Солнце освещало небо над горизонтом. Его поднимающийся свет опережал восход на несколько мгновений. Скоро оно взойдет и прогреет воздух, что успел охладиться за ночь, притрусив землю тоненьким слоем снега, который наверняка растает в обед. Потихоньку, весна приходила на остров Спасения. Это было видно даже в некоторых местах на льду, который темнел и таял.
Джек ожидал Кайла и Брюса на той горке, с которой было видно кладбище, с которой Брюс и сделал тот спасательный для сына Джека выстрел. Здесь они договорились встретиться, поскольку именно с кладбища было бы легче всего ступать по следам медведя. Джек терпеливо вдыхал воздух с настроением отыскать медведя. Он был уверен, что близнецы хотели этого не меньше для удовлетворения личного интереса.
Они пожали руку Джеку, после чего втроем вдохновлено посмотрели в сторону кладбища, видимо, прокручивая первые несколько этапов своей экспедиции в своих головах. Ведь, они могли уйти и на ночь, каждый из них это понимал, припасши воду, еду и медикаменты первой помощи.
Молча спустились к кладбищу, желая найти первые следы медведя, что сделали довольно просто. Вместе с ними на земле еще можно было разглядеть пятна крови Марка. Джек молча посмотрел на них, стараясь не давать воли эмоциям, мысленно отправившись к Марку на несколько секунд, делаясь от этого еще решительнее.
- Какие здоровенные следы! – присев на корточки, сказал Кайл, не скрывая удивления. – В одном следе поместятся два следа другого самого обычного белого медведя.
- Этот сукин сын явно самый большой в округе, - заключил Брюс, задумчиво посмотрев в сторону рассвета.
Солнце стало показывать свой диск из-за горизонта. Кайл сказал:
- Это он живет на юге острова, готов поспорить!
- Ты думаешь, что он и есть то «зло»? – спросил Джек.
- Естественно, - сказал Кайл. – И с Божьей помощью мы одолеем его.
- А еще благодаря нашей смекалке, выдержке и отваге. Не забывайте, что он всего лишь медведь, только большой, - сказал Брюс.
- Я думаю, ты вдоволь запасся картечью, Брюс, - по-крепче сжав в руках свой дробовик, сказал Джек.
Брюс кивнул головой в ответ.
- Эта винтовка расшибет его мозги изнутри, когда я выстрелю ему в череп, - подняв свое оружие, сказал Кайл.
- Даже если потребуется несколько выстрелов, мы убьем его прежде, чем он успеет пожалеть о том, что пробрался на наш остров! – самоуверенно сказал Брюс, словно уже представлял себе, как он делает решающий выстрел в этого медведя, который станет его очередным трофеем.
Никто не сомневался в том, что Брюс был искуснейшим охотником на острове. И к убийству белого медведя он, наверняка, относился с не меньшим трепетом, чем тот же Джек, чьего сына этот медведь чуть не убил. Поэтому, он был с лучшим охотником здесь и сейчас, поэтому с ним был его лучший помощник – его брат, тоже очень смышленый охотник. И Джеку это придавало уверенности. Он чувствовал и думал о том, что они понимают что делают, и что будут делать. Особенно, картина стала проясняться после того, как Брюс начал рассуждать вслух, явно для того, чтобы с ним все согласились и приняли его план действий.
- За это время он уже мог добраться до черта на рога. Вряд ли наши поиски покажутся нам легкой прогулкой. Но, все же, я бы предпочел вначале последовать за его следами. Наверняка, где-то на скалах они оборвутся, хоть и белые медведи не любители скал. Но этот настырный и непредсказуемый. Хоть я и уверен, что первые полдня своего пути он шел на восток, возможно юго-восток вдоль берега. До мыса Смерти. Я даже уверен, что он обогнул его и пошел дальше на юг. Сами посмотрите, как его следы четко идут к берегу, а затем и по самому берегу. Это проще, к тому же, наверняка он шел по запаху людей, тем самым протоптав себе тропу, хоть она уже и была протоптана нами. Вряд ли он стал бы забираться на гору, на перешеек.
- Ты думаешь, он бы мог его пересечь через океан? – спросил Джек, явно поддерживая гипотезу Брюса о том, что медведь ушел на южную часть острова.
- А может быть, он вообще уплыл… - осмелился предположить Кайл.
- Уплыл? Это вряд ли, - стал размышлять Брюс. – Лед тончает. У берега припай, и довольно неплохой, но далее над течением он явно ломкий. Вряд ли раненному медведю по душе тратить много энергии, преодолевая его. Да и к чему? Ради тюленей, которых там нет? Их и здесь уже нет около месяца, поэтому наш запах привлек его ранней весной, словно пригнанный авитаминозом. Скорее, он ушел по припаю на южную часть острова. Даже если он где-то и нырнул, то лишь для того, чтобы быть поближе к своему убежищу. А оно на нашем острове, как я догадываюсь.
- Ты прав, брат! – согласился Кайл. – Ему незачем покидать остров. По крайне мере, пока лед тонкий и не растаял полностью.
