Стоял солнечный летний день. Прогуливаясь по городу, я присел отдохнуть на скамью в парке оперы и балета имени Чайковского. Ничто не цепляло взгляд, не происходило ничего удивительного. Вокруг протекала мирная городская жизнь.
На соседнюю скамейку присел гражданин советского типа с ижевским мороженым в руке, и разорвав обертку, стал есть. Этот тип людей мне хорошо знаком, поэтому любитель мороженого не вызвал у меня ни интереса, ни внимания. Мимо проходили молодые мамы с колясками, в песочнице играли дети. Бойко пробегали стайкой студенты. Все как обычно. Ничто и никто не выбивался из общей картины. Хорошо просто сидеть в парке, в тенистом месте, ни о чем и ни о ком не думая, смотреть на небо, на деревья, на прохожих, на чирикающих воробьев и воркующих голубей.
Но вот мой взгляд привлек прохожий в ярких красках. Это был мужчина лет пятидесяти, высокого роста с курчавыми, но уже тронутыми сединой волосами. К его спине на резинке притянута большая панама, сам он был в белой свободной блузе, ярко цветастых шортах и сланцах. В руках мужчина держал банку пива, которую время от времени подносил ко рту. Прохожий излучал дух сытости, спокойствия, лени и независимости. Это был человек новой либеральной эпохи. Прихлебывая из банки пиво, он, как мираж, скрылся из виду.
Я не стал думать ни о беспечном прохожем, ни о советском строе, ни о новой либеральной эпохе. Я поднялся и пошел бродить по тенистым аллеям. Просто так, без всякой цели и заботы.