняя принесла? Или вспомнили, что я хищник и в голодный год любым закушу, не побрезгую?
- Тише, Потапыч, мы по делу. Не у одного тебя беда, и голодуха одолела – для всех такая ранняя зима погибель. Сегодня ты нас съешь, а завтра того и гляди оголодавшие волки на твою берлогу нападут и тобой закусят, сил то ты мало накопил! Так глядишь, уже до нового года и "Конец света", для всего леса, наступит. Видимо "Армагедон" начинается - так у людей принято говорить.
Мы к тебе за советом пришли. Решили все вместе с бедой бороться, идти к Защитникам леса. Укажи путь, будь так добр!
- Указать то путь не сложно, сложно по нему пройти! Да с пустыми лапами негоже идти – надо бы гостинец собрать, только не из чего!
- А у меня две шишки на черный день запасено.
- А я коры кусочек запрятал.
- Так и быть, поделюсь яблоком – послышалось со всех сторон.
- Ну, стало быть, со всех по краюшке да на поклон соберем, кто что может. – подвел итог ворон. - Теперь осталось решить, кто пойдет и куда! Рассказывай, Потапыч.
- А идти следует на первой вечерней звезде к большому перекрестку земель, туда где сходятся лес, гора, степь да река! А в центре большой Дуб – Прародитель! Вот в нем то и живут Защитники всех стихий и земель, лесные в том числе. Но вся сложность в том, что с вечерней звезды до полуночи туда успеть надо, а как утренняя звезда загорится, так обратно возвращаться. Иначе, целый месяц плутать у дуба придется – пока дорога назад откроется. А нынче месяц в лесу не выжить…
- А попроще пути нет? Нет разве? – завертелась на месте Болтушка, – А кто пойдет то? Тут и сильный, и быстрый нужен – чтоб кучу подарков раз и потащил, а еще быстро-быстро за ночь сбегал. Ну, кто сможет то?
- Кажется мне, никто из нас не сможет. Потапыч, ты единственный достаточно силен, но, прости, уже не поворотлив, а остальным подарка не снести, только Юка бы справилась, но ее волки заметят да съедят вместе с дарами. – стал размышлять седой ворон.
- А мы тех волков сейчас к делу и привлечем, – решил медведь, – лес и их дом, пусть участвуют. А для даров я кусок старого дупла дам, там еще немного меда осталось. Думал лапу туда перед спячкой засунуть, да для дела важнее.
- Ну-ка звери, дружно взялись за дело! Все за запасами, а Потапыч волков уговаривать. Только ты самых шустрых да сообразительных бери, а то забредут не знамо куда еще.
- А я вожака Серого попрошу, уже имел с ним дело, толковый он, не зря пятый год в вожаках ходит. Ну, значит, до вечерней звезды все здесь собираемся, пока гонцов ждем, здесь и пересидим. Только вы побольше запасов берите, мало ли, сколько ждать придется? А вместе и ожиданье веселей, глядишь, и не наступит он – конец света "Армагедон"! Ни в этот конец года, ни в какой еще….
А что у лесных друзей из этого получилось, узнаем в следующей истории, если вам,мои маленькие друзья, конечно, это интересно!
29 Суд над человечеством
Александр Мецгер
Сознание медленно возвращалось к Артёму. Все мышцы болели. Он хотел потянуться, но, что-то крепко его держало. Наконец, очертания предметов стало обретать резкость. Артём обнаружил, что находится в лесополосе в подвешенном состоянии. Чуть дальше, на других деревьях, висели коконы таких же беспомощных людей. Ветки прочно спеленали их по рукам и ногам. Артём хотел закричать, но из горла раздался лишь жалобный писк.
- Что произошло?- со страхом задал он мысленно вопрос.
Вдруг в голове послышался голос:
- Тихо! Идёт суд над человечеством. Мы будем вас судить за преступление над природой.
В голове Артёма прояснилось, и он вспомнил всё, что произошло с ним до того, как он впал в беспамятство.
