Что сказать, эта осень точно решила порадовать! Мало того, что деньки стояли ясными и тёплыми, так не выдалось ещё ни одного дождя. Ветер не сорвал золотистые листья, хотя иногда он, конечно, пытался, но только пытался, начинал, пробовал, изливал свои силы, не мог.
Погода напоминала летнюю, об этом говорили даже цветы – своими головками они продолжали тянуться к солнцу, пусть и не такому, как раньше, но всё ещё не холодному. По полю бегали мальчишки – Арин и Нэт, они были ещё слишком молоды, слишком юны. Одному – пятнадцать, а второму больше на год. Топтали босиком траву, прятались в густых зарослях. Родители озорников смеялись, в шутку говоря, что те ещё малые дети, и у них в голове только ветер.
Да, родители были правы. Ветер на поле всегда присутствовал – развивал волосы, окрашивал красным щёки и уши, заставлял говорить громче и разносил слова на многие-многие метры. В свободное от школы время они веселились и, конечно же, ни о чём не думали. Нэт смеялся с цветных букашек и рассказывал про смешную Натель. У неё якобы были слишком большие глаза, зелёные, изумрудные, точно камушки. Арин слушал его рассеяно, забывая детали и думая о чём-то своём. Глаза его друга Нэта не шли ни в какое сравнение с теми, что якобы были у Нат. Да он и не видел её – девчонка училась в следующем классе, а он с девчонками не дружил.
- Я даже могу познакомить вас, она чуть младше меня.
- Она тебе нравится, что ли?
- Да нет… Она просто смешная!
- И только?!
- Я думал тебя рассмешить.
Он говорил это, а Арин не сводил взгляда с коричневых, почти шоколадных глаз Нэта.
- На что мне она? Мы не знакомы. И твои глаза лучше, они красивее. Поверь, это мелочи. Ненужная трата времени.
Нэт смеялся и снова брёл куда-то в траву, лежал на мягкой земле и долго смотрел в облака. Арин сидел у его изголовья и смотрел то на друга, то в небо, поглаживал его мягкие волосы.
Они говорили о чём-то, точнее говорил Нэт, Арин, как и прежде не слушал.
- Ты такой рассеянный стал!
- Да, я знаю… - смущённая улыбка, розовые уголки губ.
- А чему радуешься?
- Я… и не знаю.
Его друг пожал плечами и вздрогнул всем телом. Он был таким худым и тщедушным, что, думалось, даже ветер может увести его за собой и спрятать в цветущих зарослях.
- Ты ведь не слушаешь меня?
- Нет… Я думаю. - Арин всегда говорил правду. – А ты сейчас что-то сказал?
Подросток изобразил обиженное лицо. У него вдруг вспыхнул румянец.
- Спасибо, что не соврал, хотя я и сам вижу…
С каждым новым совместным походом, причем куда бы они не пошли, Нэт замечал за своим другом странное – он всегда улыбался, был чересчур вежливым, никогда не обижал других и не давал сдачи, даже тогда, когда это являлось необходимым, например, в ссоре со сверстниками.
Теперь Нэт встал и, задумавшись, поглядел в глаза своего товарища.
- Можно поговорить с тобой, только честно?
Холодный ветерок трепал их непокрытые головы. Всё-таки, осень – не лето, и постепенно начинали замерзать открытые от одежды руки.
- Холодает… Может, домой?
- Не беспокойся обо мне! Ведёшь себя, прямо как мама. Я устал уже от твоих советов, я давно вырос, Ар!
- Я что-то сказал не так? – младший опустил голову. – Ты в последнее время всем недоволен.
- А ты доволен. Слишком счастлив. Слишком нежен. Ты ведёшь себя… - Нэт не выдержал и сказал это слово. – Ведёшь себя, как девчонка!
Арин обмер на полуслове.
- Я? Что ты такое сказал? – и тут же начал смеяться. Он покраснел и от того стал ещё противнее Нэту, ведь тем самым ещё сильнее подтвердил сказанную внезапно догадку.
- Ты изменился, Арин.
Конечно же, он был прав. Золотое лето с его цветами и роскошными листьями, с зелеными лесами, лугами, озёрами заставило Арина влюбиться, во всяком случае, испытать какое-то чувство. И он выглядел, как подобало влюблённому: с дрожащими губами, горящими глазами, заботливым.
- Тебе не нравится то, что я просто по-особому отношусь к тебе?
- Особому, это как?
- А по-твоему должен, как Сател? Драться и размазывать кулаком кровь? Нет, я не хочу причинять тебе боль, ни тебе, ни кому-либо… Я… не могу.
Его слова прозвучали сдавленно, неуверенно, как-то тихо.
- Повтори, что сказал!
Ветер заглушал фразы. Арин не хотел повторять.
- Повтори! – теперь уже закричал Нэт.
Испуганный криком Арин сжался ещё сильнее.
- Не хочу… Да что ты, в конце концов, говоришь?