- Следы ведут на берег. Так что, идем до мыса Смерти, а там посмотрим, куда они поведут нас далее, - сказал Брюс, и мужчины последовали за ним по простому и уступчивому берегу, который делался все сложнее и извилистее, вырезая камнями берег по мере приближения к мысу Смерти.
- Вы только посмотрите, какие огромные у него лапы! – показывая на один четкий след, сказал Брюс, все больше убеждая Кайла и Джека в правильности своего начального решения.
Следы вели к мысу Смерти, но по узкому берегу, внизу. Так, что они должны будут скоро выйти под ним, смотря на него вверх. Перед тем, как они оказались под мысом, каждый счел своей обязанностью приостановиться, чтобы кротко посмотреть на него. Причем, сделав это одновременно и молча. Словно сам мыс остановил их своим нависающим, как нечто грозное, видом. Наверняка, каждый подумал об одном и том же, но по-своему. Немного по разному, исходя из тех эмоций, что каждый по отдельности испытывал к этому месту. Неоднозначных эмоций, которые вызывало это место – величественное своим внешним видом, и угрожающее по существу, врезающееся в волны Атлантического океана, которые пока что сдерживал припайный лед. Возвышался над ними, словно задрал свой нос метров на шестьдесят в сторону неба. Затем мужчины посмотрели на камни, что были прямо под ним. Некоторые из них до сих пор хранили цвет высохшей крови тех, кто падал на них, а не в волны. Ведь, получалось по-разному. Вот только исход был одним и тем же. Даже тем, кому удавалось упасть в воду, все равно не счастливилось выжить после такого.
- По ходу, здесь он и попробовал людей… - задумчиво сказал Кайл, предположив, что медведь запросто мог съедать здесь трупы.
- Возможно. Но я не помню, чтобы зимой мы кого-то сбрасывали. В другое время волны за несколько минут унесли бы труп в бухту, а там уже акулы с удовольствием сплывутся на трапезу, - подметил Брюс.
- А они здесь есть, насколько я понял!
- Конечно, есть! Я не одноразово видел плавники, когда ходил у берега в поисках тюленей!
- Опасное у нас море!
Брюс кивнул головой, после чего вдруг заметил, как Джек, не принимающий участие в разговоре, присел чуть поодаль от них. Он спросил:
- Что ты там нашел, Джек? – заметив, что тот что-то рассматривает.
- Здесь один из его зубов, насколько я понимаю, - сказал Джек, показав мужчинам что-то белое и твердое, размером с огромную фасолину, но заостренной формы, с чуть обломанной и счесанной стороной.
Кайл взял в руки и сказал Брюсу:
- Ты смотри, и правда! Один из его зубов, – затем спросил у Джека. – Как ты его нашел?
- Не знаю, просто посмотрел на камень под ногами, показалось, что зуб.
- Ничего удивительного, – взяв в руку зуб, критично заключил Брюс, – Опять же, наступает весна, самая пора авитаминоза. Если постараться, я думаю, мы сможем найти еще его зубов, - Брюс бросил зуб на снег, и сказал еще увереннее, понимая, что они на верном пути. - Идем дальше!
Мужчины стали проходить под мысом Смерти, ступая по тем самым «багровым» камням, как их можно было бы назвать. Каждый понимал, что лучше пока не говорить ни слова. Молча пройти по ним и под утесом, явно давящим своим нависающим видом над ними. Мимолетно Джек подумал в этот момент: «Неужели, эти люди действительно были достойны такого решения их виновности в том или ином деле?»
Они как можно скорее прошагали по глыбам, но до-вольно осторожно, чтобы не соскочить с них и не травмироваться. Некоторые камни достигали двух, и даже трех метров в высоту, создавая небольшие расщелины между собой, в которые легко могла угодить нога, тем самым заключив одного из мужчин в оковы, из которых будет очень непросто высвободиться без травмы. И далее берег становился лишь труднее. Камни делались острее ножей. Все трое знали, что за этими камнями был лишь один небольшой участок берега – плоский и уступчивый. На который выбросился кит. Также, все трое понимали, что где-то здесь след и обрывается. Далее по камням следовать медведю практически невозможно. Нужно сходить с них, предполагать, где его следующие следы можно будет найти. Впереди скалы становятся лишь выше, тоньше и острее. Они оголяются, обнажая свои «ножи», на которые медведь не пошел, это точно. Он либо остановился там, где оборвался его след, и пошагал по тем голым камням, что ведут вверх вдоль мыса Смерти к глубине острова, к выходу к этому самому «китовому берегу», либо все же пошел четко на юг острова через Бухту Смерти по припаю, который еще мог выдержать его в некоторых утолщенных местах. На льду снега не было, поэтому, следов его обнаружить тоже было практически невозможно. Чтобы проверить его следы на каменной тропе, нужно было также рискнуть и пойти по ней вверх, проверить их наличие далее, где есть снег. Каждый понимал, что версии две. Обе правдоподобные. Вот только, какую из них они примут? Они стали рассуждать вслух.
- Лед довольно тонкий. Мог ли он пройти по нему на юг? – спросил Брюс.
