За окном шел теплый июльский дождь. В отдалении гремела гроза. Скрипел тополь, росший через дорогу. Мигал фонарь напротив моих окон, судорожно так, угнетающе.
Я лежала на полу перед остывающим камином, в полной темноте, свернувшись клубочком. Рядом с моим лицом лежали крылья и бабушкин дневник, который я едва ли не выучила наизусть, прочитывая снова и снова. И теперь строчки из него вновь и вновь вспыхивали фразами в моей памяти, которая была перегружена внесенной в нее информацией.
В таком оцепенелом состоянии я находилась уже несколько дней. День и ночь спутались в моем сознании, и я абсолютно потеряла чувство времени.
Но сейчас все во мне ломалось со звоном стекла, с каждой новой каплей дождя и вспышкой молнии, внутри меня зарождалось новое чувство – чувство своего предназначения. Мне хотелось раствориться в этой воздушной массе, сотрясаемой раскатами грома, усиливающимися каждую минуту.
И словно наблюдая за всем происходящим со стороны, я поднялась, взяла бабушкино наследство в руки, поднялась к себе в комнату на втором этаже и вышла на балкон, отдаваясь во власть стихии.
Дождь был теплый, освежающий. Он смывал все тяготы минувших дней, давая бодрость и ясность ума. Я встала, не без труда, на скользкие, мокрые перила, и поднялась во весь рост.
Прыгать было не высоко, но мне нужно было проверить свою теорию. Ветер норовил свалить меня раньше времени. И тогда я надела на шею цепочку с крыльями. Позади раздался легкий шорох, и тело мое стало легче и, словно, невесомее. Лопатки резанула чудовищная острая боль, словно мне туда загнали лопаты. Не оборачиваясь назад, я крепко сжала зубы, претерпев боль и глубоко вздохнув, шагнула вперед, представляя, как несусь вдаль, высоко над городом.
Страх навалил на меня девятым валом, когда до земли оставались доли секунд, но ничего не произошло. И тут я внутри сжалась в комок, оттолкнулась и…
Сбоку от меня расправились два огромных белых крыла, поднимающих меня в черное небо.
Я едва не заорала от удивления, радости и отступающего страха. Но тут же стала падать, как неоперившийся птенец. Дождь ускорял мое падение, прибивая крылья к земле, а ветер относил куда-то вбок, и теперь я не могла понять, где мой дом. И тогда я полностью переключила сознание на управление моим полетом, кувыркнувшись пару раз и пропахав носом грязь, я сосредоточилась. Сначала это получалось из рук вон плохо и я не могла понять, что же все-таки нужно делать и как, но после полуторачасовых прыжков в воздухе то вверх, то вниз, я научилась контролировать свое сознание и управлять своим полетом, что все мои старания, в конце концов, оказались такими же легкими, как если бы я просто шла пешком по земле.
Промокшая до нитки, чумазая, но, без сомнения, счастливая, я опустилась на крышу девятиэтажки, единственной в этом городе, и огляделась вокруг. Спящий еще пока город умывался июльским дождем, очистительным и освежающим. Гроза давно прошла, лишь в отдалении еще вспыхивали слабые отсветы молнии.
Я довольно улыбнулась, глядя в эту непроглядную мглу, сосущую зовущую.
Я знала, что теперь что-то произойдет, как тогда с бабушкой. Может, и я теперь буду сражаться с воинами самого Темного. Может теперь я вместо нее должна восстановить СоюзСемерых и доказать, что бабушка ни в чем не была виновата. Хотя… ТАМ, наверное, уже все разрешилось. Но что же теперь меня ждет?
Я задавалась этими вопросами, которые вновь и вновь рождались в моей голове, когда небо, наконец, стало сереть на востоке. Близился рассвет. Скоро пойдут первые автобусы.
Я сорвалась с девятого этажа с нескрываемым ужасом, зажав себе рот руками, дабы не заорать во всю глотку и не перебудить весь район. Признаюсь, я думала, что это мой последний полет. Сердце осталось где-то на крыше – это вам не со своего балкона прыгать, где до земли всего-то каких-то два с половиной метра.
Но когда на уровне четвертого-третьего этажа крылья расправились, поток воздуха подхватил меня, я с облегчением прикрыла глаза. Значит, поживем еще.
