Права на произведение заверены нотариально.
УДИВИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА
Поезд Ленинград-Уфа вышел строго по расписанию в семнадцать сорок пять вечера. Дед Кузьма сел одним из последних. Все эти неудачи:-облом на заводе «Редуктор», странные милицейские проверки, досмотр личных вещей, раздевания, настолько выбили его из колеи, что едва добравшись до купе, он переоделся, залез на свою верхнюю полку и отвернувшись к стенке задумался. «По всему видно, что меня спутали с кем-то другим. Может всё дело в костюме?»- думал он. «Шухман позвонить не мог, меня до него в Риге проверяли. Может что про мёд пронюхали? Тогда бы забрали». Не найдя ответа он задремал. Проснувшись через час, дед повернулся лицом к купе и замер от неожиданности. На полке напротив лежал он, вернее его двойник, человек один в один похожий на него. Два совершенно одинаковых мужчины смотрели друг на друга. Один с иронией, другой ошеломлённо. Дед Кузьма потряс головой, пытаясь снять наваждение. В голове возник ворох мыслей, которые как льдины надвигались друг на друга. Даже одежда на двойнике была такая же. Такого же цвета спортивный костюм, кепка, очки. Даже туфли, стоявшие внизу, были точно такие.
-Ты, в смысле вы кто?- наконец выговорил дед Кузьма.
-Я?…«Седой». – ответил двойник,- а вы кто?
-Кузьма Петрович…. Кальянов,- волнуясь ответил дед, и заметил что снизу на них с интересом смотрят молодая женщина с одной стороны и пожилой ветеран войны с другой.
-А что мы здесь лежим?- вдруг сказал «Седой».- раз уж мы такие одинаковые, пойдем знакомиться ближе.
-Куда пойдем?- не понял дед Кузьма, подумав: «А куда в поезде можно пойти?».
-А хоть в вагон ресторан….
-А почему нет, давайте сходим.
Два одинаковых человека спустились со своих полок. Обулись в одинаковые туфли.
-Ну что, нарядимся?- в ресторан все же идём, и давай на ты, вроде одного возраста,- предложил «Седой».
Ни слова не говоря дед Кузьма из баула достал свой парадный костюм. Соседка по купе из вежливости вышла в коридор. Он быстро облачился в него и вышел вслед за ней. Через некоторое время дверь в купе отодвинулась и, к всеобщему удивлению, к ним вышел точно в таком же костюме «Седой». Они стояли как цыплята с инкубатора - абсолютно похожие друг на друга.
-Ничего себе,- произнесла попутчица, - вы как будто два близнеца. А ведь чужие люди.
-Надо же, костюмы как на одной фабрике сделали.
-Почему как? На одной и сделано, видишь - костюм от Форда. И у тебя от Форда. Ну что, пошли?- сказал «Седой» и не дожидаясь ответа пошагал по вагонным коридорам в сторону вагона ресторана. Дед Кузьма поплёлся следом. Так они шли по составу два элегантных пожилых человека похожие на английских лордов. В вагоне ресторане всё внимание было сразу же приковано к их персонам. Они же, ни на кого не обращая внимания, сели за отдельный столик друг против друга. Заказав коньяк и какие то закуски. «Седой» спросил:
-Ну, Кузьма Петрович, что думаешь по поводу нашего необычного сходства?
-А хрен его знает. Даже не знаю чего и подумать.
-Я тебя еще в Риге заметил.
-Как в Риге? А чего же не подошёл?
-Не мог я подойти. На работе был.
-Дык и я вроде как на работе.
-У всех своя работа. У меня вот не предполагает свободного перемещения.
-Ну, наверное, бывает такое в жизни. Говорят, у каждого человека есть свой двойник и кажется не один.
-Хорошо. А что думаешь вот по этому поводу,- «Седой» встал, снял дорогой пиджак, повесил на спинку стула и никого не стесняясь, засучил рубашку на правой руке выше локтя и показал наколку на предплечье - два голубя парят над восходящим солнцем, а снизу 1947,- а ну, покажи свою.
Дед Кузьма плохо соображая что происходит, снял пиджак и так же обнажил правую руку. На этом же месте красовалась точно такая же наколка и 1947.
-Это что же получается,- выговорил он, поскреб затылок,- Ни хрена ничего не получается. Давай-ка выпьем. Поднял рюмку с коньяком и только сейчас заметил, что все присутствующие прекратили свои трапезы и разговоры и внимательно смотрят на них.
- Дык это, граждане, ничего здесь интересного нет. Встретились два брата после долгой разлуки. Вот сверяются, всё ли на месте.