- В принципе, он там всегда тонкий. Течение довольно теплое… – пока что ни о чем, рассуждал Кайл.
- Но он бы мог взобраться по камням, вдоль утеса, и выйти по той тропе к китовому берегу… - рассуждал Джек.
- Ты думаешь, он бы стал, даже если бы смог?.. - критично задался вопросом Брюс.
- А почему бы и нет? Он бы смог…
- Но захотел ли бы, когда можно пройти по льду…
- Довольно тонкому… - подметил Кайл.
- Ему не в тягость дойти до края и проплыть километр или два до южного берега, даже с пулей в холке, - сказал Брюс.
- Тоже верно, - поддержал его брат.
- Но и это еще ничего не значит! – говорил Джек.
- Мы слишком далеко от последних следов. Нужно к ним вернуться, и принять остаточное решение, - сказал Брюс. – Все тщательно проанализировать.
- Да, но как не крути, он пошел на юг! Я думаю, что все согласны? – сказал Кайл.
- Да, - согласился Джек.
- Это верно. Вопрос в том, как? – сказал Брюс. – Какой путь он выбрал? От этого зависит и наш дальнейший путь, и успешность нашей операции в целом.
Кайл кивнул в ответ. Джек ничего не сказал.
- Нам нужно придумать план дальнейших действий, пока он не нашел нас первыми и не застал врасплох, пока мы думаем, что он на юге! – сказал Брюс, всем своим видом показав, что возвращается к следам.
Кайл и Джек пошли за ним. Остановившись у следов, Брюс сказал:
- И так, у нас два пути. Лед, или вверх по камням к тропе. Оба пути рискованны. Лед может провалиться, но если он выдержал медведя, то и нам ничего не грозит, поползем на животах, снизим давление на лед, к тому же, эта версия окажется оправданной и ближе к цели в том случае, если мы обнаружим его следы с той стороны Бухты Смерти. Обходить скалы тоже весьма опасно. Рельеф там трудный, и даже опасный. У самого перешейка наиболее опасно, я считаю, и невозможно пробраться на другую часть острова, уж точно.
- На южную? – с неким трепетом в голосе переспросил Кайл, словно они рискуют прикоснуться к чему-то запретному.
- Да, брат! Иначе, мы так и будем жить в страхе!
- Ты хочешь попасть на южную часть острова? - переспросил Джек.
- Я не хочу этого. Но если нам придется, то мы риск-нем приблизиться.
- По льду опасно, - сказал Джек.
- Ты думаешь, он пошел через перешеек? – сказал Брюс так, словно Джек предложил нечто вздорное из ряда вон выходящее. - Как ты себе представляешь это? Там нет ни одного верного, более безопасного пути на юг. И ты это знаешь не меньше нас!
- Ты готов ползти по льду? Мы никогда этого не делали! Пусть у нас и не было никогда цели оказаться по ту сторону Бухты Смерти. Но…
- А мы и не пойдем на юг! Джулиан всегда был против! – тут же стал противоречить себе Брюс.
- Тогда… - «какой смысл в этой операции!», хотел сказать Джек, но не договорил.
Брюс задавил его своим взглядом. Какой смысл искать медведя, зная, что он на юге, или даже предполагая, что он там, практически дойти до точки, но не оказаться там ввиду того, что жители острова Спасения «не должны быть на южной части острова», там, за перешейком? Смысл? Джек понимал сейчас, что говорить ему нужно меньше, а решительности проявлять больше. Возможно, им придется разделиться, но только так его желание найти медведя не лишится смысла.
- Соберитесь! Нам нужно принять решение! Я думаю, что ползти по льду будет куда логичнее! – сказал Брюс, - Поползем вон там! Где лед кажется толще! – он показал рукой. – Будем держать дистанцию, находясь приблизительно в десяти метрах друг от друга, для надежности.
«Смысл?» - снова задавал себе вопрос Джек. Доползут они, но пойдут ли дальше? Оправдается ли риск? Он был не согласен. Что же ему делать? Смысл операции улетучивается.
- Я поползу первым, - решительно заявил Брюс.
Вдруг Кайл засомневался и спросил:
- Брюс, ты уверен?
Отличный момент для того, чтобы склонить Брюса к другому варианту! Его брат проявил нотку сомнения. Джек понял, что пора ему пользоваться моментом.
- Да, Брюс! – сказал он.
- Вы думаете, что медведь бы стал карабкаться, даже зная, что там есть тропа до берега? – снова подчеркнуто критично спросил Брюс.
- А ты думаешь, что этот лед бы выдержал его? - смело спросил Джек, наконец-то, почувствовав в себе желание прекратить отмалчиваться.
- А что медведю с того, что он провалится? Ты где-нибудь видишь прорубь? Я не вижу поблизости! Так что, вряд ли он провалился! – терпеливо, но уверенно отстаивал свою позицию Брюс, снова пытаясь задавить Джека своим взглядом.
- Он мог провалиться где-то дальше! И мы люди, мы точно этого не переживем, и выплывем в километре отсюда лишь в качестве трупов, а не замахнувшихся на славу медведя отважных морозостойких людей!