Для первого раза я и так многое открыла для себя, а сиганув с девятиэтажного здания и попрощавшись с жизнью, словно заново родилась. Дома нужно будет проверить еще кое-что. Ну а пока…
Отыскав взглядом свой балкон, я неуклюже приземлилась. Немного помедлив, коснулась пальцем камешка между крыльями. Резкая, но уже помягче, боль, и крылья с легким шорохом исчезли. Главное, ненароком не нажать эту штуку где-нибудь в людном месте. Тогда клуб любителей НЛО затаскает меня по всем детекторам и аппаратам по выяснению моей личности и сущности. Хихикая про себя, я направилась из ванной на кухню. Сна не было ни в одном глазу, зато есть хотелось смерть как. Включив телевизор, где ведущие уже желали всем доброго утра, я заварила крепкий кофе, бухнув в него предварительно две ложки сахара и молока. Не люблю без него, но в дни нужды, безденежья и голода согласна и на такой, без молока.
Когда было около девяти, я отправилась в супермаркет восполнять запасы продуктов питания и предметов первой необходимости, предусмотрительно написав целый список – не люблю бестолково таскаться по магазину и вспоминать, а потом забыть половину всего нужного или накупить ненужного.
В такое время покупателей в магазинах не особо много, большинство уже на работе. Одни только достопочтенные бабульки и молодые мамочки. Неспешно нагружая тележку необходимым, я придирчиво рассматривала этикетки и читала состав, и не потому что я была приверженцем всего экологически чистого, а потому что было интересно, чего они туда напихали. Все же не хотелось провести пол лета на больничной койке с диагнозом острого желудочного отравления.
Соль, конечно же, была всегда одинаковая, тут и заморачиваться не надо - даже упаковка за все дни моего существования на этом свете не изменилась. Продвигаясь дальше в поисках молочной продукции, я налетела на выруливавшую из-за угла овощного отдела, тележку. Хозяин тут же принялся ругаться и извиняться, ибо снес отскочившей тележкой половину полки со специями, которые лотерейными билетиками разлетелись по всему проходу. Назидательная продавщица, аккуратно расставлявшая консервы, бросилась ему помогать. А я так и осталась стоять, сминая список покупок в руке. Это был тот самый длинноволосый парень, за которым охотилась так безуспешно моя Катерина. Привела меня в чувство бабулька, услужливо подтолкнув меня локтем.
- Проходи, милая, не стой.
Я собрала волю в кулак, вспомнила, за чем шла и, ругая себя, покатила тележку дальше. Что-то в клубе я на него так не пялилась. А тут разобрало на сантименты. Злясь на саму себя, я стала выбирать сыр, который не особо то и любила. Надо будет рассказать Катьке о своей порции позора с этим красавцем.
- Рекомендую «Короля Артура».
Голос рядом со мной, заставил вздрогнуть и обернуться.
- Спасибо, не люблю его, - проворчала я и отошла от прилавка.
Еще чего! Будет он мне здесь советы давать!
Но остановившись, я с удивление обернулась на него. Из-под белой майки-борцовки на спине виднелась татуировка, контурами так похожая на крылья.
Я судорожно вцепилась в цепочку у себя на шее. Крылья звякнули под одеждой. Задаваясь раздирающими вопросами, я еще раз посмотрела на его спину, но, увы, – он отбросил назад свою гриву и волосы скрыли от меня все, что я так надеялась увидеть. Теперь я даже не была уверена, что действительно видела крылья.
Но вопросы никуда не делись, наоборот, раздирали меня изнутри. Подойти к предмету моего любопытства я так и не рискнула. И увидеть его сиятельство ближе, мне так и не удалось.
Злясь пол дороги до дома на себя, я думала, что надо взломать магазин ночью и просмотреть записи видеонаблюдения. Хмыкая как доморощенный сыщик, я бодрой рысцой заторопилась через сквер.
Еще и у магазина название такое, для моего нынешнего случая, прямо таки бессовестно кричащее – «Седьмое небо». «Да я просто на седьмом небе от счастья!» - хихикнула я про себя, перебегая через дорогу.
Добраться до дома благополучно мне не удалось. Еще на расстоянии пушечного выстрела я заметила несущуюся прямиком через толпу Катерину. Куда это она в такую рань? Она явно заприметила меня еще раньше, чем я ее.
- Не уже ли пожар? – остановилась я, размахивая авоськой.
