«Ты должен сжечь себя в своем собственном пламени. Как иначе хотел бы ты обновиться, не обратившись сперва в пепел!»
© Фридрих Ницше
За окном был настоящий листопад. Розовые лепестки вальсировали, пробуждая желание осмотреть весь дворик. Запах вишни и ещё какой-то ягоды проникал сквозь стекло и наводил дымку в разуме. Это была ложь! Находясь на двенадцатом этаже, я бы не увидел в окно эту чудесную картинку. И это если ещё забыть о том, что улица не видела настоящих деревьев лет двадцать.
Моя семья обо мне заботиться, поэтому кроме этого специального окна в палате было ещё много «дополнительных услуг». Но огромная ванна на пятерых человек и телевизор во всю стену, как в книжке про книгофобов-пиромантов, не могли вернуть радость к жизни. Роскошь греет душу, только когда она, душа, у тебя есть. А эта невидимая субстанция легко испаряется и сложно копится.
– Господин Иго, у вас есть одно новое сообщение от Доктора Кристо, – стариковским хриплым голосом оповестил меня андроид.
– Напомни через десять минут. – ответил я таким же хриплым голосом и тут же добавил. – Смени голос на базовый мужской.
– Будет выполнено, – прозвучал живой и мягкий баритон.
Пусть эта машина имела библиотеку из тысячи голосов, она оставалась пластиковой игрушкой. Монотонный окрас корпуса, меняющийся по желанию хозяина, пять лицевых эмоций и характеристики престарелого лакея и мобильного телефона: вся его сущность сводилась к этому. Смотря на другие достижения науки, некогда мечта инженеров и футуристов превратилась в дешёвую поделку, которая надоедает через полгода. Хотя мне андроид наскучил через пять минут.
Вдохнув поглубже и хорошенько прокашлявшись, я вспомнил, что собирался пересадить лёгкие. Хотя сейчас это уже мне явно не понадобиться.
– Десять минут прошли. У вас новое сообщение, – прервал мои мысли робот.
– Давай. Что там? – раздражённо спросил я.
– Включаю вербализацию сообщения. Уважаемый Иго Павел Александрович, мы получили весь пакет ваших анализов, и можем с радостью сообщить, что операция по омоложению одобрена. Мы одобрили перевод вашего тела с настоящего возраста, девяносто двух лет, до шестидесяти летнего возраста. Дату операции назначим после нашей встречи, – моделируя голос моего доктора, ответил андроид.
– Экран, функция зеркала! – быстро закричал я.
Вот она! Эта страшная физиономия на дряхлой мумии. Морщины почти как у шарпея, да и у этой псины морщин меньше. Узкие бело-серые глаза, пережившие три коррекции. Серые губы в цвет кожи лица, скрывающие идеально ровные жемчужные зубы. Тонкие волоски на голове – остаток от второй пересадки. А эти пальцы! Увидев их в детстве, я бы принял их за когти старой ведьмы из старых мультфильмов. А если я приподниму эту больничную рубаху, то увижу ещё одного облезлого шарпея со следами от пыток. Эх, собака бы не выдержала столько операций, сколько я. Однако теперь это временное и проходящее. Клянусь, в следующий раз, когда я взгляну на себя в зеркало, картина изменится.
– Я клянусь, – сжав кулаки, повторил я вслух.
Даже настроение сразу улучшилось настолько, что я решил, наконец, встать со своей огромной кровати и пройтись по больнице. Сказать по правде, и в двух комнатной палате можно устать!
Коридор выглядел не хуже моего пристанища: бледно-голубые стены и тёмно-синий пол, освещаемый лазурными лампами с эффектом нейтрального света. Главным отличием была лишь пустота. Нет, людей в моей палате было не много, а вот наполнение было, пожалуй, излишним. Коридор же имел несколько информационных досок и пару лавочек, это при длине в половину футбольного поля.
– Помехи в связи двух частиц – это наша главная проблема на данный момент, –эмоционировал один из сотрудников так, что стал мне слышен.
