(из встреч с Лампадовной)
Только началась лента сновидений – звонок. Эк-ка-а, неугомонница Лпмпадовна!
Время-то за полночь. Не ответить – обидится: не спится человеку. Ой, как понимаю…
И я чаще не сплю, чем сплю:
«Привет ночной дежурнице. Лонгина, описывай, да побыстрее, катастрофу, что тебя всполошила, лишив и меня сна…»
– День был без ЧП: ни шаткий ни валкий. Час за часом, за прогулкой да трапезой,
за «небейлежачегоделанием» да отдыхом день-то и мелькнул.
После трудов таких праведных, хоть и не в палатах каменных, на ночь
улеглась, да вот никак очи не смыкаются, хоть зашей, а мысли все в сказки
складываются. Я расскажу тебе одну…
– Валяй, да только по-чеховски, поскольку «краткость – сестра таланта».
– Какой уж есть талант – весь мой. Так вот:
«… В некотором царстве, в том же государстве, знамо дело, правил царь, длинный, тощий, но жилистый: топор при нём, И дрова им колол, и парусники строил собственными руками, да так. что до кровавых мозолей… А ещё собственноручно рубил бороды боярам, купцам и прочей нечисти, ежели те пытались его дурить, да и народ обманывать. Всем таким жуликам сия казнь была ой как не люба… Но страх делал своё правое дело – вольгот у ворья-жулья поубавлялось, а трон с топором крепчал.
Вестимо, цари не вечны. Сменяются. И в этом, некотором царстве, тоже – Екатерины, Елизаветы, Иваны, Александры – до Николаев (всех и не упомнить) – преставлялись то по воле божией, то по чьей-то…
Самым лютым был царь Иван, обозванный грозным. Этот рубил бороду вместе с головой, яро топил неугодных, жёг огнём… Все подданные в усмерть запуганы.
Во-то как..!
Последнего царя казнил не то чтобы новый царь, а вождь чужих помыслов в интересах тоже чужих (доселе разное об этом вожде бают, то есть говорят). Его сменил другой вождь, поджидавший конца первого.
Второго вождя, усатого, не лысого, с волей железной, народ царства помнит доныне. Не сказать, что люди его любили, но что боялись – точно. Он не только «рубил бороды» недовольным властью (читай, врагам народа), но и заставил их за просто так послужить этому народу на северах, в штольнях, лесах. Ведают люди, как вождь лютовал, но, может, и вовсе не он, а его «бояре»…
Как бы то ни было впервые в царстве случилось невиданное: всякого бездомного под тёплую крышу определяли, не спросив за это ни копейки, но обязав его трудиться. А ещё каждому за просто так букварь в руки давали да книжки умные – учись, хоть до маршала грызи науки, хоть до космонавта, тоже – без копейки.
Ни в сказке сказать, ни пером описать – как пошли из крестьян да сапожников маршалы, учёные…Умных людей стало – тьма: весь мир дивился умам этого царства.
Не дай бог какой-то лекарь осмелится «дань» вымогать – народ ведал о суровом «деле врачей». За такую «дань» лекаря могли без ведома суда и в рудники ходко определить, и определяли… без прощений-помилований. На их место приходили новые молодые доктора, верные своему царству.
И пошло царство жить-поживать без зараз-эпидемий, хотя тысячи людей пили воду у «автоматов» из одного стакана. Верь не верь – так было.
***
Однажды, на рассвете, на царство вождя с железной волей двинулось коричневое войско, бесчисленное, звериное… Речь – чисто лай охотничьих псов. Двуногое зверьё никого и ничего не миловало: давило, жгло, вешало, расстреливало всех без разбору, зачищая под себя чужую землю.
Усатый вождь собрал в кулак все силы царства и двинулся на врага. Тысяча четыреста восемнадцать дней и ночей народ громил коричневую чуму – одолел, развалив звериное логово.
Весь мир усвоил – нет на Земле силы, которая бы подчинила себе царство усатого и его народ.
Потери … Царство по сей день считает миллионы сложивших головы за свою землю, а благодарные потомки чтут их память.
Чтут, да не все… Давно нет на свете того вождя, с которым считались все, жаждущие «прогуляться» по земле непобедимого царства. На смену ему жаловали новые правители. Восстановило государство силы: окрепло, расцвело. Войско самое надёжное… Покой, тишина.
Но … на троне откуда ни возьмись – Мишка с отметиной. То ли Бог ошибся в престоле, то ли сатана на миг раньше Всевышнего проснулся – помеченный на троне. Ладно бы – правил. Нет, он, не умолкая, нёс антинародную ахинею – трон зашатался, да и рухнул. Правда, теперь поговаривают, что он восточными морями-океанами торговал, нарочно народ в очереди строил, чтоб тот бунтовал… Да так и случилось – могучее царство рухнуло. Предатель Мишка меченый!
Тут, то ли с перепою, то ли с недопою, на развалинах царства объявился тёзка Годунова, но пьянь несусветная, так что сам трон бархатный по утрам стонал от жажды опохмелиться… Ну это бы ещё что… по меркам-то пития того царства!
Пока сей царь заливал да отсыпался, из нор вылезло всякое ворьё-жульё, да и – давай грабить народное добро, отправляя его в казну вражьего стана за бугром. А чтобы грабёж был безнаказанным, учредили свои законы, по которым они теперь не мошенники, а господа-хозяева; народ же – рабы безгласные. И пошло-поехало царство в разор: жульё богатеет, народ же молча нищает (а може, сил набирается, кто его ведает…)
Правда, на смену тому тёзке давненько пришёл следующий правитель – полюбился даже безгласным. Да что-то у них пыл любви к нему стал угасать: никак не поймут, кому он служит. То ли тем, кто гонит царство в пропасть, то ли им, в конец ограбленным.
«Вроде кордоны царства укрепляет, воинов почитает, вроде молодых опекает. Но своё окружение из предателей-воров никак не тронет. И что это значит? А вдруг всё-таки начнёт рубить бороды своим «боярам», и пора бы уж вместе с головой…» – ломает далеко не глупую головушку обобранный подданный царства великого…
– Ой, Лампадовна! Конца-краю нет твоей больной сказке. Устала я, тоже подданная-
преданная царству, не назову какому: сама знаешь… Но ведаю: не топтать ворогу
землю царства сего, пока есть на свете силы НАРОДНЫЕ, пусть и обобранные. Мир
этот урок знает, выучил…
– Так-то оно так. Только «бояре» - предатели открыто ведут своё чёрное дело: без
брезгливости и стыда облизывают, причмокивая, испражнения забугорных хозяев,
дабы те приняли богатства, уворованные в царстве великом. Принимают и тоже
брезгливо хихикают над предателями… Где иуд жалуют – нигде! Выдоят –сничтожат…
Тут и топор царству великому без надобности.
А иуды сие постичь напрочь не хотят, хотя примеров – пруд пруди. За деньги
народные иудушки загодя скупают себе гнёзда в чужих горах, на далёких островах
да во вражьих станах, пряча там своих прожорливых домочадцев… – не унимается
сказительница.
– Лонгина, душа болящая…Да иуды боятся не только народного топора, но даже –
топорища, ибо топор на топорище надевается недолго…
За окном-то уже утро. И когда Лампадовна начнёт спать, а не сказки складывать про больное царство? Не опоздать бы лечить его…
07.10.2018.г.