«Театр» Марины Цветаевой
Из блестяще загадочной поэзии Марины Цветаевой, один из ее сборников - «Костры» каждый раз, когда его перечитываешь, производит, пожалуй, наиболее сильное впечатление и какое-то гипнотическое воздействие. В нем чувствуешь глубокую страсть. Интересно, что она пишет сериями, большими циклами стихов, посвященными каждый раз различным темам. В очередной период ее жизни что-то одно увлекает ее всецело, поглощает всю. Это какая-то одна непреодолимая страсть, захватившая ее. И она не успокаивается, пока не выплеснет ее всю в стихах. И ей не важно, что эта мысль-страсть, которая захватила ее сегодня и которой она посвящает сегодня молниеносную, моментальную серию стихов, может быть противоречит страсти вчерашней, или последующей. И любой исследователь, который возьмется сравнивать различные циклы ее стихов, будет сбит с толку противоречивостью ее утверждений. Вчера она утверждала одно, сегодня с такой же страстью другое. Сегодня она в одном образе, завтра так же страстно и полно перевоплощается в другой образ. В этом непрерывном перевоплощении смысл ее жизни и ее поэзии. Она никогда не была верна каким-то общим идеям, никогда не была способна утверждать что-либо одно. Она могла с увлечением посвятить трагический великолепный цикл стихов рабочим кварталам, но в следующий миг она уже царица «далеких островов».
В момент охватившей ее страсти она становится актрисой, приобретая божественную способность и талант к перевоплощеню. Она великолепно чувствует и воплощает в образах каждую свою роль. Вот цыганский цикл ее стихов. И все прежнее забыто. Теперь она только цыганка. Это ее «цыганская свадьба мчит». Это она «в черную полночь, под пологом древних ветвей /дарит прекрасных, как ночь, сыновей». А вот она гадалка, ворожея с сонным, немигающим взглядом и это ее «черная – вся в серебре – рука распахнула карточный веер». Все интонации, мизансцены, голоса переданы изумительно точно, красочно, неповторимо. Но иссякла, кончилась страсть – кончилась и роль. И актриса Марина Цветаева перевоплощается в другой образ, выбирает другую роль. Ее поэзия – это театр, где сцены и образы проходят одни за другими, как тени. Но сколько-бы не было сцен, какие бы великие образы не проходили перед нами, Цветаева играет только себя - многоликое, изменчивое, прекрасное божество.