(По прочтении книги Гузель Яхиной «Дети мои»)
Прежде чем продолжим сюжет, с новым героем, с которым и будем его завершать, внезапно и резко переключимся на главу необычную (кстати, вполне киношную, а значит - сценарную). (Я прочла её дважды, пытаясь докопаться до самой сути её истинного смысла).
В ней, как и у Л.Н Толстого, всё смешалось в доме Облонских.
В данном случае, я имею ввиду смешения жанрово-стилевые: реализм, сатирическая ирония, совсем не добрая, метафора и мистика с психо-паталогическим оттенком.
1927 год…
3 года, как нет Ленина, и все три года идёт тихая, упорная, негласная борьба за главное кресло страны.
Уже кажется, что Он ближе всего к нему, что Он побеждает, но и у Него нет ясного вИдения конечной цели, чёткого плана действий, точной стратегии его выполнения.
И вот в этой-то, не очень ясной по стилю и задачам главе, осязаемо-остро вырисовывается вдруг ВСЁ.
.
Прервав отпуск, Он возвращается в Москву, заезжая по пути в Немреспублику (хотя в реальности он там никогда не был).
Литерный мчит его (и с ним – его думы) почти без остановок. Чтобы никто не мешал думать и «творить», ушёл из вагона на паровоз и вольно, самостоятельно, руководил движением (уже метафора!).
Покровск.
Нет, это не возможно! Впечатление, что Он-великан среди лилипутов: городок маленький, люди – тоже, аккуратненький маленький вокзальчик – Он мог рукой достать и перевести стрелки главных часов.
Всё, чем могла блеснуть молодая республика, казалось Ему мелко, незначительно, невыразительно.
Его раздражало всё: «чистота аккуратность: тротуары выметены так, словно уборка улиц была для дворников единственным смыслом жизни, оконные стёкла – вымыты до невероятной прозрачности…
Раздражали горожане, на лицах всего два выражения: либо искреннего простодушия, либо сосредоточенной прилежности»… Раздражал весь этот мир, издевательски мелкий и предательски хрупкий.
Чужой».
(Вот видимо уже тогда решалась судьба Немреспублики).
Когда поняли, что и этим не угодили, повезли на первый в СССР тракторный завод «Карлик» в Марксштадте, где к демонстрации «Карлика» присовокупили «свержение» памятника Екатерине Великой (автор монумента барон фон Клодт (помните, Аничков мост с фигурами укрощения коней?!), сооружённого когда-то в благодарность за «ДЕТИ МОИ».
Из добротной бронзы, в нарядной тунике, увлекаемая с пьедестала, императрица встретилась с Ним глазами и улыбнулась, как равному.
Последним актом гостя был полёт над городом.
С высоты Он смотрел на безбрежную даль полей, жилки дорог, ленивую махину Волги - и недоумевал, почему такой необозримый простор, такая полноводная река подарены столь мелкому и суетливому народцу?
И вдруг, то ли в дрёме, то ли в галлюцинациях, он ярко, в цвете увидел страну, о которой мечтал, причём, всё видел в гигантских размерах. «Ему снились памятники. Отлитые из лучшей бронзы, тела их были огромны, как многоэтажные дома, а ноги - могучи, как столетние лиственницы. Вместо лиц – гладкие слегка выпуклые овалы, напоминающие яичные бока без единой трещины. Безликие гиганты – шагали по заволжским степям, переступая через речонки и деревеньки, руками разводя окутавший мир плотный туман…Земля словно шевелилась, утекала из-под многотонных ног: табуны диких степных лошадок рвались убежать от смерти, но гибли и гибли под настигающими их исполинскими сапогами».
Теперь, пересев на поезд, он знал, что делать: построить социализм в одной отдельно взятой стране.
А втулки для новых тракторов, спешно сделанные из прекрасной бронзы свергнутой статуи и подаренные Ему в последние мгновения отъезда, Он швырял в Волгу одну за другой, получая от этого огромное удовольствие.
(Кстати, работая над рукописью 11 09 2018, увидела по TV с «Восточного форума строительство во Владивостоке грузового судна «ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ».
* * * *