Дома стояла такая тишина, что было слышно биение собственного сердца. Мой гость молча сел за стол и наблюдал, как я завариваю ему чай.
- А я думала ты любитель напитков покрепче, - я с раздражением и почему-то трясущейся рукой насыпала заварку в заварочный чайник.
- Нет, что ты, - улыбнулся он. – Это не по моей части.
- Тебе бутерброд с сыром? – язвительно спросила я. – У меня Российский, если тебе интересно.
- Я не привередлив в выборе сыра, - пожал он плечами. – Но тебе видимо так не показалось.
- Да уж, - я поставила перед ним чашку с чаем. – Мне и не такое показалось.
- А что именно? – он немного удивился.
- Что у тебя тату на спине, - я отвернулась к холодильнику. – Сильно показалось.
- Ты об этом?
Он встал из-за стола и снял с себя футболку. У меня сыр и масло выпали из рук, когда я увидела его голую спину.
- Ничего ведь нет? – спросил он, посмотрев на меня из-за плеча. – А теперь? – и он приложил руки к груди, будто мысленно взлетал.
- Как? – выдохнула я. – Как это?
- Всего лишь энергетическая память о крыльях, - пожал он плечами. – Когда ты смотришь на себя со стороны, когда ты видишь все будто другими глазами, когда ты чувствуешь ситуацию сердцем, ну или когда мысленно взлетаешь. Они сами по себе проявляются. Наверное, в минуты твоего очищенного сознания. Когда ты перестаешь думать о мирском и о себе, как человеке, они не исчезают.
Я подошла к нему и с замирающим сердцем провела пальцами по крыльям. Контуры перьев чувствовались, словно это были шрамы или тонкая нить под кожей, которой они были вышиты по телу.
- Щекотно, - он слегка повел плечом, и я отдернула руку, вспомнив, кто передо мной и что я вообще делаю.
- Извини, - я отошла от него. – Просто… Все еще не понимаю.
- Я бы тоже не понимал, - он быстро надел футболку. – У тебя ведь тоже они проявились?
- Да, - я села на краешек стула.
- Ну, то, что ты уже летаешь, я уже видел лично, - он поднял сыр и масло с пола. – Бутерброд я и сам могу сделать.
Я молча наблюдала, как он отрезает хлеб.
- Я почувствовал тебя сразу, как только мы приехали в этот город, - заговорил он. – Мы с друзьями еще на вокзальной площади удивились, когда возникло это чувство.
- Потому что мы одновременно садились в такси, - пробормотала я.
- Вон оно что, - улыбнулся он. – Я даже не подумал, что так все может быть просто.
- Что просто? – не поняла я.
- Мы приехали сюда потому, что нам сказали найти тебя и помочь, - ответил он. – К тому же, этот город под угрозой. Слуги Деймоса знают, что здесь все еще есть его враг. К тому же, враг давний, передавшийся из прошлого. Они будут постоянно нападать и нападать, пока Орден Семерых не будет истреблен. Их цель – сеять раздор среди Семерых, подобно тому, что уже был. Нам нужно было найти тебя раньше их и все рассказать. Но, как я догадываюсь, ты сама уже многое узнала и кое-чему успела самостоятельно научиться.
- Пока ты где-то отжигал в клубах, - съязвила я, будто он был моим старым приятелем, которому можно сказать что угодно.
- В этом, признаюсь, была моя ошибка, - он запустил пальцы в волосы. – Но я по глупости думал, что в этом месте найду тебя.
- Так оно почти и вышло, - скривилась я. – Не знаю, что я там вообще забыла.
- Сегодня я окончательно убедился, что не ошибся на твой счет, - он оставил мое высказывание без внимания. – А потом еще и твой полет… Именно полеты могут привлечь внимание Темных. Так им легче выловить нас по одиночке. Удивлен, если это не первый твой полет и ты с ними еще не встретилась.
- Недавно я накрыла какую-то серую воронку, которая весь свет затягивала, - я смотрела куда-то сквозь пространство и время. – Что это такое было?
Мой гость с ужасом посмотрел на меня, и в глазах его мелькнула дикая паника.
- Какая воронка? – севшим голосом переспросил он.
