И вот теперь, дорогие читатели, поднакопив новые знания о Пушкине, мы попробуем сделать то, что до сих пор никто и никогда не делал. Т.е. цельно, а не по частям, показать картину, которая спрятана в подтексте «Конька» при описании ночных караулов Данилы, Гаврилы и Ивана. Условно назовём её «Три дозора». Ну, а поскольку дозор Ивана нами более или менее был разобран ранее, то и начнём мы с Гаврилы, о котором говорится: «И всю ночь ходил дозором У соседки под забором». Но что это за забор? Кто эта соседка? Кто этот Гаврило? Откуда всё это? Ершоведы, ау! Однако ответа не будет, поскольку к Ершову это никакого отношения не имеет. А вот пушкинское присутствие тут налицо. Во всяком случае - для меня, не боящегося искать «адреса ссылок для расшифровки корректирующих заметок», о которых Бонди писал следующее: «видя лаконический набросок, текст, сокращённый до одной буквы или даже до черты вместо слова, текстолог должен сразу понимать, что это - ссылка на какой-то в другом месте находящийся, большей частью готовый текст. …Если этот текст, к которому отсылают нас корректирующие заметки, нам известен, то понять и расшифровать их нет ничего легче. Если же этого текста у нас нет (не найден правильно адрес такой заметки или текст этот утерян), то совершенно безнадёжно пытаться расшифровать их» (1).
Ну, а я, ориентируясь ещё и на слова Е.А.Маймина о том, что «В творчестве Пушкина всё оказывается внутренне связанным, цельным, ничто не стоит особняком, одно порождает к жизни другое», в отличие от Бонди, который распространял адресность только на черновики Пушкина, использую его метод в отношении ВСЕХ произведений Пушкина. И в этом случае творчество Пушкина предстаёт вдруг как большая сеть, где от каждого узелка идёт несколько ниточек разного цвета к другим узелкам, т.е. к адресам-перекличкам. Почему разного цвета? А потому что эти адреса зачастую очень похожи друг на друга, а чтобы их не перепутать, нужно вытягивать каждую ниточку, которая в свою очередь напоминает те разноцветные провода, которыми электрики обычно формируют электрическую цепь (например, красный провод – это фаза, зелёный - ноль, синий – заземление, и т.д.). И каждый цвет соединяют только со своим цветом!
Вот и давайте начнём поиск нужного нам адреса с ближнего по времени написания пушкинского стихотворения «Воевода», которое является вольным переводом баллады Мицкевича «Дозор» и содержит следующие стихи: «Пан и хлопец под забором Тихим крадутся дозором». И на первый взгляд всё тут кажется близким: и ночной дозор, и рифмовка «дозором-забором», имеющиеся как в «Коньке», так и в «Воеводе», и синхронное написание их осенью 1833-го года, и даже их издание в одном и том же 1834-м году. Однако, стоп! А где ж соседка? Ведь при всём нашем желании мы не можем считать панну соседкой своего мужа? Да и хлопец не такой уж и сосед, поскольку живёт в этом же доме. Да и в дозоре, который длился не часть ночи, как в «Воеводе», а всю ночь, Гаврила был один. Нет, «Воевода» не тот адрес! Ну, а поскольку такие адреса, по словам Бонди, «совершенно безнадёжно пытаться расшифровать», то мы и не будем. Правда, лишь до того времени, пока не найдём им соответствующую перекличку. И по этой же причине мы пока и не будем трогать стихи про «дозор» Туманского, о которых говорилось в предыдущей главе. Тем более что этот дозор не был ночным.
Ну, а поскольку сказочный дозор всё-таки лучше искать в сказках, то и обратимся мы к «Сказке о мёртвой царевне», которая была написана в одно время с «Коньком», да и издана в одном и том же 1834-м году. Однако, стоп! Читателям, которые хотели бы проверить свою внимательность на уровне Шерлока Холмса, я предлагаю остановиться и ответить на вопрос: какая особенность отличает возвращение Гаврилы из дозора от аналогичных возвращений его братьев? Понятно, что сильный стук Ивана тут не стоит принимать во внимание, поскольку данный вопрос касается и Данилы, который таким образом не стучал. А ответ я дам чуть позже.
А пока устрою для себя своего род блиц-опрос.
1. Можно ли в трёх дозорах из «Конька» видеть перекличку с действиями солнца, месяца и ветра из «Мёртвой царевны»? Да, можно. Тем более что месяц говорит: «На стороже я стою только в ОЧЕРЕДЬ свою», а в первой редакции «Конька», говоря о дозоре братьев, автор использовал слово, связанное с очередью: «И решили всенародно С ночи той ПООЧЕРЁДНО Полосу свою беречь Злого вора подстеречь» (выделено мной. С.Ш.).
