ТРУПНЫЙ ЯД ЛУБЯНКИ
Трилогия "Утомлённые солнцем" Никиты Михалкова и белое подполье в Москве.
«Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри, вот это новое»; но это уже было в веках, бывших прежде нас. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться. Нет ничего нового под солнцем. Нет памяти о прежнем».
Книга Екклесиаста, Гл.1: 9-14
Всякий раз, когда речь идёт об историзме значительных художественных произведений, приходится признавать, что историзм этот весьма условен, он подобен тому сомнительному "историзму", каким пронизаны многие советские художественные, «исторические фильмы». Например, как знакомые каждому советскому человеку чёрно-белые кадры картины Сергея Эйзенштейна «Октябрь», который воспринимался тремя поколениями советских людей как документальная кинохроника о событиях, происходивших в Зимнем дворце. Художественный по жанру и снятый к 10-летию Октябрьской революции этот заказной фильм стал не только классикой мирового кинематографа, но и укрепил созданный большевиками миф о «штурме Зимнего». С этой идеологической киноагитки и авторского вымысла ведёт своё начало губительная тотальная ложь, которой предаётся смысл человеческого жития. Должно было пройти ста лет, чтобы эта «гениальная ложь» была разоблачена, чтобы одураченный народ понял, что никакого штурма Зимнего дворца не было, а был просто ночной грабеж, что «почти во всех комнатах Зимнего дворца был произведён грабеж, разбита, сломана, приведена в щепы мебель, похищены шторы, занавески, штучные ковры. Личные вещи императорской семьи… также подверглись хищению или намеренной порче» (Николай Дементьев, смотритель комнатного имущества Зимнего дворца). Одним словом, вместо исторического штурма, был банальный бандитский грабеж Зимнего дворца деморализованными толпами вооружённых людей, который, как и саму большевистскую революцию, мало кто заметил и запомнил. Здесь мы имеем дело с реальностью планируемой сверху истории, в основе которой лежит идеология насилия, обмана и лжи.
К историчности исторических сценариев и сюжетов стремились многие режиссёры художественного кино. Некоторые из них прибегали к услугам историков-консультантов и профессиональных сценаристов, другие предпочитали изучать данную тему самостоятельно, чтобы самому стать автором исторического сценария. Однако, не всё так просто. Не так легко добиться историчности, неуклонно следуя историческим фактам, изложенным в учебниках истории и в научных исторических трудах. Бывает, что при всём старании воскресить в произведении "настоящее прошлое", черты и дух современности нагло просматриваются сквозь все щелей, сквозь древние одежды, декорации, обычаи и нравы далёкой эпохи. Сталин совершенно напрасно обвинял в плохом знании истории создателей фильма "Иван Грозный". Как раз Сергей Эйзенштейн, когда писался сценарий, и когда шла съёмка фильма, часто консультировался с советскими видными учёными-историками и знатоками эпохи тирана Ивана Ужасного. И каков в итоге результат? Фильм не понравился руководству страны и советской творческой элите своей идейной прямотой и наигранной, надуманной театральностью, в которой исчезает историческая реальность вообще. Увы, историчность произведения не приемлет исторических аналогий и тем более идеологических параллелей. Хотя прошлое иногда возвращается и начинает нам мстить, однако в нём всё происходит совсем не так, как мы сегодня думаем о нем. Киногерой в советско-российском искусстве всегда был убедительней героя литературного и театрального. Чем дальше вглубь веков, тем больше вымысла, фантазий и, увы, идеологии. И тогда Александр Невский во многих массовых сценах похож пламенного большевика-агитатора и бесстрашного военного комиссара, а Иван Грозный (Ужасный) на мудрого и строгого вождя-державника в образе того же актёра Черкасова, настоящего советского человека и коммуниста.
Документальный источник, как правило, является основой любой документальной ленты, он её не только украшает, но и делает убедительней. Здесь архивный документальный источник помогает автору оживить ушедшие тени прошлого, сделать их зримыми и реальными в атмосфере ушедшей эпохи. В кино же, тени из прошлого, обретя вторую жизнь на плёнке и в цифре, зачастую оказываются важнее, чем люди из настоящего.