Он стоял с ещё одним белым халатом и энергично обсуждал что-то про квантовую физику, кажется. Кроме них рядом со мной никого не было, и я решил пойти в их сторону, так чтобы послушать их беседу. Хотя быстро вспомнил причину бесконечного лежания: туго гнущиеся коленки.
– Поле Эйнса и всплески Лукина не могут объяснить всех помех. А без этого точная передача информации на длинные дистанции невозможна, – сокрушался учёный.
– Решение Солёного обходит все сложности, не забывай, – тихо поправил другой белохалатник.
Этот мужчина средних лет говорил так тихо, что точно его услышать можно было только находясь совсем рядом с ним. Поэтому его остальные реплики остались для меня тайной. Не мог же я нагло встать и подслушивать?!
– Солёный не способен рассчитать первичную панораму, поэтому полагаться на его теоретические разработки не стоит! – практически закричал первый учёный.
Тихоня ответил что-то колкое. По крайней мере, Горлопан съёжился и уже просто громким голосом сказал:
– Я понимаю это, его теория работает. Но избегание проблемы, не панацея!
Дальше мне их разговор был не интересен, поэтому я, ускорив шаг, направился к ближайшей информационной доске. На ней в этот момент показывалась реклама медицинский услуг. По понятной причине в списке не было услуги омоложения. Мне сказали даже не упоминать вслух в больнице, что мне собираются сделать.
Я ещё пол часа бродил по этажу. Известие об операции похоже вернуло мне силы и интерес к жизни. Ха, даже сыграл партию в сёги с другим престарелым пациентом в развлекательной комнате. Господи, да и без всяких операций я теперь чувствовал себя моложе.
Встреча с доктором была назначена на полдень следующего дня. Поэтому, как только часы указали на цифру одиннадцать, я бодро вышел из палаты, желая вернуться к своему забытому кредо приходить намного раньше назначенного времени. И к моему приятному удивлению, я встретил знакомую парочку физиков недалеко от моей двери.
– Говорят, определили новые гражданские функции телепортационной машины, – услышал я Горлопана.
Разобрать ответ Тихони мне не удалось. Но на этот раз я приготовился. После щелчка пальцами из моей палаты высунулся андроид со стулом в руках. Я, достав планшет и усевшись на принесённый стул, стал внимательно слушать учёных.
– Да, проект «Феникс» стал расширением наших возможностей. Но я имел ввиду, что были придуманы другие варианты использования телепорта. Я уж думал, что наш светоч Алексей Ольгович точно должен знать что-то, – изобразив ехидную гримасу, сказал Крикун.
– У меня, Дима, такой же статус что и у тебя. Более секретную информацию мне не откуда узнать, – ответил Алексей тем же тихим, но теперь немного обиженным, голосом.
– Да ладно, не обижайся. Я лично не представляю более секретной вещи, чем «Феникс»! – слишком громко для разговора о секретах примирился Дмитрий.
– Не кричи тогда об этом! – прямо прочитал мои мысли Тихоня и оглядевшись добавил. – Мы не в кабинете чтобы болтать о таком.
На меня внимания они всё равно не обратили. Хотя я, пожалуй, был единственным кто как раз хотел послушать их секреты. Однако об птицах они больше не говорили, а завели снова свою шарманку о помехах в передаче информации между частицами. Это было тоже интересно, но моя естественно-научная картина мира за последние сорок лет сильно устарела и полностью понять их научные рассуждение было невозможно. А когда-то меня сравнивали с учёными, ну или просто называли эрудитом.
– О, через пять минут будет та трансляция в большом зале! – заорал Горлопан, забежав в комнату рядом.
– Точно. Что ты там забыл? – на сей раз довольно громко спросил Алексей Ольгович.
Через десять секунд Дмитрий снова появился и быстрым шагом двинулся к лестнице. Когда они ушли я обнаружил, что они забыли запереть дверь в свой кабинет. Дьявольская улыбка озарила моё дряхлое лицо. Хотел бы я это увидеть, но поклялся до омоложения не смотреть в зеркало. А вот клясться не нарушать закон или правила приличия я никогда и не думал.
Спокойно, чтобы не привлекать внимание, я зашёл и закрыл за собой дверь. Когда я в последний раз лично занимался промышленным шпионажем, мне было не больше двадцати пяти. Хотя сейчас это развлечение, а не работа.