2. Можно ли считать «сторожу» месяца ночным дозором? Да, т.к. месяц появился ночью, да и в черновике рядом с месяцем Пушкин написал слово «ночью».
3. Но разве в том же черновике Пушкин не записал, что месяца Елисей «дождался среди полей»? Да, записал.
4. А где должен был нести свой дозор Гаврило? В поле.
5. А почему Гаврило в начале своего дозора «ударился бежать»? А потому, что и месяц изначально сделал то же самое, в результате чего Елисей «погнался» за ним, хотя в отношении солнца и ветра такой погони не было.
6. А кто ещё бегал в «Мёртвой царевне», но в отличие от месяца не в начале разговора, а в конце? «Ветер дале побежал» именно после разговора с Елисеем.
7. А был ли ветер, как и Иван, третьим, и при этом успешным, помощником? Да, был: «Ветер знает. Он поможет»!
8. Бегал ли Иван во время дозора? Да, по сюжету именно он «К кобылице подбегает». И бег этот в отличие от Гаврилы был не в начале дозора.
9. Звёзды – это солнца? Да, но отдалённые.
10. Если солнце из «Мёртвой царевны» называет месяц соседом, то можно ли называть звёзды соседками того же месяца? Да, можно. Тем более что они упоминаются рядом с месяцем и при этом «смотрят» на него.
11. Если звёзды, по Далю, «самосветные», то не перекликаются ли они с такими же светящимися жар-птицами из «Конька», одну из которых поймал Иван? Да, перекликаются.
12. Если Иван поймал жар-птицу, под маской которой в качестве основного прототипа оказалась графини Воронцовой, то нет ли и её среди звёзд из «Мёртвой царевны»? Да, вероятность велика.
13. А есть ли в пушкинских произведениях 1833-го года намёк на Воронцову-звезду? Да, при названии в «Пиковой даме» молодой графини московской Венерой («Venus moscovite»).
14. Но разве планета может быть звездой? В отношении Венеры при Пушкине это допускалось, из-за чего Даль указывает, что «Утренняя, вечерняя звезда, зорница, одна и та же планета Венера». Это же подтверждает и СЯП: «вечерняя звезда, утренняя звезда (планета Венера, которая в зависимости от своего положения по отношению к солнцу и земле бывает видна то на западе вечером, то на востоке утром)».
15. Замечал ли Пушкин такое исключение? Да, поскольку неоднократно упоминал Венеру под именем звезды: «Звезда печальная, вечерняя звезда (2), «Клянуся утренней звездой» (3), «Там звезда зари взошла» (4); «Я вышел рано, до звезды» (5), «До ранней утренней звезды» (6), и т.д.
16. Использовал ли Пушкин звезду как сравнение с молодыми женщинами? Да, пример: «Зарема, Звезда любви, краса гарема».
17. Венера – богиня любви? Да.
18. Можно ли Зарему отнести к звезде Венере? Да, но только она явно не «московская Венера», как молодая графиня Анна Федотовна из «Пиковой дамы».
19. Если в «Мёртвой царевне» Елисей говорит месяцу: «Звёзды смотрят на тебя», то можно ли этот месяц назвать «звёздным»? Да, можно. Тем более что у Даля есть значение месяца, где тот определяется как «сидерический или звездный»
20. А можно ли считать Месяц из третьей части «Конька» солнечным месяцем (или, по Далю, «синодическим»)? Да, им он и должен являться. Тем более что он не только скрывает «лик какой-то», но и имеет солнце в качестве своего сына.
21. А скрываемый им лик разве не связан с солнцем? Да, связан. Во-первых, через определение Даля «месяц - казачье солнышко», а, во-вторых, через то «солнышко», с которым сравнивает себя Елица из «Яныша-королевича» (см. об этом главу «Елица»).
22. Почему Елисей назвал месяц «дружком»? Частично из-за того, что «дружок» это слово мужского рода, дающее намёк на мужскую природу данного месяца.
23. Почему Елисей назвал месяц «позолоченным рожком»? Это, как я уже говорил, намеренная ошибка Пушкина, сделанная вопреки фольклору, где рогов у месяца, как известно, два. Смысл этой ошибки требует отдельного исследования.
24. Если слово «рожок» производное от слова «рог», то можно ли найти к нему и соответствующее созвездие? Да, это созвездие Телец, а сам по себе телец это молодой бычок, у которого рога могли ещё достаточно и не вырасти.
