СОН СМЕРТИ
«Я приду к тебе,
когда ты меня совсем не ждёшь…
И украду тебя у жизни»
И. В.
Вильям и Ричард с детства были добрыми друзьями. Жили они в Лондоне, по соседству. Учились в одной школе, а потом вместе поступили в Королевский Колледж на медицинский факультет. Однако каждый из них выбрал то направление, которое его привлекало: Вильям - хирургию, Ричард - психиатрию. Но, давно отшумели буйные студенческие годы, вечеринки с подружками, попойки, дискотеки, мальчишники. Им обоим было уже за сорок, и у каждого из них крепкая семья.
Вильям стал ведущим травматологом в клинической больнице и заведовал отделением. Ричард добился более высоких результатов. Получил звание профессора психиатрии. Имел научные труды. Работал в центральной психиатрической клинике Лондона и успешно преподавал в Оксфордском Университете. В быстро текущем времени с бешеным ритмом жизни, искренняя дружба имела особую ценность. Друзья по возможности поддерживали её. Они часто встречались на семейных торжествах, ездили на рыбалку, к которой оба питали особую страсть. Там, сидя у костра, вспоминали молодость и делились последними новостями.
Однажды утром у профессора в кабинете раздался телефонный звонок. В трубке послышался тревожный голос друга:
- Ричард, мне срочно нужна твоя помощь.
- Боже мой, что случилось, дружище? Ты меня пугаешь...
– Рич, это очень серьёзно... Боюсь, что развязка может быть самой непредсказуемой. Однако это не телефонный разговор. Когда ты сможешь принять меня? Прошу, поторопись...
- О чем речь, Вили? - спросил не на шутку встревоженный профессор, - я готов принять и выслушать в любое удобное для тебя время.
- Спасибо. Завтра же, ровно в девять, буду в клинике.
- Хорошо, договорились, жду.
Волнение, охватившее профессора во время разговора, держало его в напряжении целый день. Что-то необъяснимо странное, незнакомое услышал он в голосе своего закадычного друга, и это его, как психиатра, насторожило. Дома, жена сразу же обратила внимание на необычное состояние мужа. На вопросы, которые она задавала по ходу общего разговора, он отвечал невпопад. Такого она не могла припомнить за всю их совместную жизнь. Конечно же, реакция её была предсказуемой, и она, с тревогой в голосе, спросила:
- Милый, что с тобой? Серьёзные неприятности в клинике?
- Нет, нет, - неумело отмахнулся он. - Дорогая, не обращай внимания, всё в порядке...
София с сомнением покачала головой, но решила не тревожить мужа своими расспросами.
Утром следующего дня Ричард проснулся раньше обычного. Гнетущее состояние и предчувствие чего-то необъяснимого вызывало внутреннее волнение. Он даже отказался от завтрака и выпил лишь чашечку кофе.
Приехав в клинику, стремительно прошел в свой кабинет, не обратив внимания на приветствия медицинского персонала и секретарши, чем вызвал неподдельное удивление на их лицах.
Накинув халат, посмотрел на часы. Стрелки показывали без четверти девять. Профессор стал нервно прохаживаться по кабинету. Раздался тихий стук в дверь, а ему показалось, что в дверь ударили чем-то неимоверно тяжёлым.
- Нет, так дело не пойдет, - сказал он сам себе, и дал мысленную установку: - Успокойся! Пока ещё ничего не произошло. К чему беспричинное волнение? Взяв себя в руки, произнес:
- Да, да, войдите!
В дверях показался Вильям. Друзья обменялись крепким рукопожатием. Ричарду сразу же бросился в глаза бледный нездоровый цвет лица друга и то, что тот заметно похудел. А ведь виделись они всего месяц назад. Так приятно провели время на рыбалке. Тогда, рядом с ним был энергичный молодой мужчина, а сейчас... Однако профессор не подал вида.
Улыбнувшись, крепко обняв друга, сказал:
- Боже, как я рад, дружище, что снова вижу тебя! Но, откровенно говоря, никак не ожидал, что эта встреча произойдёт здесь в клинике. Да, меня очень взволновал твой вчерашний разговор. Не знаю пока причины твоего обращения ко мне, теряюсь в догадке, но ты можешь полностью рассчитывать на меня. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы помочь тебе, если это будет в моих силах, договорились?
