Игорь Кратов попрощался с Максом, медленно закрыл за ним входную дверь, повернул на три оборота верхний ключ, на два – нижний и оглядел прихожую своей новенькой квартиры. Прихожая была заставлена коробками и узлами с последними вещами, которые они с другом привезли сегодня из той съёмной комнаты, в которой Игорь прожил целых три года, пока строился дом. Как Игорь решился взять ипотечный кредит, он и сам не понимал. А вот ведь осилил! Правда, долги ещё остались, но уже можно жить здесь, в этом тихом подмосковном местечке, всего в каких-то двух километрах от шоссе.
Игорь выбрал для покупки квартиры маленький микрорайон малоэтажной застройки не только потому, что цены здесь были самыми низкими, как ему даже показалось вначале – подозрительно низкими, но ещё и потому, что ему никак не хотелось стать на всю жизнь пленником каменных джунглей. Выросшему в российской глубинке в одноэтажном бревенчатом доме с резными окнами, из которых весной сквозь зелёно-белую дымку на чёрной паутине вишнёвых веток открывался вид на Волгу, ему никак не удавалось стать по-настоящему городским жителем. Он не мог пройти мимо воробушков, с весёлым чириканьем перелетающих с одного стриженого куста на другой. Он, как это делали бабули-пенсионерки, подкармливал голубей. Шум автомобилей не заглушал ему птичий гомон. Ему почему-то частенько вспоминалась птичка из его детства, которую он подобрал во дворе и посадил в старую самодельную клетку, хранившуюся в сарае. Игорь кормил и лечил птичку, выносил её в клетке в сад. Несколько раз пытался выпустить её, но птичка, вылетев через открытую дверцу, делала один круг и возвращалась опять на свою жёрдочку. Игорь не мог понять этого: перед пленницей – целое небо, а она прячется за прутиками клетки.
Приехавший уже лет пятнадцать назад из Нижегородской области практически в столицу – в ближнее Подмосковье, Игорь, хотя не всё у него складывалось гладко, возвращаться к родителям не хотел. Здесь, в столичном регионе, у него появилось много знакомых, друзей, коллег по работе. Ему удавалось зарабатывать, пусть не такие деньги, которые платят в банках, в финансовых структурах, в разных торговых фирмах, но зато зарабатывать своим любимым делом – музыкой, пением. Музыкальное училище и три курса университета культуры, свободное владение аккордеоном, гитарой да ещё способность к созданию авторской песни были его профессиональным набором. Уважительный характер, нежная душа и манеры творческого человека вызывали к нему симпатию женщин и их желание помочь. Разные подработки держали его «на плаву» даже в самом дорогом городе мира, и вот, в конце концов, он всё-таки нашёл такую работу, где почувствовал некую стабильность. Да, это удачно получилось, что он стал директором центра дневного пребывания ветеранов в системе социально-культурных организаций Москвы.
- Вот и квартиру осилил построить! – с гордостью за себя самого подумал он.
- Сколько всего ещё надо сделать, - озабоченно продолжил он свои размышления, ещё раз оглядывая громадную прихожую, в которую выходило пять дверей. Сейчас двери в зал, как он привык называть с детства самую большую комнату в квартире, двери в кладовую, всю заполненную строительными материалами, в ванную, туалет и кухню были распахнуты. Как казалось Игорю, для того, чтобы нервировать его беспорядочным нагромождением всякого имущества, которое ни за что не вместить в квадратные метры построенной жилплощади, хотя совсем недавно почти все эти пожитки размещались в арендуемой комнатушке. Он знал, что только одна из всех дверей - в спальню, была закрыта. Её не было видно сейчас за выступом коридорчика, но именно она влекла Игоря. Он, было, шагнул в ту сторону, куда тянуло его, но сам себе велел захлопнуть внутреннюю невидимую дверь в этот тоскливо-сладкий замок и пошёл по часовой стрелке осматривать свои владения. Отодвигал мешавшие упаковки, сумки, пакеты и закрывал двери, как будто рассекая эти потоки имущества, растекающиеся от входа по закоулкам квартиры.