К тридцати пяти годам Артём Красиков достиг всего, чего мог желать любой молодой человек: у него была машина, квартира, небольшой бизнес и свобода. Женщины были, но серьёзных отношений он не хотел иметь. Артём вёл здоровый образ жизни и был всем доволен.
С утра, как обычно, он вышел на улицу и направился к стоянке за своей машиной. Странный шум за спиной заставил сначала остановиться, а потом обернуться. То, что он увидел, вызвало у него шок. Дом, в котором он жил, медленно опускался под землю. Из окон и дверей стали выскакивать люди. Вдруг асфальт под ногами зашевелился и стал подниматься, разламываясь на куски. Из земли показались корни деревьев. Они, словно змеи, опутывали всё, что попадалось на их пути. Машины, словно игрушечные, переворачивались, оглашая окрестности сработавшей сигнализацией. За домом Артёма, стали уходить под землю другие дома. С них посыпалась штукатурка, поднимая пыль, с балконов падали вещи. Крики и паника охватили всю улицу. Люди метались, не зная, что делать и куда бежать.
Артём обратил внимание, что единственным спокойным местом, где не шевелилась земля, был газон. Недолго думая, он прыгнул на него. Тут же, словно змея, из земли вылез прут и обвил ногу Артёма. Словно игла проткнула ему ногу. Красиков вскрикнул, попытался выдернуть ногу и потерял сознание.
- Кто вы такие?- мысленно прокричал Артём, но ему никто не ответил.
Через минуту, в голове его послышались голоса. Из них Артём понял, что находится на судебном процессе и сейчас решается его судьба.
- Все постройки и города сравняли с землёй,- сообщал чей-то голос,- на их месте уже растут деревья.
- Как такое могло произойти?- ужаснулся Артём.- Всю человеческую цивилизацию уничтожили за считанные часы. Да кто они такие?
Между тем другой голос спросил:
- А что с человеческой расой? Много осталось?
- Процентов тридцать,- ответил первый голос.
- Всё равно много,- ответил второй голос,- будем голосовать: оставлять человеческий род на земле или уничтожить.
У Артёма, от услышанного разговора, волосы встали дыбом. Как ему хотелось, чтобы это был сон. Но разговор между тем продолжился.
- Уничтожить, уничтожить,- прокричал хор голосов.
- Подождите,- вмешались другие голоса,- не все особи одинаковые. Многие из них хорошо к нам относились.
- Может к вам,- отозвались другие голоса,- а нас нещадно вырубали, делали из наших тел вещи, сжигали и просто уничтожали.
- Из них получится хорошее удобрение,- заметил чей-то голос.
- Мы не имеем право, уничтожить полностью человеческий род,- вмешался ещё один голос.
- Если их оставить, то через время, они снова станут угрозой для земли и в первую очередь для нас,- возразил другой голос.
- Я знаю, что надо делать,- наконец, заговорил первый голос,- мы оставим молодые особи, способные к размножению, но перед этим обезопасим себя.
- Это как?- заинтересовались участники разговора.
Услышанный разговор обрадовал Артёма.
- Он и есть та молодая особь, способная для размножения. Значит, он будет жить, а остальное не важно,- подумал он.
А голос продолжил:
- Мы лишим их органов, способных нам навредить.
- Руки им надо оторвать,- прокричал один из голосов.
- Согласен,- подтвердил первый голос,- руки для размножения им не понадобятся. Ноги оставим, чтобы могли убегать от хищников.
- И языки оторвать, и зрения лишить,- предложил чей-то голос.
- Тогда они не выживут,- запротестовал первый голос,- как они будут самок находить?
- Да в последнее время, им без разницы с кем спариваться,- ответил голос,- язык оставим, а зрения лишить.
- Значит, на этом и остановимся,- проговорил первый голос,- займитесь переделыванием человеческого рода. Суд над человечеством считаю завершённым.
Деревья зашумели и расплели свои кроны.