Брюс, заметив настойчивость Джека, решил перейти на личности. Пока издалека.
- Ты что, струсил? – спросил он.
- Нет. Прости, Брюс! Но я с тобой всего лишь не согласен. И я считаю, что лучше пойти через верх. К чему нам ползти по льду, если дальше мы все равно не пойдем?
- Можно подумать, что через верх мы пройдем дальше, даже если очень захотим?! К тому же, нам нужно идти по следам!
- По каким следам, Брюс? На льду или на воде?
Брюс решил подойти к Джеку поближе, чтобы иметь лучший зрительный контакт с ним. Было видно, как ему не нравится то, как Джек оспаривает его решение, стараясь настоять на своем. Он лидер! Всегда так было! И будет так, как он сказал! Так думал Брюс. Но когда он смотрел в глаза Джека, то не видел смирения или страха, что немного сбило его с толку. Он понимал, что манипулировать им в этот момент будет намного сложнее, чем это было раньше. Все же, у того был личный интерес – медведь чуть не убил его сына. Он понимал это, но свою точку зрения не покидал.
- Ты предлагаешь нам взобраться вдоль мыса, отыскать извилистую тропу и идти по ней до берега? Так что ли?
- Брюс, как хочешь, но я не буду ползти по льду, по-скольку не считаю это хорошей идеей!
- То есть, ты пойдешь по высотной тропе, упершись в свой принцип, а затем в перешеек, который все равно не пройдешь по земле?
- Да! Я лучше сделаю так!
Брюс негодующе помахал головой. Его удивляло решение Джека.
- Почему ты всегда такой? С тобой невозможно ходить на охоту! Постоянно ты все усложняешь и принимаешь решения, которые противоречат решению всей группы!
- Противоречат решению всей группы? Это твое решение – ползти по льду! – сказал Джек и посмотрел на Кайла, в ожидании того, что скажет он.
Кайл пока молчал. Брюс старался насесть на Джека, пока еще было не поздно.
- Ты понимаешь, что разделиться – это всегда рискованная идея, практически всегда она не приносит ничего положительного в подобных действиях?!
- Но в данном случае…
- В данном случае тоже! – нетерпеливо перебил его Брюс.
После этого они замолчали. Тишина повисла в воздухе, довольно напряженно качаясь на ветру. Чайка пробила тишину своим одиночным криком. Кайл, наконец, решил сказать:
- Ладно, Брюс! Пусть идет, раз он так хочет! - отзывая его, потянув за руку. – Пошли! Джек смышленый, вряд ли с ним что-нибудь случится!
Брюс решил не отрывать своего взгляда первым. Джек тоже. И когда расстояние между ними увеличилось до той степени, когда им уже было пора перестать бросать вызов друг другу взглядами, оба практически одновременно оторвали их друг от друга. Сердце Джека бешено колотилось в этот момент. Он был уверен в своем решении, но не знал, какие плоды оно ему принесет.
- Если не найдете следов, встретимся у конца тропы перед перешейком. Вы поняли, о каком месте я говорю, – сказал им Джек, желая успокоить их и себя, в первую очередь.
- Поняли, - кратко ответил Кайл. – Но и ты. Если не найдешь следов, оставайся там же!
Джек кивнул головой, после чего понял, что пора и ему идти – огибать строптивый уклон, шагая вдоль мыса вверх. Снова ему пришлось лицезреть «багровые камни» - пока что, единственное, что вселяло ему неприятные мысли, не считая перепалки с Брюсом. От этого места становилось жутко, мурашки бегали по коже.
Спустя двадцать минут Джек был практически наверху. Он уже видел знакомый камень, за которым и начиналась сначала спускающаяся среди кустарников тропа, затем поднимающаяся на скалы, извилистая, местами стирающаяся и скрывающаяся в рельефе этой части острова. Отсюда отлично было видно Бухту Смерти, ничем не хуже чем с мыса Смерти. И посмотрев в ее сторону, Джек увидел два небольших темных пятнышка, чуть продолговатых, плавно двигающихся на льду.
Кайл и Брюс. Они медленно ползли по льду, уверенно преодолевая бухту по прямой. Джек предположил, что братья могут добраться до перешейка минут за сорок, максимум час, если они будут брать паузу для передышки. Ему же потребуется (с учетом рельефа и того, что по этой тропе он ходил не более трех раз) не менее часа для того, чтобы выйти на китовый берег и упереться в перешеек. По идее, где-то около него могли оказаться и Кайл с Брюсом. Могли оказаться и метрах в пятистах далее. Но при таком раскладе, Джек не заметил бы их из-за выпирающей в море скалы, которая служила тем барьером, отделяющим северную часть острова от южной. Там, где могли оказаться Кайл и Брюс – по сути, крайняя точка их «цивилизации». Их решение было более рискованным, как рассуждал Джек. Но и он при большей части раскладов не собирался останавливаться у перешейка, а искать путь, чтобы преодолеть его. Выйти на южную часть острова. Он был решительно настроен на это. Иначе, какой смысл? Джек все чаще питал себя этим вопросом, преодолевая метр за метром, мотивируя себя таким образом.
