Прожив в деревне несколько лет, я поняла, что пора уезжать. Нет. Не в город. Но поближе к цивилизации. Двое старших подросли. Старший уже ходил во второй класс, скоро среднему сыну нужно будет идти в школу, а перспектив никаких. А я уже родила третьего сына и нужно было думать о его будущем.
К тому же, мы жили на Алтае. В то время государство начало выплачивать жителям края пособие. Для тех, кого затеяли ракетные испытание семипалатинского полигона. Все называли их «гробовые» и умирали… умирали много. Мне не хотелось ждать, пока и муж тоже отправится в могилу вслед за односельчанами. Я уговорила его уехать.
Мы укладывали свои пожитки в кузов длинномерного КАМАЗа. Имущества было много и всё не помещалось, а нужно было ещё погрузить коров, свиней и кур. Овец я завещала свекрови. Что поделать, с собой всё забрать невозможно, а ещё я надеялась, хоть иногда иметь по паре валенок со своих барашков.
Хотя отношения что со свекровкой, что с золовкой не самые тёплые. Вот и сейчас – мы грузим вещи, а свекровь орёт на всю деревню и матами и просто визгом. Ей взбрело в голову испортить всем настроение. Или у неё были ещё какие-то цели… но крик продолжался несколько часов подряд. Я вспоминала, как точно так же она орал почти год назад, выгоняя меня из дома, тогда ещё беременную. Вот теперь я сама страстно желаю уехать.
Бог решил устроить мне это испытание? Что поделать. Я таскала шмотки, укладывала посуду и кормила всех, кто собрался нам помогать под дикие вопли о том, что мне с моими выродками здесь не место, и помогать мне никто не будет.
Хотя, вскоре пришла помощь ей. На горизонте нарисовалась золовка. Надо сказать, что полугодовалого племянника она навестила лишь единожды за полгода его жизни.
Золовка быстро втянулась в крики и теперь они уже орали вдвоём.
Переслушав все вопли этих двоих, я само собой, малость озверела. И устала от них порядком. Но ни мой отец, ни свёкор, ни мой муж, и уж тем более, ни водитель КАМАЗа, не ввязывались в эту истерику. Вся агрессия была направлена на меня исключительно. Я слушала и работала – время шло. Нужно было хотя бы выехать в дорогу засветло.
Потом свекровь выдохлась и села передохнуть, а золовка стала метаться по двору и орать. Мы уже погрузили в кузов КАМАЗа скотину, осталось погрузить инструменты. Лопаты, вилы, тяпки… и.. Я несла косу, когда она закричала, что мои дети – еб*тина, и что их нужно свести в крематорий… ненавижу, когда так о детях…
Сама не помню, как, но в одно мгновение я оказалась рядом с ней поднося к её горлу лезвие косы…
Меня держали четверо мужиков. Конечно, у них реакция супер. Они не дали мне чиркнуть по шее этой суки. Сама всех детей на аборты пустила и моих ей уничтожить надо…
- Я тя щас сама в крематорий отправлю, сука – шипела я и тянулась к её шее. Мужики держали крепко, но я была упорна, - Пустите меня, - кричала я, - Я её только поцарапаю!
- Ты с ума сошла, косой нельзя поцарапать, ей можно только убить! – тянули они меня обратно. Ну, в общем справились они со мной. Ещё бы. Их четверо, а я одна!
Но результат оказался неожиданным. С тех самых пор золовка ни разу больше не посмела на меня даже посмотреть косо, не то, чтобы голос повысить…
Свекровь с золовкой умотали восвояси. КАМАЗ тронулся в дорогу. Алтайское село осталось позади.