С Мариной я познакомился в тот день, когда меня бросила Марина…
Нет, я не оговорился, их обеих так звали.
С Мариной Кашпур я познакомился в тот день, когда меня бросила Марина Соколова. Утром выгуливал собаку и встретил девушку, которая тоже гуляла с собакой и такой же породы, как моя. Разговорились.
Я заметил, что девушка смотрит на меня с интересом, а мне она поначалу совсем не понравилась. Она пыталась кокетничать, а я еще подумал: «Фиг тебе, у меня есть девчонка, я сейчас иду к ней на свидание».
Не знаю почему, но девушки западают на меня только при первой встрече, а потом охладевают, хотя, казалось бы, должно быть совсем наоборот. Внешне я не похож на Алена Делона, то есть ничего особенного, зато у меня богатый внутренний мир. Я интересный собеседник, я галантен, внимателен... Лично мне так кажется. А девчонки, пообщавшись со мной немного, очень быстро теряют ко мне интерес. Вот, например, Маринка Соколова, на встречу с которой я торопился в тот день.
Мы встретились с ней у метро.
— Привет! — я потянулся к ней вытянутыми для поцелуя губами.
— Салют, — ответила она, уклоняясь.
— Куда пойдем? — я попытался взять ее под руку. — В кино?
— Не хочу, — она отшагнула на пионерское расстояние.
— Тогда в кафе?
— Нет.
— А что хочешь?
— Хочу, чтоб ты оставил меня в покое.
— Не понял.
— А чего тут непонятного? Никогда не звони мне и не приходи. Ясно?
— Но почему? У тебя кто-то есть?
— Никого нет.
Наверно, она слукавила. Вряд ли отшивают парня, когда больше никого нет.
— Так пока нет никого, может…
— Не может.
Она повернулась и ушла. И чего я тащился через весь город? Могла бы по телефону… Хотя да, телефона тогда у меня не было, мы только-только переехали на новую квартиру. А мобильники в то время существовали исключительно в фантастических романах. Вот таким образом было впервые разбито большое любвеобильное сердце.
На другой день, выгуливая собаку, я снова встретил Марину Кашпур. Теперь, когда в душе моей образовалась пустота, я посмотрел на нее как на лекарство от любви. Конечно, Соколова красивее (ведь я еще продолжал ее любить), но некоторый шарм и у этой девочки определённо есть. А под конец прогулки она сама предложила:
— Ну что? Отведем зверюшек домой, и пойдем в кино. Хорошо?
У друга Васьки близился день рождения — восемнадцатилетие. Мы становились взрослыми, каждый считал особым шиком прийти в гости с подругой. Васька пригласил меня с Мариной. Речь шла о Марине Соколовой, ведь я уже хвастался ребятам, что встречаюсь с девушкой. Я посчитал, что потеряю свое мужское достоинство, если признаюсь, что она меня бросила. Хорошо, что никто из друзей до сих пор мою девушку в глаза не видел, поэтому я решил заменить ее другой Мариной. Оставалось самое главное — уговорить мою новую знакомую пойти на вечеринку. Как ни странно, уговорилась она довольно быстро.
День рождения прошел как обычно — выпили, потанцевали, еще выпили, еще потанцевали…
— Хорошая у тебя девушка, — шепнул мне Васька. — Как она?
— Не знаю, еще не пробовал.
— Чего ж теряешься, дубина? Да будь я на твоем месте…
— Будь, пожалуйста, на своем.
Похвалу Марине я воспринял и как комплимент в свой адрес. Раз друзья мне завидуют, то я молодец, что такую девчонку смог закадрить. Это заставило меня посмотреть на Марину уже совершенно другими глазами.
Расходились мы далеко за полночь. Метро закрылось, на такси денег не было. Мы с Мариной пошли пешком от Маяковки до Сокола. Стояла удивительно теплая майская ночь, воздух был пропитан запахом сирени, на улицах было пусто, Москва спала. Лишь редкие машины проносились по пустынной улице (ведь надо ж, когда-то было и такое!). Мы медленно шли по тротуару и о чем-то тихо болтали. В основном делились ассоциациями, что вызывали в нас места, мимо которых мы проходили. Я обнял Марину за плечи, и, что меня удивило, ее не рассердила такая вольность, наоборот, она плотнее прижалась ко мне.
Мы дошли до нашего двора, когда совсем рассвело. Марина жила в соседнем подъезде. Я решал в уме проблему, поцеловать ее или ограничиться рукопожатием, а она вдруг предложила:
— Зайдем ко мне? У меня никого нет. Папа в командировке, а мама сегодня в ночной смене.
У меня перехватывало дыхание от волнения: как, вот так? Без всяких церемоний? Неужели это сейчас будет?
Она провела меня в свою комнатку, мы сели рядышком на диван. Пока что интимом не пахло. Она показывала мне какие-то фотографии, что-то рассказывала — про пионерский лагерь, где отдыхала два года назад, как влюбилась в вожатого, а он на нее ноль внимания. И зачем, спрашивается, приглашала домой? Рассказывать, как была влюблена в другого? Чтобы остановить поток слов, я обнял ее и поцеловал в губы. Я умел целоваться, а она еще нет. Явно не умела, не притворялась. Может, она вообще еще девственница? Я повалил ее на диван и стал гладить по коленке, поднимаясь выше к бедру. На ней были колготки или чулки, что, я так и не выяснил, потому, что Марина змеей выползла из-под меня и стыдливо одернула юбку:
— Не надо. Не сейчас.
В чем причина? Месячные? Желание остаться девушкой? Так может, я и не хотел ничего такого, может, я просто собирался ее поласкать. В комнату, цокая когтями, вошла ее собака, неся в зубах поводок. Зверюга намекала, что нам пора расходиться.