В это время, постучавшись, в кабинет вошла секретарша:
- Сэр профессор, Вы уже готовы начать прием пациентов? Вот список...
- Нет, нет! – протестующим голосом воскликнул профессор, - ко мне никого! Я буду занят. Простите, Катрин, пожалуйста, вызовите ко мне доктора Стефана.
Секретарша вышла, и он повернулся к Вильяму:
- Присаживайся, дружище, расслабься! Чувствую, разговор наш будет не лёгким и возможно затянется.
Секретарша по селектору доложила, что доктор Стефан ожидает в приёмной.
- Спасибо, Катрин, пусть войдёт.
В кабинет вошёл молодой человек лет тридцати. Профессор обратился к нему:
- Доктор Стефан, хочу попросить Вас об одном одолжении.
- Сэр, слушаю Вас!
- Сможете ли Вы вместо меня провести приём пациентов в течение двух часов? Это не будет для Вас обременительным?
- Конечно же, нет! Я сейчас свободен.
- Ой, большущее спасибо! Уважаемый Стефан возьмите, пожалуйста, список пациентов у Катрин. Успехов Вам! Как только освобожусь, я дам Вам знать.
Стефан вышел из кабинета.
- Знаешь, Вили, этот молодой человек уже имеет ученую степень доктора медицины. Психолог - с большой буквы! Очень талантлив, как говорят: - врач от Бога! Ну, всё! Выключаю телефоны и я полностью в твоём распоряжении.
На что Вильям понимающе улыбнулся.
- Слушаю тебя, дорогой, выкладывай всё подробно и по порядку. Что тебя беспокоит? Я весь во внимании.
- Даже не знаю, с чего начать, – тяжело вздохнув, проговорил Вильям. Понимаешь, вот уже в течение двух недель я ежедневно вижу один и тот же сон. Его сюжет стремительно развивается и с каждой последующей ночью он обрастает всё новыми и новыми подробностями...
- И чем же этот сон так взволновал тебя?
- Как тебе это объяснить? Я не воспринимаю его, как сон. Я живу в нём полноценной жизнью. И сейчас ты это поймёшь.
Ричард всем своим видом дал понять, что он готов выслушать друга, и Вильям начал.
Вижу, что нахожусь в Египте, в Каире. Тринадцатый век. Египет завоёван мамлюками-кипчаками, которые образовали тюркскую династию мусульман. Улус Джучи - мамлюки султана, выходцы из Золотой Орды. Государство называется Каирским Султанатом. Правит Египтом султан Бейбарс.
Идут большие строительные работы, в которых я принимаю активное участие. Спешно сооружаются мощные крепостные стены и башни с бойницами. Я нахожусь на службе у султана в качестве специалиста по строительству. Султан Бейбарс постоянно ощущал угрозу своему государству, и всегда находился в боевой готовности. Поэтому он уделял огромное внимание обороне столицы. Султан направил меня в помощь бахритским мамлюкам, которые с моей помощью строят базу-крепость Ас-Салихом на одном из островов в дельте Нила. Бейбарс создал боеспособное отважное войско, состоящее из конницы и пехоты. Командовал им предводитель по имени Атабек аль Аскер, что означало - Отец Воинов.
Закончив строительство базы-крепости, я вернулся в Каир, где сразу же был приглашён султаном во дворец. Мне были выделены шикарные апартаменты для проживания. Поверь, это была не жизнь, а восточная сказка. Такую роскошь и красоту невозможно представить себе в наши дни. Вся утварь и окружающие меня предметы, из чистого золота и серебра, украшенные драгоценными камнями.
Обслуживали меня рабы и рабыни, ублажая все мои прихоти. Великолепные сады и оазисы удивляли и восхищали окружающих струящимися прохладными фонтанами и бассейнами с золотыми рыбками. А вокруг - сказочные цветы яркой невообразимой окраски и пышная зелёная растительность. Казалось, сам воздух был пропитан сладострастием, дурманящим ароматом, который волновал кровь, рождал фантазии и страстные желания...
