Материал из моего эссе "Этика диалектического дуализма" (Продолжение № 2)
И так: мораль – форма, определяющая существование права; право – форма, определяющая существование морали.
Собственно, это частное проявление парадигмы диалектического дуализма: материя есть форма, обеспечивающая существование, т.е явственность бытия идеи-энергии, а идея-энергия – форма, обеспечивающая существования, т.е. явственность бытия материи. Это принцип, который важно увидеть за "чехардой на карусели", каковым, по сути, является любой процесс – существование любой интегративной целостности. Это не парадокс, это не абсурд. Это диалектика.
Исходя из вышесказанного, следует отметить, что право возникает, существует и наследуется задолго до возникновения частной собственности, то есть значительно раньше, чем это определено хрестоматией права.
Право в социуме "возникает" и существует как субъективный диктат, который обеспечивает не только и не столько становление морали, сколько реализацию доминирующим субъектом социума своего персонального тоталитаризма – той необходимости, которая существует лишь как атрибут этого субъекта, и потому право априори субъективно.
Синхронно зародившись в социуме, как я полагаю, ещё в период тактильно-сенсорных отношений, взаимовоздействий его элементов, мораль и право явились основополагающими частями того двуединства, которое сегодня называют менталитетом.
Менталитет же, в свою очередь, есть не что иное, как один из элементов идейно-энергетической основополагающей части того двуединства, которое сегодня называют человеком, а в терминах диалектического дуализма – основополагающим элементом человеческого общества.
Человеческое общество, в свою очередь является основополагающей частью, субъектом объекта, именуемого биосферой; т. е. субъектом, трансформирующим биосферу в ноосферу, которую биосфера в лице человека, несомненно, также трансформирует.
Для понимания возможных вариаций этой трансформации важно понять причины и процессы, определившие становление и развитие в обществе и морали, и права – тех ножниц, лезвиями которых вчера вырезались контуры нашего сегодняшнего существования, а сегодня вырезаются контуры завтрашнего...
Вышеизложенные рассуждения говорят об объективности происхождения морали и субъективности происхождения права. Разновесностью, разноуровневостью их происхождения определяется и результат их взаимовоздействия в статусе основополагающих частей менталитета.
Это взаимовоздействие незначительно, чем и объясняется стабильность менталитета, его консерватизм. Но такая "индифферентность ингредиентов" менталитета вовсе не говорит о незначительности того воздействия, которое имел каждый из них и для индивида, и для социума.
Для сравнения вспомним о морских приливах–отливах, обусловленных притяжением океанских вод такими разноуровневыми контрагентами, как Луна и Солнце...
В начальный период становления морали социум был столь малочисленным, что его параметры вполне позволяли реализовать лидеру свой персональный тоталитаризм посредством тактильного воздействия на любого из индивидов – аутсайдеров. Ввиду незначительности изменений внешней среды, определявшей существование социума, оставалась неизменной и мораль, через лидера диктуемая социуму этой средой. Передаваясь в неизменном виде из поколения в поколение, мораль всё глубже укоренялась в мозге человечка, т. е. в ИНП индивидов прогрессировавшего социума.
По сути, мораль является информацией, которая подобно генной информации, закрепилась в информационно-навыковом потенциале (ИНП) элементов социума. Априорное знание этой информации каждым последующим поколением отразилось и в языке. Так, мне думается, в русском языке появились слова: "сознание", "совесть", которые обозначают принадлежность человека к знаниям морали, апробированной практикой выживания его многочисленных предков. Ведь сознание — это именно и есть со-знание, а совесть — со-весть, то есть сопричастность к знанию предков, к трансляции вести от них о моральных нормах, которые обуславливают выживаемость общества, вне которого человек не может ни появиться физически, ни состояться интеллектуально, духовно.
Моральность социума определила не только его качественный, но и количественный рост, благодаря чему социум перестал балансировать на грани своего биологического существования. Но, количественно в разы выросший социум, пройдя "точку не возврата" к той грани, перестал нуждаться в морали, как прозревший слепец – в поводыре.
Тем не менее, мораль, апробированная десятками тысяч поколений социума, неизменно и уже независимо от своей востребованности социумом присутствует в ИНП его индивидов и передаётся потомкам, что называется, с молоком матери. Нужно отметить, что определённую роль в сохранении морали сыграли обычаи, табу, ритуалы, а затем и религии, частично ассимилировавшие эти, изначально сугубо бытовые нормы.