25. Если Телец второе из созвездий зодиака, то нет ли тут переклички с Гаврилой, который из трёх братьев тоже является вторым? Да, есть.
26. Имеет ли Телец вокруг себя звёздное скопление? Да, такое скопление есть и называется оно «Плеяды», т.к. произошло от имени древнегреческих мифологических сестёр Плеяд. Однако в славянском язычестве Плеяды связывались с Велесом — богом скотоводства, что схоже с названием самого созвездия Телец, тоже названного в честь культа быка.
27. Если обратиться к старинным славянским названиям Плеяд «Стожары» или «Волосожары», то нет ли тут перекличек с уже знакомыми нам женскими образами Пушкина? Есть, т.к. по Далю Волосожары не только созвездие плеяд, но ещё и утиное гнездо (вспоминаем стаю уток из «Мёртвой царевны»!), бабы, клуб и т.д.
28. А не могло ли окончание «жары» (есть ещё и «висожары»!) вызвать у Пушкина ассоциацию с жар-птицами, которые в «Коньке» были необычно названы «Птицы-жар»? Да, возможно.
29. Почему в «Мёртвой царевне» солнце называет месяц «соседом», а в «Коньке» Данила никого так не называет? А дело в том, что трое холостых братьев, проживающие в одной избе, которая у них не разделена, и ведущие совместное хозяйство, не являются достаточно самостоятельными лицами. По Далю же, сосед - это тот, «кто живет (сидит) близко кого, собственно бок-о-бок, подле, возле, межа с межей; в одном доме, стена-об-стену; кто поселился рядом; чьи земли стыкаются».
30. Однако возможно ли тогда соседство Данилы и Гаврилы в одном селе? Да, но позже. А точнее, лишь после того, как они «Деньги царски получили… Дома дружно поделились, Оба враз они женились, стали жить да поживать Да Ивана поминать». Т.е. когда они, имея деньги, могли бы выкупить себя из крепостной зависимости, завести свои дома и семьи. Тем более что в источнике, т.е. в русской народной сказке «Дорогая кожа», из которой автор и взял этих братьев с именами на букву «о» («В одном селе жили два брата - Данило и Гаврило»), они женаты и живут, хоть и в одном селе, но в отдельных домах.
31. А есть ли примеры использования сказки «Дорогая кожа» в других произведениях Пушкина? Да, в «Капитанской дочке» Пугачёв, промёрзший в поле (перекличка с Гаврилой из «Конька», который «До животиков промёрз»!), попросил дать ему стакан вина, а о таком же вознаграждении договорился и Гаврило из «Дорогой кожи»! И при этом проявил исключительное упрямство в требовании выполнить данное обещание во всех его деталях. Такое же упрямство (в сказке у В.Ирвинга этого не было!) проявил в «Золотом петушке» и скопец, потребовавший досконального исполнения данного ему царского слова.
32. Но почему же в «Капитанской дочке» вино наливает не хозяйка, а хозяин? Хозяйку Пушкин упомянул в черновике романа, но затем убрал её, вероятно, вспомнив, что в «Борисе Годунове» хозяйка корчмы уже «потчевала вином» попросившего его Варлаама. Тогда Варлаам выпил с Мисаилом и запел песню, что в некоторой степени перекликается со словами из «Дорогой кожи»: «Когда они подпили, то начали песни запевать».
33. Но если Пушкин использует отдельные детали для разных героев, создавая тем самым собирательные образы, то в образе его Пугачёва прячется ещё и Иван, брат Гаврилы? Да, именно Иван оправдывает кличку «Пугач», когда пугает братьев и жар-птиц. Причём пугание жар-птиц перекликается со словами Елисея из «Мёртвой царевны»: «Ветер, ветер, ты могуч, Ты гоняешь стаи туч», поскольку и «Птицы в тучах потерялись» (читай – превратились в эти тучи!), и слово «гоняешь», и размахивание мешком вполне напоминают гонку голубей, из которых в «Коньке» созданы образы жар-птиц.