- Ну такая, как смерч, вращающаяся, - я покрутила рукой, будто мешала сахар в чае.
- Приехали, - он тяжело опустился на стул.
Затем достал из кармана телефон и набрал чей-то номер.
- Ты нормальный? – жестко спросил он у своего отозвавшегося абонента. – Ты же должен был знать, когда они начнут шевелиться! Почему этого не случилось? ОНА это закрыла! Слышишь? ОНА! А мы где были?!
И швырнул телефон на стол.
- У тебя с нервами все в порядке? – опасливо спросила я. – А то я с буйными не намерена в своем доме общаться.
- Извини, - он устало прикрыл глаза. – Просто это было настолько опасно… Боюсь даже представить, что могло бы быть… Ты ведь еще ничего не умеешь…
- Ну, если ты заметил, я сама кое в чем разобралась, пока вы, якобы, меня искали, - резко ответила я. – Может быть, ваша помощь мне и не нужна. Так что, если у вас есть дела поважнее, то я навязываться не буду, и, тем более что, и не собиралась. Ты сам побежал за мной.
- Но ты ведь искала меня, - улыбнулся он. – Ты ведь хотела поговорить. В душе у тебя крик непонимания и нехватка информации. И тебе ведь не с кем об этом поговорить, потому что подруге такого не скажешь. Я буквально вижу, как твоя голова разрывается от сотен вопросов. Да и твои внешние иголки – всего лишь прикрытие ранимой души.
Я отвернулась, злясь на него от того, что он был прав.
- Как тебя зовут? – спросила я, совладав с эмоциями.
- Кирилл, - ответил он. – Извини, если я тебя чем-то обидел. Но, пойми, тебе совсем не стоит оставаться одной со всем этим. Я хочу тебе помочь. Надеюсь, ты не прогонишь меня?
- Я подумаю, - в упор посмотрев на него, я улыбнулась.
- Давай встретимся завтра и поговорим обо всем, о чем захочешь? - он с надеждой смотрел на меня.
- Завтра я буду весь день оправдываться перед подругой, которую бросила одну в клубе, - вздохнула я.
- На счет нее не переживай, - махнул рукой Кирилл. – Вечер у нее получился отличным и она не в обиде на тебя.
- Откуда ты знаешь? – удивилась я.
- Умею немного читать мысли, - хитро улыбнулся он. – Если захочешь, то можешь меня пустить в свою голову, и мы сможем мысленно общаться даже на расстоянии.
- Если я буду общаться с тобой мысленно и на расстоянии, то меня увезут в желтый дом с расстройством личности, - скривилась я. – Мне тебя и так вполне и сверх достаточно в живую.
- Тогда завтра увидимся?
- Я тебе позвоню, - отмахнулась я.
- Вот мой номер и давай сюда сразу свой, - он метнулся к холодильнику, на котором у меня висела магнитная доска, и быстро настрочил свой номер телефона.
Когда он уходил, я вдруг почему-то с тревогой спросила:
- Мне тоже такие волосы отращивать нужно?
- Не обязательно, на твое усмотрение, - он дернул себя за толстую косу.
- Кошмар! – закатила я глаза.
- Спасибо за чай, - улыбнулся он и пошел к подъехавшему такси.
- Обращайся, - безразлично отозвалась я словами Зика.
Стоило ему уехать, как моя голова взорвалась от количества вопросов, которых нужно было ему задать немедленно. Но я все еще немного на него злилась. И что он о себе возомнил? Пустить в свои мысли! Вот еще! И на кого это он так кричал по телефону? И что вообще происходит? Может быть, у меня уже началось расщепление личности, а я этого и не поняла?
Надо будет Катьке позвонить, попросить прощения за свое свинское поведение. Ведь это я ее вытащила в «Максон», хотя она и не горела особым желанием. И я тоже хороша. Убежала при виде этого самого Кирилла, на которого мне собственно наплевать, лишь потому, что он танцевал. И чего он меня так бесил? Даже после разговора за чашкой чая, я чувствовала то же самое раздражение, что и в клубе. А когда он снял футболку… Что это вообще со мной такое было?
