Врач очень старательно таращился на бумажку с результатами анализов. Олег Дмитриев, его пациент, вглядывался в лицо врача, чтобы понять, как обстоят дела, надеясь, конечно же, что у него ничего серьёзного.
- Мда, - многозначительно произнёс он.
- Что-то не так? - спросил Олег.
- Всё очень плохо.
Дмитриев будто бы по команде выкатил глаза от удивления и спросил дрожащим голосом:
- Что такое, доктор? Что со мной?
- Мда, - вновь сказал врач, вздохнул и положил бумажку на стол, - совсем всё плохо.
- Слушайте! Не томите меня! Вы можете нормально объяснить?
- Вы меня давайте не торопите. Ситуация серьёзная, но ещё поправимая. У вас рак.
- Что?
- Рак. Он пожирает вас изнутри. Ну это как обычно.
Вмиг Дмитриев стал белее листа бумаги.
- Рак чего?
- Судя по результатам анализов...У вас рак детства.
- Что? Какого ещё детства?
- Ну, знаете, - доктор откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, - детство там, помните, вы давным-давно были маленький и весёлый?
- Помню. Но ведь это давно было.
- Да нет, Олег Михалыч, это не отрезок времени, а состояние души на самом деле. Вот у вас рак этого самого состояния души.
Дмитриев в ярости встал с места и расшатал, опрокинув стопку бумаг, стоявшую на его краю.
- Мне вас советовали как лучшего специалиста в городе. А вы такую ахинею несёте и за такие-то деньги, между прочим!
- Я и есть лучший специалист, - не меняя позы ответил врач, - особенно за такие-то деньги. Вы сядьте и успокойтесь. Лечиться надо.
- Рак детства! Это ж надо было такое придумать! Понабирали в медвузы психбольных! Сидят за бюджетные деньги и такой ахинеей занимаются! - не унимался Олег и расхаживал по кабинету, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было кинуть во врача.
- Я вам всё сказал. Лечиться или нет - это уже ваше дело.
Дмитриев чуть ли не кипел от злости, но всё же сел на стул.
- И как лечиться? Хотя чего я спрашиваю, наверняка там всё такое же больное, как и вы сами.
- Прекратите мне грубить, - спокойно, но резко ответил врач, доставая блокнот из ящика стола, - сначала нужно понять степень поражения. Так, когда вы последний раз смотрели на звёзды?
- Что?
- Звёзды, на небе штуки такие светящиеся. Когда вы последний раз на них смотрели, лёжа на траве или сидя на скамейке?
- С кем связался... - Дмитриев не мог до сих пор смириться с таким странным врачом.
- Вы на вопросы-то ещё в состоянии отвечать, Олег Михалыч?
- Ну лет...в четырнадцать.
- Ага, ясно, - врач записал это в блокноте, - так, а когда в последний раз вы радовались севшей на вас бабочке?
- Что?
- Бабочка, насекомое такое с красивыми крылышками.
- Ну...в двенадцать, наверное.
- Так и запишем...А пузыри мыльные когда последний раз пускали?
- Чего? Какие ещё пузыри? Ребёнок у меня надувал, ему лет семь, я не помню, когда так делал. Что за идиотские вопросы?
- Не очень хороший знак, - врач продолжал записывать в блокнот, - Олег Михалыч, а вы себя считаете важным человеком?
- Конечно! Я же начальник департамента экономики и финансов в...
- Можете не продолжать, здесь и так понятно. Новости читаете? Политикой интересуетесь?
- Конечно же! Без этого сейчас вообще никак нельзя. Вы как их будто не читаете и политикой не интересуетесь.
- Не читаю и не интересуюсь, - сухо ответил доктор, - а на работе с коллегами что обсуждаете?
- Ну вот недавно коллега рассказывал, как взял ипотеку. А другой машину. А ещё один рассказывал, как недавно ездил в Турцию.
- Ничего себе. Какие интересные разговоры.
- Конечно! - усмехнулся Дмитриев, - это ж не ваша брехня!
- Ну да, естественно. А котиков любите? Пузико погладить, за ушком почесать? Собачек?
- Ну кот и кот, что в нём такого? Да и собаки тоже самое. Есть псина, нет псины, какая разница.
- Угу, понятно. Ну, если так посмотреть, Олег Михалыч, то учитывая, что вам сейчас тридцать восемь, то мои прогнозы, а точнее заключение, для вас неутешительно. Вы давно мертвы.
Дмитриев громко расхохотался.
- Вот он я, сижу перед вами, живой и почти здоровый. А вы мне будете говорить, что я мёртв. Мне плевать на ваши метафоры и прочее, дорогой мой доктор. У меня, в отличие от вас, с головой всё в порядке. А вы сидите здесь со своей бредятиной и просто завидуете нормальным людям, пытаясь сказать, что ни в чём-то не правы, пытаясь как-то принизить их и возвысить себя. Работа - есть, деньги - есть, дом, квартира пятикомнатная, дача, три машины, каждый год заграницей отдыхаем, а ещё я начальник над сорока людьми и у меня два, представьте, два высших образования! А вы ничего в этой жизни не добились, сидите у себя в каморке и только поливаете дерьмом тех, кто к вам пришёл. Тем более, за такие-то деньги.
- Вот именно, - захохотал врач, - каких-то зазнавшихся дураков поливать дерьмом за такие-то деньги. Так кто из нас неудачник?
Дмитриев заорал и кинул во врача кактусом, но тот ловко увернулся.
- За что вы так с Игорем? - спросил доктор.
- Вы ещё и кактусу имя дали? Вы вообще двинутый!
- Не исключено. Вы, конечно, Олег Михалыч, большой молодец, что вы такой начальник, что у вас машины, дипломы, дачи, квартиры. А вы радовались-то вообще когда последний раз? Хоть чему-нибудь? Первым словам и шагам ребёнка? Годовщине вашей свадьбы? Добрым делам?
- Радовался, когда надо! Не ваше дело! - рявкнул Дмитриев.
- Вот именно. Ну ладно, Олег Михалыч, я вам всё сказал. Вы всё равно безнадёжны, так что можете идти и зарабатывать себе на новую дачу.
Дальнейшую речь, Олега Михайловича, когда тот выходил из кабинета, лучше скрыть по причине огромного количества нецензурных выражений. Но после того, как он покинул врача, в крыле больницы воцарилась приятная слуху тишина. Буквально через минуту к доктору зашла медсестра.
- О, Настенька. Как там дела у наших подопечных?
- У них всё хорошо, - улыбалась медсестра, - Михаил Дмитриевич сейчас рассматривает калейдоскоп, Арсений Евгеньевич смотрит на картинки со смешными ёжиками, а Виталий Фёдорович мастерит кораблики для детского отделения и с ребятишками отправляет их в плавание по лужам.
- Надеюсь, он в сапожках?
- Конечно же.
- Ну тогда всё совсем хорошо. Как же здорово, что не все безнадёжные, а то были бы все как этот полоумный.
- Согласна, - ответила Анастасия.
- Эх...Как говорится, будьте как дети. А если не быть, то знаешь, что будет, Настенька?
- Что?
- Вообще ничего не будет. Совсем ничего.
Доктор, собрав кактус и кое-как поставив его обратно в чудом уцелевший горшок, уселся обратно на кресло и медленно растаял в воздухе в ожидании следующего пациента.