«Мужчина структурно больше уязвим,
Чем из его ребра ответвление.
Боли боится, обидчив, раним,
Без денег теряет к себе уважение.
Жизнь мужчины нестабильна, опасна,
Твёрдое уступает место пластичному.
Только для окружающих ему всё ясно,
В мире хаоса дисгармонично логичному…
Днём активно горят фонари,
А ночью ни одного зажжённого…
Что у мужчины — внутри!?»
( Молочников Владислав)
Читая эти строки, означающие, что мужчина никогда не был тем, за кого его веками принимали, думаешь о том, как же не комфортно жить в обществе, обременённом кучей стереотипов, когда кто-то, дабы доказать не себе, а обществу, что хорош для него, для социума, вынужден наступать себе на горло, и делать так, как велят придуманные каким-то умником шаблоны и подхваченные массами, любителями жить по учебнику и написанным в нём правилам. А таких, увы, в нашем мире людей большинство.
И это касается обоих полов, что усугубляет и так имеющееся гендерное противостояние, порождая при этом ещё большую нетерпимость к себе подобному. При этом, глядя на происходящее, каждый раз задаёшься одним и тем же вопросом, почему нельзя оставаться просто человеком, а не быть мужчиной или женщиной, в том контексте, в котором принято считать, так ты — мужчина, а ты так — женщина. Узкоколейное, ограниченное мышление, которому подвержены многие. При том, что всё так уже запущенно, приняло хроническую форму, что ничего не остаётся, как только стоять в сторонке и, пожимая плечами, печалиться.
Но, если всё же хорошо подумать, сколько же человечество потеряло, сколько не дополучило в этих постоянных, неразрешимых войнах между мужским и женским началом, о чём оно, конечно же, и знать не хочет, лучше жить по старинке и ничего не замечать вокруг себя.
Ни того, что сознание собственного превосходства над другими, и наоборот, положение сирого и убого в этой жизни, а тут ещё и расово-национальный вопрос выходит на сцену мирового сообщества, а следом ещё один, существующих секс-меньшинств, зачем-то педалируемый настолько, что уже принял извращённый характер, но ведь при всём этом, давно доказано, что ни к чему хорошему никогда не приводила принятая кем-то за норму поведения мера превосходства. Такое можно, если только можно, оправдать, только полным отсутствием гуманизма, непонимания того, что это тебе же подобный, вроде же и даже sapiens человекоподобный.
Но люди многого не хотят понимать, не только того, что гуманизм в их жизни это первостепеннейшая важность и задача мирного сосуществования, и потому ведут между собой территориальные войны, а так же те, что названы войной между мужским и женским началом, раскладывая на части не тела, а внутреннее содержание каждой женщины и каждого мужчины, потом собирая их в единое целое и вынося свои суждения, подпитанные, какими-то научными обоснованиями, но не проверенными до конца, хотелось бы заметить, фактами, означающими, что представляет из себя мужчина, а что женщина, в итоге, создавая ещё один новый дополнительный к уже имеющимся, стереотип- шаблон, по которому все должны ориентироваться в этой жизни, как по путеводной звезде, а иначе, ты допустишь глобальную ошибку, назвав мужчину женщиной и наоборот.
Но так ли это надо, препарировать каждого человека под микроскопом, чтобы узнать, что, у кого внутри? Ведь, на самом деле, знание всей подноготной, но непонимание её, сильно осложняет понимание друг - друга. Это как, если бы каждый человек ходил бы по улицам города в виде сделанного рентгеновского снимка, не просто голый, а со всеми своими болезнями, выставленными на показ, что неотвратимо привело бы к отторжению такого индивидуума социумом.