Султан Бейбарс часто устраивал празднества. Изящные танцовщицы, одетые в прозрачные воздушные шелка исполняли танец живота. Рабы обслуживали знать и приближённых султана. Исполняли любое их желание. Полулежа на подушках обтянутых золотой парчой, я курил кальян, пил тягучий сладкий напиток шараб и вкушал божественные восточные сладости. Раб, стоя у изголовья, обмахивал меня опахалом из павлиньих перьев. Голова шла кругом, и я решил выйти в сад. Солнце перед уходом на покой выплеснуло на небо остаток багряной краски. Дневная жара медленно уступала вечерней свежести. Было впечатление, что и птицы безумно рады приближению вечера, так громко и радостно выводили они свои тирады.
Я заметил сидящую у фонтана девушку в богатой красивой одежде. Это было так необычно. Меня охватило непонятное волнение, и я решил приблизиться к ней. Девушка от неожиданности вскинула голову, и её брови, подведённые чёрной сурьмой, поползли вверх. Подвешенные к прекрасной головке девушки золотые монеты зазвенели нежными колокольчиками. Навстречу мне распахнулись искристые глаза-звезды, обрамлённые пушистыми загнутыми вверх ресницами. Это оказалась совсем юная, необыкновенной красоты, девушка. Сердце моё дрогнуло от вонзённой в него стрелы Амура. Я задохнулся от внезапно нахлынувших на меня чувств и не мог пошевелиться. Золотые украшения на девушке, усыпанные драгоценными камнями, сверкали и переливались в лучах заходящего солнца. Поражённый красотой незнакомки, я не мог отвести от неё взгляда. Странно, но и она не отвела глаз и продолжала смотреть на меня. Наконец я обрёл дар речи:
- О, солнцеликая, кто ты и откуда? Неужели ангелы спустили тебя на землю, для того, чтобы ты сразила меня своей красотой?
Алые пухлые губки её тронула улыбка, а на щёчках заиграл румянец смущения.
- Нет, чужестранец, - ответила она, - Я, земная принцесса, дочь султана!
- Дааа?! - Удивлённо воскликнул я, - Так почему же ты здесь одна? Где твои слуги?
- А я сбежала от них. Мне так захотелось посидеть в саду. Насладиться ароматом цветов, налюбоваться закатом солнца, услышать восхитительное пенье птиц...
- И ты, божественная, не боишься отцовского гнева?! Ведь тебя, скорее всего, уже ищут по всему дворцу, и с минуты на минуту будут здесь?
В ответ девушка снисходительно улыбнулась, обнажив белоснежные жемчужины зубов.
А я уже не мог остановиться:
- Как же ты прекрасна и восхитительна, луноподобная принцесса! Ты покорила моё сердце! С этой минуты я твой пленник и раб, и готов выполнить любое твоё желание. А как тебя зовут, мой сказочный цветок?
Нежным, мелодичным голосом она, не сказала, а пропела:
- Меня зовут Тарана, синеглазый чужестранец.
- А что же обозначает такое удивительное имя?
- Соловей...
- Боже, какое изумительное имя! И как оно подходит тебе, ясноглазая соловушка!
Вдруг сквозь сгустившуюся темноту послышался тревожный женский голос, который звал её по имени. Она подняла лежащую рядом паранджу и быстро накинула на себя.
- Это голос моей сестры, Пярвяр, чужестранец.
И, уходя, прошептала:
- Приходи сюда завтра, синеглазый чужестранец, когда стемнеет. Ты нравишься мне.
И метнулась в сторону дворца.
Я не мог придти в себя после её слов. Мне не хватало дыхания. Сердце готово было выскочить и птицей взлететь в небо. Его удары сотрясали грудь, и, казалось, что грудь не выдержит и вот-вот разорвётся от переполнившего меня счастья. Я воздел руки к ночному небу, луне, звёздам, и закричал, в надежде, что они услышат меня и разделят со мной радость пришедшей любви.
Вильям резко вскочил с кресла. Воспалённые глаза горели неестественным огнём. Он обхватил голову руками начал раскачиваться из стороны в сторону. Торопливо, в повышенных тонах, боясь, что его остановят, продолжил.
- Рич, ты не можешь представить себе, как мы любили друг друга! Ведь я давно уже был не мальчик и достаточно искушён в любви. Но, то чувство, всепоглощающая огненная страсть, которая захватила нас, не могла сравниться ни с чем!
Он остановился на секунду, потом страстно продолжил:
- Тарана, мой звонкий соловей, душистый цветок, отдалась мне при третьем свидании. Я просто обезумел от нетронутой девственности, от её чистоты, от упругой девичьей груди, похожей на два спелых персика.