Увы, не всегда реальное событие или героический поступок человека становится красивой легендой, способной украсить собой художественное произведение. Не всегда подлинный исторический документ может вдохновить художника на создание шедевра со всеми приметами историзма. Иногда бывает так, что историзм исторических сценариев и сюжетов проявляется на подсознательном уровне фантазией автора, рождённой снами его дремлеющей памяти. Проходит время и художественный вымысел находит порой себе документальное подтверждение, порой подтвержается вдруг обретшемся из небытия на свет документальным источником.(1)
Историзм художественного произведения – один из главных признаков Правды. Особенно он впечатляет нас, когда продолжает документально потверждаться всё новыми и новыми историческими сведениями из года в год после создания фильма, когда уже сам фильм стал одной из страниц истории отечественной культуры. И тогда гипотетические события и легендарные, но забытые герои становятся историческим фактом и реально существовавшими личностями. Тогда такой фильм как "Утомлённые солнцем" Никиты Михалкова становится наглядным хрестоматийным материалом по истории Большого террора в СССР в контексте социальной и педагогической антропологии. В этой киноленте историзм, вопреки утверждению самого режиссёра, что данная история им от начала до конца выдумана, проявил себя буквально во всём, во всех мелочах и деталях эпохи сталинизма. Это замечает каждый просвещённый зритель, не понаслышке знакомомый с историей советских силовых структур. Например, с "заговором военных" во главе с Тухачевским и "заговором чекистов" во главе с Ягодой, с тайнами Лубянки, с энциклопедией секретных спецслужб России А. Колпакиди, с тайными битвами ХХ века А. Виноградова, с историей подпольного "Союза русских офицеров" в Москве А. Смирнова. У всех любителей истории и всех родственников жертв политических ререпрессий эпохи Большого террора после просмотра этого фильма, вывод всегда остаётся одним: ВЫМЫСЕЛ ЗДЕСЬ ИСКЛЮЧЁН. Почему? Потому, что жизнь большая выдумщица и заткнёт за пояс любого фантазёра. Здесь режиссёр фильма в попытке подменить реальность планируемой истории немного лукавит. У Судьбы-индейки и у Жизни-злодейки таких трагических сюжетов сотни тысяч.
Таких трагических реальных историй, какая случилась с «придуманным» легендарным красным комдивом Сергеем Котовым (Никита Михалков) и его бывшим другом, дворянином, ветераном Белого движения и двойным агентом НКВД Митей, "дядей Митяем" (Олег Меньшиков) в архивах Лубянки можно без труда найти нескольких вариациях. Из них вытекает один вывод; для фигурантов этих расстрельных дел Гражданская война не кончалась до самой смерти. Каждое такое архивное, расстрельное дело будет содержать историю, подобной этой киноистории Никиты Михалкова, с одним и тем же печальным эпилогом. Историзм этого фильма не в том, что он запечатлел реальные события сталинских репрессий против военных и сфокусировал несколько реальных героев в борьбе за реальную власть в двух главных персонажах, а в том, что в нём ярко и образно показана тщательно скрываемая, потаённая психология падшего Демона Мстителя в условиях «реального сталинизма».
Бывший дворянин и ветеран Белой Армии Митя, ставший по идейным соображениям "политической проституткой" и сотрудником Лубянки, подобно Азефу предававший и белых и красных, как раз из этой категории тайных борцов с ненавистным большевистским режимом. Гражданская война не только породила страшную беду, смуту и раскол в российском обществе, она ещё породила в людях яд ненависти друг к другу, отца к сыну, сына к отцу и брата к брату. В результате гражданской войны, как правило, гибнут не самые плохие люди, в живых остаются наглые, агрессивные и подлые. В итоге поокончанию войны количество Каинов-убийц в сотни раз превышает число чудом оставшихся в живых смиренных Авелей.
В фильме Никиты Михалкова Каином становится и благородный, музыкально одарённый бывший белый офицер Митя. Став чекистом-провокатором и двойным агентом Лубянки, он мстит не только одному бывшему другу-сопернику Сергею Котову, отнявшего у него всё — жизнь, профессию, любовь, родину и веру, заставив переступить через честь и совесть, но и всему советскому миру, зло обманувшего его, ложью, обманом и насилием предавшего всякий смысл человеческой жизни.