Я закрыла лицо руками, чтобы отгородиться от внешнего мира, а щеки пылали то ли от стыда, то ли от злости уже на саму себя.
Наверху послышался какой-то хлопок.
Если это вновь кто-то или что-то разнес мою комнату, то я за себя не ручаюсь. Еще одной всенощной уборки я не переживу.
Но поднимаясь по лестнице, я впервые за время своего проживания в доме, вдруг почувствовала страх. После всего того, что узнала, что могла я ожидать, открыв дверь?
Возле своей комнаты я остановилась и прислушалась. Рука моя дрожала, готовая вот-вот коснуться крестика, чтобы расправить крылья, ведь без них я не смогу материализовать меч или шар света. Но кроме своего сердцебиения я больше ничего не услышала. Тогда, толкнув дверь, я приготовилась к самому страшному или неожиданному.
Окно было разбито, и на полу еще дымился круглый коврик, вместо которого теперь была небольшая дыра, будто в мою комнату забросили мощную петарду.
Сердце мое сжалось, когда я подошла к окну и выглянула на улицу.
Там было темно, абсолютно. Не понимая какое-то время что не так с темнотой, я машинально задернула штору и отступила. Фонари! Точно! Ни один фонарь не горел, ни одно окно.
Я осторожно выглянула из-за шторы. Если это обычная дворовая шпана, то соседи уже наверняка вызвали патруль. А если это то, что я чувствовала, то ни один наряд милиции тут не поможет. Зажатые в кулаке золотые крылышки горели в моей ледяной руке.
И тут я увидела их.
В конце квартала, на повороте, где был небольшой ларечек, куда я по утрам бегала за хлебом, стояло такси, возле которого толпились два высоких человека и вытряхивали из водителя ответы на вопросы, которые отчетливо разносились в тишине.
- Куда ты его отвез?
- В Северный микрорайон, - жалобно скулил водитель. – Он вышел возле парка.
- А забирал из какого дома?
- Не помню, - водитель судорожно всхлипнул. – Где-то по левой стороне дом. Они же все здесь одинаковые!
- Он был сам?
- Да, да, да!
- Ищи дом, иначе – тебе крышка.
Угроза повисла в воздухе, и стало еще темнее, весь свет словно засасывало в водоворот непроглядного мрака. Я знала, что эта угроза придет в исполнение, даже если человек отыщет нужный дом.
Бросившись вниз, с зажатым в руке телефоном, понимая, что ищут меня, я, дрожащими пальцами, ввела номер Кирилла и нажала кнопку вызова. Равнодушные гудки звучали целую вечность.
- Пошел ты! – прорычала я, запихивая телефон обратно в карман.
Если они узнают, где я живу, то они разнесут мой дом и убьют таксиста раньше, чем я расправлю крылья. Выбора у меня не было.
Я перелезла через соседский забор и очутилась на огороде бабы Вали. Плохо видя в темноте, добралась до забора ее соседей и протиснулась в их смежную калитку. Эти дворы я знала, как свои пять пальцев. Так, перелезая через все соседские заборы и спотыкаясь в помидорно-капустных зарослях, я, наконец, свалилась на тротуар параллельной улицы, рядом с машиной такси.
В темноте я слышала удаляющиеся шаги и робкий голос водителя, лихорадочно соображавшего.
Машину я водить не умела, но знала где там чего есть. С превеликим усилием, которое требовало от меня умение поднимать штанги, я развернула машину и, просунув руку через опущенное стекло, включила дальний свет, ударивший в спину удалившейся троицы.
Те двое, в черных куртках, с прыжка развернулись и, прикрывая глаза руками, пытались понять, что происходит. А водитель, будто услышав мой немой крик, бросился бежать.
И я коснулась крыльев, видя, как мои противники стоят перед выбором – догнать беглеца или броситься туда, откуда их ослеплял свет.
Они выбрали второе, и я узнала их раньше, чем они ими стали. Это были слуги Деймоса.
Их черные крылья будто дым, клубились у них за спинами, когда они взмыли вверх, чтобы уйти из полосы света фар и увидеть меня.
Они напали первыми, и я была к этому готова. Я знала, что они нападут. Бабушка меня предупредила, дала мне возможность просчитать ходы вперед.