Комната была намного меньше моей палаты. Почти всё место заняли два стола с креслами и три небольших шкафа. Многие ящики были выдвинуты, оба компьютера были включены, а на одном столе лежала открытая папка с встроенным замочком. Время идёт, а люди не меняются!
– Я всегда говорил, что в шпионаже самое сложное не добыть информацию, а выбраться из вражеского логова с этой информацией, – себе под нос забубнил я.
Первым делом я оглядел комнату на предмет незамеченных факторов. Поиск принёс свои плоды: в кабинете была камера, которая внимательно записывала закрывающую обзор гору бумаг в одном из выдвинутых ящиков. Все остальные детали были ясны при первом осмотре: у нерях в одном, проблемы во всём. Кабинет нуждался в генеральной уборке, причём срочной. Но это как раз и обеспечивало мне условия идеального преступления.
Первым делом я ознакомился с папкой. «Инфильтрация объектов при квантовой связи» оказалось текстом с изобилием научных терминов и коэффициентов, что, учитывая мой старый мозг, оказалось естественной преградой для меня. Если бы у меня было хоть пару деньков, я бы смог разобраться, но такое изобилие я истратил четверть века назад. И после пяти минут я бросил это невыполнимое дело. Единственное что мне стало ясно, это то что пока телепортами лучше не пользоваться.
Компьютер рядом с папкой оказался следующей целью. Долго не думая, я вбил «феникса» в поиск и открыл первый же файл. Это оказался «перечень практических дополнений к решению Солёного». Это было не совсем то что я искал: про птицу там ничего не писалось, а лишь была одним из «возможностей» для реализации этих самых советов. А самым прекрасным советом было: «сохраняйте все материалы до завершения работы и делайте несколько итоговых продуктов на случай порчи одного из них».
– Ха, в случае этих внимательных работников советы хорошие, – усмехнулся я и сразу закашлял.
– Господин Иго, где вы? – послышался женский голос за дверью.
Бегло взглянув на часы, которые показывали уже сорок минут двенадцатого, я приоткрыл дверь. Медсестра пыталась найти меня в какой-нибудь палате. Я ждал, и как только медсестра пошла в сторону игровой комнаты, я выскользнул в коридор, а затем в свою палату. Со стороны это наверно было больше похоже, что у какого-то старика прихватила спина, и он ползёт в свои спасительные казематы.
– Меня искала медсестра? Вызови её, – приказал я андроиду.
Как оказалось, она, посмотрев на мой возраст, решила напомнить о скорой встрече с доктором. Вот из-за таких пустяков иногда проваливались и настоящие шпионы!
Но приключение мне показалось довольно успешным. Ведь я получил те эмоции, которые там и искал! Так в приподнятом настроении я провозился в своей палате минут десять, пока медсестра не зашла ко мне ещё раз.
Кабинет доктора Кристо был противоположностью комнатушки белохалатников. И первым что бросалось в глаза был не её внушительный метраж, а чистота. Сверкающий своей белизной ковёр походил на свежевыпавший снег из которого, как маленькие деревца и кустики, выходила мебель. Вся она была из разных сортов кокобола, даже стулья современного вида практически полностью были из него. На одном из них сейчас и сидел медик, листая что-то в планшете.
До того, как он меня заметил, прошла пара секунд. Достаточно, чтобы рассмотреть такого человека. Простая вязаная жилетка на дорогой брендовой рубашке и штаны в стиле старого Гуччи давали понять, что передо мной современная уникальная и стильная элита общества. Но такой вывод удовлетворит лишь детишек подобных доктору Кристо. Из своего опыта я мог дать точное определение: это банальная серая элита, боящаяся снять свои дорогущие розовые очки. Я был в точности таким же!
– О! Господин Иго, я вас не сразу заметил. Проходите! – слащаво улыбаясь, поприветствовал меня он.
Кроме этой неприятной улыбки, его внешность была чудесна. Взъерошенная причёска, ровные, без глянца, черты лица и большие лазурные с белым глаза, как по мне, были примером истинного стиля, которого не хватало в одежде.