30 Правительственный бункер
Александр Мецгер
После двухтысячного года, когда на планете собралось огромное количество радиоактивных веществ, а также оружия разной модификации, жить стало опасно. Люди понимали, что любое проявление агрессии, может вызвать всемирную войну, а это - гибель планеты. Правительства многих стран решили подстраховаться и стали строить бункера, куда можно было спрятать семьи в случае катастрофы. Не буду говорить, о какой стране идёт речь, так как это могло произойти где угодно, был построен супер передовой правительственный бункер на сто тысяч жителей. В нём автономно можно было прожить пятьдесят лет, в течение которых люди не могли беспокоиться о еде и воздухе. Чтобы заранее знать о надвигающейся катастрофе, был создан супер мощный компьютер. Он собирал информацию обо всех происшествиях на планете и даже в космосе. В случае метеоритной катастрофы, землетрясений или наводнения, компьютер решал: опасно ли это для рода человеческого. Если такая угроза существовала, то он подавал сигнал на пульт управления бункера. Из бункера поступала информация для членов правительства. В течение десяти часов, они должны были с семьями укрыться. После этого двери бункера закрывались на пятьдесят лет. Изнутри невозможно было его открыть, так как могли быть непредвиденные обстоятельства, связанные с психикой находящихся в бункере людей. На всякий случай, снаружи были оставлены рычаги для открытия двери: вдруг, опасность была не катастрофической и люди выжили. Тогда, они могли освободить пленников бункера.
Сигнал, который должен был послать компьютер, настолько многоступенчато сложен, что его невозможно подобрать или обнаружить. Но однажды, когда ничего не предвещало о катастрофе, поступил сигнал из бункера. Не раздумывая, члены правительства с семьями, а также самые богатые люди страны, собрав тревожный чемоданчик, ринулись в бункер. Через десять часов бункер закрылся. Всё это происходило в секретности и люди так и не поняли - куда делось их правительство. В крупных городах стали происходить беспорядки, но святое место пустым не бывает. Через время, более организованные кланы захватили власть, объявили себя правительством и всё пошло по-старому. Никто так и не поинтересовался об исчезновении бывших первых лиц страны.
* * *
Виктор Ягодкин был гением. В двенадцать лет он окончил школу, а в пятнадцать – институт. Но, несмотря на свою гениальность, оставался застенчивым юношей. Ему (как и всем молодым людям) хотелось погулять, встречаться с девушками. Но из-за своей робости, не мог подойти, ни к одной. Как-то в кафе Виктор увидел официантку и был очарован ею. Теперь это стало его любимое кафе. Он приходил с ноутбуком сюда и мог весь день просидеть, наблюдая за девушкой. Это не осталось незамеченным, и однажды девушка подошла к нему.
- Я смотрю, вы у нас стали постоянным клиентом,- проговорила она.
Виктор покраснел от смущения и не знал, что ответить. Раньше, мысленно он представлял, как подойдёт к ней и заговорит, но теперь осознал, что не сможет произнести ни слова. Девушка поняла его смущение и улыбнулась.
- Рита,- протянула она руку.
Юноша в волнении сжал её пальцы.
- Виктор,- с трудом произнёс он.
Этот вечер был самым лучшим в жизни Ягодкина. Непринуждённость девушки скоро сняли скованность с юноши. Он почувствовал себя легко и уверенно. Ему захотелось чем-то удивить девушку. Виктор сознался, что работает в исследовательском секретном институте.
- Почему секретном?- удивилась Рита.
Девушка подозрительно улыбнулась, и Виктор понял, что она ему не верит.
- Потому, что мы работаем на правительство,- горячо заговорил он,- и там находятся только гении.
- Значит, ты - гений?- рассмеялась Рита.
- Я могу доказать,- разгорячился Виктор.
- Если докажешь,- подзадоривала девушка,- то я тебя поцелую.
Это был сильный стимул, и Виктор пригласил Риту домой.
- Там у меня мощный компьютер,- объяснил он,- с которого я смогу сломать любой сервер - даже правительственный.
