Игнатий Петрович лежал на диване и вяло пролистывал свежую газету. Ему было скучно. Минуло целых три дня, как он не выходил из дома: начало пошаливать сердце, и знакомый врач рекомендовал ему поостеречься. Первый день прошёл вполне сносно, но со второго вся обстановка начала действовать удручающе. В довершение всех бед перестал работать старенький телефонный аппарат. Супруга Игнатия Семёновича, Татьяна, с грустью сообщила, что телефонная линия по каким-то причинам вышла из строя, пострадал весь дом, работы ведутся, но, видимо, без особого энтузиазма. Всю новомодную мобильную технику Игнатий Петрович на дух не переносил, считая её опасным источником смертоносных излучений. Теперь он не мог ни справиться о последних новостях у Петра Егорыча, ни сыграть заочную партию в шахматы с Арсением Евгеньевичем. Одним словом, вакуум, наполненный скукой. Игнатий Петрович вздохнул и перевернул страницу.
И тогда зазвонил телефон. Игнатий Петрович вздрогнул и покосился на внезапно оживший аппарат с таким выражением, словно впервые увидел его. Телефон продолжал трезвонить, как-то по-особенному настойчиво и злобно, словно тот, кто находился по ту сторону, поставил перед собой цель довести абонента до белого каления.
Игнатий Петрович осторожно поднялся, отложил газету и снял трубку.
- Помогите! - завопила трубка истерическим женским голосом. - Ему очень плохо!
Игнатий Петрович молчал, совершенно сбитый с толку подобным известием.
- Кому? - прошептал он наконец, судорожно глотнув.
- Моему мужу! Немедленно приезжайте! Адрес...
- Подождите! - закричал в свою очередь Игнатий Петрович, перебивая женщину. - Кто вы такая и при чём здесь я?
- Это скорая? - с удивлением спросили на другом конце.
Неожиданно голос показался ему знакомым. Он хорошо знал его, но не таким истеричным.
- Таня? - воскликнул Игнатий Петрович, окончательно сбитый с толку. - Это ты? Что случилось?
Внезапно наступила тишина, его собеседница очевидно была поражена, словно услышала голос из загробного мира. В трубку тяжело дышали, затем послышался слабый вскрик, вновь поглощённый тишиной.
- Это... это скорая? - Дрожащий женский голос, казалось, хватался за соломинку, отказываясь верить в происходящее.
- Нет! Таня, это ты! Ответь! - Было очевидно, что оба собеседника не верили своим ушам.
Прежде всего не верил Игнатий Петрович. Голос, вне всякого сомнения, принадлежал его жене, с полчаса назад отправившейся по магазинам. Что же могло произойти, кому настолько стало плохо, что понадобилась скорая? Игнатий Сергеевич почувствовал боль в левой половине груди.
- Таня! - снова закричал он и схватился за сердце. - Почему ты звонишь...
Он не договорил, снова услышав далёкий вскрик и шум падения тяжёлого тела. Очевидно, его супруга упала в обморок. Намокшая от пота трубка выскользнула из руки Игнатия Петровича, побледнев, он тяжело осел на линолеум. Боль в сердце становилась невыносимой.
- Что случилось? - беззвучно продолжал он шептать, с трудом раздвигая губы. В глазах мутилось, дальнейшее он видел как в тумане.
Отворилась дверь, и в комнату зашла Татьяна с двумя продуктовыми сумками. Он слабо вскрикнул. Увидев распластанное тело мужа, она бросилась к нему. Подняла лежащую на полу трубку и быстро набрала номер неотложки.
- Помогите! - услышал Игнатий Петрович уже знакомый истерический вопль. - Ему очень плохо!
Всё погрузилось во мрак.