Он перевел дыхание...
- Её шёлковая кожа трепетала от моих прикосновений. Хрупкая, нежная фигурка обвивалась вокруг меня как лиана, сливаясь с мощным стволом. Мы не могли насытиться друг другом. Каждый из нас знал, что рано или поздно нам придется расстаться, и от этой безумной мысли мы сходили с ума. Она растворялась во мне, и мы становились одним целым в окружающем нас мире.
Чувствовалось, что Вильям ушел в себя, видимо, вспоминая, Тарану. Профессор не мешал ему.
Встрепенувшись, сказал:
- Да, я не раз предлагал ей совершить побег, уехать со мной в Англию. У меня были связи и друзья, готовые помочь в любую минуту, и даже приготовлен план побега. Но она категорично отказывалась пойти на это. Наши свидания продолжались около двух месяцев. Я удивлялся тому, как она ловко могла обойти стражу, няню, которая неотступно следила за тремя сестрами. Тарана среди них была старшей. Ей исполнилось пятнадцать лет. Её готовили выдать замуж за богатого хана из Золотой Орды. Оказывается, чтобы встретиться со мной, она подмешивала в чай няне снотворную траву.
Возникла пауза. Вили оглядывался по сторонам отрешённым взглядом. Профессор терпеливо ждал.
- В тот роковой вечер я, как всегда, ждал возлюбленную, в условленном месте. Время шло, а она не появлялась. Волнение, сомнения, страх стали вползать в мою душу. Вдруг я услышал тихий шорох в кустах и еле слышный шепот:
- Эй, чужестранец, подойди поближе. Слушай, моя сестра больше никогда не придёт к тебе. Тарана умерла... Её отравили.
Это была Пярвяр, средняя сестра моей возлюбленной. Она, не переставая, плакала.
Я лишился речи. Спазм перехватил горло. Голова закружилась, и я рухнул на землю. Заливаясь слёзами, спросил:
- Скажи, умоляю, как, как это случилось?! - Но сестра молчала. - О, Боже! – закричал я, - за что? За что ты так жестоко покарал меня? – В бешеном угаре разорвал рубаху на груди. Сердце готово было выскочить из гортани. Я не сдерживал рыданий...
Неожиданно Ричард воскликнул:
- Дружище, так ты ещё спрашиваешь Бога о справедливости наказания? Забрался в чужой сад, украл у его владельца самый прекрасный запретный плод и отведал его, как последний грешник. Ты совершил безнравственный поступок...
Вильям стремительно развернулся, и гневно, совершенно не свойственной ему злобой, прокричал:
- Что-о-о?! Что ты сказал, ничтожный?! Как ты посмел открыть рот на своего господина?! Да я тебя раздавлю, как паука...
Ситуация становилась неуправляемой. Профессор своим необдуманным высказыванием словно вошёл в его нереальный мир и стал непосредственным участником давно минувшей драмы тринадцатого века.
Придя в себя, он ударил кулаком по столу. Хрустальная пепельница и ваза с цветами с шумом упали на пол. Пепельница разлетелась на куски. От неожиданности оба вздрогнули и удивлённо посмотрели друг на друга. Неординарное поведение друга всколыхнуло профессора до глубины души. Он понял всю серьёзность положения и, включив профессиональное самообладание и волю, как ни в чём не бывало, мягким проникновенным голосом, проговорил:
- Продолжай, дорогой, я тебя внимательно слушаю.
- Так вот что её сестра рассказала мне. С утра, Таране стало плохо. Её тошнило, рвало. Она не могла подняться с постели. Срочно вызвали придворного доктора. После осмотра он сказал, что у неё будет ребёнок. Мы все ужасно испугались. Няню сразу же бросили в яму с ядовитыми змеями. Сестру мучили и били, спрашивая, кто отец ребёнка? Но она молчала и не сказала ни слова. Потом ей дали выпить яд, чтобы, о, Аллах, никто не узнал о случившемся позоре. Доктору отрезали язык, чтобы он не выдал тайну. Отец кричал, что Аллах покарает нас, если мы не скажем, какой гяур осмелился коснуться к его дочери?!
- Пярвяр, всхлипывая, продолжала говорить, а я никак не мог осмыслить, о чём она говорит? Ощущение было такое, как будто уши залили воском, и голос девочки доносился откуда-то издалека.