Виктор увлечённо стучал по клавиатуре. Рядом сидела Рита. Ей явно уже не нравилась эта затея, и она скучала. Юноша этого не замечал.
- Представляешь,- наконец, оторвался он от монитора,- я нашёл правительственный компьютер. Не могу понять, для чего он собирает информацию. Какая конечная цель перед ним стоит?
- Может, не надо?- осторожно проговорила девушка,- вдруг, кто- то узнает.
- Нет, это уже дело принципа,- проговорил Виктор с горящими глазами.
- Есть!- закричал юноша и подпрыгнул,- я всё понял. В задачу компьютера входит: собирание информации. После чего, он должен подать сигнал на бункер. Скорей всего, это - военный канал.
- Ничего не понимаю в этих компьютерах,- вздохнула Рита.
- Ты не понимаешь,- горячился Виктор,- если я изменю информацию, то сработает сигнал и бункер закроется. Представляешь, какой это - прикол.
- Как ты изменишь информацию,- вздохнула девушка.
- У меня есть специальный вирус,- попытался объяснить Виктор,- компьютер получает информацию, что сейчас день, а вирус её изменяет и получается, что ночь. Вот, смотри.
Юноша решительно нажал на клавишу, изменив судьбу нескольких тысяч человек …
Прошло сорок девять лет и десять месяцев.
Юрка Коптев был известен как опытный диггер. Не было места под городом, где бы он не побывал. Казалось, уже невозможно было его удивить, но то, что Юрка увидел, не только его удивило, но и взволновало. Из-под обрушившейся стены, он обнаружил бронированную дверь. Тысячу раз Коптев проходил мимо и даже не предполагал, что здесь есть вход в таинственный бункер. По опыту он знал, что без специального оборудования не стоит заходить в незнакомые места. Юрка решил, что свою находку оставит в секрете.
На следующий день, прихватив необходимое оборудование, куда входили: противогаз, фонарь, верёвка и прочие мелочи, Коптев решительно стал открывать дверь бункера. Это оказалось совсем не сложно, что насторожило опытного диггера. Дверь - метровой толщины - медленно открылась. В нос Юрия ударил спёртый воздух, от которого мужчина чуть не потерял сознание. Он срочно надел противогаз и переступил порог бункера. Диггер оказался в полутёмном помещении, освещённом тусклыми лампочками на стенах. Лишь стоило Коптеву переступить порог, и сразу же завыла сирена. От неожиданности, Юрий присел, вглядываясь в глубину помещения. Через минуту сирена смолкла, и Коптев медленно пошёл вперёд. Метров через сто он остановился у лифта. Вдруг, лифт засветился и заработал. Дверь открылась, и оттуда стали выходить странные существа. Это были измождённые старики. Трясущимися руками, они хотели схватить Коптева. Мужчина отпрыгнул в сторону и побежал к выходу. Оглянувшись, Виктор увидел, как из лифта выходят всё новые и новые существа. Они что-то шептали. Этот страшный шёпот, ползущий по коридору, заползал в душу, и от него холодные мурашки бежали по спине.
Добежав до двери, Юрий в последний раз кинул взгляд в коридор и закрыл дверь.
- Теперь понятно, почему их здесь замуровали,- подумал Юрий,- вероятно, это была секретная лаборатория. А это - зомби. Решили таким способом уничтожить улики. Значит, он спас человечество от эпидемии? Как хорошо, что я вовремя нашёл этот бункер. Теперь никто и никогда не узнает о нём.
Коптев надёжно закрыл дверь. На следующий день, он принёс сварочный аппарат и заварил дверь в бункер. Потом, срезал все рычаги, чтобы уже никто не смог его открыть. Целую неделю, Коптев закладывал вход кирпичом, а потом ещё неделю все подступы к нему завалил мусором.
31 Мечта о свободе
Гульдария Юсупова
Посвящаю всем детям, которые остаются дома одни, пока их родители зарабатывают деньги...