В большинстве тенистых мест еще сохранялся не подтаявший снег. Ступая по нему, Джек слышал скрип под ногами, который навевал ему мысли о его сыне и его обеспокоенности судьбой Мортимера. Невольно, сам начал задумываться о «еретике» и о помыслах своего сына.
Почему его сына так заботила жизнь Мортимера? Неужели, его словам, что он записал в своей записной книжке, он доверяет больше, чем святым писаниям, продиктованным самим богом? Почему он так переживает за него и его участь? Почему он допускает себе мысль, что тот может быть еще жив, когда все уверены, что он мертв? Даже сам Джек практически на все сто был уверен в этом. Пережить зиму в абсолютно диких условиях их жесткого климата при том, что еду и воду нужно самостоятельно добывать куда искуснее, чем она добывается общими усилиями и налаживается общественной жизнью поселка – ему казалось задачей очень трудно выполнимой. Даже, если он нашел источник воды, еды, огня и укрытие – это очень сложно, пере-жить субарктическую зиму, начало которой часто выпадает уже на конец октября и конец которой начинает просматриваться лишь сейчас – в апреле.
Но вдруг, он пережил эту зиму? Вдруг, Джек даже натолкнется на его следы? Хотя бы где-нибудь, хоть Джек был и уверен, что даже если Мортимер и жив, то он бы тщательно зачищал бы их, не оставляя после себя признаки обитания человека вне поселения. Он не скажет никому, если он найдет его следы. Джек обещал это своему сыну. Сам не зная, почему, но он даже нашел вдохновение в этих мыслях. Если Мортимер жив, возможно, и правда, жизнь имеет границы более широкие, чем об этом говорил Джулиан. Возможно, и его сына вдохновляли эти мысли? Неужели, он сделал шаг навстречу тому, чтобы понять его, как он сделал очередной шаг навстречу перешейку? Возможно… Джек все больше думал о нем, а не о медведе, теперь. Он уже практически сам признавал ту гипотезу, что он может быть жив.
Кайл и Брюс. Если они найдут его следы, наверняка, они поймут, что Мортимер жив. Они и сами могут попы-таться отыскать его. А возможно, отыщут его, параллельно ища медведя. И что будет? Они предадут еретика суду. Еще одна человеческая смерть на глазах его сына.
Смерть. Именно она разочаровывала Марка – теперь Джек понимал это. Напрасная смерть. Сбежав, Мортимер, по крайней мере, мог бы встретить ее естественным путем, а не принужденным. Сам Джек больше не хотел видеть смерти человеческой.
Как они дошли до такого? Ведь все они были нормальными людьми, когда прибыли сюда, ища убежища. Неужели, оно стало сводить их с ума? Их образ жизни становится все более варварским изо дня в день. Они все менее человечны. Двадцать первый век… Ведь не тринадцатый! Когда и что пошло не так? Неужели у бога настолько странная любовь? Неужели и сын его Марк уже в свои двенадцать задается этим вопросом, разочаровываясь? Вполне… Он может. Почему он сам не смог рассмотреть этот абсурд ранее? Что мешало? Что не давало? Потребовалось много смертей, нападение медведя на его сына, теперь его поиски, и возможность встретить Мортимера – все это понадобилось для того, чтобы Джек сейчас задумался об этом, как никогда. Словно озаренный. Прежде он привык строить жизнь руками. У него не было времени на мысли…
Он присел на один из камней, чтобы передохнуть, и как следует обдумать все это. Отчасти, эти мысли нагрузили на его сердце не меньший груз, чем был в его рюкзаке, висящем на спине. Отчасти он понимал, что можно дать им шанс питать его, это естественно. Возможно, это сыграет свою роль. Но и полностью отдаваться им не стоит. Скоро ему нужно будет принять важное решение и вырисовать в своем сознании дальнейший план действий. Иначе, остров может застать его врасплох в виде самого себя, или медведя. Нужно быть начеку. Джек старался напомнить себе об этом, взбираясь на очередную скалу.
Он снова решил перевести дыхание после тяжелого подъема. Рельеф в этом месте был самым трудным из всех встречавшихся Джеку на острове. С одной стороны он очень любил это место за труднодоступность и непокорность, с другой стороны за это же он его и не любил. Ступая неспешно, он старался быть как можно аккуратнее. Камней становилось все больше. Некоторые обрывистые, некоторые довольно острые – стоит упасть на них даже с полутораметровой высоты и перелома не миновать, как минимум, а то и открытого. Ему бы очень не хотелось этого, поэтому сами условия отрезвляли Джека и держали его внимание как ничто лучше. Преодолевая метр за метром, он не переставал удивляться тому, как же он и эти люди, что также пошли за Джулианом и его идеей, как же они далеко забрались. И при этом, они имели практически все, что нужно для нормальной жизни, и могли бы иметь больше, если бы Джулиан не запрещал. Они смогли создать самый настоящий оазис посреди субарктической пустыни, посреди камней, и снега, что лежит на них не менее полугода. Теплое течение явно смягчало природные условия, особенно у восточного берега, принося собой не только тепло, но и рыбу. Тюлени часто пользовались этим течением, приплывая со стороны Северо-Ледовитого Океана. Из-за них забредали и белые медведи, которые на самом деле водятся намного севернее отсюда. Даже этот медведь забрел на юг в поисках лучшей жизни. Вряд ли он живет здесь, как думал Джек. Что же их держит на этом севере? Джек все чаще задавался этим вопросом. Действительно, что? Может быть, неизвестность? Именно она является наибольшим человеческим страхом за всю историю цивилизации. Невольно задумываешься, что же там – на континенте? Жизнь или смерть? Сад или чума? Города – они существуют? Мир? Война? Что же на самом деле сейчас там происходит?
