Много лет назад меня послали от МТС (прим. – машинотракторная станция) в отдаленный колхоз вспахать им поля. Меня, тракториста, и моего напарника, Леху, который управлял навесным оборудованием к трактору. МТС у нас была богатая, много тракторов, комбайнов и другой сельхозтехники, и автомобилей с прицепами и даже трейлерами. Работы в том колхозе у нас была минимум дней на 15-20. Забрался я на своем тракторе на трейлер, закрепили его тросами, прицепили трейлер к МАЗу, второй МАЗ загрузил в кузов навесное оборудование, и покатили мы в тот колхоз. Своим ходом сутки бы добирались, а на МАЗах несколько часов, и мы на месте. Представились председателю колхоза, тот определил нас на постой к колхозникам, и где технику выгрузить.
Сгрузились, попрощались с водителями МАЗов, и вместе с председателем пошли к домам, где он нас разместить решил. Мне досталась хозяйкой пожилая колхозница, в справном доме, с большим огородом рядом, с коровником. Одним словом, зажиточная бабонька, чувствовалось, хорошая хозяйка. Мне показалось, что она согласилась меня приютить, потому что рассчитывала, что я её огород быстренько спашу. Поэтому приняла она меня с улыбкой, завела в дом, показала, в какой комнате я буду спать. Сказала, чтобы быстрее возвращался, у неё скоро обед будет готов.
А вот Лешке досталась хозяйка старая, сморщенная, похожая на бабу Ягу из детских фильмов-сказок. Да к тому же сварливая. Пока Леха у неё располагался, она ему всю плешь проела. Председатель сказал Лехе, что он только спать будет у старухи, а столоваться у моей хозяйки, ей колхоз продукты на это выделил. Разместился мой напарник и пошел со мной обедать. Там, за столом, хозяйка и попросила нас прямо в этот же день вспахать её огород, потому что на завтра нас отправят пахать дальнее поле, где земля уже просохла. Посулила нам после работы самогонки. Мы согласились, привыкли работать во время командировок от зари до зари.
Пообедали, пошли к своей технике, завели и, подняв лемеха плугов, на тракторе вернулись к дому хозяйки. К нашему возвращению она уже разгородила забор, и мы, не откладывая в долгий ящик, быстренько вспахали весь огород, и даже заборонили. Управились как раз до темна, поставили технику, где за ней пригляд был, рядом со сторожкой у коровника, и вернулись в избу. Там уже был накрыт стол, и бутылочка запотевшая с самогоном стояла. Хозяйка хорошо нас отблагодарила, надо отдать ей должное.
За столом разговорились. Она поведала, что вдовствует третий год, сыновья в городе, один институт заканчивает, а старший инженером работает на заводе, уже женился, ожидают пополнение. Приезжают домой помочь матери, когда требуется, а так сама справляется. Правда, иногда местных пьянчуг на кое-какие работы приглашает, не без этого. Её муж долгие годы работал председателем колхоза, пока не заболел. Оттого и дом у неё справный, и хозяйство есть - корова, свинья, куры и гуси. По тем временам, в конце 50-х годов, это было очень хорошее хозяйство.
А вот над нами, работниками МТС, сгущались тучи. Решили расформировывать нашу организацию и раздавать технику в колхозы. Я-то был еще молодой, неженатый, жил в общежитии, как и Леха. Так что мы без проблем ездили в разные колхозы пахать и убирать урожай. Но я уже стал задумываться на счет того, чтобы бросить где-то якорь, жениться, и жить степенно. Вот и в этом колхозе стал присматривать себя невесту. А для этого надо было хорошо зарекомендовать себя в работе. Вот мы с Лехой и старались. Приходили домой ко мне, ужинали у моей хозяйке, и на боковую. Леха шел в дом к своей старухе, а я в отведенную мне комнату.
