Все эмигранты после переезда в новую страну вынуждены несколько месяцев прожить в общежитии, пока не подберут себе квартиры. Наше общежитие представляло собой архитектурный шедевр стиля «Барак» – один длинный коридор с десятком отдельных комнат и общими туалетом и кухней. Кроме того одна комната считалась детской, там дошкольники проводили своё свободное время. Наша компания оказалась весьма разношерстной. Помимо выходцев из бывшего СССР, состоящих из евреев и российских немцев, в общежитии жили несколько иностранцев, включая молодого человека из Ирака по имени Ибрахим. Здесь нас не разделяла никакая граница, поэтому мы выяснили, что евреи вполне мирно могут существовать вместе с арабами под одной крышей. Общались мы на языке жестов и хорошо понимали друг друга.
Когда мы въехали в общежитие, там уже жила одна пара – дед Коля со своей женой, приехавшими из какой-то глухой российской глубинки. Дед Коля всю жизнь служил в армии прапорщиком. В наше время прапорщиков называли «сундуками». Дед был типичным «сундуком». Заняться ему было нечем, и он целыми днями прогуливался вдоль коридора. Там висел один общий телефон, и когда раздавался звонок, дед Коля всегда первым хватал трубку. Сообразить, кто звонит и кого позвать он никогда не мог, поэтому только кричал в трубку: «Ась? Чаво?» И сколько мы просили деда Колю не брать трубку, ничего не помогало.
Другой наш сосед Лёня был заядлым рыбаком. Сразу после приезда он отправился на разведку к Рейну, где, как ему сказали, водилась форель. Вернулся он без рыбы и злой, как чёрт. Оказывается, чтобы здесь ловить рыбу, нужно получить удостоверение рыбака. По словам Лёни, легче утопиться в этом самом Рейне, чем сдать такой экзамен. Нужно было знать, как в научном мире называются все породы рыб, когда и где они нерестятся и кучу подобных сведений, причём, всё это на немецком языке. Если учесть, что наши познания в языке на тот момент были чуть ниже нуля, то можно представить сложность этой задачи. Тем не менее, я лишний раз убедился, что для настоящего рыбака преград не существует, и вскоре Лёня с гордостью демонстрировал всем удостоверение рыбака. Похоже, для него эти корочки было ценнее, чем институтский диплом и кандидатская диссертация вместе взятые.
По соседству с нами жил мафиози из Кишинёва Олег. Он владел у себя в городе рестораном, но из-за конфликта со своими коллегами по мафии вынужден был срочно стать евреем и эмигрировать из страны. Этого трудно было добиться, так как немецкая бюрократическая машина на подобные перемещения реагировала весьма сурово, но против русской мафии она оказалась бессильна. Олег переехал в Германию и настолько вжился в новую для себя роль, что, когда соседи по дому слишком шумели, то высовывался из окна и кричал: «Что за безобразие! Евреям в субботу отдохнуть не дают!»
Следующую комнату занимали муж с женой – Аркадий и Наташа. Наташа была девушкой энергичной, еще у себя на родине поступила на курсы немецкого языка, там же познакомилась с Аркадием, выдала себя за него замуж, и благодаря этому, переехала в Германию. Теперь Аркадий во всём старался ей услужить. Утром он вставал задолго до того, как проснётся Наташа, готовил завтрак, после чего будил жену, и если бы понадобилось, приносил бы тапочки в зубах. Наташа привыкла рано ложиться спать, и Аркадий всегда отправлялся вместе с ней. Если обитатели общежития отмечали чей-то день рождения и звали Аркадия принять участие, то он каждый раз испуганно махал руками: «Что вы! Что вы! Я не могу потом будить Наташу».
– Наташка молодец, - восхищались соседки. – Вон, как мужика под себя скрутила!
Наташа была действительно молодец. После того, как они переехали из общежития в квартиру, Наташа написала заявление, что муж её избивает, и потребовала развода. Причина была уважительная, поскольку она сразу же вышла замуж за местного немца. Обратно в общежитие Аркадия не пустили, и ему пришлось поселиться в приюте для бездомных. Любовь зла, надо знать, кого берешь в спутники жизни.