– Как я уже вам написал, мы готовы провести вам операцию.
– Одна эта новость скинула мне пару лет, – улыбнулся я в ответ.
– Прекрасно! Настрой – половина нашего здоровья. Не хочется начинать с этого, но мне стоит назвать цену операции и восстановительного периода в больнице, – изображая сочувствие на лице, сказал доктор.
Показное сочувствие, как и другая актёрская игра, мне были не нужны. Уж я-то в свои годы понимаю, что за всё надо платить. Особенно, за чудеса!
– Цена самой операции пятьдесят миллионов, а вместе с восстановительными процедурами она составит семьдесят миллионов, – приторно мягким голосом продолжил он.
– Учитывая, что я уже потратил с десяток миллионов, это не так уж много, – спокойным голосом ответил я.
И хоть это должно было быть ему известным, он после секундного замешательства снова одел свою улыбку.
– Ну да, для президента Корпорации Иго это не дорогие услуги! – прибавив к ответу сдержанный смех, сказал Кристо.
Для бывшего президента. Хотя какая разница для него, кто сейчас правит: я или мой сын.
– И правда. Но главное это то, что я выступаю подопытным кроликом, как я понимаю? – спросил я максимально добрым голосом.
– Это да. Но первичные и вторичные исследования уже были проведены. Вы, можно сказать, в третей волне. Мы собираемся обнародовать наш способ лечения на Выставке Объединённых Наций в следующем году.
Доктор быстро пролистал свой планшет и нажал на него пару раз. Итогом манипуляций стало превращение части стены в экран, прямо как у меня в палате.
– Нами были проведены уже две сотни подобных операций. Осложнения были выявлены в одиннадцати случаях, но только один случай был во второй волне, – стал показывать графики и фотографии Кристо.
Стоит признать, что эта презентация была легка для понимания, по крайней мере мне. Однако вопросы оставались:
– Я понимаю, что больница принадлежит вашему НИИ, но зачем здесь учёные?
– Учёные в больнице? Среди докторов тоже есть учёные. Ха! Я понимаю о чём вы. Вам известен принцип работы нашего телепорта? – нервно посмеявшись, серьёзным голосом спросил он.
Интересный вопрос. Но я уже осознал, что ничего не понимаю в этом.
– В общих чертах. Он перемещает объект из одной точки в другую.
– Ну в целом правильно. При первых испытаниях телепорта было множество несчастных случаев. Омоложение стало одним из побочных эффектов телепортации. Поэтому мы просто убрали перемещение и оставили только этот сбой системы, – весело разоткровенничался доктор.
А вот такой поворот уже давал почву на волнение. Все эти разговоры белохалатников и их секретные папки дали понять, что телепорт не безопасен.
– Звучит опасно, – сказал я и почувствовал, как в моих глазах всё потемнело.
– Если забыть про начальную информацию, возможно. Но как я уже говорил, мы смогли убрать все нежелательные эффекты и даже точно настраивать омоложение, исключая проблемы для людей с операциями. Даже если вам в том возрасте нужно было лечение, после омоложения оно вам не потребуется, – подмигнув, ответил Кристо.
– Кроме слов будут гарантии? – спросил я и сразу вспомнил, что это уже спрашивали мои сыновья.
– Конечно! Для всех участников третей волны мы готовы дать письменные гарантии. В договоре, который мы окончательно сегодня завизируем, написано, что общая компенсация, даже при малом повреждении, составит почти миллиард. При летальном исходе это уже пять миллиардов, – во время своего ответа он успел вывести нужный пункт договора прямо на стену.
– Деньги – достойный залог во всех вопросах, – я усмехнулся сам себе.
А чего я ещё ожидал от тайной операции? Риск есть всегда, и тот факт, что ты можешь уже через пару дней лежать в могиле, хороший соус к рутине по-олигархически. И эти самые полтора дня я потратил на веселье и подарки всем желающим их получить. Страха не было, был азарт.