Машина взорвалась как раз в тот момент, когда я оттолкнулась от теплого асфальта. Белые крылья развернулись и я стрелой вознеслась в небо.
Слуги Деймоса неслись на меня со скоростью, которую едва улавливал человеческий глаз. Но я уже не была человеком.
Я выбросила шары света, озарившие ночное небо будто вспышка молнии, и под это сияние сумела уйти вниз, уворачиваясь от огня и зла. Я знала, что мне их не победить, но зато я знала, что тот человек остался жив. Теперь мне самой хотелось выжить в этой схватке.
Крылья легко несли меня вперед, туда, где я могла получить защиту.
Едва ли не в последний момент я заметила, что мои противники разделились и хотят меня окружить.
- Ну уж нет, голубчики! – крикнула я и нырнула в пустой переулок выводивший на привокзальную площадь.
Мне бы только успеть перебежать железнодорожные пути!
Один из слуг гнался за мной по пятам, свернув крылья, как и я – на площади было полно людей. Я еще ни разу в жизни так не бегала!
Куда подевался второй – я не знала.
От привокзальной площади к Знаменскому храму было два пути: первый, самый короткий, по тротуару вдоль ряда магазинов, скверика и детского сада, второй, самый трудный и долгий, по насыпи, через ангары и депо. Выбери я первый путь, мне придется перебегать через мост-«колбасу» над путями, в конце которого меня могут ждать и тогда бежать мне будет не куда.
Выбрала я второй, рискуя свернуть шею раньше, чем добегу до депо. Шарахаясь от каждой тени и продираясь сквозь заросли амброзии за ангарами, я лихорадочно думала о том, что будет, когда я врежусь в одного из слуг Деймоса.
В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Наверное, Катька меня будет первой убивать. Я машинально выхватила телефон. Кирилл!
- Помоги! Знаменка! – проорала я, задыхаясь от бега и от того, что за спиной у меня послышались тяжелые шаги.
Я выскочила на усыпанную осколками битого стекла дорожку, ведущую вдоль насыпи к храму, чьи огни были уже совсем близко.
Огненный шар взорвался у меня под ногами и я, нелепо отскочив в сторону, смогла лишь понять, что догонявших позади было снова двое.
Ухватившись рукой за чугунную ковку забора, я обернулась и коснулась крестика. Крылья тяжело развернулись, но взлететь я уже не успела. Целый шквал огня заставил меня танцевать безумный танец, спасая крылья.
- Ну, вот ты и попалась, семерочка, - злобно прохохотал один из демонов.
- Как бы не так! – я выхватила меч и сумела отразить огонь, перестав, наконец, быть никчемной пляшущей мишенью.
- Долго тебе все равно не протанцевать, - смеялся второй. – Твой Храм тебя не защитит, а ты все равно не взлетишь.
Тут он был прав – взлететь они мне не давали, даже успели зацепить перья и они черными угольками обвисли на фоне белых.
Так, прыгая и отклоняясь, я добралась до главных ворот, которые в два раза были выше основного забора.
- Господи, Боже мой, помоги мне! – сорвавшимся голосом крикнула я и бросила шар света себе под ноги.
Он взорвался так сильно, что такой мощи не ожидала даже я. И подобно прыгуну в высоту, спиной и головой вниз перелетела через ворота и даже удачно приземлилась на колени. Первое сальто в моей жизни, завидуйте паркурщики!
Я перекрестилась и поднялась на ноги.
Демоны черным дымом кружили перед воротами, а я все пыталась отдышаться и унять дрожь в ногах. Они загнали меня как корову на убой. Хоть я была для них недосягаема, но караулить они меня будут здесь вечно. А я по природе своей не из тех, кто будет отсиживаться.
Тут послышалась чья-то разудалая пьяная песня.
- Ой не морозь меня! – горланил какой-то парень, неуверенной походкой шагая к пешеходному мосту над ж/д путями.
И я поняла, что это чей-то конец.
Один из демонов метнулся прямо к нему, но я оказалась быстрее, чего за мной обычно не водилось.
Тяжело приземлившись между парнем и демоном, я уже готова была сражаться.