Потом, не выдержав, пару минут нерешительно постоял у двери спальни, щёлкая дверной ручкой, и всё-таки распахнул эту заветную дверь. Комната была в его новой квартире единственной полностью отделанной и обставленной мебелью. Даже новые шторы были повешены на окно. Неимоверная тоска и какое-то уязвлённое самолюбие сжали сердце. Он подумал:
- Почему мне так не везёт? Если бы не Светик, я бы и строительство этой квартиры не затевал. Светик, только Светик должна стать здесь хозяйкой!
Призрак его любимой - Светика, казалось, наблюдал за ним сквозь стекло лоджии, отражаясь в зеркале туалетного столика. Интересно, каким хозяин двухкомнатной квартиры представлялся этому призраку? Сам же Игорь ощутил, что сейчас он похож на себя во время первого прыжка с парашютом: откроется – не откроется, жизнь или смерть. Страх и восторг одновременно, упоение полётом и опасение разбиться. Да, их отношения с любимой женщиной в последнее время стали походить именно на прыжок с парашютом. На это сравнение его навёл недавний сон, в котором они со Светиком сидели в самолёте перед прыжком, Игорь – первый, а она – за ним. Он поцеловал её и прыгнул, летел и не видел, прыгнула ли его Светлана следом. Он ощутил толчок, который затормозил полёт, и хотел посмотреть, летит ли Светик за ним. Громадный купол закрывал небо. «Светик! Ты где?» - закричал он и проснулся. Светика рядом не было. Этот сон не забывался. Игорь чувствовал, что любовь захватила его полностью. И не просто чувствовал, он любил, любил, как может любить творческий человек: ярко, страстно, многозвучно и многоцветно. Он привык отдаваться чувствам и выражать их, ведь творческому человеку без этого нельзя: ты не сможешь создать что-то, исполнить так, чтобы завладеть вниманием и чувствами людей, если не способен чувствовать сам. Такое состояние давало ему ощущение полёта, а лететь ему хотелось рядом со Светиком. Вначале ему казалось, что со Светланой у них «одна кровь». Вот она – его женщина! Но в последнее время, когда было, казалось, всё для совместной жизни, их отношения, как теперь говорят, зависли. Он нервничал, жал на разные кнопки, а ситуация от этого не только не разрешалась, но запутывалась. Он, отлично владевший компьютером, знал, что проще всего было бы «снять задачу», но ему не хотелось «потерять несохранённые данные».
Разволновавшись, он пошёл на кухню, где они с Максом недавно, перед тем, как распрощаться, немного отдохнули и перекусили, достал бутылку и вылил из неё остаток водки в кружку, подцепил ломтик колбасы, сел на табуретку и… не смог выпить.
Принёс из зала аккордеон и стал играть. Играл и пел всё, что приходило в голову: песни своих родителей – школьных учителей; песни о войне, среди которых была и его авторская про танковое сражение; лирическую песню про берега, которую они со Светиком выучили дуэтом. Ему вдруг захотелось сочинить новую песню – объяснение в любви Светлане, выразить всё, что он чувствовал, рассказать историю их отношений, и Игорь начал наигрывать обрывки мелодий, вспоминать эти долгие, так быстро пролетевшие два года… В какой-то момент взгляд его, устремлённый куда-то вдаль, как будто в зрительный зал или в прошлое, сорвался с этого луча памяти и попал на кружку. Музыка оборвалась. Игорю захотелось выпить, и он, не снимая аккордеона с колен, медленным движением поднял кружку и опрокинул в себя содержимое, словно закрыл занавес на сцене. Посидел немного, поставил аккордеон на пол. Потом подумал:
- Что же делать? С кем посоветоваться? С Рустамом? Нет, с мужиками бесполезно. Скажут: «Что тебе, баб что ли мало? Нашёл из-за чего переживать. Да вон полно девчонок».