В этом отношении образ чекиста Мити-мстителя намного историчней, психологичней и убедительней собирательного образа легендарного красного комдива Сергея Котова, прототипы которого в советской истории и литературе фигурируют повсюду во всем своем многообразии и великолепии. Если вдуматься, то судьба «белого чекиста» Мити намного страшней судьбы красного полководца Сергея Котова.
Удивительно, но факт, в историческом плане ставший чекистом русский офицер Митя олицетворяет собой десятки реальных русских дворян и офицеров, пошедших служить в ОГПУ-НКВД, чтобы служить, как Азеф, тем и другим, "нашим и вашим" и мстить всему новому миру за напрасно погубленную жизнь, свою семью и свой род. Однако месть такого рода весьма далека от традиционной кровной мести, ибо мстить вообще правящему режиму его же средствами и методами, подобно нелепой борьбе с множеством ветряных мельниц. Кроме хронической подсердечной тоски, накопленной смертельной усталости и нежелания жить ничего в итоге такая борьба с красным злом Мите не приносит. Митя в последних сценах фильма вскрывает себе вены, лёжа в ванне с видом на Кремль. Всё правильно, такое придумать невозможно. Реальные прототипы Мити зачастую плохо кончали жизнь в престижных домах с видом на Кремль. Некоторые впадали в маразм от чувства собственной значимости, некоторые – сходили с ума или спивались, кончали жизнь (через чрезмерное употребление алкоголя) пассивным самоубийством. Все, подобные Мите видные чекисты из "бывших" (члены "Союза русских офицеров", бывшие колчаковцы, деникинцы и врангелевцы) жили, как правило, в центре столицы, в роскошных квартирах и даже в особняках вблизи Кремля. И это понятно: опричники должны жить как можно ближе к царскому дворцу. Эта историческая преемственность сохранялась в течение пяти веков в неизменном виде и благополучно существует наши дни.
Герой фильма Митя (дядя Митяй) – не просто чекист из «бывших», это чекист особого свойства. О таких уникальных идейных «патриотах-предателях» и сегодня не любят говорить историки спецслужб. Всякий раз, когда речь идёт о кадровом составе ВЧК-ОГПУ эпохи «красного террора» и Гражданской войны, или Лубянки эпохи генсека-чекиста Андропова, приходится вспоминать хорошо спланированный развал СССР.
Надо признать, управленческий аппарат большевиков изначально нуждался в специалистах высокого класса почти во всех сферах человеческой деятельности - в первую очередь в Красной армии и в охранке, какой тогда являлась ВЧК. С первых дней деятельности ВЧК туда хлынули люди не самых лучших качеств, в основном люди с нездоровой психикой и амбициями, профессиональные преступники, уголовники-рецидивисты, ибо ничем и никем неограниченная власть над людьми, давала им все блага жизни в условиях войны и мира, непрерывных засух, суровых зим и блокадного голода. Именно они составили управленческий аппарат в центре и на местах, сыграли огромную роль в дурной, зловещей репутации страны. Уже в 1918 году в ВЧК было много, засланных лидерами организованной преступности «кротов», людей аморальных и жестоких, а также двойных агентов германской и французской спецслужб, вскоре ставшими участниками разных политических и военных заговоров.
Вербовка бывших «военспецов» (царских генералов и офицеров) в Красную армию и ВЧК, начавшаяся сразу же после их регистрации, значительно улучшила и обогатила духовно и интеллектуально эти два большестских силовых ведомства. Благо, что выбирать самых лучших и образованных было из чего: только в одной Москве в октябре 1917 года проживало на квартирах более 50 тысяч офицеров царской армии. Даже, если половина из них ушла в 1918 году воевать в Белую гвардию, то оставшаяся часть во главе с Брусиловым попрежнему оставалась мощным кадровым, профессиональным ресурсом.
В 1923 году процент бывших белогвардейцев в рядах РККА был весьма высок. По состоянию на начало 1921 года только в РККА служило 14 390 генералов и офицеров различных белых армий. В подавляющем большинстве это были командные кадры капитулировавших в 1920 году в Сибири войск Колчака, на Северном Кавказе – Кубанской армии и некоторых донских частей, под Одессой и Новороссийском – деникинских соединений.