Джеку вспомнилось, как они с Марком неоднократно наблюдали свет с кораблей, шедших по самому горизонту. Ни один человек извне ни разу не оказался на их острове. Ясно, что у северных берегов Америки тысячи таких островов – пустынных и «необитаемых». Таким же «необитаемым» вполне легко мог слыть и их остров в глазах цивилизации. И почему так хочется верить, что войны не было? Или, даже если она и была, что она не стерла человеческую расу с лица Земли. Джек, вдруг, осознал, что слишком его стали заботить подобные мысли. Отчего?
Он уже видит перешеек перед собой. Узкий, каменистый, и словно созданный из конусов. Он был ничем не хуже мыса Смерти в каком-то смысле. Джек выдохнул с облегчением при виде него. Посмотрев на часы, он, вдобавок, потешил себя мыслью, что добрался до него, как и планировал, не более чем за час. Вон там, чуть ниже, на китовом берегу его уже могли ждать Кайл и Брюс. Они должны были опередить его минут на пятнадцать или двадцать, по его подсчетам. Если ничего не случилось…
Над ним нависла гряда из камней. Неохотно Джек подумал о том, что ему придется как-то преодолевать эту гряду, искать путь, становиться первопроходцем. Он не сомневался в этом. Он хотел. Все равно, что никто из них не был на южной части острова.
Джек вышел к берегу и осмотрел все по зримой линии слева направо. Действительно, нужно быть безумцем, чтобы пытаться попасть на юг через перешеек. Только через воду, или лед, довольно хрупкий даже зимой в этом месте, поскольку в бухте создавался довольно теплый водоворот, и в некоторых местах льда не было совсем. Но только так можно преодолеть эту нависающую скалу, уходящую прямо в океан. Именно за ней и была эта неизвестность. Пугала ли она Джека? Возможно, немного, судя по тому, как он сам об этом думал. Но ему очень хотелось убить «белого дьявола». Он чувствовал в себе этот порыв, эту нужду стать рыцарем для своего народа, особенно для своей семьи. Отчасти, даже не важно, где сейчас Кайл и Брюс. Но Джек все равно при-сел на камень в ожидании близнецов. Где они? Он спрашивал себя скорее от беспокойства, потому что они уже должны были быть на месте, а их нигде не видно. Не на открытом льду, ни у берега, и даже дальше.
Не всегда все идет по плану. Может быть, с ними что-то случилось? Джек решил не принимать негативные размышления близко к сердцу, а подождать еще пять минут, отдыхая на камне. Но когда сидеть ему уже надоело, а прошло не менее пятнадцати минут, он все больше стал понимать, что что-то случилось.
Выйдя как можно дальше на лед, чтобы особо не рисковать, он постарался как можно шире и внимательнее охватить все своим взором. Найти те темные пятнышки, хотя бы, которые напомнили бы ему опытных охотников. Даже такие могут совершить ошибку. Была ли ошибка в том, что они решили пойти по льду? Пусть даже и ползти? А может быть, они передумали, и пошли по его стопам и сейчас догонят его? Тогда, есть смысл еще подождать. Но это слишком долго. Солнце ждать не будет. Может быть, и они его не стали ждать, уже оказавшись за этой скалой? Но Брюс сказал, что они не пойдут. Может быть, они нашли четкие следы медведя на льду, явно указывающие на то, что он рядом? И они решили последовать, жаждав расправиться с ним, уже видя его мертвым? Версий много. Сейчас может происходить все что угодно за этой скалой. Что ему делать? Джек пока не знал…
Он подумал, что стоит еще немного подождать их. Вдруг, они настигнут его, спустятся по камням, окликнув. Еще немного, еще пять минут… И когда они появятся, они не запретят ему пойти на юг, он решил. Но прошло еще пятнадцать минут, и Джеку в голову вернулись те мысли, что все же с ними могло что-то приключиться неприятное, даже трагическое. Как же ему не хотелось признавать этого… Ведь от этого ему становилось лишь хуже.