Люди разочарованно задвигали челюстями и уже через две минуты о Кузьме Петровиче и «Седом» все забыли. А два похожих человека чокнулись, выпили, чем-то закусили и продолжили беседу.
-Ну что Петрович, выходит как мы и вправду братья. Давай ка мне свой докУмент. Почитаю его.
Дед Кузьма достал свой паспорт. «Седой» развернул его и поправив очки стал читать. Неожиданно полез к себе в карман достал свой паспорт и развернув наложил один на другой:
-Смотри, ну не чудеса ли?
-Что там ещё такого?
-На номера смотри !
И действительно номер в паспорте деда Кузьмы был 11 АР 956898, а в паспорте «Седого» значилось Х11 АР 956898.
-И впрямь чудеса. Фамилия другая Седых Павел Матвеевич, а какие совпадения. И выданы оба в Башкирии.
-Никаких совпадений. Мы, Кузьма, с тобой братья близнецы.
-Мы кто??? – не понял дед Кузьма, застыв с открытым ртом.
-Близнецы. Когда мы с тобой родились мать в тяжелом состоянии была, ничего не помнила. А у Седых тоже ребенок родился, да помер. Вот они приплатили акушерке, та и поменяла меня на покойничка. Того схоронили. А я стал Пашкой Седых. А по сегодняшнему «Седым».
-А чегой-то тебя как собаку, по кличке зовут «Седой»?
-Видишь ли Кузьма, в жизни моей было много драматических моментов. Сначала мы очень хорошо жили, свое большое хозяйство, много коров, лошадей. А потом родителей раскулачили. Нас погрузили на телегу и сослали в Белорецк. С собой только котомки с сухарями были. Родители лес валили. Жили в землянке. Потом они умерли. А бабка мне перед смертью всё и рассказала. Наказывала найти настоящих родителей и тебя. А дальше детдом. Потом колония для несовершеннолетних, тюрьма и понеслось. Теперь я вот воровской авторитет. А с тобой в Риге встретился случайно. Там у нас «сходняк» был. Ну это вроде как по вашему собрание президиума.
-И что же ты у них большой начальник, у жуликов-то.
-Ну большой не большой, а авторитет. Давай, Кузьма, выпьем за встречу,- и после выпитой рюмки продолжил: – Приходят ко мне три дня назад люди и говорят, что видели меня на пляже в Юрмале. Я им говорю, что безвылазно в гостинице сижу. Моя лялька сходила на пляж, говорит точно есть мужик похожий и даже татушка на руке моя. И сам я чудной какой-то. Ни с кем не общаюсь. Своих не узнаю. В трусах хожу смешных. Вот и закралась у меня мысль. А вдруг это бог нас здесь решил свести. Поехали мы на пляж. Я шляпу специально прикупил. Да очки. Гляжу вылитый я. Посмотрел документики твои.
-Дык это, как же ты документы-то посмотрел, когда они в пансионате?
-Здрасте, приехали. Нас мама родная не отличит друг от друга. Велел я за тобой присмотреть, пока дела делали. А тут как назло менты сходняк наш накрыли. Да я им так с тобой голову заморочил, что пацаны до сих пор ржут.
-Так это по твоей милости меня обыскивали да отпечатки снимали?
-А по чьей же? Извини, брат. Иначе мне оттуда было не выехать. А так катимся с тобой по «железке» и коньячок пьем. А они меня там ищут.
-А скажи Павел, вот ты как говоришь вор и отсидел много, а я думаю что-то у тебя не так.
-А что у меня может быть не так?
-Ну у тех я знаю, кругом наколки, разговаривают не как обычные люди, а по «Фене» какой-то.
-Ну что ты, Кузьма. По «фене» говорит только шпана да мазурики. А уважаемые люди говорят очень даже интеллигентно. Ты не смотри что у меня семь с половиной классов образование. Я любого профессора в интеллектуальном споре за пояс заткну.
-Да ну?
-Что «да ну» не веришь что ли?
-Дык, я это о другом. Правда что у тебя семь с половиной классов учебы?
-Ну да. А что тут удивительного? Не получилось дальше.
-Дык и у меня не получилось. Точно семь с половиной классов, а дальше работа, работа, работа до седьмого пота.
-Да я уже после наших паспортов ничему не удивляюсь. И брось ты это свое «дыканье». Как брату скажу – слух режет.
-Ничего не могу поделать с этим. Всю жизнь так разговариваю.