Следуя своему кредо, я вышел на операцию за пол часа до назначенного времени. Спокойным шагом я двигался к нужному кабинету, разглядывая лавочки, стенды и лампы. Но дорога была не длинной, и уже через пять минут передо мной предстала белая дверь. Перед входом я оглядел коридор ещё раз. А он красив!
Меня встретила медсестра, любезно вколов мне какой-то коктейль. Лица даже не запомнил. От укола я впал в подобие паралича: не мог поднять ни руку, не ногу. Двое здоровенных мужчин положили меня на какую-то кровать, по ощущениям похожую на операционный стол, и повезли по сверкающему туннелю. Туннель постоянно извивался и окрашивался в разные цвета. А перед самым выездом из него, эта труба потеряла вообще все цвета. Поэтому попадание в монотонную сферу, оказалось приятным спасением.
Я осознал, что не могу понять где нахожусь. Попытки осмотреться провалились: голова практически не шевелилась, даже глотать слюну было сложно. Попробовав набрать побольше воздуха, я закричал:
– …
То ли я не издал ни звука, то ли оглох.
Сфера закрутилась, приобретая зеленоватый оттенок. В ушах стало что-то шуметь, окончательно выбивая силы мыслить. Каждое слово в моей голове стало растягиваться и тяжелеть. В итоге вместо смысла я стал ощущать лишь невыносимую тяжесть своего же рассудка. И как только голова готова была расплющится под словесным прессом, ударила молния. Затем ещё одна и ещё.
– Что происходит?! – заорал я из всех сил.
Каждая новая молния проходила сквозь меня. С каждым новым ударом, я всё больше приходил в сознание и даже больше. Резко все мои воспоминания разложились в неосознаваемую хронологию, и я смог сложить «два и два».
****
Сон оказался каким-то сюрреалистичным. Сначала я почувствовал, как горю и превращаюсь в пыль. А после пыль начинает чувствовать боль, которая постепенно превращается в волны, покрывшие весь мир.
– Посмотри все ли выжили! А я главного осмотрю, – снова заорал крикливый белохалатник.
Но знакомый голос окончательно меня пробудил. Открыв глаза, я чётко увидел лицо Алексея Ольговича, хотя остальное чётким мне не показалось. Тихоня вплотную подошёл ко мне и стал тыкать какой-то иглой.
– Всё в порядке? – не внятно спросил я.
Но желание оценить помолодевший голос сменилось испугом. Лицо учёного исказилось в страшной гримасе.
– Оно в сознании! – закричал Тихоня.
– Вколи успокаивающе и расспроси, – тихо ответил Горлопан.
– Подождите. Что происходит? – замямлил я.
Нахлынувшие эмоции быстро исчезли, после укола.
– Вы помните, как вас зовут? Болит ли что-нибудь? – затараторил учёный.
Оглядев помещение, я заметил несколько наклонённых операционных столов, но не сразу понял, что я на одном из них.
– Вы понимаете меня? – задал ещё вопрос Тихоня.
Я был пристёгнут на кучу ремней к столу так что не мог и пошевелиться.
– Да, понимаю. Где я? – сказал я нормальным голосом.
– Вы после операции. Это… э-эм… особая палата. Скоро вас перевезут в вашу.
Теперь я получил ответ на всё. Меня убьют. Но зачем? А да, я же понял всё перед потерей сознания. Но что?
– А теперь можете ответить на вопросы, пожалуйста. Чувствуете ли вы какую-либо боль? Нет ли паралича?
– Дайте вспомнить. Вы учёные рядом с моей палатой, а кто эти люди?
Мне нужно было вспомнить. Это может спасти мне жизнь, должно спасти!
– Главный в порядке. Он подтвердил своё самочувствие. Этих обратно в Феникса! – не дал Горлопан ответить Тихоне мне.
Точно. Солёный же говорил делать несколько итоговых продуктов. А продуктом операции был омоложённый человек. А ведь когда-то в детстве мой одноклассник говорил, что ни за что не воспользуется телепортом. Ведь человека убивают в одном месте и воскрешают в другом. Адское перемещение получается! Я не переставал смеяться до конца.
Через несколько часов Иго Павел Александрович, бодрый шестидесятилетний старичок, проснулся в своей огромной кровати.