Таким же высоким был процент бывших царских офицеров же белогвардейцев среди сотрудников Лубянки. Именно это широко образованное дворянство и офицерство, эти славные носители военно-технических знаний создали лютому, карательному органу славу «КОМПЕНТЕНТНЫХ ОРГАНОВ». В некотором отношении Штирлиц писателя Юлиана Семёнова по своему благородному воспитанию, высокому интеллекту и природной одарённости весьма близок «белому чекисту» Мите кинорежиссера Никиты Михалкова.
Не менее высоким, чем в РККА, был процент бывших царских офицеров белогвардейцев и среди сотрудников Лубянки. Со времен гражданской войны большевики создали институт секретных сотрудников (сексотов). Были таковые и среди военспецов. Как правило, вербовка происходила во время ареста, когда затравленный и уже приготовившийся к расстрелу генерал или офицер вдруг получал предложение следить за своими товарищами и регулярно доносить о них куда следует. Конечно же, когда речь шла о сохранении жизни, многие арестованные соглашались работать на органы безопасности. Так среди, замкнутой касты военспецов появились доносчики. Агентами ОГПУ-НКВД в 20-30 годы становились и жены видных дворян-белогвардейцев. Благородные дамы со знанием нескольких иностранных языков с большими связями в литературных кругах и в салонах творческой богемы, были ценными кадрами в деле разоблачения шпионов, диверсантов и контрреволюционной богемы. Агентом НКВД была Елена Сергеевна Булгакова, бывшая жена начальника штаба Военно-воздушной кадемии им. Жуковского Евгения Шиловского. Агентом Лубянки с 1922 года была Лиля Брик, жена видного военачальника Виталия Примакова и гражданская жена Владимира Маяковского. В тридцатые годы предложение о сотрудничестве с НКВД не предполагало отказа. Отказ всегда завершался расстрелом ради сохранения государственной тайны.
Митя из разряда тех, кто по заданию РОВС и ОГПУ вернулся в Москву, чтобы работать на тех и других. После 1921 года постоянный приток контингента бывших белых обеспечивали реэмигранты, тысячами возвращавшиеся на Родину в основном с Балкан, – из числа интернированных врангелевцев. И среди этих тысяч - сотни белых генералов и офицеров. По данным различных эмигрантских изданий, в 20-х годах в СССР "служить Сталину" вернулось 20 белых генералов. (2)
Чекист Митя из когорты тех, кто вернулся в СССР под легендой рэмигранта,что взорвать и разложить СССР изнутри. Почти каждый из рэмигрантов может стать прототипом чекиста-мстителя "дяди Митяя" из фильма "Утомлённые солнцем". Из категории резко перекрасившихся в красные рэмигрантов на эту роль подходит генерал-майор Юрий Гравицкий, первопоходник, участник Ледяного похода, один из первых белых добровольцев, который представлял большой интерес для красной разведки. (3)
Прототипом Мити могут стать и сослуживцы генерала Гравицкого – генерал-майор Е.И.Зеленин, полковник Д. В. Житкевич, а также и бывший кадет 2-го Московского кадетского корпуса и вольноопределяющийся Лейб-гвардии Казачьего полка белых В. С. Лебедев, арестованный по делу "Весна" (4)
Прототипами Мити из числа реэмигрантов вполне могут быть и чины так называемых цветных частей Добровольческой армии - алексеевцы и марковцы, врангелевцы и деникинцы, дроздовцы и колчаковцы, которые считались самыми отборными белогвардейскими формированиями. Из армии Колчака вернулись в Москву два генерала, один полковник и около двадцати офицеров, среди которых оказалось много полиглотов, одарённых музыкантов, литераторов и художников – это офицер-колчаковец Александр Соловьёв и его сослуживец при штабе адмирала Колчака Борис Иогансон, ставший в 1958 году президентом Академии художеств СССР. Кроме них, агентами ОГПУ и членами белого подполья являлись бывшие белые генералы Дьяконов и Серебренников, которые удачно раскрыли заговор военных в Артиллерийском управлении РККА во главе с начальником управления Ю.М. Шейдеманом и его помощников, бывших полковников Дзержковича и Дмитриева. (5)
Надо признать, что почти все перекрасившиеся в красных чекистов белогвардейцы осели в Москве и неплохо устроились в жизни. К тому времени в Москве собралось много бывших белых, в том числе чинов "цветных частей". Все они, естественно, общались между собой, и... поддерживали отношения с "руководством" - ветеранами Ледяного похода, старшим из которых как раз и был Гравицкий, который стал позже главным пожарным ВСНХ СССР. Среди красно-белых "верных стукачей" и провокаторов , которые доносили друг на друга, и ветераны политического доноса. Одним из таких именитых секретных сотрудников среди старого генералитета был выдающийся военный ученый Андрей Медардович Зайончковский. Генерал Зайончковский был секретным агентом ВЧК-ОГПУ с 1921 года, а его дочь-с 1922 по 1937 годы.