Мы стали встречаться с Мариной. Памятуя свой неудачный опыт, я больше не приставал к ней, предоставив инициативу ей самой. Я часто бывал у нее в гостях, когда кроме нас и собаки в доме никого не было, но я вел себя джентльменом.
Однако с каждым днем я влюблялся в Марину все больше и больше. Как ухажер, я был очень галантен: цветы, подарки, стихи... Цветы она принимала с удовольствием, стихи выслушивала терпеливо, а от подарков отказывалась. Но главное, я замечал, что чем сильнее крепло к ней мое чувство, тем холоднее становилась она.
Этот односторонний роман продолжался почти пять лет. Я объяснялся ей в любви, я делал предложения, но в ответ получал лишь обещание дружбы и то при условии прекращения физических домогательств. Да, несколько раз я сбрасывал с себя маску джентльмена и пытался грубо овладеть ею, но встречал не менее решительный отпор. Короче, наши отношения зашли в тупик.
Я понимал, что нам надо расстаться, но не знал, как забыть ее, это было свыше моих сил. Не могу сказать, чем она меня так приворожила, но не было ни одной минуты, чтобы я не думал о ней, не было ни одной ночи, чтобы она мне не приснилась, я просто сходил с ума. Выход был только один — не видеть ее. Но как я мог, ведь мы жили по соседству, у нас были общие друзья, мы часто встречались на вечеринках. А когда она вышла замуж, это было для меня страшным ударом.
Поэтому, когда при распределении в институте у меня появилась возможность уехать в Ленинград, я с радостью согласился.
* * *
Прошло двадцать лет. Давно почили наши собаки. Я женился, уже подросли мои ребятишки. Я знал, что и у Марины есть дочь, и она почти взрослая. Но все эти двадцать лет мы ни разу не виделись, хотя я нередко бывал в Москве, навещал маму и сестру.
Я приехал в «сидячке», часов в десять вечера был на Ленинградском вокзале. А когда на метро и на автобусе добрался до родных пенатов, был уже поздний вечер. Багажа я много с собой не брал — портфель со сменой белья, да кой-какие сувениры, хоть мама уже не раз запрещала их привозить. В скверике недалеко от дома я увидел в свете фонаря женскую фигурку. Из кустов выбежала собака, черный терьер, подбежала ко мне и стала обнюхивать.
— Ирма, Ирма, иди сюда! Не бойтесь, она не кусается.
— Да я и не боюсь, — меня вообще всякое зверье любит, надо было бы мне стать ветеринаром.
Я погладил собаку, а она прижала уши и завиляла коротким хвостом.
— Ирма, как тебе не стыдно, — хозяйка подошла ближе. — Обычно она рычит на чужих, и ее все боятся. А вас, почему-то, за своего приняла.
— Наверно, потому что я не боюсь.
Я посмотрел на хозяйку. Хоть было темно, я узнал это лицо. Боже, да она совсем не изменилась! Двадцать лет минуло, а она такая же как в день нашей первой встречи. У меня-то уже седина в бороде…
— Марина?
Девушка смутилась.
— Я Лера. Вы меня с моей мамой спутали. Нас часто путают, особенно по телефону. А вы знаете мою маму?
— Знал. Мы очень давно не виделись.
— Вы здесь живете?
— Жил. Теперь я живу в Ленинграде… То есть, в Санкт-Петербурге. Никак не привыкну. А сюда приезжаю навестить родных.
— А я никогда в Питере не была.
— Так побывайте. Это ж совсем недалеко.
Девушка повернулась и медленно пошла по аллейке в направлении от дома. Я не знал, пообщаться ли с ней еще, расспросить про Марину или попрощаться и уйти. Она заговорила сама.
— А мамы сейчас нет. Они с папой отдыхать уехали. Я одна, — неизвестно для чего сообщила она.
— А зачем ты это говоришь, детка? А вдруг я — домушник?
— Нет. Ирма сразу хорошего человека распознаёт. А расскажите мне про Петербург. Вы не торопитесь?
— До пятницы я совершенно свободен.
— Сегодня и есть пятница.
— Это я так. Цитата из мультика. Мультфильмы смотришь?
Конечно же, современная молодежь смотрит «Чипа и Дейла» или каких-нибудь Симпсонов, а не старого советского «Вини-Пуха».
— А вы... Сергей?
— Сергей Тимофеевич, а что?
— Я вас попрошу, Сергей, не называйте меня детка, хорошо?
— Договорились.
Зазвонил мой мобильник. Матушка волнуется.
— Да!.. Нет, все в порядке... Да так, товарища встретил. Задержусь немного... Хорошо, позвоню.
Мы с Лерой гуляли по скверику. Я что-то ей увлеченно рассказывал. Около полуночи дошли до подъезда, я протянул руку, прощаясь.
— Хотите кофе? — неожиданно спросила она.
— Кофе? На ночь?
— А что?
— Такой анекдот есть: Водку? Теплую? В подъезде? Из горла? Да завсегда!
— Значит, согласны? Тогда пошли.
Та же квартира, та же комната. А ведь минуло четверть века с тех пор, как я впервые попал сюда. Зачем эта девочка привела меня? Мы знакомы едва больше часа. Я ей гожусь в отцы. И вообще, я женат.
Кофе Лера готовить не умеет. Лучше бы я сам взялся за это. Зато Лера — вылитая копия своей мамы двадцатилетней давности.
— А я вас таким себе и представляла. Мама много про вас рассказывала. Я давно заочно влюблена в вас. Вы мне не верите?
— Верю.
— Вы скажете своим родным, что останетесь ночевать у товарища, чтобы они не волновались?
Я достал мобильник.
— Мама, это я. Да, сейчас буду. Уже у подъезда. Через пару минут.