Рыба, рыба и есть

               
Когда мне было шесть, меня топил троюродный брат. Это было на небольшой речушке в Казахстане. Он взял меня за руки, и по песку потащил в воду, а я даже не сопротивлялась, лежала, и косы оставляли две полосы на песке.
А в воде я тоже себя странно повела, глаза не закрыла, а рот открыла, и делала огромные глотки, как рыба, и все видела, что происходит под водой, жёлтую муть, сонное царство с быстроснующими мальками.
Странно, что не было никакого желания выныривать, я топилась с удовольствием, и не спеша.
Дедушка в этот момент, помню, резал из деревяшек ложки, нам с Олежкой, две, для ухи, он ещё не видел, что я тону.
А потом я стала по-настоящему тонуть, уже не глотала, и кажется, закрыла глаза, и все, а потом  только увидели ноги деда, его чёрные трусы, семейные, как называли их, как он меня разложил на песке, и глаза, и все его морщиночки  видела, родинку на щеке, и ложки недоструганные, ножичек, и Олежку, его лопатки - они тряслись, и от холода, и от плача, потому, что  дед стеганул его тальником, мокрым и скользким.
Потом дед развёл на песке костёр, и мы грелись.

Вот так я люблю воду, рыба рыба и есть.
Тебе надо в мужья такую же, рыбу - говорили.
Но попался Рак, в принципе, тоже водоплавающий, но периодически выползающий на песок, на землю, и тут же строящий из листочков и прутиков себе лежбище, покрыв маленькую композицию, непременно, ярким лепестком, - сам же ложится сверху, и лежит до следующего погружения в воду кверху панцирем, балдеет. Надо сказать, не любит, когда в дом его кто-то ступает ногой, задевает плавничком. Тогда его руки, (клешни, понятно дело), делают рывок, и он краснеет, как будто его уже сварили.


Олежку того я больше не видела, только родня спустя многие годы, прислала фото, какого-то, неинтересного мне, молодого человека, с тонкими усиками, и в солдатской фуражке. И я сказала- "Фи"!
Хотя, хотелось бы задать вопрос, зачем, Олежа, ты меня топил?
Хотя ладно, мы тогда, помирились, но я все же огрела его металлической линейкой, на 35 сантиметров, и остался красный длинный след. И бабушки-дедушки наши, вечером, сидели под яблоней за столом, и мама Олежкина показывала линейку, как она бьет, как гнётся, хитрая.

- Ну нельзя же так, - говорила тетя Римма.

- А за ноги в воду? - пыталась парировать моя бабушка, не умеющая ругаться.

А вечером мы уже играли в Фантомаса. Фантомасом были по очереди.
Затачивали по очереди друг друга в темницы.
Но мне нравилось быть пленной..
Все таки есть во мне что-то рабское.