В числе таких агентов-долгожителей и "непотопляемых" штатных сотрудников Лубянки были в основном те, кто доносил друг на друга и на командный состав РККА под прикрытием активной культурно-образовательной и общественной деятельности. Их благополучно обошли неоднократные партийные чистки ОГПУ-НКВД при каждой смене их руководящего состава. Взаимное доносительство создавало документальный компромат на каждого агента ОГПУ, что давало начальству широкие возможности манипулировать ими. Среди них было немало даровитых провокаторов, специалистов по организации подпольных офицерских «боевых дружин» по заданию Лубянки. Вполне возможно, что это «перекрёстное опыление» компроматами делало их не опасными для власти долгожителями. Совсем иная судьба ждала бывших белых офицеров-романтиков, особенно идейных участников Ледяного и Степного походов, кто по-настоящему продолжал борьбу. Тех, кто доверялся агентам-провокаторам, и вливался в подпольные боевые организации для открытого вооружённого выступления против большевистского режима, ждал неминуемый провал. Повальные аресты происходили уже в самом начале деятельности подпольной организации, а иногда сразу же после её возникновения, ибо некоторые из них создавались агентами-провокаторами Лубянки из состава "бывших". Весьма недолгой была деятельность московского "Национального центра", где постоянным представителем Добровольческой армии являлся генерал А.В.Хростицкий (карточный игрок, жуир и любимец женщин) и заместитель генерал-лейтенанта Б.И.Казановича – домовладелец В.Ф.Малинин. На стадии становления была раскрыта Московская контрреволюционная организация при Артиллерийском управлении РККА во главе с начальником управления Шейдеманом. (6)
Но были и такие красно-белые чекисты, как дядя Митяй из фильма Никиты Михалкова. Став агентами Лубянки, они без труда вступали в разные творческие союзы, проникали в гущу военной и правящей элиты, создавали свои подпольные кружки и тайные общества, имея дело только с узким кругом доверенных лиц из числа прихожан тайных молелен Русской Катакомбной церкви. (7)
Один из таких «белых агентов» красной Лубянки по имени Ян стал главным героем моего романа "Дом разбитых зеркал"(М.2017). Именно бывший голубой гусар австрийской армии и красавец с черной повязкой на глазу Михаил Курилко и бывший белый офицер, двухметровый атлет Александр Соловьёв и слились у меня воедино в образе вечно молодого старого большевика и политкаторжанина Яна, старейшего члена «Союза русских офицеров». Ян (урождённый Иван – А.А.) один из тех, кто своевременно переправил в Париж «старуху Врангель», мать барона Врангеля, спасая её от судьбы заложницы и вечной лагерницы-поселенки. Именно бывший белогвардеец, «старый большевик» и агент ОГПУ-НКВД Ян спас от повторного ареста и лагерного срока, тайно пробравшуюся после освобождения в Москву, к своим детям, вполне реальную княгиню Зинаиду Петровну Львову-Айдинову. Но он же через советскую карательную систему в порядке личной мести погубил много судеб видных партийцев и славных красных командиров. Ян так же историчен, как историчны инженер-химик Иван Христофорович Айдинов (Дело №17581 от 14.12.1937 г.; Р-9479), и его палач Ульрих Василий Васильевич (1889-1951), председатель Военной коллегии Верховного суда СССР. Как историчен и белый чекист Митя из художественного фильма «Утомлённые солнцем» Никиты Михалкова.
Роль реальных прототипов таких героев, как Ян и Митя, была двоякой. С одной стороны она была благородной и спасительной для своих соратников, идейных и кровных «недорезанных бывших», с другой – коварной и разрушительной для всей системы государственной безопасности в перспективе. Если и были в СССР самые опасные и коварные шпионы, вредители и диверсанты, то обретались они главным образом в системе органов госбезопасности. Невероятно удивительным было это белое подплолье в сталинской Москве, весьма странным был этот «заговор недорезанных» представителей дворянской элиты.