Он девчонок не хотел. Может быть, потому, что так и оставался каким-то беззащитным, слишком эмоционально восторженным и незащищённым юнцом даже в свои сорок с хвостиком. Игорь понял, что ему надо, обязательно надо, нестерпимо надо именно сейчас с кем-то поговорить.
- Надо поговорить с женщиной, - решил он. - С такой, которая не разболтает, сможет выслушать, сказать что-то дельное. С кем?
Он стал перебирать в памяти всех своих знакомых, и вдруг его осенило: «С Галиной Сергеевной. Да, да, именно ей, Родниной, надо позвонить, только ей!» Чтобы не откладывать разговор, не потерять решимость, даже не взглянув на часы (а было уже около одиннадцати вечера), он отыскал в мобильном телефоне нужный номер - и на дисплее закрутился рисунок уплывающего в эфир сигнала.
Галина Сергеевна была как раз дома, не поехав в эту пятницу к внукам в Москву, чтобы заняться в выходные подготовкой новой книги. Сидя за письменным столом, она перечитывала на экране ноутбука своё давнишнее стихотворение о любовном треугольнике, обдумывая, включать или нет его в новый поэтический сборник:
Треугольник –
три вершины,
три угла,
три стороны.
Он зависит от мужчины,
Так случилось, это – ты.
Как же просто было в школе
По линейке нам чертить,
А теперь кривая боли
Хочет нас соединить.
Угловатая фигура
Получилась из любви.
Не теория - натура.
Где же счастье? Позови!
И свою вершину сдвинув,
По дуге я пробегусь,
Виноватой иль невинной,
С точкой «А» соединюсь.
Мелодия вызова раздалась на словах «Угловатая фигура получилась из любви», и Галина Сергеевна машинально, не отрываясь от своих строчек, взяла телефон и откинула крышку:
- Алло, вас слушают.
Игорь эту стандартную фразу приветствия почему-то сразу воспринял как готовность своей знакомой, выбранной им в качестве советчицы, выслушать всё то, о чём ему хотелось рассказать, ради чего он звонил. Разговор вначале поблуждал по разным старым темам, которые связывали их. Вспомнили городских знакомых, а потом как-то всё само пошло-поехало. Минут через десять она уже знала суть его любовных страданий, через двадцать – рассказывала всякие слышанные ею истории и варианты разрешения подобных ситуаций, в полночь они обсуждали, какой будет их совместная песня, к которой Игорь попросил Галину Сергеевну написать слова. Ему казалось, и он так и объяснял, вдохновляя соавтора, что эта песня окончательно объединит его с любимым Светиком не только в певческий дуэт, которым они уже были, но и в дуэт семейный. Песню они споют на своей свадьбе. В ходе разговора он как-то пропускал мимо ушей всё, что не поддерживало его планов, вносило сомнения. Галина Сергеевна благодаря своему доброму расположению к Игорю хотела поддержать влюблённого, проникаясь материнским, дружеским и творческим сочувствием, но в какой-то момент начала давать совсем не те советы, которые ожидал Игорь. Оба заметили это, возникла пауза, да и телефонный диалог пошёл уже на второй круг…
- Галина Сергеевна! Дорогая! Напишите слова, прошу! Спокойной ночи! – Игорь, отключившись, умиротворённо заснул в уверенности, что всё теперь в его жизни будет, как надо.
Ночную собеседницу этот неожиданный звонок сбил с намеченного плана. Пропустив привычное для себя время отбоя, она спать не хотела – «ни в одном глазу», как говорится. В голове крутились обрывки разговора. Сама не зная почему, как только Игорь стал ей рассказывать свою историю, она автоматически начала записывать на подвернувшемся под руку листе бумаги отдельные фразы, эпизоды, свои соображения. Когда прозвучала просьба написать песню, поэтесса пробежала глазами свои пометки и поняла, что тема ей врезалась в сознание, заинтересовала её. Правда, никаких обещаний Игорю Галина Сергеевна давать не стала и вела себя во время разговора философски-располагающе, больше слушая и предоставляя возможность откровенно высказывать наболевшее.