- Чужестранец, ты слышишь?! Перед смертью сестра просила передать тебе этот мешочек и умоляла бежать отсюда, как можно скорее. Всё равно отец узнает, кто был её возлюбленным. Вот-вот воины Атабек аль Аскера схватят тебя и казнят. О, это будет страшная казнь! Беги, беги подальше, чужестранец! И она бросила к моим ногам тяжёлый мешочек. Он был доверху набит золотыми монетами.
Вильям внезапно зарычал, как смертельно раненный зверь, и стал метаться по кабинету.
Ричард, вздрогнул от пронзившей его догадки. Сейчас перед ним находился не его друг, а тот синеглазый красавец, чужестранец, который продолжал жить в 13-ом веке во дворце султана Бейбарса... Здесь, с точки зрения специалиста, налицо психическое расстройство, и можно было смело ставить диагноз – ДИССОЦИАТИВНОЕ РАССТРОЙСТВО ИДЕНТИЧНОСТИ, т.е. раздвоение личности. Необходимо, как можно быстрее, вернуть его обратно. Промедление может усугубить его психическое состояние, которое приведёт к трагическому финалу, а этого допустить профессор никак не мог.
Ричард быстро поднялся и решительно подошёл к другу. Бережно обняв его за плечи, тихим, вкрадчивым голосом прошептал:
- Вили, дорогой, успокойся. Давай выпьем по рюмке коньяка, расслабимся, а потом продолжим...
Вильям, блуждающим взглядом смотрел на профессора, и никак не мог понять, кто этот человек, и что он хочет от него? Секунда, другая и лицо его приняло прежнее осмысленное выражение.
- А? Что? Рич, ты что-то сказал? Прости. Знаешь, в последнее время со мной творится что-то непонятное. Сон преследует меня. О, ты предлагаешь, выпить? Что ж, хорошая идея, с удовольствием. Надо снять напряжение.
- Прошу тебя, Вили, возьми себя в руки! Не забывай о своей миссии спасать человеческие жизни. Ты хирург от Бога! Не думай о плохом. Я с тобой! Всё будет хо-ро-шо! Вот увидишь, – и разлил коньяк по фужерам.
Позвонив секретарше, попросил принести чай и бутерброды. Катрин, войдя в кабинет, обратилась к профессору:
- Сэр, вам звонит секретарь учёного совета Оксфорда, что ему ответить?
- Катрин, скажите, что у меня срочная консультация. Я перезвоню ему, как только освобожусь.
Во время чаепития Ричард вёл активный разговор на отвлечённую тему, желая отвлечь друга от неприятного наваждения. Однако цель посещения ещё не была доведена до логического конца. И, как бы тревожно не было у него на душе, профессор понимал, что всё равно придётся продолжить разговор.
Расслабившись, так, между прочим, спросил:
- Надеюсь, сон твой закончился?
- Нет, что ты! Он продолжается, и я ощущаю его предсмертное дыхание...
- Что ты такое говоришь, Вили?
- Да, Ричард, сон продолжается, я не шучу. – Вот слушай...
- Я смутно помню, как бежал. Куда, зачем, не мог понять. Заплатил крестьянину, который на повозке, запряжённой быками, подвёз меня к Нилу. Там неподалеку жил мой друг, и я провалялся у него три дня в лихорадке. Метался, бредил. Фарис, местный житель из коптской общины, не отходил от меня ни на шаг. Поил травяным настоем, прикладывал компрессы из листьев подорожника. И, наконец, я пришёл в себя. Чтобы не подвергать его опасности, я попросил Фариса купить хорошего коня и после захода солнца покинул дом. Моя цель - добраться до Красного моря и на одном из кораблей, заходящих в порт, покинуть эту опасную страну. Я благополучно доскакал до порта и там решил избавиться от коня. Мимо проходил какой-то странник в лохмотьях. Я подозвал его и отдал коня. Он долго благодарил меня, отбивая поклоны.
Диск кроваво-красного солнца опускался за горизонт. Море спокойно покачивалось в своей колыбели. Мелкие волны суетливо набегали на прибрежную кромку песка, целовали его и откатывались обратно. Свежий морской ветерок ласкал моё разгоряченное лицо и шаловливо трепал золотистые кудри. Тарана так любила зарываться в них лицом. Успокоенный монотонным шумом морского прибоя я провалился в глубокий сон...