Потому что, никогда не надо забывать, как люди относятся к чужим физическим недостаткам, а болезни человека для них, тоже таковыми являются. Чаще всего они не хотят ничего знать о них, всё плохое их не касается, более того, считается заразным, как неуспешный человек сразу возводится в ранг неудачника, даже, если только что он был на высоте социума, в понимании некоторых, и с таким лучше не общаться, а то, не дай бог, его неудачи перенесутся, словно икота с Федота на Якова, и потому калек, инвалидов… избегают, как зачумлённых. А личные человеческие пороки, которые для кого-то и не пороки вовсе, а весьма приемлемые качества, такие как бессовестность и непорядочность, тем не менее, вызывают аналогичную неприязнь, при том, что, вроде и сам индивидуум обладает таким же негативным проявлением своей собственной натуры, но замечать этого не желает, а продолжает подвергать не просто осуждению, а остракизму чужие недостатки, возводя их в статус заразных неизлечимых заболеваний.
Воистину,
в чужом глазу привычно мы бревна не замечаем,
в чужом же видим то, чего там даже нет.
И, тем не менее, при всём этом, ты постоянно, всю свою сознательную жизнь вместо того, чтобы доказывать теорему Пифагора, или заниматься научными изысканиями, пополнять имеющиеся знания новыми, тратишь своё время на то, чтобы, доказать обществу, членом которого тоже вроде являешься, что не баран, пытаясь в то же время, блеять, как все овцы из одного стада, иначе ты изгой этого общества, белая ворона среди не стриженных, кудлатых овец, под необработанной шкурой которых скрывается так много комплексов, называемых стереотипами.
И эти овцы готовы в любой момент повесить на тебя штамп несоответствия общепринятым нормам принципов морали, которые выработали для них лично, непонятные люди, которым, возможно, они и подходили и были просто под стать, под стать ещё и того, времени, в котором они жили, но их придуманные нормы оказались столь живучи, что, несмотря на давно ушедшее вперёд время, ими пользуются до сих пор, клеймя позором тех, кто не вписался в почти доисторические рамки поведения.
Хотя, если раньше делом чести было, вызвать оскорбившего тебя противника на дуэль, то сейчас такие методы выяснения отношений не применяются, то есть в чём-то общество всё же отказалось от принятых ранее норм поведения, но до сих пор оно не в состоянии смириться с тем, что много-много лет назад, и даже тысячелетий ошибочно была выработана система поведенческих приёмов, ставших стереотипами, для мужчин и женщин, когда мужчина назван был сильным полом, а женщина в противовес — слабым, что выдвинуло на передний план массу табу, таких как, скажем, запрет мужчинам плакать, и вообще, проявлять какие-то естественные признаки своей натуры, подчеркнём — каждого отдельного индивидуума, названные, зачем-то проявлением слабости, он должен быть умным, опять сильным, когда уже маленькому мальчику, упавшему с качелей, родители кричат, ты же пацан, чего орёшь, чего плачешь как девчонка, веди себя как мужчина, забывая, что упал и ударился всего лишь ребёнок лет пяти, и ему больно в тот момент, а болит у него не меньше, чем у такой же ударившейся девочки, которая просто обязана заплакать, иначе она не баба, она мужик. И вот все эти табу, обязанности соответствовать оказались в итоге в корне неверными, больше, помехами нормальному существованию человека.
Ведь таким образом, наложив на мужскую половину населения массу неподходящих ей, этой половине, обязанностей и требуя от неё исполнения всего того, что мужчины оказались не способны выполнить, и не потому, что какие-то плохие, а потому что их истинная натура, та, что свойственна каждому отдельному человеку, со своими личностными качествами, не позволила, зато обществу она позволила обвинить этих людей в какой-то неполноценности, сказав, сначала — ты обязан, ты — мужчина, а следом, ты — не мужчина, раз не смог и не справился с обязанностями, наложенными на тебя социумом.
Но для того, чтобы соответствовать требуемому, почти каждому мужчине необходимо наступать каждый раз себе на горло, исполняя какие-то непонятные мужские обязанности, принятые за эталон этим обществом, хотя бы не плакать, что выливается следом в иные эмоции, тоже не свойственные, вроде как, мужской натуре, потому что мужчина при подавлении одного, выдавливает из себя наружу другое, пытаясь не плакать, он приходит в ярость от того, что вынужден поступать не так, как требует в тот момент его истинная личность конкретного индивидуума, и вынужден возмущаться такой несправедливостью, что сопровождается уже признаками истерии, которая веками приписывается женщинам, как свойство их, противоположной от мужской, натуры.