34. А что это за «обычай» в словах Елисея к месяцу: «И, обычай твой любя, Звёзды смотрят на тебя»? Ответ содержится в словах Варлаама к Григорию: «Эй, товарищ! Да ты к хозяйке присуседился. Знать не нужна тебе водка, а нужна молодка, дело, брат, дело! У всякого свой обычай…». Т.е. звёзды из «Мёртвой царевны» любят месяц за его внимание к ним, да и сами «смотрят» на него, поскольку он как мужчина кажется им привлекательным. А с другой стороны, «Присуседиться к кому» по Далю означает «приютиться», что даёт направление к тем «приютам любви», о которых писал Пушкин в связи со своими любовными свиданиями с Воронцовой. Ну, а кроме этого выражение «Суседиться к кому» означает, по Далю, «приселяться, поселяться вблизи, соседом, по соседству». А на основе такого определения мы и можем выйти на «соседку», под забором которой ходил Гаврило и которая до написания «Конька» была спрятана Пушкиным в образе хозяйке корчмы из «Бориса Годунова». И при этом фольклорный источник остаётся всё тот же – русская сказка «Дорогая кожа».
35. Ну, а кому из женщин мог быть соседом Онегин из первых глав романа? Ответ содержится в словах Татьяны, которая после написания письма говорит няне: «пошли тихонько внука… К соседу» (7). Ну, а чтобы няня не путалась Татьяна тут же и уточняет, что «дело о письме к Онегину». Вот они: и сосед, и соседка! В то же время мы должны быть осторожными при анализе слов Онегина, когда в последней главе романа он говорит о Лариных: «Я им сосед», поскольку его соседство с ними, как известно, продолжалось и после третьей главы, когда место действия в подтексте было потихоньку изменено. И поэтому такими же расширительными по смыслу могут быть и слова из четвёртой главы: «Теперь беседуют друзья: "Ну, что соседки? Что Татьяна? Что Ольга резвая твоя?" (8). А причина, конечно же, в том, что эти «соседки» в подтексте могут соотноситься с разными местами жительства, в т.ч. и с теми, в которых их основные прототипы никогда и не были. Тем более что Прасковья Ларина в данном случае, как соседка, не упоминается, что, кстати, вполне и логично, т.к. в тот момент главными в мыслях Онегина и Ленского были её дочери.
36. Однако тут сразу возникает и вопрос: а можно ли Ольгу, которая живёт вместе с Татьяной, считать равноправной соседкой? Можно, но в данном случае не нужно! Почему? Да потому, что она невеста Ленского, который по некоторым признакам более близок к Ивану, чем к его старшим братьям. И действительно, о чём поёт Иван перед дозором и после его? А он поёт песню о любви со словами «Распрекрасные вы очи», а также «Ходил молодец на Пресню». А кто в «Онегине» главный певец, который поёт «любовь, любви послушный»? Конечно, Ленский!
Ой, а что это мы отвлеклись и забыли о моём вопросе к читателям о той детали, которая отличает возвращение Гаврилы из дозора от возвращения его братьев? Ответ же таков: это СОН всех, кто был в избе на момент возвращения Гаврилы. И действительно, Данила, хоть и обозвал находящихся в избе «сонными тетерями», но это вовсе не означает, что эти «тетери» обязательно уж и спали. Да, было утро и в избе находились сонные люди, но ведь сам процесс их сна не зафиксирован! А одно это уже даёт нам основания сомневаться в том, что Данила их разбудил. Кроме того, выражение «сонные тетери» явно выдумано, поскольку его нет в русском фольклоре, где обычно говорят «глухие тетери». А «Конёк» всё-таки «русская сказка», о чём нам всегда напоминает надпись под его названием. И поэтому «сонные тетери» могут рассматриваться как очередная намеренная ошибка Пушкина, имеющая первоначальной целью - обратить на себя внимание исследователей. Вот мы обратили и при этом увидели, что автор «Конька» играет на том, что кроме значения «сонный» как «спящий» можно предполагать и значение «ко сну относящийся». Тем более что мы спокойно находим у Даля как поговорку «Сонного пса не буди», так и выражение «Что ходишь, будто сонный?» (будто не видишь, не слышишь). Та же самая история и с возвращением Ивана, когда автор умалчивает о том, разбудил ли он кого-либо или нет. А вот знаковые слова Гаврилы «Что вы спите» прямо говорят нам о спящих в избе крестьянах, а также (внимание!) о том, что именно Гаврила их и РАЗБУДИЛ! Вот то слово-сигнал, по которому можно выйти на тот момент «Онегина», который предшествовал беготне Татьяны по саду. И по этому поводу мы проведём ещё один блиц-опрос.
1. Какова причина беготни Татьяны по саду? Приезд Онегина.
2. Какова причина этого приезда? Письмо Татьяны, которое (внимание!) писалось ночью.
3. Кто заглядывал в это время к Татьяне в окно? Луна.
4. А кто будил этим же утром «селянина», а в черновике – «семейство селянина»? «Рожок пастуший»
5. Кто такой селянин? Это сельский житель.