Если мораль, в качестве, мучающей нас совести остаётся неизменной до наших дней по причине её объективного происхождения, то почему же субъективное по происхождению право не только остаётся столь же неизменным по сути, но и оказывается практически аналогичным на различных, не имевших в то время тесного общения между собой континентах планеты, чего нельзя сказать о нравственности, в которую воплотилась мораль?
Всё просто, как бумеранг. Сутью морали и права являются априорные обязанности элементов социума. Но моральная обязанность объединяет эти элементы, как априори равно моральные, а правовая – разделяет их, как апостериори неравноправные. Разделяет на имеющих возможность посредством своего тоталитаризма реализовать свои индивидуальные особенности и на не имеющих такой возможности, на наказывающих и на наказываемых.
Такое противопоставление, разделение элементов социума есть естественное производное от их персонального тоталитаризма и фундаментальное свойство права, без которого оно, фактически, не существует, не имеет бытия. Именно это свойство обусловило повсеместную идентичность права, как неизменно присутствующую в его контексте привилегированность лидирующих элементов социума и их "опричников", от Камчатки до Новой Зеландии, и с доисторических времён до наших дней.
Одномоментное существование процесса синтеза элементов социума, "инициируемого" моралью, и процесса распада социума, "инициируемого" правом, есть конкретный пример двунаправленности всякого процесса, в том числе и того, который называется существованием социума, общества, государства. При этом доминирующий субпроцесс является той формой, которая определяет вектор развития социума на конкретном этапе его бытия.
Право, появившись в социуме как инструмент становления морали, оказалось весьма эффективным средством реализации персональных особенностей индивида. Из ряда этих особенностей наиболее полезной и потому востребованной для социума и окружающей его среды, несомненно, была адекватность индивида внешней среде. Именно эта, априорная особенность апостериори наделяла её обладателя правом – тем инструментом, посредством которого утверждалась мораль, обеспечивающая благополучие и выживаемость социума, следующего за моральным вождём.
Практика благополучия и выживаемости являлась настолько мощным стимулом подчинения лидеру, а альтернатива этому подчинению – настолько наглядно гибельной, что существование социума в период становления морали и права не могло быть ни чем иным, как существованием прямой диктатуры вождя.
Я полагаю, что именно тогда, как прямая диктатура лидера первобытного социума, появляется государство – та интегративная целостность, которая есть двуединство материальной (социум как таковой) и нематериальной (менталитет социума, выраженный менталитетом его вождя) составляющих.
Из ранее сказанного достаточно очевидно наличие в том г о с у д а р с т в е всех важнейших признаков - прообразов атрибутов сегодняшнего государства в его антропоцентрических трактовках:
- есть "общественный договор" - консенсус произволов, т.е. персональных тоталитаризмов индивидов социума, определяющий эксклюзивные права лидера;
- есть "машина принуждения" - лидер социума и тоталитарная иерархия бета-персон;
- есть, пусть даже и не осознаваемая индивидами, но явственная идеология, проявляющаяся как приоритет благополучия социума над благополучием любого индивида, что было обусловлено усвоением индивидами социума морали и стало фундаментом того, что ныне именуется патриотизмом.
Для понимания (длившегося многие тысячелетия) момента зарождения морали и права было достаточно рассмотрения одного, взятого отдельно от других социума. Но для понимания процесса их развития и значимости для индивида и социума, необходимо взглянуть на эти ингредиенты менталитета в процессе взаимовоздействия социумов, являющихся элементами среды, субъектами объекта, который В.И. Вернадский назвал биосферой.
Как и всякий закон природы, естественный отбор, "производимый" средой обитания социумов, действует безотносительно принадлежности элементов среды к тому или иному виду, разряду или уровню. Поэтому и само человечество, и любые его анклавы и их элементы, безусловно, развиваются в параметрах диктата этого закона, являющегося формой существования биосферы.
Малочисленность социумов в период становления в них морали и права минимизировала возможность их антагонистических столкновений. Всем хватало "места под солнцем", а основными конкурентами человеческого социума были прайды и стаи хищных животных. Эта проблема была решена разделением их активной деятельности на светлый и сумеречный периоды суток.
Видимо, такое разделение послужило причиной того, что зрение человека, в отличие от животных, стало основным каналом его информационной связи со средой существования. Более того, я полагаю, что развитие зрения стимулировало развитие сознания человека, поскольку именно зрение чисто по физическим причинам (световая скорость передачи информации от среды обитания через эти рецепторы к мозгу) явилось доминантным сенсорным органом. Вероятно, именно зрение в большей степени, чем остальные органы, определяло адекватность проявления инстинктов индивида во внешней среде и, соответственно, необходимость ограничения сознанием менее актуального инстинкта в пользу более актуального.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/11/394