- Ну, и девчонка… - протянул тот. - Ударь меня, если есть силы!
- Зачем это нужно?..
- Докажи, что мы друзья, что ты – тот Арин, каким был все предыдущие годы!
- Я… Но разве для этого надо обязательно биться?
Глаза наивного мальчика горели огнём и непониманием. Он хотел быть таким, как велела душа, и пытался проявлять только добрые чувства, но друг отчего-то не понимал их, придирался, за каждым разом ставил ему это в упрёк.
- Ты не хочешь со мной дружить? Хотя мы были знакомы с детства…
- Ты изменился, поэтому я… Не хочешь – ну и не надо.
Нэт и сам толком не мог понять, что не так, а между тем его божественные глаза красивого шоколадного цвета ещё больше печалили друга, причиняли ощутимую боль… Как знать, может, своими словами он мог разрушить ту связь, которая их давно уже связывала?
Он пытался проникнуть в душу товарища, прочитать его сердце.
- Ты влюбился, что ли, в кого-то? – взамен произнёс он.
- Нет, – Арин снова заулыбался и мечтательно посмотрел в даль. – Я такой, какой есть. Только если… но я сам не знаю… Разве что в поле и в солнце… Ты будешь смеяться, но я хочу написать им стихи!
- С тобой и такое возможно!
- Ты думаешь?..
- Да. До тебя всё доходит не сразу!
И мальчишка рассказал про своего соседа:
- Клеился, значит, он к Анке. И говорил, что они лишь друзья…
- Забавно! Значит, такое бывает.
- Бывает? – Нэт пристально взглянул в лицо романтика. – Нет, не бывает. Просто некоторые дураки не в состоянии понять, что они влюбились. Что ж, пусть делают, как хотят. Пусть молчат, а потом будь, что будет.
Это явно относилось и к Арину.
- Ты точно ничего не скрываешь?
- Нет… - наивность говорила сама за себя. Он был чист, свободен и счастлив, а за спиной уже раскрывались крылья.
- Как её звать?
- Да никак! Отвяжись от меня! Что завёлся?..
Они шли уже в сторону города. Сухие травы то и дело били по ногам, к ботинкам цеплялись колючки, сухие цветы, травинки. Несколько раз норовили сесть бабочки.
- Если найдёшь какую-нибудь хорошенькую девчонку – скажи мне. Хочу на неё поглазеть.
- Если найду, покажу, – простодушно повторил Арин и вроде бы как согласился.
…Он шёл, думая совсем о другом, вспоминал, как на этом поле не так давно, они оседлали коня. Как нашли его в лесу и катались, как бегали под палящим солнцем, и как было им тогда хорошо и легко… Это было лучшее лето, лучшие дни в его пока ещё короткой жизни. И ему просто хотелось, чтобы так длилась вся его жизнь.
- Я задумался о том, как было тут хорошо летом.
- И сейчас хорошо!
- Так… Просторно. Воздуха много, да.
- Ты ещё скажи: «Поэтично?»
- А так и есть… Природа навевает на меня волшебство…
- Если ты прежний Арин, я рад! – Нэт остановился и обнял своего смущенного друга. – Что бы у тебя не стряслось, полагаю, это не страшно.
- Нет, конечно же, мне не страшно… - пробормотал тот, растаявший от внезапных объятий.
- Ну, хватит улыбаться, - и скорчив смешную рожицу произнёс снова те вырвавшиеся недавно слова, - как девочка! Пойдём уже скорее, пойдём домой! Нас там, наверно, заждались!.. И мы вместе придумаем тебе женское имя, - и засмеялся.
Нэт подхватил опущенный на листья рюкзак и ускорил шаг. Оставшийся путь мальчишки преодолели в безмолвном молчании.
Он думал о чём-то: о дружбе, о том, что Арин бывает иногда очень странный, но в то же время – он его лучший друг. Наивный, открытый, бесхитростный, зато на него можно всегда положиться, и поэтому он в нём уверен. А Арин, сочиняющий на ходу свои первые в жизни стихи, по натуре своей ранимый и чувственный, радовался тому, что встретил такого, как Нэт. Ему нравилось, что друг всегда на его стороне, защитит, подбодрит, вдохновит. Между ними давно завязались тёплые отношения. Теплее, чем летний ветер, мягче, чем солнце над полем. Такие, если можно сказать, влюблённые. И если любовь – это тёплое отношение, я не имею против такой любви, пусть с ней граничит вся дружба.
…Бывают такие люди, что не понимают собственных чувств, конечно. Но бывает и так, что им это не к чему. Улыбка украшает всех, и не важно, от чего она на лице. Не важно, какие мысли, если эти мысли не грустные. Куда хуже – наоборот, когда человек видит во всём лишь плохое.
А Арин… Как знать, может, он и влюбился? Может… А пока он не понял и сам. Он просто относился ко всему так – с любовью. Всему и всем. Но подобное – ещё не любовь. Это его натура. Его душа. Бывают такие люди.
Севастополь, октябрь 2018, 320