И всё же надо было бы помнить, что сильный физически, не всегда означает такой же сильный в духовном плане, как и слабый телом, не всегда слаб умом. Об этих вовсе не парадоксальных диссонансах каждый раз успешно забывается тем обществом, в котором принято пользоваться принятыми за поведенческую норму стереотипами, которые приписывают, какие-то определённые черты поведения людям, вовсе им не свойственные, что вызывает в них же страшный дискомфорт, попытки или желание соответствовать принятым, почти узаконенным, нормам поведения, внутренне отторгая их, ты зачем-то постоянно доказываешь сам себе, что ты не баран, и в тоже время блеешь, как овца, находясь в общем стаде, называемом людским социумом или человеческим сообществом.
Но насколько же это общество было бы гуманнее, ежели бы мужчина мог заплакать, так как ему велит его натура, а не принимать образ неукрощенного монстра, доказывая себе и другим, что он совсем не тот, за кого его все принимают, или женщина имела бы право в нужной ситуации показать всю силу своей натуры, опять-таки отдельного женского индивидуума, а не всех женщин этого мира, принимая какие-то решения в этой жизни, и обходясь при этом без издевательских напоминаний об отсутствующей у неё вообще какой-либо логики, наличия ума и прочих совсем не мелких стереотипных шаблонов, в силу её физической слабости, принятых за норму, бог знает в каком тысячелетии, и так и сохранившихся за ней до сегодняшних дней.
К сожалению, не все догадываются, но такая манера поведения, когда ты один, а ведёшь себя, как требует от тебя общество, является банальным лицемерием, качество, которое тоже между тем, осуждается многими представителями класса людей. Как и то, что постоянно загоняя свою натуру, куда-то в угол, в угоду общественному мнению, человек порождает в себе массу дополнительных комплексов, добавляющих ему тот самый дискомфорт в пребывание среди себе подобных.
А в итоге, мы видим, как женщина прикрывается, положенными ей по шаблону, слезами и слышим каждый раз, что в это-то и есть её сила, перед которой невозможно устоять или наоборот, а мужчина тоже прикрываясь, словно рыцарским забралом, тем гневом, переходящим в истерику, наносит тем временем смертельные удары, в первую очередь, самому себе, а ведь всего этого могло бы и не быть, будь он просто человеком, а не тем, кем его придумало общество, в том жутком контексте, в котором живут в этом современном мире мужчины и женщины, забывая о том, что они, в первую очередь, люди, каждый со своими личными слабостями и недостатками, к которым ещё и присоединяются те качества, которых у них и не может быть по природе, но навязанные им искусственным путём.
Мужчина может быть таким же сильным, не только физически, но и морально, как и женщина не отставать в том же от него, и умственных способностей каждого это касается в той же мере.
Так может, уже пора и стоит подумать над всеми этими, вообще-то, не сложными вещами, и не говорить мужчине, если ты плачешь, если не можешь дать сдачи, ты баба, нанося оскорбление сразу обоим полом. Может быть, тогда и та конфронтация между полами отойдёт на задний план и останутся только просто хорошие и плохие люди, без деления на плохих женщин и хороших мужчин и наоборот. Может быть, хватит уже человечеству вносить и так в свою непростую жизнь людей дополнительный дискомфорт, требуя от них соответствия стереотипам, выработанным много веков назад, и живя в современном мире 21-го столетия, чтобы люди не выглядели всё же, как бараны, а были только людьми, и каждый бы занимался своим делом, не тем, что стадо ему навязало без всяких ненужных доказательств самому себе и обществу, что ты не тот, за кого себя выдаёшь и за кого тебя принимают, ты — не баран, в конце- концов и тебе не надо в этом кого-то постоянно убеждать.
11/10/2018 г.
Марина Леванте