Ситуация тронула её, потому что к Игорю Кратову женщина относилась с симпатией и тёплой жалостью. Она вспомнила, как однажды, года четыре назад, они случайно встретились в городском парке. Это были редкие выходные, когда она не взяла к себе внука и не поехала к детям, за окнами её двухкомнатной квартирки манило солнце бабьего лета, и ей так захотелось прогуляться до реки. Вот там-то на одной из тропинок она ещё издалека увидела Игоря. Неуклюже долговязый, с прямыми плечами, он размахивал руками, в одной из которых трепыхался пучок жёлтых кленовых листьев. Ветер с реки развевал длинные чуть кудрявые локоны его художественной причёски. Галина Сергеевна совершенно не умела определять на вид возраст человека, поэтому однажды спросила самого Игоря. Оказалось, что ему уже есть сорок. До этой встречи у них бывали общие творческие дела, но никогда никаких личных откровенных разговоров. А тут… Наверное, осеннее настроение подтолкнуло Игоря. Вообще-то его вполне уже надо было называть с отчеством (он был то ли Викторович, то ли Вячеславович), но какая-то неустроенность всех сторон его жизни, его метания и поиски, затянувшееся студенчество оставляли его Игорем.
Раскинув в стороны руки, Игорь обрадованно кинулся к Галине Сергеевне, протянул кленовый букет, обнял знакомую и поцеловал в щёчку. Его романтическое настроение соответствовало нежному теплу дня, шуршанию янтарных листьев, летней голубизне осеннего неба. Он как-то легко заговорил о бабьем лете и своём одиночестве. Галина Сергеевна впервые слышала от мужчины, что ему никак не удаётся найти женщину по сердцу. Игорь признался, что в каждой, с кем знакомился, он быстро обнаруживал недостатки и уже не мог не замечать их, очень быстро разочаровывался в подруге и рвал отношения. Галина Сергеевна тогда удивилась, потому что ей казалось, что в нём самом было множество недостатков: нестандартная внешность, отсутствие собственного жилья и всякое другое. И в то же время в нём было столько подкупающе искреннего, честного, доброго. Почему он не мог строить свои отношения на достоинствах? Она тогда так и сказала ему: «Свети фонарём на то, что нравится тебе, а остальное оставляй в тени». Видно, он и высветил Светика.
Невольно втянутая в чужую историю, Галина Сергеевна почувствовала себя доверенным лицом, ответственным за судьбу позвонившего. Таких историй она знала множество, но впервые мужчина советовался с ней, и впечатлительная женщина поневоле вспоминала и вспоминала обрывки из ночного рассказа-откровения, осмысливая ситуацию. Она рассуждала, раскладывая всё по полочкам в своей голове:
- Это элементарный любовный треугольник. Конечно, если ты лично являешься одной из этих трёх вершин, то этот треугольник для тебя может стать страшнее Бермудского. Эти двое – коллеги, а значит, много времени проводят вместе. Он – свободный мужчина в поиске серьёзных отношений с перспективой. А может, и нет, пожалуй, у него вполне уже могли сложиться психология и привычки закоренелого холостяка. Светик… Замужем лет пятнадцать, двое детей-подростков, муж лет на пять старше её. Вот она рассказывает, что муж никогда её не ревнует, не нервничает, если она задерживается, не дарит букетов, не целует при встрече. Просто сам готовит ужин, кормит детей. Женщине повезло, надо заметить! Не будем же накручивать, что он ей сам изменяет, поэтому сквозь пальцы смотрит на её отсутствие. Между прочим, у неё всегда есть оправдание: работа такая. Он – взрослый мужчина, это понимает, к этому привык. Да и у кого через пятнадцать лет сохраняется за бытовыми перипетиями жизни «любовная лодка»? В лучшем случае висит в дальнем чуланчике памяти, вся в паутине обид. Нет, конечно, всегда чего-то ещё хочется, на что-то надеешься… И если вдруг на тебя посветят фонариком, ты и заблестишь, и попадёшься.