В качестве преподавателей и наставников молодёжи в центральных, специальных военных академиях, разведшколах и в Высшем училище контрразведки, они имели возможность идейно и нравственно влиять на курсантов, противопоставляя свои традиционные реальные буржуазные ценности ценностям социалистическим, новым и ещё пока туманным. В сталинской России эти жизненные ценности были несопоставимы, социально-экономическая жизнь в СССР во всех отношениях проигрывала жизни в Западной Европе, ибо голодомор 1930-33 годов затмевал по своим людоедским ужасам все экономические кризисы и Великую депрессию в США первой половины ХХ века. За примерами далеко не надо было ходить, рассказы работников Заграничной секции Коминтерна, их чад и домочадцев о «капиталистическом рае» поражали воображение не только московской «золотой молодёжи», но и курсантов ГРУ и Лубянки. Плоды такого морального и идейного разложения советских чекистов-разведчиков стали проявляться ещё при генсеке-чекисте Юрии Андропове. Уже тогда КГБ СССР являлся главным питомником молодых кадров, где нравственность чекиста кардинально отличалась от нравственности обычного человека, где царил биоморализм, мораль «для своих людей» и мораль для чужих. Именно на это время приходится тайное сотрудничество советских и западных спецслужб по «перестройке советской империи» и значительный, открытый «исход» советских разведчиков на Запад. Длительное моральное разложение молодой чекистской смены «изнутри» негативно сказалось на профессиональном уровне советских разведчиков-шпионов. Выдающийся философ и логик А.А. Зиновьев, человек далёкий от спецслужб, но тонко вникший в эту проблему на уровне своей интуиции и фактора понимания, пояснял: "Я раньше думал, что КГБ мощная организация. Оказавшись на Западе, я увидел, что огромное количество его агентов очевидные халтурщики. Дали бы мне пять талантливых ребят, да я бы с ними сделал больше, чем пятьдесят тысяч советских агентов". (Анатолий Апостолов. «Иконостас» отъявленных пройдох. –ПРОЗА.РУ) Низкий профессиональный уровень российских спецслужб,увы, неоднократно проявляется и сегодня, неоднократно порождая международные скандалы и нанося необратимый ущерб престижу страны и репутации правящего сегодня режима.
Именно такие «бело-красные чекисты» как Митяй, значительно повышали престиж карательных органов как «компетентных», и они же разлагали их изнутри, готовя молодую смену чекистов к осознанному предательству по моральным и идейным причинам. Такие как дядя Митяй стали ядом Лубянки и всей советской империи. Лучше всех об этом, о своих соратниках по подполью и о себе самом сказал незадолго до смерти 90-летний бывший офицер-колчаковец, активный член «Союза русских офицеров Александр Соловьёв: "Они нас, бывших, истребляли как вид. Погибая, наш верхний народ выделил яд - нас. Я - капля яда в мозгу Лубянки. Сами мужепёсы не способны управлять Россией, им нужны наши мозги. А мы мстим. Мужепёсы - государственные импотенты. Я - капля трупного яда" (с. 268) В этих словах, как в телеграмме-шифровке, сказано всё самое главное о прошлом, настоящем и будущем нашей страны, такой огромной по территории, но далеко не такой великой и могучей державе, как об этом каждый раз утверждалось и утверждается в трех вариантах её государственного гимна.