- Я пол города оббежала, - задыхаясь, выпалила она, притормозив, наконец, рядом со мной. – Мне надо, чтобы ты пошла со мной по магазинам. Мне нужно новое платье. Меня пригласили на свидание.
- Позволь узнать, кто? – я уже неслась в обратном направлении вслед за Катей, которая просто бесцеремонно тащила меня за собой.
- Ты его видела в клубе, - Катя, не глянув по сторонам, потащила меня через дорогу, под страшный визг тормозов, да простят нас водители. – Высокий такой, светленький мальчик.
- Господи, да уж не тот ли второй наш красавец! – я отмахивалась от нее авоськой, пытаясь притормозить на ступеньках «Седьмого неба».
- С ума сошла что ли? – Катерина, наконец, остановилась. – Нет, конечно! Я потом тебе все расскажу.
И она меня втолкнула в двери, дотолкала до эскалатора и мы погрузились в тишину магазинчиков одежды.
- У тебя есть скидочная карта? – шепотом спросила она меня, подцепив с вешалки серое платье.
- Есть, - и я забрала у нее это платье – цвет мне не симпатизировал.
- Выбери мне что-нибудь, - заскулила она.
- Да у тебя и у самой прекрасный вкус, - я закатила глаза.
Она очень строго на меня посмотрела.
Пол часа мы рыскали по вешалкам, когда я, наконец, затолкала ее в примерочную. Сил моих больше нет на такой парад.
Еще через час голубовато-белое платьице было выбрано.
- Теперь на цоколь, за босоножками, - и мы с эскалатора, как два оленя сиганули в подвальный этаж.
Ну естественно только целенаправленным примериванием обуви наш поход не закончился. Мы с ней перемерили все шляпы и пляжные сумки, выбрав две пары босоножек и завалив груду коробок с шейными платками.
- Тебе что-нибудь в продуктах надо? – безо всякого энтузиазма спросила я, когда мы выбрались из подвала.
- Конечно! – и она громко рассмеялась, увидев мое выражение лица.
Мы вызвали все взгляды окружающих и, естественно, охранника. Пока я заталкивала Катькины пакеты в ячейку, он вальяжно подошел к нам и заговорщески заговорил.
- Хохотушки, у меня к вам есть дело.
И он подмигнул. Пожилой, с выпирающим животом, он вызывал к себе доверие. Мы переглянулись и засмеялись.
- Ну так какое дело? – сквозь смех спросила Катя.
- Я вам дам вот эту штучку, - он показал белый кружочек электромагнитной бирки, которая визжит при металлоискателе.
- Положите к себе в сумку, а я на кассе вас проверю, повеселим народ, а? – и он добродушно хохотнул.
- Да без проблем, - согласилась Катерина, забирая у него жетон.
- Тогда подождите, чтобы народу на кассе больше собралось, - и он, подмигнув, важно зашагал на свой пост.
Мы бродили с Катей минут двадцать, выбирая какие-то продукты, которые она сверяла с маминым списком, а я ей пересказывала свое утреннее столкновение с мистером Длинные косички.
- Давай, охранника попросим видео с камер показать? – предложила Катя, словно подсмотрев мои тайные мысли. – И посмотрим, была ли татуировка, как ты говоришь.
- Я лучше ночью тут все взломаю, - забурчала я.
- Я все устрою, - Катерина мне мило улыбнулась, и мы пошли на кассу.
И тут представление началось.
Заплатив за покупку, мы робко пошли мимо подмигивавшего охранника. Он сурово подошел и попросил показать чек. Катя показала. Он решил удостовериться металлоискателем, который, как мы уже ожидали, запищал возле сумочки.
- Ну-ка, выкладываем все на стол, - громко приказал он.
Народ на кассе заволновался. Продавщицы раскрыли рты и наблюдали за сиим действом. Несколько мерчендайзеров отдела прибежали со склада.
Катя неторопливо, пытаясь не рассмеяться, выкладывала все из сумки, тихонько причитая, что она ничего не брала. Я умоляла охранника поверить нам и не позорить на весь город. Народ притих. Настойчивый писк металлоискателя эхом разносился на все четыре этажа здания.
- Опа! – охранник победно закричал и показал всем белый жетон. – А вот и пропажа! Дамы и господа! Работает программа «Розыгрыш»!
Мы громко ржали, глядя, как народ таращит на нас глаза.