Неизвестность... Она действительно пугает. Полчаса назад Джек еще не был готов ответить на вопрос, пугает ли она его. Она пугает каждого человека. Каждого! Даже самого смелого и безумного. Даже того, кто никогда в этом не признается, поскольку также не готов ответить на этот вопрос. Но когда человек с ней сталкивается непосредственно, он сталкивается с выбором: остаться в своем теремке, так и не познав неизвестность, или же открыть дверь и посмотреть ей в лицо…
***
В поселке стало шумно. Паника и тревога охватила тех, кто первыми увидел Кайла и Брюса, шедших со стороны берега. Люди видели, как Брюс тянул своего брата, чуть ли не нес его на своих руках. Тот был мокрый до ниточки. Отец Джулиан быстро выбежал из своего дома на шум и увидел все признаки обморожения Кайла. Он еле волочил ноги, и то, чтобы брату было легче нести его. Старался изо всех сил. Брюс не уставал повторять ему, хоть и на вид был достаточно измотан, что его брату нужно двигаться, иначе он замерзнет. И пусть температура воздуха была выше нуля, все равно она была еще недостаточной для того, чтобы минуть гипотермию в случае провала под лед. То, что Кайл под него провалился, стало ясно всем с первой секунды. Но Джулиан все равно спросил, бежав им навстречу:
- Боже мой, Брюс! Что случилось? – скорее, желая узнать обстоятельства.
Брюс держал Кайла, взваливая его руки себе на плечи, не спеша передать брата двум мужчинам, подбежавшим на помощь. Дыхание его было тяжелым, поэтому ничего ответить он пока не мог.
- Быстро! Отнесите его к Герте! И под одеяло! - скомандовал тем двум Джулиан.
Мужчины стали забирать Кайла, но Брюс сомкнул его руки в своих руках, словно вцепился в него, не желая отпускать.
- Отпусти его, Брюс! Мы ему поможем! Отпусти! – сказал Джулиан, заметив, что Брюс не сосредоточенный и очень уставший, возможно уже почти ничего не понимает, видя пелену перед глазами, не чувствуя уверенности в том, что в безопасности.
Брюс медленно разжал пальцы и отпустил Кайла, после чего того быстро понесли к Герте, а сам Брюс упал на колени, более не в силах стоять, затем усевшись на землю. Он снял с себя шапку, оголив вспотевшую лысину на лбу и макушке, и тяжело выдохнул. Глаза его стали двигаться, смотря по сторонам, словно он стал отходить от того шока – скорее физического. Морально, как человек бывалый, он был готов ко всему.
Джулиан не стал присаживаться, а лишь нагнулся к нему, и спросил:
- Брюс, что случилось? Вернее, как это произошло?
Приводя свое состояние в норму, Брюс стал говорить с нарастанием темпа в словах:
- Мы решили проползти через Бухту Смерти по льду, на животах, чтобы создавать меньшее давление, поскольку видели, что лед может треснуть. Вот он и треснул. Угораздило же меня… Под Кайлом лед дал слабину. Я был метрах в пятнадцати от него. Держали дистанцию. Сразу услышал, как он оказался в воде. Место было довольно глубокое. Я пополз к нему, также рискуя оказаться в воде…
Брюс резко остановился. Видимо, чтобы хотя бы глотнуть слюну. Ему жутко хотелось пить. Во рту пересохло.
- Сколько он пробыл в воде? – обеспокоенно спросил Джулиан.
- Не знаю. В такие моменты прекращаешь ощущать границы времени. Наверное, минут десять. А может быть, и двадцать. Я не знаю. Оно тянулось для меня безумно вечно, для Кайла и вовсе мучительно. В какой-то момент, мне даже показалось, что он утонет, прежде чем я вытяну его. Это было нелегко…
Брюс начал выглядеть раздраженным. Силы на эмоции у него еще были.
- Почему вы решили ползти по льду? И где Джек?
Брюс попытался скрыть, что эти вопросы Джулиана откровенно разъярили его и вызвали в нем досаду. Он был вне себя от этого. Он гневался на свое решение и на то, что он его принял. И что оказалось неверным, мало того, оно чуть не погубило его, и грозило погубить его брата. Неизвестно, как его брат переживет это. Какое же негодование было в нем в это момент! Он очень старался не показать этого Джулиану. Он не привык быть не правым. Поэтому, он лишь отчасти ответил на вопрос, к тому же, с долей презрения:
- Джек решил разделиться.
Что теперь с ним – не знает никто.
- Мама, что там происходит? – спросил Марк, услышав шум за окном, слыша волнение людей, даже припод-няв голову от любопытства.
Люси посмотрела в окно, как раз находясь на кухне, напротив него. Ее женское, нежное сердце не могло не воспринять увиденное слишком прозаично. Тем более, что там был Брюс, он был на земле, Кайл на руках у других мужчин, несущих его в сторону дома Герты. А ее муж? Где же он? Сердце ее чуть не сгорело заживо в эту секунду.
- Брюс… Он вернулся. И Кайл… - завороженно про-шептала она, не зная, как увиденное передать сыну.
Но Марк расслышал. Вот так лежа на постели уже третий день, он привык ориентироваться в пространстве и внимать все происходящее в нем на слух.