Как-то за ужином завел я разговор с хозяйкой на счет невесты из местных. Девок молодых на улице видел немало, и многие на нас с Лехой поглядывали, но надо было выбрать такую, чтобы и красивая была, и работящая, и родители имели бы свой дом, где молодой семье на первых порах жить. Хозяйка не долго думала, предложила приглядеться к одной девушке, отец у которой бригадир, а мать заведует молочной фермой. Дом свой очень хороший, хозяйство. Единственную дочь после школы пристроили счетоводом, дальше учиться не захотела. Но девушка трудолюбивая, матери хорошо помогает по дому. Жениха девке подыскивают. Мне хозяйка говорит:
- Ты не тушуйся. О тебе уже мнение сложилось как о хорошем работнике. И председатель хотел бы, чтобы такой тракторист и комбайнер в колхоз пришел. В выходные девки собираются и поют под гармошку, приди, присмотрись.
- А где они собираются?
- Да у реки, там на перевернутых лодках сидят и поют. У нас гармонист парень молодой, недавно школу окончил, ему скоро в армию идти.
Решили мы с Лехой в субботу пораньше закончить работу, помыться, приодеться и пойти к речке. Ожидали встретить там знакомых парней, все же уже почти неделю работаем в колхозе, со многими познакомились. Так и сделали. Леха принарядился и подошел поужинать, и потом вместе пойти погулять. Хозяйка в конце рабочей недели решила нас побаловать, налила по стопочке первача, так что настроение у нас улучшилось. Она сразу и обрисовала, как может выглядеть девушка, о которой у нас с ней речь шла накануне.
Стемнело, идем мы с ним по неширокой колхозной улице, ногами пыль поднимаем. Дождей давно не было, земля сухая, и машины её разбивают в пыль. Улица шла под уклон, как раз выведет к реке. Я уже давно заметил, что в нас в средней полосе России все деревни стоят на берегах рек и речушек. В них и белье стирают бабы, и воду берут на полив. Из колодцев только на еду воду набирают, да попить. Стали слышны голоса и первые аккорды гармошки. А потом полилась красивая задушевная песня.
Мы подошли к реке. И верно, на берегу было несколько перевернутых деревянных лодок, еще несколько, наполовину вытащенных из воды, притулилось рядом. На перевернутой лодке сидел молодой парнишка с гармошкой, которые самозабвенно играл мелодию популярной в народе песни, а сидевшие вокруг него девчата пели её. Еще несколько девушек и молодых женщин стояли и сидели поодаль, поглядывая на подходивших. Сразу бросилось в глаза очень небольшое количество парней и молодых мужиков. Откуда им взяться-то. Техники посерьезней – тракторов, комбайнов в колхозе нет, один автомобили, да и их мало. Что делать молодежи в колхозе? Разве что коровам хвосты крутить. Вот и остается молодежь после армии в городах, а у девчат в деревнях женихов нет.
Я поискал глазами девушку, что нам обрисовала моя хозяйка, и сразу вычислил. Сидит вдвоем с подружкой на перевернутой лодке, из-под короткого ситцевого платьица выставив длинные стройные ноги. Не поет, как и её подружка. А вот сидящая рядом с гармонистом очень красивая черноволосая девушка поет звонким голосом, задавая всем поющим темп песни. Увидев знакомого нам молодого мужчину, который сидел на борту стоящей у воды лодки, мы подошли к нему, и сели рядом. Я спросил:
- Вань, а кто поет так звонко?
- Да это Роза, дочь тети Марфы.
- Она на цыганку похожа вроде.
- Так она и есть цыганка.
- Марфа – настоящее русское имя.
- Верно, мать у неё русская, а отец цыган. Пригрела в войну Марфа цыгана, сделал он ей ребенка, и исчез в неизвестном направлении. Вот Роза и появилась на свет божий. Для чего? У нас русским девчонкам женихов не хватает, кто же на неё, голоштанную, позарится. Разве только под забором завалить, - засмеялся Иван.
- Почему ты назвал её голоштанной?
- Да бедно они живут с матерью. Вроде и работают в колхозе, хоть и не в передовиках, но домишко старенький, и одна коровенка всего в хозяйстве, да и трудно без мужика в деревне прожить. Дров наколоть, напилить, что-то отремонтировать, все Марфе приходится мужика звать. А это расходы лишние.