Почему же женщины чаще всего не уходят от мужей, из семей? Страх такой грандиозной перемены? Уйти с двумя детьми от человека, которого знаешь вдоль и поперёк - непьющего и самостоятельного? Уйти, когда всё движется своим привычным и предсказуемым чередом? Часто говорят, отвечая на расспросы о том, почему не бросаешь эту работу, этого мужа, это пальто: «Это привычка». Где это я слышала фразу «Не бойся жизнь переменить»? Легко сказать: «Не бойся». Многие, знаю, боятся, поэтому просто «налево ходят». Влюбился или влюбилась, развлёкся или развлеклась, а жизнь-то зачем переворачивать? А дети? Нет, не уйдёт, Игорь, эта женщина по имени Светик из семьи. И точка!
Размышления Галины Сергеевны затормозились, в голове стали рифмоваться слова: «Это привычка, серая птичка…» И как-то быстро на одном из таких же листков, как тот, на котором Галина Сергеевна «стенографировала» рассказ своего знакомого, она записала стихотворные строчки, сразу решив, что это будущий припев. Она с каким-то ликованием в душе поняла: песня будет. Будет песня! Обычно над припевом сочинительница мучилась дольше всего. Известно, что он в первую очередь должен запоминаться в песне, запоминаться своей простотой и образностью. А тут! Так удачно! Получилось сразу! Галине Сергеевне стало совестно, что с мыслей о судьбе Игоря – а ведь надо было дать ему совет! – она перешла на песню.
Весь день ничем, кроме песни, она заниматься не могла. Писала слова куплетов, проникнувшись доверенной ей любовной историей, сочувствием к страдающему мужчине, пониманием женщины, стоящей перед столь серьёзным выбором. В песне ей не хотелось разрывать их отношения, хотелось оставить его любящим и ждущим с надеждой. Хотя здравому мышлению и всему жизненному опыту взрослой женщины это не соответствовало. Но ведь это песня. Она читала и перечитывала слова, правила какие-то места. Зримо представляла исполнение песни на сцене. Да, это будет дуэт, именно дуэт. Прочитала слова даже маме по телефону, потом одной близкой приятельнице. Та посмеялась:
- Пусть только песня будет немного шутливой, ведь таких ситуаций полным-полно. Треугольники и годами существуют. Что делать? Жизнь. Легко про чужую нравственность разговаривать.
Галине Сергеевне, которая знала истоки песни и сочувствовала Игорю, хотелось возразить:
- Так почему же тогда она не уходит? А может, это настоящая любовь?
Слова песни, распечатанные начисто, отлежались неделю. Галина Сергеевна перечитала их и, перечитав, поняла, что последние слова этой песни – и лучший совет Игорю. Никогда не уйдёт от мужа Светлана.
Звонить Игорю Галина Сергеевна не стала, просто отправила файл с текстом на адрес Кратова через электронную почту.
ПТИЧКА-ПРИВЫЧКА
1.
Она:
Он меня не целует при встрече,
Не грустит, расставаясь со мной,
И не спросит, прождав целый вечер,
Почему не спешила домой.
Он:
Что же держит тебя, дорогая,
Возвращает на круги своя?
Говоришь, что причина простая:
Обязательства, дети, семья.
Припев 1:
Он и Она:
Это привычка –
Серая птичка
Пленницей бьётся в груди.
Страшно немножко,
Рвётся в окошко –
Выход стремится найти.
2.
Он и Она:
Никому не откроем на свете
Этот сладостно-горький секрет.
Птичка серая будет в ответе,
А другого виновного нет.