- Ух ты! Косплей! – парень дернул меня за крыло. – А где такие дают?
Я выставила меч перед собой, глядя прямо в горящие адским огнем глаза моего противника.
- Беги отсюда, - грозно сказала я парню, но он был абсолютно не вменяем.
Демон бросился на меня, обрушив сокрушающий удар, от которого я едва устояла на ногах.
- Беги! – крикнула я снова и, расправив крылья, закрыла парня от огня.
Левое крыло почти оторвало от моего тела, и я закричала от страшной боли. Лететь я больше не могла.
Только увидев, как перья из белых стали ярко алыми, пропитавшись кровью, парень бросился наутек к «колбасе»
А мне пришлось сражаться сразу против двоих, теряя последние силы и здравый рассудок.
Одновременно они обрушили на меня удар, от которого я рухнула на колени и меч в моей руке растворился.
«Вот и все», мелькнула страшная мысль и слезы сами собой покатились по щекам.
- Прощай, семерочка, - захохотал демон.
Такого смеха я в жизни своей не слышала.
- Нет, - прохрипела я и с трудом поднялась. – Со мной Господь, Отец мой. А кто с вами? Кому вы нужны?
И мой меч снова засиял в моей руке. Скользнув взглядом по сияющей фреске Божьей Матери и младенца, я приготовилась стоять столько, сколько смогу.
Но новый огненный шар мне не суждено было отразить, потому что передо мной возникла крылатая широкая спина, закрывшая меня от гибели.
- Кирилл, - сквозь слезы улыбнулась я.
Втроем они взлетели в небо, и там уже происходил страшный бой, отдававшийся на земле громовыми раскатами и вспышками молний.
Я была не в силах исцелить себя. Но на четвереньках добралась до ворот храма и пролезла под ними, после чего нырнула с головой в фонтан, окрасив его в красный цвет.
Боль стала утихать, а сознание прояснилось.
- Спасибо, Господи! – прошептала я и со всей силы оттолкнувшись, взлетела, ворвавшись в самую пучину боя.
И тогда, скопившаяся сила напоенная святой водой, вырвалась из меня и все исчезло.
Ночь снова стала теплой, а на небе зажглись звезды. Храм сиял, словно прожектор направленный в небеса и боли не было больше.
Я приземлилась на тротуар и коснулась крестика. Крылья мягко исчезли, хотя лопатки все еще горели от пережитой боли.
- Эля! – окликнул меня Кирилл.
Но я твердой походкой зашагала прочь, намереваясь добраться домой и забраться под сухое и теплое одеяло.
- Постой! Эля!
Он догнал меня и ухватил за руку.
- Где ты был? – выдернув руку, я, что есть сил, оттолкнула его. – Где ты был, когда я ждала тебя?!
Голос сорвался на крик.
- Я …
Я снова толкнула его в грудь и побежала прочь от него.
- Эля! – снова позвал он.
- Да пошел ты! – я обернулась к нему и яростно выкрикнула эту фразу.
- Конечно пойду, куда скажешь пойду, - он снова догнал меня. – Прости меня!
- Убирайся! – я толкала его и толкала, а сама ревела от пережитого страха и боли. – Уходи! Отстань от меня! Лохматое чудовище! Пошел вон! Ненавижу тебя!
Он грубо и крепко меня обнял, а я, уткнувшись лицом в его грудь, разрыдалась.
- Где ты был? – всхлипывала я. – Где ты был?
- В ванной, ножницы искал, - вздохнул он, не отпуская меня. – Ты же сказала, что я лохматое чудовище.
Я отпрянула от него и будто впервые увидела. Косы не было и в помине. Короткие, неровно стриженые волосы были взлохмачены и покрыты копотью.
- Дурак, - покачала я головой и рассмеялась.
Он смущенно потер кончик носа и улыбнулся.
- Так тебе больше нравится? – спросил он.
- Тебе определенно идет, - смеялась я, вытирая слезы. – Помолодел, веков на двадцать.
- Эля! – простонал Кирилл и рассмеялся вместе со мной.
- Нужно подровнять, - я дернула его за торчащую прядь и взяла под руку. – Пойдем домой.