Прапорщик дед Коля, единственный из нас, имел в комнате телевизор, и однажды выйдя на кухню, громко сообщил, что «на Америку только что налетели самолеты и всю разбомбили». Произнёс он это с таким видом, как будто сам наказал Америку за все её империалистические замашки. Мы ничего не поняли и с недоумением уставились на него. Поскольку знали, что шутить дед Коля не умел, то ждали продолжения. Однако ничего больше добиться не удалось. Ни какие самолёты, ни откуда они взялись, дед Коля не знал. Единственно, он твёрдо был убеждён, что Америке так и надо. Так его учили в школе и в Советской армии. В конце концов, мы решили, что он просто увидел кадры из очередного боевика, и принял их за настоящую хронику. Однако, когда мы вышли в город, то увидели, как люди в кафе напряженно смотрят телевизор, где показывают, как два самолета врезаются в небоскрёб. Это оказался теракт 11 сентября. Вечером мы собрались на кухне и, конечно, стали обсуждать это событие. Вскоре к нам присоединился и дед Коля.
– Ну, что передают? Какие новости?, – накинулись мы на него с вопросами.
– Да всё то же! – невозмутимо ответил дед Коля. – Бомбят!
Дед Коля даже не понял, что по телевизору целые сутки крутят одни и те же кадры.
Вскоре после этого события мне позвонил приятель из Америки. Дед Коля, как всегда, схватил трубку, и когда я подошёл узнать, кто звонит, дед Коля сообщил: – Абрама ищут!
– Какого Абрама? – не понял я.
– Ну ентого… Араба.
Я не сразу понял, что он имеет в виду иракца Ибрахима. Видимо, дед Коля решил, что если звонят из Америки, то это могут быть только те самые арабские террористы, которых показывали по телевизору, и, следовательно, единственный кого они могут искать в нашем общежитии – это наш сосед, араб Абрам.
Однажды в оставшуюся свободную комнату вселили каких-то молодых парней. Нам эта компания сразу не понравилась, поскольку замашки у новых жильцов были явно уголовные. Вскоре это подтвердилось. Мы выяснили, что ребята занимались кражами в супермаркетах, а затем сбывали эти вещи в России. Мы только удивлялись, каким образом эта группа здесь очутилась. Но дед Коля нас просветил. Молодые люди ему сказали, что являются политическими беженцами. Они раздобыли парашют, закопали его в лесу, и потом заявили местным властям, что с его помощью спрыгнули с самолёта. Дед Коля так был восхищён их находчивостью, что пересказывал эту историю раз десять. Его радовало, что немцев, оказывается, так легко обвести вокруг пальца, и мы не стали его в этом разубеждать.
Однако вскоре нам стало не до шуток. Как-то вечером мы вернулись из города и узнали, что никто из детей не может попасть в детскую комнату, так как её заняли соседи-уголовники, которые распивают там водку. В это время появился Леонид с удочкой в руках. Поскольку у него тоже были дети, мы поделились с ним случившейся неприятностью. Однако он только пожал плечами, заявив, что нечего с ними связываться, всё равно это ничего не даст и ушёл на свою рыбалку.
Пока мы размышляли, что делать дальше, к нам присоединился дед Коля. Услышав, что произошло, он произнёс только одно слово: «Непорядок!» и направился к нарушителям спокойствия. Его появление соседи встретили недружественно. А если точнее, в соответствующих выражениях посоветовали убраться подобру-поздорову. Однако дед Коля стоял непоколебимо. Это несколько охладило пыл наших собеседников, поскольку такое развитие событий не входило в их планы. Не прекращая ругаться, они всё-таки убрались к себе в комнату. В разгар скандала из своей комнаты высунулся Аркадий и, умоляюще приложив палец к губам, попросил нас не шуметь, так как его Наташенька уже спит. Когда всё успокоилось, к нам присоединился Олег, который во время наших разборок где-то играл с дружками в карты. Мы рассказали во всех подробностях, что произошло, но он только добродушно усмехнулся: «Ну что вы пристали к мальчикам? Нормальные ребята!»
На этом всё и закончилось. Наутро наши уголовные соседи исчезли, и жизнь в общежитии вошла в прежнюю колею, однако неприятный осадок в душе так и остался. И не только из-за того, что нам пришлось схлестнуться с какой-то шпаной. Просто сразу пришло на ум: сколько раз подобные случаи уже происходили в нашей истории – в чьи-то общежития врывались разного рода бандиты и начинали устанавливать свои порядки. При этом, одни добропорядочные граждане не хотели с ними связываться, другие делали вид, что их это не касается. И далеко не всегда на их пути оказывался дед Коля, который, не мудрствуя лукаво, говорил: «Это непорядок!» и шёл вышвыривать непрошенных гостей.