Он:
Я тебя расцелую при встрече,
Мы обнимемся нежно с тобой.
Приходи утром, днём и под вечер,
Оставайся, останься со мной!
Припев 1.
Припев 2:
Он и Она:
Что за привычка –
Серая птичка
Пленницей бьётся в груди…
Страшно немножко,
Рвётся в окошко,
Но из гнезда не уйти…
Он: Не уйти?
Она: Не уйти…
Автор слов не удержалась и в сопроводительном письме написала:
- Игорь, у меня получилось вот так. Знаешь, мне кажется, что никогда она не уйдёт от мужа, так и будет с тобой просто встречаться до поры до времени. Если бы хотела, давно бы ушла. А тебе лучше найти молодую незамужнюю, жениться, она родит ребёнка, и всё будет, как полагается.
Игорь просматривал почту почти каждый день и прочитал стихи сразу, и сразу же понял интуитивно спрогнозированный Галиной Сергеевной в финале песни финал своей затянувшейся истории. Он не хотел сознаваться даже самому себе, но за годы одиночества привык быть независимым, необязанным, необременённым – свободным. Каждая следующая влюблённость казалась ему на какой-то период настоящей любовью. Он любил Светика, действительно любил, выполнял все её просьбы. Он каждый раз поражался, как совпадают их взгляды на многие жизненные вещи, был готов познакомиться с её сыновьями. Он ввязался в эту ипотеку после того, как Светик в ответ на его предложение соединиться спросила: «А где мы жить будем?» Он старался, он очень стремился. Каково было ему слышать от Светланы, что в эти выходные они всей семьёй едут проведать свекровь, в следующие их пригласили в гости друзья, потом надо поездить по магазинам и купить детям зимнюю одежду.
- А я, я где в твоей жизни? В этой комнатушке с реквизитом? В этих приходах на два-три часа? В этих телефонных звонках? – Игорь незаметно перешёл к внутреннему монологу, обращённому к Светлане.
Он ещё раз перечитал слова песни и подумал:
- И зачем только я стал советоваться?
Какой-то голос внутри сначала неуверенным шёпотом, а потом всё назойливее и назойливее стал подбрасывать ему всё новые и новые вопросы, на каждый из которых Игорь мог дать ответ без всяких посторонних советов.
- Такую песню не споёшь на свадьбе. Галина Сергеевна, Галина Сергеевна, что вы понаписали! – и он решительно выключил компьютер.
Галине Сергеевне было странно, почему же Игорь не звонит. Подумав, что ему, наверное, неудобно, она связаться с ним сама не решилась. Скорее всего, он позвонил ей тогда ночью, немного выпив для храбрости, разоткровенничался, а теперь не хочет напоминать об этом. Было по-женски интересно, что же произошло у влюблённой пары дальше. Новые дела, новые планы унесли месяц, полгода, год, но в какой-то момент Галине Сергеевне захотелось вернуться к песне, вернее сделать всё-таки написанные стихи песней. Песня получилась отличная. Музыканты джазового оркестра, получив партитуры и ознакомившись с текстом, посмеялись. Наверное, припоминая свои или известные им истории о любовных треугольниках и птичках-привычках. Дирижёр, хитровато подмигнув Галине Сергеевне, сказал: «Вон нашу Ленку давай с ним познакомим, а то жалко парня».
Когда песня была готова, Галина Сергеевна всё-таки позвонила Игорю. Тот вспылил:
- Как вы могли отдать мою песню другому!
Галина Сергеевна не успела ничего ответить, а Игорь спокойно и даже равнодушно продолжил после возникшей паузы:
- Я всё равно не известно, когда напишу.
Они беседовали минут пятнадцать, пока вдруг не послушался тонкий голос:
- Игорюша! Пора!
Игорь Вячеславович как-то радостно и молодо крикнул:
- Иду! Иду!
И тихо добавил в микрофон:
- Вот что значит слушаться умных женщин. До свидания! Спасибо!