Яд подпольного офицерства, пошедшего на сотрудничество с Лубянкой, оказался миной замедленного действия и сработал через сорок лет после смерти "недорезанных белых заговорщиков", в конце ХХ века во время третьей русской Смуты. Заразив советскую верхушку идеями западнизма и бациллами гедонизма, подпольное офицерство, таким образом, через всемогущую Лубянку морально и нравственно разложило наше общество сразу в трёх поколениях. Благодаря их стараниям, сегодня наше общество насквозь пронизано корпоративной (воровской) секретностью, криминальным сознанием, при котором лояльность (собачья преданность и привязанность) ценится гораздо выше, чем профессионализм, честь и достоинство. (см. Анатолий Апостолов. Имморализм успешной гопоты. ПРОЗА.РУ). Главные герои белого подполья - это насельники "Мёртвого дома", в чьих сердцах гражданская война продолжается после их смерти, это подвальные люди Русского Дома, дома разбитых зеркал и последних разбитых надежд. Известно, что время лечит, зализывает старые раны и отчасти примиряет трагически непримиримое. Не всё дурное и преступное в жизни можно забыть и простить. Забывать злодеяния властей против своего народа подло и низко, прощать же своих злодеев и мучителей – хуже любого предательства. Вероятно, поэтому примирение до сих пор не состоялось. Раны гражданской войны оказались стократ больнее ран двух мировых войн. Кровопролитная гражданская война, где бы она ни происходила – в Испании или в России, в США или на Марсе – никак не может завершиться всеобъемлющим и долгосрочным примирением враждующих сторон. Гражданская война в наших сердцах, душах и умах продолжается. ( Анатолий Апостолов. Белое подполье в сталинской Москве. –ПРОЗА.РУ)
Авторские примечания и источники.
* Сокращённый вариант статьи «Историзм авторского вымысла» из рукописи «Житие сердца моего».
1. Историзм того или иного произведения (романа или фильма) не всегда зависит от плохого и/или хорошего знания истории, а чаще всего от глубины исторической памяти, которая приходит в нужный момент на помощь художественному вымыслу. Тогда происходит чудо предугадывания главного событийного сюжета уже не по формуле: "Такое вполне могло быть", а по принципу: "Это было, это было, для кого совсем недавно, для кого - совсем давно". (Анатолий Апостолов. Ложь и правда истории. –ПРОЗА.РУ)
2. Среди них генерал Я.А. Слащёв, прототип генерала Хлудова из фильма "Бег " по произведениям Михаила Булгакова. А также Н.С. Анисимов, Ю.Ф. Волошинов, Г. К. Гравицкий, С. К. Добророльский, Е. И. Достовалов, Е. Зеленин, П. П. Иванов-Ринов, И. Клочков, А. С. Мильковский, Е. Миронов, А. А. Носков, В. М. Остроградский, А. С. Секретев, Н. Т. Сукин.
3 .Русская военная эмиграция 20-х - 40-х годов, сб. док. - М., 1998. - Т. 2. - С. 57.
4.. Ленинградское дело, с. 76. ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 3708, Показания членов Московской контрреволюционной организации, показания Лебедева В. С., с. 81.
5. ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 267, дело контрреволюционной группы инженерного управления РККА, письмо С. В. Гнедича, с. 124; ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 14, Ленинградское дело, с. 76.
6.Военные архивы России. - М., 1993. - Выпуск 1. - С. 101. Однако, документальные источники и живые свидетельства современников, весьма скупы на имена и фамилии представителей подпольной военной организации "Правый центр", (позже - "Национальный центр") под руководством бывшего царского контр-адмирала Немитца и генерала Циховича и "Союза возрождения" генерала В.Г. Болдырева. (ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 3708, сборник показаний членов Московской контрреволюционной организации, показания Лебедева В. С., с. 81.) Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М.1980, кн1, с193.
7. Косвенно об организации "Союз русских офицеров в Москве" русско-советский читатель узнал относительно недавно, когда были изданы в России "Очерки русской Смуты" А.И.Деникина (М.2003), "Дневник Петра Милюкова" (М.2004), "Белые генералы и красная смута" историка Сергея Карпенко (М. 2009). Кроме этого, следует отметить также серию статей в журнале "Родина"(2007) доктора исторических наук Андрея Ганина и художника-иконописца и знатока дворянской усадьбы Алексея Смирнова в парижском журнале "Слово" (1999), где речь идёт о различных московских подпольных организациях, связанных с иностранными миссиями и РОВСом, о тайных молельнях Русской Катакомбной церкви. Цель "Союза русских офицеров" была одна - максимально ослабить СССР изнутри. Белые подпольщики считали СССР "империей мрака". (Алексей Смирнов (фон Раух). Полное и окончательное безобразие. Тель-Авмв – Екатеринбург, с.265). Насколько ослабило белое подполье Советский Союз судить трудно. Однако их роль как двойных и даже тройных агентов Лубянки оказалась весьма разрушительной для всех силовых структур современной России, ибо трупный яд, выделенный ими вместе с ядом имморализма, помог КГБ развалить СССР изнутри.
2018-10-06