Мы с Лехой посидели, поговорили с подошедшими к нам местными парнями. Я видел, что некоторые парни подходили к девушкам, о чем-то шептались, и вместе уходили в темноту. Ко всем подходили, а вот к парочке девчат, среди которых была та, к кому мне советовала присмотреться хозяйка дома, никто не приближался. Я обычно стеснительный с женским полом, но выпитый самогон придал мне смелости, и я предложил Лехе:
- Пойдем к девчонкам, поговорим. Моя та, что в ситцевом платье, а вторая твоя.
И мы приблизились к девушкам, которые удивленно на нас смотрели. Я начал:
- Здравствуйте, девушки. Мы смотрим, вы скучаете, решили составить вам компанию. Меня зовут Григорий, а это Алексей. Можно узнать, как вас зовут?
Та, к которой мне советовали присмотреться, с улыбкой на губах промолвила:
- С чего вы взяли, что мы скучаем? Нам и вдвоем хорошо. Но если вы ходите, мы вам скрасим одиночество. Меня зовут Светлана, а мою подругу Валентина.
Завязался непринужденный разговор. Я был в ударе, много шутил, рассказывал анекдоты. Леха тоже не молчал. Девчонки смеялись. Когда поящие стали расходиться, я предложил девушкам проводить их до дома. Они согласились. Так как Света и Валя жили в разных концах деревни, мы разошлись по парам. Я вел себя очень скромно, наедине с девушкой не позволял никаких вольностей, даже анекдоты перестал рассказывать. Уже когда подходили к дому, где жила Светлана, очень хорошему, большому и высокому, за забором из штакетника, а не плетня, как у многих, девушка спросила:
- А вы надолго приехали?
- Да еще на пару недель работы у нас есть. Пашни у вас много в колхозе.
- Так вы еще по вечерам и колхозникам огороды пашете, верно?
- Да, верно. На солярку и за работу берем недорого.
- Но все равно вы неплохо зарабатываете?
- Да, на жизнь хватает, еще удается откладывать на сберкнижку.
- Гриша, вы уже в армии служили?
- Конечно, мне уже 25 лет. Танкистом служил в Закарпатье.
- Выходит, вы уже что-то увидели в своей жизни. А я всю жизнь только в этой деревне и живу. Скучно.
- А почему после школы не стали учиться дальше?
- Надоело учиться. Да и не знаю, кем я хочу стать. А учиться, лишь бы получить диплом, не хочу. Поработаю в колхозе, потом видно будет.
- А я хочу механизатором быть. Работа престижная, тяжелая, конечно, и в мазуте все время. Но заработки хорошие. Правда, не знаю, что с нашим МТС будет, собираются закрывать, и технику по колхозам раздать.
- А вы уже определились, в какой колхоз хотелось бы поехать?
- Да мне у вас понравилось. Председатель деловой, колхозники работящие. Только вот молодежи мало остается после школы.
- Да. Мало, не где работать. А если технику сюда отдадут, то и работать на ней надо будет. Еще другую механизацию колхоз может закупить. Так что могут ребята после армии и в колхозе работать.
- Правильно рассуждаешь, Света. Молодец!
Мы уже несколько минут стояли и разговаривали у калитки, потом на крыльце показалась тень, и женский голос спросил:
- Это ты, Света? Пора домой, завтра рано вставать.
- Как вставать, мама? Завтра выходной день.
- Да, я и забыла. С кем ты разговариваешь?
- Да это тракторист из МТС, проводил меня до дома.
- Хорошо, но долго не задерживайся.
Минут через пять девушка сказала мне до свидания, и скрылась в темноте за калиткой. Ночь была темная, безлунная, я с трудом находил дорогу до дома, где столовался и жил.