- Такая штука есть на каждом товаре, - вещал охранник. – И когда он не проходит через кассу, он проходит через меня. Воровство бесполезно. Девушкам огромное спасибо за оказанное содействие по борьбе с воровством.
Покупатели зашумели.
- Ну а с меня по шоколадке, - развел руками охранник.
- Да мы на диете, - улыбнулась Катя и как-то вся засмущалась. – Можно вас кое о чем попросить?
- Ну попробуй.
- Тут сегодня был один парень, который мне нравится, - Катя ковыряла носком пол. – Моя подруга сказала мне, когда раньше была здесь. Я давно его не видела… Можно хотя бы через камеры на него посмотреть? – и коронный взгляд шрековского кота, и мы идем в склад, где есть кабинет с экранами.
- Ну смотрите, пока здесь нет никого, - охранник встал в дверях. – Отмотайте назад. Думаю, с этим вы справитесь лучше меня, а я тут посторожу.
- Давай быстрее, - подгоняла я Катьку. – Это в девять с чем- то было.
- Ага, мотаю, - Катя вся аж раскраснелась от таких событий. – Тебя нашла, как ты выходишь.
- Стоп, вот он, - ткнула я пальцем в верхний экран. – Сыр выбирает. Еще немножко. Стоп.
Вот на экране мы с ним, выбираем сыр. Волосы не скрывают спину, но ничего на ней нет.
- Нет тут татуировки, - раздосадовано выдохнула Катя. – Пошли.
Видимо и вправду приглючилось. Но когда я возвращала видео в онлайн режим, спина незнакомца вновь мелькнула. И на какую-то долю секунд я увидела то, что хотела. Но все мелькнуло так быстро, что я вновь была не уверена в своем зрении.
Ладно, еще не вечер. Поживем и выясним.
На обратном пути Катерина рассказала мне, кто ее пригласил на свидание. Это действительно был парень из компании, с которой она меня знакомила.
Пока Катерина валялась в моей ванной, я готовила нам обед. Но мысли мои были далеко.
Мне нужно узнать, есть ли у этого парня татуировка или мне действительно привиделось. С другой стороны – зачем он мне? А еще – что там у бабушки в дневнике говорилось про битву со слугами Дэймоса? А вдруг и мне вскоре предстоит встретится с нечто подобным. Нужно будет попробовать защищаться. А вдруг он как раз и есть слуга Деймоса? И что стало с самим Деймосом? Вопросы ярким фейерверком вспыхивали в моей голове.
- Кать! Ты там скоро? – постучала я в ванную спустя час, откуда доносилась музыка и веселые напевы.
- Уже выхожу, - громкий всплеск оповестил, что подруга моя жива.
Выпроводила я свою подругу около восьми. Пожелав ей удачи и закрыв за ней дверь такси, я влетела в свою комнату. Сбросив с себя новенькие джинсы, влезла в старые, в нескольких местах рваные, натянула майку, нацепила старые кеды и рванула вниз, не забыв прихватить с собой старенькую фуфайку.
У меня была ну просто безумная идея. Недалеко от моего дома, как раз напротив Димкиной многоэтижки, есть старое ветхое здание под снос, излюбленное место панков и всякой шпаны. Я уже пару дней косилась в его сторону, восседая на своем балконе. Если где и тренироваться, так там, дом свой разносить я не намерена.
На улице еще не стемнело, значит, у меня будет время по светлому там все обшарить, чтобы после не шарахаться каждого бревна.
Признаться честно, воняло там отменно, особенно на первом этаже в большой комнате. Видимо там раньше был такой же купеческий дом, как и мой, только без подвала. Или подвал уже давно засыпали всяким хламом.
Я выбрала одну из комнат на втором этаже.
- Ну, - тихо сказал я в тишину. – Начнем.
Вспомнив строчки из дневника о том, что бабушка пользовалась мечом и шарами света, я вся напряглась, пытаясь представить себе хоть что-то из этого. Но ни через пять минут, ни через тридцать, ничего не появилось, и даже ветер не дунул.
- Ладно, - я уже жалела, что затеяла все это. – Попробуем по-другому.
Коснувшись распятия у себя на груди, я почувствовала, как за спиной материализовались крылья. Лопатки полоснуло болью, но я лишь присела, вытерпев боль. Интересно, так больно будет всегда?