- Что? А папа? – чуть не подскочив, спросил Марк, тут же почувствовав боль в груди и шее от резкого движения, что чуть приструнила его на это мгновение.
- Его там нет, - громче сказала мама, поняв, что Марк уже все понял.
- Как нет? – начиная нервничать, спросил Марк.
- Вот так. Кайл весь мокрый, - еще будучи в мысленной прострации, говорила его мать. – А Брюс… С ним тоже что-то… Он на земле сидит…
Марк обдумал все услышанное, и крикнул матери обеспокоенным голосом:
- Они что, провалились под лед? Где папа? Где он? Ма-а-ам! – чуть ли не паникуя, затянул Марк.
У Люси проступили слезы на глазах. Особенно, когда Марк хотел докричаться до нее из своей комнаты, понимая еще меньше, а она и сама боялась что-либо предположить. Джека не было. Где он? Сердце сжало и скрутило невероятной болью. Ему хотелось вырваться из груди, а ей из дома. Выбежать… Спросить… Скорее! Ожидание страха порой хуже самого страха!..
- Я пойду спрошу! – сказала она Марку, который уже норовился подняться с постели ради этого.
Тот услышал, как ноги ее матери затопали по доскам, а затем ее руки громко толкнули дверь, а та, в свою очередь, не менее громко открылась, чуть ли не соскочив с петель. Она выбежала, и как же ему хотелось выбежать в этом момент. Не сдерживая экспрессии, терпя всю боль в теле, он стал постепенно напрягать мышцы, чтобы постараться подняться как можно быстрее, что сделать было невероятно сложно, поскольку боль разрывала его изнутри собственных ран, что через секунду начнут кровоточить от того, что он решил превозмогать свою боль, пренебрегая здоровьем. Она проходила через его шею и плечо к ребрам и в туловище, достигая самого низа живота и позвоночника. Настолько боль заполонила его тело. Но он очень хотел встать. И со слезами на глазах, корчась от боли, он выровнялся, а затем встал, пошагав в сторону кухни. По ногам протянул сквозняк, что постелился по полу со стороны двери. Его мать настолько поспешила, что не закрыла за собой дверь. Марк же настолько поспешил, что из-под бинта потекла кровь.
Он встал в дверном проеме, наблюдая за тем, как его мать подбежала к Джулиану и к Брюсу, требуя объяснить ей хоть что-то. Марк видел, как Брюс сидел на земле с изнеможенным видом, словно жизнь выжала его как полотенце. Видел, как Джулиан старался что-то объяснить его матери как можно мягче и терпимее, входя в положение. Марк постарался вслушаться, но они были довольно далеко. Постарался прочитать по губам. Последним временем у него не плохо это получалось. Джулиан как раз встал к нему лицом. Судя по всему, его отец решил разделиться и пока неизвестно, что с ним. Вот, что понял Марк, судя по ситуации и тому, что ему удалось уловить из уст преподобнейшего. Он посмотрел на мать. У той на лице была растерянность, но и надежда на то, что ее муж в который раз вернется целым и невредимым. Как с любой другой охоты. Вот только, эта охота не была такой же проходной, как другие. Марк понимал, что у его отца есть весомая причина. Когда он уходил, его глаза горели. Впервые он видел настолько горящие глаза у своего отца, обычно хоть и смышленого и способного, но не решительного, особенно в тех делах, которые касались общественности. Это же дело касалось его семьи. Он понимал это. И это же его и пугало в некоторой степени.
«Отец…» - с трепетом подумал он, почувствовав, как в сердце его защемило. Он очень стал переживать. Сильнее, чем до этого. И это переживание казалось ему самой большой болью. Большей, чем та, что приковала его к постели. Ему так хотелось оказаться рядом с ним… Помочь ему в этом деле…
Он встретился взглядом с Джулианом, который удивленно посмотрел на него. Снова что-то робкое пробежало в его взгляде. Он показал в сторону Марка, после чего его мать повернула голову и тут же побежала к нему. Ей очень не понравилось, что Марк встал с постели, еще и так далеко пошел. Увидев кровь, что просочилась через бинт, она стала кричать на него:
- Господи, Марк! Что же ты делаешь! С ума сошел? Ты же знаешь, что тебе еще нельзя вставать! Раны не затянулись! – заводя его в дом, не в силах сдержать эмоции.
Марк чувствовал, что у него не хватит сил сопротивляться. Да и незачем, пока что. Тем более, что его матери сейчас было также тяжело, как и ему. Глаза ее были наполнены слезами. И пусть он догадался, что к чему, он все равно спросил у нее. Набрался мужества. А она ответила, набравшись сил, уложив его в кровать, и стараясь не заплакать:
- С твоим отцом все хорошо! Все хорошо! Слышишь? – словно утешая и саму себя в этот момент. – Они разделились. Он пошел другим путем. Вот и все! Он вернется, когда поймет, что пора. Ты же сам знаешь нашего отца! Он все сможет! И он вернется! Обязательно! С ним все хорошо!.. С ним… все… хорошо…
Стефан Полански
Октябрь, 1985 г.
Морган Роттен © Богоубийство (2016-2017гг.)