Проснулся резко, словно от удара плетью. Постель была мокрой от пота. Во рту страшная сухость. Не мог пошевелить языком. Постепенно начинал воспринимать действительность, и то, что я нахожусь дома. Однако чувствовал себя полностью разбитым, однако нужно идти на работу. Там общаться с коллегами и оперировать больных. Ситуация, как ты понимаешь, не из лёгких. А вчера ночью конец предыдущего сна повторился, но, прибавилась дополнительная подробность.
И он продолжил:
- Так вот, рассвет еще только, только вступал в свои права и окрасил нежно-розовым румянцем гладь моря. Всё вокруг дышало свежестью, покоем, гармонией. Раздевшись, я с разбега бросился в изумрудные волны. Тёплые, ласковые, они как руки любимой гладили моё усталое тело. Я повернулся на спину и вдалеке заметил движущееся облако песка. Оно могло возникнуть только от скачущих лошадей. Внутри меня что-то оборвалось, и я проснулся.
Долго не мог придти в себя и, наконец, принял решение посоветоваться с тобой. Понимаешь, я чувствую всем своим нутром приближение развязки.
Ричард молчал. Он понимал всю сложность создавшегося положения и искал выход из данной ситуации. Такого яркого, и в тоже время сложного случая, в его практике еще не встречалось.
Решение возникло само собой:
- Вильям, давай сделаем так. Я на несколько дней положу тебя в клинику под наблюдение. Согласен?
- Да ты что, Рич! А как работа? У меня плановые операции. Да, и что скажет Аннет, дети? Я их не посвящал в свои сны...
- Я все понимаю, дружище, но ничего другого не могу предложить. Скажу откровенно, ситуация сложная, и у тебя просто нет другого выхода. Ты же врач и сам всё понимаешь. Советую тебе сейчас же поехать на работу и уладить все формальности. Дома скажешь о срочной командировке в Кембридж по обмену опытом. В восемь вечера жду тебя в клинике. Ну, давай, до вечера...
Вильяму ничего не оставалось делать, как воспользоваться советом друга. Дома, конечно же, поверили в его срочную командировку. Аннет собрала и уложила в дорожную сумку все необходимые вещи, которые могут понадобиться в поездке.
В восемь вечера Вильям подъехал к клинике. Его поместили в палату, окна которой были зарешечены, а у дверей палаты дежурил санитар. Никто из посторонних не мог проникнуть в палату.
Профессор, с доктором Стефаном установили в палате электронный аппарат. Антенной для передачи сигнала на аппарат служили датчики, прикреплённые к голове пациента. При сильном возбуждении коры головного мозга в нём происходили изменения, в результате которых автоматически срабатывал сигнал опасности и тут же, включался звуковой сигнал. Он-то и выводил больного из сна. Сигнал опасности поступал и на небольшой электронный экран, закреплённый на руке санитара, и тот должен был срочно вызвать дежурного врача.
Итак, закончив все приготовления, взяв кровь на экспресс-анализ, профессор и его коллега стали прощаться. Вильяму ввели препарат со снотворным эффектом, пожелали спокойной ночи и покинули палату.
Домой Ричард приехал поздно. Дети давно спали, и только София не ложилась, а терпеливо дожидаясь мужа. Она подогрела ужин и присела рядом с ним. Её тревожило его состояние и то, что он никогда не возвращался так поздно с работы.
- Что случилось, дорогой? Может, поделишься своими неприятностями? Я же вижу, тебя что-то мучает, беспокоит.
- Ты права, - тихо проговорил он. - Случилась страшная беда с нашим близким другом. Я вынужден был положить его в клинику. Надеюсь, что всё обойдётся, и что через три-четыре дня он вернётся домой. Убедительно прошу тебя, ни в коем случае не говорить на эту тему с Аннет. Для неё, Вильям уехал в Кембридж по обмену опытом.
- Конечно же, милый, я буду молчать, - со слезами на глазах проговорила она. - Можешь положиться на меня. Будем молиться, и надеяться на Божью милость. Я уверена, всё обойдётся.
В восемь утра профессор уже был в клинике и слушал отчёт дежурного врача о состоянии пациента прошедшей ночью.