В воскресенье мы с Лехой пахали огороды колхозников, а с понедельника начали пахать огромное поле под зерновые, и жили не в деревне, а на полевом стане. Наработавшись за день, мы спали как убитые, не замечая гнуса и комаров, которых хватало в это время года. И лишь в субботу, наработавшись за неделю, мы с Лехой появились в деревне. Хозяйка к нашему возвращению натопила баньку, приготовила хороший ужин, на столе появилась традиционная бутылка самогонки. Разморившись после бани и вкусного ужина, мы с Лехой не собирались опять пойти на берег реки. Но тут наша хозяйка задала мне вопрос:
- Гриша, так ты со Светланой познакомился?
- Да, - ничего не подозревая, ответил я, - я её даже до дома проводил. А Леха с Валей гуляли.
- В понедельник к родителям в отпуск приехал молодой лейтенант, он зашел в контору, увидел Светлану, и на неё глаз положил. Всю неделю по вечерам они вместе гуляли. Видимо, придется тебе другую невесту искать.
Я задумался. Да, для деревенской девушки офицер, который увезет её из деревни, более предпочтителен, чем сельский механизатор, который всю жизнь будет жить с ней в деревне, и она мир так и не увидит. Так что и вправду мне стоит подумать о другой невесте. А Леха может с Валентиной навести мосты, они вроде в прошедшую субботу неплохо поладили. Мы прямо за столом обсудили все стороны наших отношений, принарядились и пошли.
Стройного молодого офицера я увидел издалека. Луна уже появилась на небе, облаков не было, и разглядеть фуражку и китель можно было с большого расстояния. Но вот Валентины рядом с этой парочкой не было. Леха стал вглядываться в сидевших рядом с гармонистом девчат, но и там Валентины не было. Посидев, как и прошлый раз, на борту деревянной лодки с полчаса, так и не дождавшись девушки, Леха пошел к Светлане и сидевшему рядом с ней бравому офицеру. Они подняли глаза на приближающегося к ним парня, и на вопрос Алексея, почему нет Валентины, Светлана ответила, что её не пустила мать. А вот по какой причине, она не знает. Они с Вадимом, при этом переведя глаза на офицера, заходили за ней, но видели только мать девушки, которая им это и сказала.
Вернувшись ко мне, Леха обо всем этом поведал. Оставалось решить, что же делать. Пока мой товарищ ходил к Светлане, я прислушивался к поющим. Звонкий голос Розы выделялся среди всех. Я оглядел всех поющих девчат, это были как раз те, к которым не подходили местные парни, чтобы увести в темноту. И хотя при тусклом свете лампочки фонаря на столбе, который освещал сидящих на перевернутых лодках девчат, разглядеть их лица было непросто, я не заметил никого, кто был бы красивее Розы. Уходить одному или с Лехой домой мне не хотелось, и я решил дождаться окончания пения и подойти к Розе.
Постепенно количество поющих уменьшалось, и когда их осталось только двое и гармонист, я подошел к ним. Леха уже давно ушел к своей карге отсыпаться. Присел на перевернутую лодку рядом с поющими, и внимательно посмотрел на девушку, очень похожую на цыганку. Она действительно была очень красива. Длинные ресницы и пухлые губы на точеном лице выделялись даже в полумраке. А когда она перевела свой взгляд на меня, меня так и обдало жаром её больших глаз. Она замолчала на полуслове, поднялась и сказала:
- Ну, хватит петь, я устала. До завтра.
И пошла в темноту ночи. Я догнал её и сказал:
- Роза, где ты так хорошо научилась петь?
Она остановилась, еще раз обожгла меня своим взглядом, и промолвила:
- Мама у меня хорошо поет. Она в цыганской таборе полгода провела во время войны, вместе с ними кочевала, убегали от немцев.
- Можно я тебя провожу, ты не возражаешь?
- А что мне возражать. Улица широкая, всем места хватит.