6. Были ли таковыми братья и отец Гаврилы? Да, были.
7. Могли ли они называться «селянами»? Да, могли.
8. Будил ли Гаврила этих селян? Да, будил.
9. Перекликается ли эта побудка с побудкой «рожка пастушьего»? Да, перекликается.
10. Можно ли предположить, что братья Гаврилы в какой-то период времени были пастухами? Да, поскольку у них был «пастуший балаган», в который Иван вполне по-хозяйски загнал покорённую им белую кобылицу, а потом «ухаживал» и за ней, и за её потомством.
11. Если Гаврило из сказки «Дорогая кожа» заколол свою единственную корову, то можно ли было после этого назвать его пастухом? Нет, нельзя, т.к. более скотины у него не осталось. Но даже и свою единственную корову Гаврило вряд ли до убоя пас сам, а не его дети.
12. А можно ли назвать пастухом его богатого брата Данилу, который имел много скотины? Да, можно.
13. А разве Елисей не назвал месяц «рожком»? Да, назвал.
14. А разве не этот рожок мы обнаружили в «Онегине» сразу после написания Татьяной её письма и заметили, что он в это утро «будит селянина»? Да, этот.
15. Но если по действию этой побудки «селянина» мы обнаружили в «Коньке» Гаврилу, который тоже будит селян и тоже утром, то разве нельзя предположить цепочку взаимосвязанных образов: рожок-месяц – рожок пастуший, который будит селян – Гаврила, который делает то же самое? Да, можно.
16. А разве слово «луна» не синоним слову «месяц»? Да, синоним.
Насторожились от последнего вопроса? И хорошо! Т.к. и Татьяна при написании письма смотрела на луну, и луна на неё. Ну, а если мы припомним ещё и забор, «позадь» которого стоял пушкинский Салтан, когда подслушивал и (внимание!) подсматривал за тремя девицами, то в цепочку «месяц – рожок – Гаврило» чётко впишется как одно из звеньев царь Салтан. Но почему последний не только подслушивал, но и подсматривал? А потому, что если бы Салтан не видел из-за забора всех говоривших сестёр, то он и не смог бы, войдя в их дом, сразу же определить - кто есть кто и какие слова говорил. А вот за пишущей письмо Татьяной наблюдала луна, под маской которой мы, выстроив цепочку образов, смело можем подозревать мужчину. А отсюда и ответ на вопрос о причине создания в «Коньке» необычного образа Месяца-матери, поскольку в полном соответствии с пушкинским принципом парности («Каждой твари – по паре!») мы нашли того, кого не хватает этому Месяцу для пары. Т.е. - луну-отца! И понятно, что последнее определение Пушкин, как всем известный поэт, позволить себе не мог, что, однако, не помешало ему создать в этом отношении соответствующие намёки. А вот «молодому воробью» Ершову напечатать сказку с необычным «Месяцем-матерью» было вполне простительно. И ведь как возмущались некоторые читатели «Конька», справедливо требуя заменить несуразное «Месяц-мать» на вполне логичное «Луна-мать», когда женский род обоих слов был бы сопряжён и не резал бы слух. Но, как я уже предполагал, слово «луна» оказалось у Пушкина задействовано под другими прототипами. И причём, как и в «Коньке», под половой принадлежностью, несоответствующей своему основному прототипу!
Однако можно ли проверить, что луна, на которую при написании письма смотрела Татьяна, называлась Пушкиным ещё и «месяцем»? Конечно, можно, т.к. данная сцена отобразилась не только в «Онегине», но и в следующих пушкинских стихах:
Пупок чернеет сквозь рубашку,
Наружу титька - милый вид!
Татьяна мнет в руке бумажку,
Зане живот у ней болит:
Она затем поутру встала
При бледных месяца лучах
И на подтирку изорвала
Конечно «Невский Альманах»
(С3 111).
И вот тут мы чётко видим, как луна была заменена Пушкиным на месяц, который относится к словам мужского рода. И это всё не зря! И это всё игра Великого мистификатора со словами.
Ну, а поскольку в данной главе мы не успели разобрать даже один дозор Гаврилы, то нам придётся продолжить эту тему чуть позже. А иначе полную картину и не получить.
Примечания.
1. С.Бонди «Черновики Пушкина», М., «Просвещение», стр.183 и стр.94.
2. С2 109.2.
3. ПК I 3.
4. С2 295.1.
5. С2 203.2.
6. С1 36.29.
7. ЕО III 34.8.
8. ЕО IV 48.1.