Врач рассказал, что в три часа ночи по тревоге его вызвал санитар. Пациент был беспокоен. Метался. Лицо бледное в крупных каплях холодного пота. Пульс сто пятьдесят, тахикардия. На аппарате сработал показатель – «опасность для жизни»!!!
Он ввёл назначенный профессором препарат и через десять минут пациент успокоился. Дыхание стало ровным, пульс нормализовался. На экране аппарата сработал показатель наступления глубокого сна.
Профессор поблагодарил врача и вошёл в палату. Вильям радостно встретил друга. Он уже успел привести себя в порядок и завтракал.
- Ну, дружище, чем порадуешь? Надеюсь, сон не мучил тебя?
- Да нет, не могу порадовать тебя, дорогой мой профессор. Сон продолжился с того самого момента, как я заметил вдали песчаное облако. Оно увеличивалось и быстро приближалось. Я уже стал различать силуэты коней и трёх всадников. Вдруг почувствовал толчок и услышал резкий звуковой сигнал. Меня насильно вырвали из сна. Открыв глаза, увидел сидящего рядом врача и сразу успокоился.
- Ну и, слава Богу! Пусть незначительное, но улучшение есть. Отдыхай. Можешь зайти ко мне взять газеты, журналы. А хочешь, погуляй в саду. Между прочим, у нас красивый ухоженный сад.
День прошёл незаметно. Приближался вечер, и состояние Вильяма стало ухудшаться. Его снова охватило необъяснимое волнение. В нём зарождалась уверенность в том, что он вновь увидит продолжение сна. Психотропные препараты оказывали своё действие лишь на определённое время. Так оно и случилось.
Утром, при обходе профессора, Вильям рассказал продолжение сна:
- Я вышел из моря, оделся и сел на прибрежный песок, который успел немного нагреться под утренними лучами солнца. Огненный шар медленно поднимался над горизонтом и его горячий язык облизывал морские волны. Вдруг показались всадники. Это были воины Улус Джучи, мамлюки египетского султана. На голове одного из них красовался высокий тюрбан из золотой парчи, в центре которого сверкал огромный сапфир в золотой оправе - знак особой власти. В нём я узнал Атабека аль Аскера - предводителя войска мамлюков. В их руках поблёскивали острые кривые ятаганы. Воины заметили меня и пришпорили своих коней. Ощущение страха заполнило всё моё существо. Сердце готово было выскочить из груди. - Вдруг, резкий звуковой сигнал вторгся в сознание, и я проснулся...
Рассказ Вильяма привёл Ричарда в замешательство - с таким стойким нарушением сознания профессор сталкивался впервые. Он решил собрать консилиум и выслушать мнение коллег.
Наступала третья ночь. Всё шло как обычно. Но после приёма лекарств и ухода врача, Вильям твёрдо решил - во что бы то ни стало досмотреть сон и покончить с ним навсегда. Для этого он сдёрнул с головы электронные датчики, и тут же провалился в глубокий сон...
И вот он там, на берегу Красного моря. Он продолжает сидеть у кромки воды, и мягкие гребешки волн нежно гладят его ноги. Повернувшись в сторону всадников, он не только видит искаженные ненавистью свирепые лица воинов, но и слышит храп загнанных лошадей. Ещё минута - раздается свист разрезаемого воздуха сверкнувшим ятаганом над головой, и он проваливается в чёрную лавину темноты.
В эту ночь Ричарда мучила бессонница. Предчувствие беды не оставляло его. Софии передалось волнение мужа, и она не удивилась, когда рано утром он помчался в клинику. Медицинский персонал удивлённо провожал взглядом бегущего профессора в сторону охраняемой палаты.
Санитар с радостной улыбкой поднялся ему навстречу:
- Доброе утро, сэр. Удача! – воскликнул он. - Ночь прошла спокойно.
Не говоря ни слова, профессор, отстранив санитара, распахнул дверь палаты, и от увиденной картины, у него потемнело в глазах. Он еле удержался на ногах и, чтобы не упасть, схватился за дверь.
На залитой кровью постели он увидел обезглавленное тело друга, а на полу, у кровати, лежала его отсечённая голова. Синие глаза Вильяма были широко распахнуты, и в них застыл ужас смерти.
Коридоры клиники потряс душераздирающий нечеловеческий крик профессора...