И она пошла в сторону самой темной части деревни, где огоньков в домах было мало. Я пошел за ней. Мы разговорились. Она оказалась очень начитанной девушкой, рассказывала мне о прочитанных её любовных французских романах, о приключениях рыцарей. На мой вопрос, откуда она все это знает, она засмеялась, и сказала, что когда табор убегал от немцев, они проезжали мимо разбомбленной городской библиотеке, и несколько книг не сгорело, а валялось прямо рядом с развалинами здания. И мама их вязла с собой, и потом при свете костра читала цыганам о любви во французских романах. А когда она забеременела и не могла дальше кочевать, остановилась в этой деревне в доме у одинокой старушки, где родила, и осталась жить. Старушка много лет назад умерла, и домик её стал принадлежать матери Розы. Она читала маленькой дочерни эти романы, а потом повзрослевшая девочка сама стала их перечитывать.
Когда мы стали приближаться к небольшому домику на самой окраине деревни, Роза при свете Луны увидела тень женщины и сказала:
- Мама меня дожидается после песенок, каждый вечер так делает.
Действительно, я увидел сидевшую на лавке возле плетня женщину в темном платье и такой же темной кофте, разобрать цвет которых при свете Луны было невозможно. Но я увидел, что приблизившаяся к нам женщина широко улыбается. Роза шагнула вперед и прижалась к груди матери, потом обернулась на меня и проговорила:
- Спасибо тебе, Гриша, что проводил меня.
Но мать возразила:
- Нет, Гриша, я тебя не отпускаю. В какие это веки мою дочь проводили, без угощения не отпущу. Пойдем в хату, дети мои.
При свете тусклой маломощной лампочки мать Розы оказалась женщиной лет сорока, очень миловидной, стройной. И кофта, которая мне показалась черной, оказалась темно-вишневого цвета. Женщина стала хлопотать у кухни, которую недавно протопила, потому что на плите стояли накрытые ватником чугунок и чайник. Роза усадила меня за стол, поставила три тарелки и три кружки, вилки и чайные ложки. Мать поставила на стол миску с еще теплой картошкой, потом достала из погреба несколько соленых огурцов, а Роза нарезала хлеба. Застолье началось.
Я просидел у них до 2-х часов ночи. Мы успели поговорить о многим, и о моей жизни, и о их горемычной судьбе. Мне и Роза, и её мать понравились. Не избалованные, и несмотря не все трудности жизни, не озлобившиеся, веселые и жизнерадостные. Если бы не ночь, они бы наверняка стали бы петь. Когда я задал вопрос Марфе, почему она не ходит вместе с дочерью попеть вечерами на берег реки, та немного засмущалась, и ответила, что стара больно для таких распевок. На что дочь заявила, что совсем не стара, и когда ей мать поет в компаниях, всем очень нравится.
Возвращаясь в другой конец села, чтобы поспать, я боялся, что разбужу хозяйку. Иногда на меня лаяли собаки, сидящие на цепи в некоторых дворах. Мысли вертелись у меня в голове. А что, если взять в жены Розу? Тогда вся моя жизнь пройдет в веселых хлопотах, обо мне будут заботиться и дочь, и ей мать. Это я сразу почувствовал с первых же минут пребывания в их доме. Не избалованные мужниным вниманием, они будут любить всей душой человека, который принесет к ним в дом настоящую мужскую заботу и любовь. Если я стану колхозником, то мне полагаются подъемные от МТС, и их запросто может хватить на строительство нового дома прямо на этом же участке. Хороший тракторист на селе очень ценится, и я постараюсь сохранить о себе то мнение, которые успел приобрести за две недели работы в колхозе.
Мы закончили работы на колхозных полях в четверг, на два дня раньше запланированного срока. Придя в правление колхоза, чтобы отметить командировочные, я застал на месте председателя. Тот сразу взял быка за рога:
- Григорий, куда ты собираешься податься, когда МТС расформируют?
- А что, Николай Иванович, у вас есть предложение? – схитрил я.
- Есть, Григорий. Перебирайся к нам в колхоз. Ты парень работящий, хорошо себя зарекомендовал. Не пил, не буянил, по нашим бабам не шастал, как прошлогодние эмтээссовцы. Мне сказывали, что ты в прошлую субботу полночи провел у Розы с матерью. Скажу, они бабы работящие, только там, где они работают, еще и сила нужна, а какая сила в этих хрупких женщинах. Но им приходится работать там, где поставят, не до учебы, надо на хлеб насущный зарабатывать. А будет в доме мужик, им проще будет, и я подумаю, где их можно лучше использовать. И дом на их участке можно поставить. Зимой натаскаешь с делян строительного леса, с весны можно будет ставить сруб. Толковые плотники у нас в колхозе есть. А Роза девушка красивая, чистая, только вот отпугивала парней нищета в доме. А если ты не испугаешься, то вот тебе мое председательское благословение.
