ЗНАКОМСТВО ИЛИ О ВРЕДЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕДРАССУБКОВ
Врач ушел, а я, уже без лишней паники, осмотрелся по сторонам: Палата на шесть коек. Все постояльцы были значительно старше меня. По углам у дверей – один тщедушный дядечка смотрел на меня явно осуждающе, а другой с пышной шевелюрой – с сожалением. По углам у окна – два строгих взгляда, но тот, что справа выглядел значительно моложе и зачем то мне располагающе улыбался. Мужчина в левом углу, в возрасте, сурово смотрел на меня через очки поверх серого однотонного журнала. Его излишняя худоба, очки, изучающий взгляд, заставили меня почувствовать себя, как говорится «в не своей тарелке».
Пауза затянулась, я понял, что передо мной три представителя старшего офицерского состава и один «пром», и решил представиться:
- Коля, с трассового ИПа.
- А вы Николай, как я понял – партийный! – вместо «Здрасте», вынес приговор суровый худой мужчина в возрасте.
- «А вы не из милиции случайно?» – переадресовал я удачный вопрос кота Матроскина в левый нижний угол палаты.
- Нет, я майор строительных войск Тро... А в особом отделе у нас служит Алексей Николаевич. – он кивнул на улыбчивого мужчину. Приветливая «гагаринская» улыбка сошла с лица последнего. – Сергей – он кивнул на «тщедушного» - врач, майор из Аральска. Михаил – представитель промышленной организации. Вот на той койке «лежит», если так можно это назвать, твой «брат», и если сильно повезет – ты с ним увидишься. Эта место, он показал на койку в своих ногах, свободно, туда и ложись. А на счет того «цирка», что ты здесь устроил – просто я слышал историю про того «зайца, которого нельзя бросать в терновый куст».
- Извиняюсь, а ваша фамилия на самом деле - Троцкий? – спросил я.
- Ну чем ты слушаешь? Хотя впрочем, для тебя лично, я согласен побыть - «Троцким». Но не долго, до завтрашнего утра, а завтра тебя отсюда Макаревич вынесет вперёд ногами. – строго ответил майор из стройбата.
- Ты Николай, повежливей с Виктором Ивановичем, он у нас соратник самого академика Королёва. – предупредил меня и подначил Троцкого «особист».
- Еще раз извиняюсь, кричат тут всякие, оглох на одно ухо. Лучше таблетку от головы дайте…
- Таблетку потом, для начала давай покушай, - вмешался в разговор промышленник Миша, – мне жена пирожки принесла.
Все оживились, полезли за принесенными из дома заначками. Доктор из Аральска стал заваривать чай, орудуя маленьким кипятильником в литровой банке.
Познакомились поближе. Все, кроме доктора, оказались «язвенниками». Язвенником является и тот мой сверстник-лейтенант, который «сутками напролет режется в карты в другой палате», а этой причине «язва на нем заживает, как на собаке». Доктор страдал какой то диковинной болезнью головного мозга, выливавшейся в головные боли. Вот он то и задал мне очередной вопрос:
- Ты приехал из областного центра, почему не обследовался и не лечился там?
- Есть одна причина, - начал я свой рассказ:
После выпуска мы все прибыли в Ленинск, здесь нас распределили в разные части. Я поехал в Джез поездом по большому казахстанскому кругу с пересадками в Чу и Жарыке. На станции Чу, пока я ожидал проходящий на Караганду поезд, успело собраться несколько человек с моего курса. Здесь мы познакомились с болтливой девушкой-казашкой. Девушка быстро поняла, что мы в «восторге» от местной экзотики и с энтузиазмом чухала нам по ушам, явно наслаждаясь видом наших отвисших челюстей. Ну, это я сейчас уже понимаю, что она вешала нам лапшу на уши, а тогда все шло за чистую монету. Красиво рассказывала, аж слезу пробивало, что папа её и впрямь современный басмач. Полсотни верблюдов, которых ей приходилось расчёсывать и стричь, а потом, рыдая по ночам, вязать носки. Из за своей алчности, ну и что бы получить по больше калым, отец заставил её получить высшее образование. Ведь невеста с дипломом стоит десять, а без него только две тысячи рублей. Вот теперь она, что бы не возвращаться к своим верблюдам, учится в Караганде, а папа ждет свой бакшиш. Она очень старается, так как если она получит красный диплом, то папа получит двадцати процентную надбавку. За несколько часов, девушка с прекрасным именем Карлыгаш… Ну не кривитесь так. Да, звучит не очень, а олицетворяет собой нежное существо, то есть - ласточку. В общем, сия Ласточка стала своей в доску и мы вместе сели в один плацкартный вагон. Её рассказ тронул сердце одного нашего товарища, кстати тоже с птичьей фамилией. И ей очень приглянулся тот паренёк с личиком юноши и взглядом пионера-героя с плаката «Будь готов!». Он и сейчас еще не бреется, в магазин за водкой ходит только в форме – иначе не продают. В итоге, завесили мы нижнюю койку в плацкартном вагоне простынями и она его, как говорится - подпустила…
На следующей станции пришлось тусоваться еще почти сутки. Здесь мы стали замечать, что у нашего героя любовника походка стала какая то важная. Потом еще ночь в поезде и наш «белый лебедь», по прибытию в часть, пошел представляться не командиру части, а в раскорячку поковылял к доктору Вите. Доктор, в тот момент был дежурным по части. Отложив в сторону свой пистолет, он занялся пациентом. Диагноз был примерно следующий: У парня распухла «болванка», шкурка сползла и превратилась в удавку. Витя, упершись коленкой в …, сумел снова натянуть шкуру на «головную часть», тем самым восстановив кровообращение. Естественно – эйфория! И в этот момент врач совершил роковую ошибку – отправив жертву разврата в местную больницу.