Она мечтала о свободе постоянно. С тех самых пор , как ее поместили в прозрачное замкнутое пространство. Безусловно, она могла наблюдать внешнюю жизнь, слышать различные голоса, чувствовать тепло и холод. Ее даже иногда брали на руки и прижимали к себе взрослые и дети. Взрослые нуждались в ней реже, а вот маленькие мальчики и девочки довольно часто. Она любила эти моменты в своей серой жизни. Лежа на столе или прикроватной тумбочке, наблюдать за малышами было намного интереснее. И вот наступал момент, когда домашние совсем забывали о ней, а малыши становились все подвижнее. И тогда радостная и довольная мама малышей снова убирала ее в коробочку и оставалось мечтать о том, как же скоро она выйдет в свет.
Однако на этот раз все пошло по другому. Рано утром в доме зазвонил телефон и мама малышей, повторив несколько раз загадочное слово "Работа", быстро собралась и скрылась за дверью, строго-настрого приказав детишкам вести себя хорошо. Дети сначала сидели тихо, полистали свои книжки и даже раскрасили рисунки из детского журнальчика. Но очень скоро старший из ребят предложил брату поиграть в "войнушку". Воспользовавшись отсутствием взрослых, дети быстро забаррикадировались по разным сторонам комнаты и начали кидаться подушками. Разразилась веселая бойня! Только вот про Нее они забыли и когда уголок подушки задел ее,она скатилась с края стола на пол и тут же плотное пространство, которое столько времени не давало ей выхода на белый свет, разлетелось в разные стороны. Покатилась по полу и она, испытывая необъяснимое чувство радости от ее нового положения. Она то превращалась в маленькие блестящие точечки, разбегающиеся по всей комнате, то собиралась в огромный, как ей казалось, а на самом деле размером с маленький светлячок, шарик.
...Она была всего лишь Ртутью из градусника для измерения температуры тела. Откуда ей было знать, что она приносит пользу людям, пока живет в замкнутом пространстве и становится опасной, когда выходит из нее.
Вскоре уже малыши, то ли дело повторяя знакомые слова "мама" и "работа", позвонили по телефону. Мама вернулась быстро, и не одна, а с серьезными дядями в специальных халатах. Детей на время отвели к соседям, комнату проветрили и перемыли, а нашу героиню снова поместили в стеклянную баночку , но на этот раз с раствором из марганцовки. Ее ждала утилизация.
32 Первый день лета
Гульдария Юсупова
Поздней ночью 31 мая подруга шлет в вацапе сообщение с предложением встретить лето на балконе с восторженными криками "Летоооо!" Спасибо, пишу я и обещаю открыть входные двери, чтобы впустить лето, так как в моем одноэтажном домике балкона нет и быть не может. Решила я также обрадовать своих ребят и как только стрелки часов показали первые секунды нового дня, радостно поздравила их с наступлением лета! Однако вместо восторженного спасибо, услышала от Амира удивленное:
- В смыыысле, мама?
И на самом деле, в смысле? В каком смысле в этом году лето наступило-то?! Ранним утром во многих городах нашего региона выпал снег, о чем в соцсетях поспешили сообщить очевидцы событий.
- Лето, здравствуй! С первым июня друзья! - приветствует в камеру молодой человек, тут же оглядываясь на свой заснеженный город.
На работе коллеги снова достали уже припрятанные в самые дальние углы теплые вещи, шапочки, курточки, сапожки...
И все-таки несмотря на не по-летнему прохладную погоду, города и села отмечают Международный день защиты детей, устраивают малышам зрелищные праздничные программы. А на телеканале, в котором я работаю, организовали сегодня благотворительный марафон в поддержку детей, нуждающихся в абилитации*. Душевное тепло все-таки важнее. А лето, наверное, придет.
*Абилитация - это целый комплекс разнообразных лечебно-педагогических мероприятий, направленных на как можно более полное лечение тех патологических состояний у еще не имеющих навыков и опыта проживания в социуме малышей раннего возраста, которые без должного внимания врачей и педагогов приведут к стойкой потере возможности учиться, работать и быть когда-либо полезным членом общества.