В этот же вечер я взял в сельпо бутылку вермута, пару банок консервов и пришел в гости к Розе. Женщины своим особым чутьем поняли, с какой целью я пришел, и не знали, на какое место меня усадить. Нажарили картошки, принесли соленых огурцов и помидоров, взяли у соседки-хохлушки соленый арбуз, и вместе с вермутом и консервами получился хороший стол. Когда я, обращаясь в Марфе, попросил у неё руки её дочери, она чуть не расплакалась от счастья. За прошедшую неделю они узнали в деревне, какой хороший я работник, были рады получить такого мужа и зятя.
С тех пор прошло много лет. После расформирования МТС я стал колхозным трактористом и комбайнером. На базе колхозного гаража сделал неплохие мастерские, где можно было ремонтировать технику. Нужные станки по дешовке председатель купил в МТС, вместе с переданными двумя тракторами и двумя комбайнами они составили парк сельхозтехники колхоза. Леха тоже перебрался в этот же колхоз, женился на Валентине, и обе свадьбы сыграли осенью этого же года. Марфу из полеводческой бригады по моей просьбе перевели в кладовщицы, и Розу отправили на курсы бухгалтеров.
Я отобрал из демобилизованных парней неплохих работников в свою механизированную бригаду, где была полная взаимозаменяемость. Трудодней трактористы и комбайнеры зарабатывали много, так что никто в накладе не был. Наш колхоз и до этого был в числе передовых, а когда на полную мощность заработали и все подразделения, закупили технику повышенной производительности, стал еще богаче.
Через полтора года мы переехали в новый дом, а еще через полгода появился у нас первенец, сынок, которого по просьбе Марфы назвали Романом. Так звали отца Розы, которого она никогда не видела, и даже фотографии этого цыгана в нашей семье не было. Но я знаю, что Мафра плакала и от счастья, и от горя, когда видела, как мы с Розой любим друг друга. Однажды Марфа, расчувствовавшись, сказала нам с Розой, что она счастлива погреться у чужого огня, намекая на наше счастье. Но я сказал своей теще, что она не права, это наше общее счастье. Потом у нас родились две дочки-погодки, такие же красивые, как Роза. Смуглые, с огромными карими глазами в обрамлении густых и длинных ресниц, с точеными фигурами, как настоящие цыганки. И Ромка с возрастом все больше стал походить смуглой кожей, курчавыми черными, как смоль, волосами, на цыгана или румына. Надо мной шутили мужики, мол, чужого дитя растишь, но увидев похожую на цыганку Розу, замолкали.
Когда сын подрос и научился играть на гармошке, песни в исполнении моей жены, тещи и двух дочерей под аккомпанемент сына обязательно включались в концерт художественной самодеятельности в нашем колхозном клубе, и обязательно срывали горячие аплодисменты односельчан. Особенно когда им пошили цыганские наряды, их песни и пляски восхищали зрителей, и выступление моих близких видели даже на областном смотре художественной самодеятельности.
Когда мы в колхозном клубе увидели фильм «Табор уходит в небо», я понял, какой жизнью жила моя любимая теща. Только вот вместо песен и плясок были вой пикирующих на табор немецких бомбардировщиков и раскаты взрывов бомб. Поэтому и отдалась темпераментному цыгану Роману восемнадцатилетняя деревенская девчонка Марфа, что в любую минуту она могла погибнуть, так и не испытав простого бабьего счастья. И тот не бросил её, просто сгинул на огромных просторах страны в военное лихолетье. Теща никогда не говорила об этом, мне рассказала Роза. И после этого разговора тесно прижалась ко мне, желая физической близости.