Местные врачи, собрав консилиум, долго стояли с серьёзными умными мордами. В итоге вынесли суровый приговор: «Спасти пациента сможет только обрезание!» Казахи – народ не особо замороченный, взяли, и не откладывая в долгий ящик, отрезали. Дольше нагоняли «холода в задницу» чем резали. На утро, нарисовался бастык этого отделения и с важным видом долго изучал медицинские каракули. Его приговор не отличался оригинальностью: – Обрезание! Но как? – возмутился наш больной – Как можно сегодня отрезать то, что отрезали еще вчера? Э-э! «С одной «башка» два тюбетейка не снимешь!»
Главврач очень сильно нервничал и устроил скандал на тему: – «Кто посмел без меня?» И что бы немного успокоиться, ругая своих бестолковых подчиненных, по живому и без всякого наркоза, добавил свои два шва в «общее дело».
Уже тогда наш Лебедь «стал, что то подозревать». Но каково было его изумление, когда через год, обратившись в местную больницу уже с геморроем, он услышал знакомое до боли: - «Обрезание!». Врачи, разочарованно убедились, что резать им здесь уже нечего и нехотя приступили непосредственно к геморрою.
- А вы, доктор, - обратился я к собеседнику, - спрашиваете: «Почему я не обратился в местную больницу?» Позвольте задать вам встречный вопрос: «А есть ли у вас сердце?»
- Так это же какой то культ на основе религиозных предрассудков? – возмутился особист Алексей Николаевич.
- Как мы позже разобрались, - пояснил я – религиозные предрассудки здесь не причем. Просто у казахов есть прекрасный весенний праздник Наурыз Мейрамы, то есть Новый Год, по нашему. В дни этого праздника все местные врачи берут отпуск или больничные, надевают белые халаты и со своими чемоданчиками разъезжаются по аулам. Там их сажают за достархан, угощают, магарычуют, а они делают обрезание мальчикам. Естественно, количество приехавших пациентов зависит от опыта и репутации данного «деригера». По слухам, «уважаемый» врач - «бас деригер» за этот праздник получает деньги соизмеримые со своей годовой зарплатой. Вот почему они ищут любую возможность, что бы «набить руку».
- Нет! Вот с таким цинизмом, берут и тренируются? – кто то смеялся, кто то сомневался, один «Троцкий» стоял с печальными глазами, держась за сердце.
- Конечно же, Коля, над этой историей можно и посмеяться… Особенно после твоего рассказа, - сделал замечание Виктор Иванович, - но в тебе говорит «эгоизм молодости». Это, конечно же, не твоя вина. Понимание придет с возрастом, а пока ты имеешь право смеяться над болячками близких тебе людей и безрассудно относиться к своему здоровью. Сколько времени ты ждал, что «само пройдет», прежде чем решился ехать лечиться?
- По правде сказать, это уже третий сезон. Болел желудок в прошлую весну, потом в прошлую осень и вот приехал на свою голову… Но так «проходило» же? – ответил я.
- Вот и я о том же. Ты смеёшься, а то что ваш товарищ, после таких приключений, мог стать импотентом, вы подумали?
- Конечно же, предпосылки были. Но зачем думать, если нужно помогать? Вот мы его излечили и от этого недуга…
- Это как же, - заинтересовался доктор – ты расскажи, а я диссертацию потом напишу, если конечно ваши методы не были слишком радикальными и пошлыми.
- Берите, Доктор, ручку и записывайте. Ни какого насилия и пошлости. В основу, для лечения, было положено литературное произведение знаменитого русского поэта…
- Я уже догадываюсь, - перебил меня доктор – «Я Вам пишу, чего же…»
- Стоп! Это не эффективно и пошло, – вернулся я к теме повествования –В двадцать четыре года, импотенция – душевная болезнь, своим словоблудием вы её только усугубите. Ну, ближе к телу? Доктор? Ведь на Руси были и другие прекрасные поэты или здесь все зациклены только на «Александре Сергеевиче», - я кивнул в сторону кабинета главврача. Все захохотали.
В это время в стену раздался стук из соседней палаты: - Мужики, что за хе..ю, вы там слушаете? Сделайте радио по тише!
Зажав нос двумя пальцами, я тихо прогундосил в сторону розетки: - «В эфире Голос Америки из Вашингтона».
Теперь, настало время схватиться за сердце нашему особисту: - Нет…нет…, ну вы посмотрите на него? – хватая воздух, выдал Алексей Николаевич – А-а? Не успел появиться, а уже сумел дискредитировать нашу образцово-показательную палату. Доктор, да, поделись ты с ним своей таблеткой и пусть уже спит спокойно…
- Мои таблетки ему вряд ли подойдут, а эти пусть жрет, хоть ложкой. – он протянул мне блюдце с маленькими розовыми таблетки, - Это успокоительные, которые нам приносят на ночь. Бессонницей ни кто не страдает, вот и накопились…
- Спасибо, Доктор, - намочив палец об язык, я взял несколько прилипших к нему таблеток и отправил их в рот – Диссертацию о борьбе с импотенцией допишем завтра. Всем спокойной…
Сквозь сон я еще слышал, как шепотом общались особист и Троцкий:
- Кажется, угомонился? Долбоё.. конечно уникальный и все же жаль, что его завтра вы…дят от сюда…
- Не соглашусь с тобой, Алексей Николаевич, у меня по молодости так же было, оставят. – сделал свою ставку Виктор Иванович.
Я же, на себя не был готов поставить и гроша: - Жаль только, что подставил друга докторенка-Серегу. Нарушил парень, по неопытности, «процедуру» направления в госпиталь, теперь отгребет по полной…
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/18/586