Ночь неслышно опустилась на Еркалиндим. Звери и птицы уже давно спали в своих берлогах, норах, гнездах, люди закрывали двери на засовы и укладывались в постели, драконы дремали в тщательно скрытых от посторонних глаз пещерах. Лишь несколько бодрствующих теней можно было разглядеть под серебристым сиянием Ночного Светила. Джекрайст сидел, сложив крылья за спиной, под раскидистым древом на скалистом обрыве, вглядываясь в созвездия, будто в поиске ответов на какие-то вопросы. Привалившись к лапам дракона, сидел Джудас – изгнанник своего народа. Юноша отрекся от людского рода, не захотев мириться с несправедливостями, которые учиняли его предки. Люди прогнали Джекрайста из своего города – им не понравились речи дракона, призывавшего остановить безумства и обратиться к разуму. Ожесточенные междоусобной войной человеческие тираны задумали втоптать в землю крылатого проповедника, они посылали сотню отрядов на поиски дракона, но так и не смогли найти его. Только одному единственному человеку удалось разыскать Джекрайста, но этот человек вовсе не хотел подчиняться безрассудным царям, ему стало интересно, о чем еще может поведать мудрый дракон. Каждую ночь юноша сбегал из города для разговоров с крылатым. Джекрайст поведал Джудасу тайну любви и счастья, смирения и борьбы, истинности и лжи. В этот раз дракон ничего не рассказывал юноше, только безмолвно наблюдал за ним. Джудас боялся нарушить покой праведника, но и боялся не оправдать его надежд. Человек обещал дракону следовать собственным убеждениям, не поддаваться коварству и продолжать зажигать в людях искру доброты к ближнему.
Внезапно громкий говор, лязг оружия и свет факелов ворвался в покой ночи, превратив тишину в пыль, а пыль – в пустоту. «Этого не может быть!» - закричал Джудас. – «Джекрайст, я не предавал тебя! Клянусь! Это не я!». Дракон повернул голову к юноше - в бездонных глазах не было ни гнева, ни ненависти, только печаль. «Мой путь пройден. Продолжай же его», - промолвил Джекрайст и, смиренно позволив себя связать, побрёл за своими пленителями – отрядом закованных в латы приспешников Еркалиндимского правителя.
Дракона подвели к самому краю ущелья, еще раз проверили прочность пут, подожгли веревки и сбросили в бездонную пропасть. «Твоя вера умрет вместе с тобой! Всё, что ты говорил – вселяло лишь отвращение! Ты умрешь как неверный! И ничто тебя не спасет», - вопили с выступа скалы тираны.
«Нееееет!» - не своим голосом закричал Джудас. Не останавливаясь, он побежал к ущелью и спрыгнул вслед за поверженным, но не сломленным драконом. Ветер свистел в ушах, обжигал кожу и замедлял полёт. Джудас почувствовал, что теперь не падает камнем вниз, а как будто летит. Юноша взглянул вниз, но не увидел привычного человеческого обличья. Он стал драконом! Он мог летать! Джекрайст простил его и подарил частичку себя. Но даже это не обрадовало Джудаса – сильными взмахами он поднял себя на опустевшую скалу и, подобно волку запрокинув голову, взвыл на Светило. Столько отчаяния, столько невыразимой тоски было в этом крике.
Капля, другая, третья…. Дождь бил дракона по носу, крыльям, хвосту, непрекращающимся ливнем смывал горесть с крылатого, очищал его душу от страданий, благословлял на предстоящий путь. На небе зажглись две новые звезды, посмотрев на них, Джудас словно заглянул в душу самому Богу - глубокий взгляд без ненависти и гнева, только печаль…