-Ну, говори. Так вот, возвращаясь к «фене» или жаргону я тебе, вот что скажу: за годы проведённые за решеткой со мной сидело очень много умнейших и интеллигентнейших людей, с которыми я общался долгие годы и учился у них. Я знаю много такого, о чем простые смертные даже и не догадываются. Однажды, когда у ментов не нашлось доказательств закрыть меня по закону, меня запрятали на пять лет в психушку. Там я лежал в палате с одним сумасшедшим академиком, царствие ему небесное. Давай-ка его помянем,- два брата выпили по рюмке и «Седой» продолжил.- Так вот к этому сумасшедшему приезжали на консультации такие чины, которых обычные люди видят только в телевизоре, в новостях из Кремля. Вот он то мне на многое открыл глаза.
-Чего ж его там держут, если он такой умный?
-Болтать не надо лишнего! Даже дома! Даже если там нет никого!
-Да ну. Так бывает что-ли?
-Ещё как бывает. Так вот я оттуда таким продвинутым вышел, что хоть сегодня в совет министров. Шучу конечно. Никто меня туда не возьмет. Но в своей среде я уважением пользуюсь. А что наколок у меня нет? Не принимает у меня их душа. Эту то накололи по пьяни. Когда прощались на зоне в сорок седьмом.
-А я в том же году из армии уходил и тоже по пьяни с друзьями.
-Ну вот, а про «феню» я тебе, Кузьма, скажу - это дело полезное. Вот ты в колхозе допустим работаешь и у вас там сложился определенный слэнг, ну это такая речь которая не совпадает с общепринятой нормой. У вас же есть там какие-то словечки, которые понятны только вам.
-А как же,- оживился дед Кузьма, и подумав произнёс,- вот допустим «стайка» - городские думают что про птиц речь, а на самом деле - сарай, или у нас все говорят «пинцилиновый пакет». Да вот ещё – «спырснет и позюрит».
-Это что за хрень?
-Ну вырвется из рук и польётся.
-Ну вот видишь, и вы понимаете друг друга. Так же и воры. Ещё в шестнадцатом веке появились люди - перекати поле. Бродили по селам и городам веселили людей, ну и конечно приворовывали. В одном месте украдут, в другом продадут. Себя называли «Офенями». Они язык этот и выдумали, чтобы самим разговаривать, а остальные их не понимали. Язык тот «феня» и по сей день существует. Когда рядом все свои, братва на нём говорит.
-Надо же до седых волос дожил, а не знал о таких страстях. Во истину, век живи, век учись и дураком помрёшь.
-Пехаль киндриков куравь, пехаль киндриков лузнись – смуряком отемнеешь,- эхом отозвался «Седой».
-Чего?- не понял дед Кузьма.
-То, что ты сказал – «век живи ,век учись и дураком помрешь».
-Да ну. Надо будет записать.
-Не надо. Я тебе книжицу свою подарю. Я там собираю выражения всякие интересные по «фене». Должно же что-то у брата на память обо мне остаться,- и достал из кармана записную книжку в крокодиловом переплёте,- Бери читай может когда добрым словом обо мне вспомнишь.
-Вот, а у меня и подарить тебе нечего. Всё казённое на мне.
-Что и костюм тоже?
-Нее, костюм мой. Честно выменял у одного русского латыша на наш башкирский наряд.
-А мои пацаны с ног сбились, чтобы точно такой же купить. Выбираться-то надо было как-то. Кстати, в книжке есть номер моего телефона. Случится беда, звони. Вот смотри,- «Седой» открыл книжку с конца,- Начинаешь листать странички к началу, видишь, на восьмой страничке в конце стоит точка - значит первая цифра восемь, считаешь дальше следующая точка через три странички – значит следующая идет цифра три и так далее. Других точек в книжке на этом месте нет. Номер междугородний. Так что дозвонишься из любого места. Кто-бы трубку не поднял, передашь «Седого» ищет Кузьма». И адрес назовешь. Или сам приеду или пришлю кого-нибудь. Да смотри, никому об этом не говори.
Дед Кузьма глаза вылупил от такой конспирации. И главное не понарошку, как в кино, а всё по взрослому. Поблагодарил и книжку спрятал в карман. Поговорив ещё немного, братья вернулись в купе. Захмелевший дед Кузьма быстро уснул на своей полке, а «Седой» долго еще вёл смешные разговоры с пацаном мамаши с нижней полки, и лишь изредка поглядывал на спящего брата.
На одной из остановок после Нижнего Новгорода «Седой» сошёл с поезда не простившись с братом.
Продолжение следует. Для тех кто не любит читать - можете прослушать в моем исполнении главы книги "Дед решала" в Ютубе. ОК. ВК. фейсбуке. Твиттере. просто набрав "Дед решала. Евгений Паньшин". Моя электронная почта - panshine@mail.ru
Если понравилась публикация не забывайте ПОДПИСАТЬСЯ и поставить ЛАЙК.