Теперь с крыльями комната казалась мне меньше.
- Попробуем, - я вся напряглась.
Но на чем-то одном мне не удавалось сконцентрироваться. Придется выбрать, либо меч, либо шар света. Так как я настоящего меча в своей жизни в руках никогда не держала, то выбрала я второе. Теперь бы знать, как этот шар выглядит!
Собравшись, как перед финальным забегом, я представила то, что могла представить. Шар из чего-то похожего на воду, вырос в моей руке, вращаясь и меняя свою однородность, становясь то прозрачным, то вновь наливаясь синевой. Ладонь налилась тяжестью и непроизвольно опустилась. Шар исчез.
Я смотрела на свою руку. Наверное, снова привиделось. Надо попробовать еще раз.
В душе я чувствовала, что веры во все происходящее во мне никакой. И это я, которая всю жизнь параноидально болела сверхестественностью? Хмыкнув, я выставила перед собой обе ладони. Увиденное повторилось.
Я смотрела на то, что было в моих руках с раскрытым ртом. От шаров веяло освежающей прохладой. И это та красота, которой бабушка сражалась? Я бросила шар в стену.
Признаюсь честно, такой мощи я не ожидала. Стена рухнула, словно была сделана из фанеры. Крыша стала крошиться и я поняла, что пора уносить ноги. Ломонув в проем, я взвыла от адской боли. Левое крыло придавило балкой. Мне казалось, что всю меня придавило. Коснувшись креста, я думала, что крылья исчезнут, но они не исчезли, ни одно. Тогда я поняла, что они часть меня, такая же живая и ранимая.
Сверху меня засыпало глиной и черепицей, а я все пыталась спихнуть несчастное бревно со своего крыла. Спину разламывало, словно из меня по косточке вынимали.
- Да чтоб тебя, а! – заревела я, поддав ногой балку. – Ну, получай!
И бросила шар света. Вся моя боль вылилась в это единственное спасение.
Балка загорелась и рассыпалась на угли, а я, перепрыгивая через неразбериху строения, выпрыгнула в окно, пытаясь расправить крылья. Но ничего не вышло. Одно крыло кое-как смягчило мое падение на битый кирпич от крошившегося фундамента. Все бутылки и банки были мои.
Я долго лежала. Было нестерпимо больно. Слезы сами текли. Спину разрывало. Смятое подо мной крыло топорщилось перьями во все стороны. Подняться не было сил. Мимо по шоссе проезжали машины, но свет фар не мог коснуться меня из-за груды кирпича и щепок. Наверху все еще сыпалась штукатурка, нервно ломая городскую идиллию.
Надо подниматься, вдруг меня кто-нибудь увидит в таком виде. На четвереньках я проползла пол квартала, глотая душившие слезы. Лишь бы только никто не додумался пойти по этой улице!
Доползла я таким способом до выезда в Димкин двор, попыталась снова заставить крылья исчезнуть. Но снова-здорово.
Где-то слышался смех, скрип качелей. Не дай Бог кому приспичит сунуться ко мне! Последствия могут быть всякими.
Кое-как поднявшись, хватаясь за все выступы, которые нашаривала рука, я поковыляла в сторону дома.
На пересечении улиц я долго стояла – машины, как нарочно, носились будто сумасшедшие. Что-то я не припомню, чтобы эта улица была такой оживленной.
Когда двери дома надежно закрылись за мной, я рухнула в гостиной и поползла в ванную, громко рыдая и причитая. Честно, так больно мне никогда еще не было.
Одежду можно было окончательно выбросить. А вот крылья. Я кое-как их затащила за бортик душевой кабины. Когда вода из двух душевых панелей полилась на меня, я ощутила огромную благодарность бабушке за предоставленные удобства. Видимо, душ она проектировала не просто для красоты.
Когда я имела смелости лицезреть себя в зеркало, то зрелище предстало не для слабонервных.
На щеке огромный порез. На плече здоровенная ссадина. Все руки в мелких царапинах и порезах. На обеих коленках – ссадины. На спину было страшно смотреть.
Левое крыло криво висело, из лопатки до сих пор сочилась кровь. Прямо по позвоночнику тянулся кровоподтек.
И вот что мне теперь делать? Что мне делать с крылом? Видимо, потому что оно травмировано, я и не могу его убрать. А так как спина стала основной частью меня, то и травма вся пришлась на нее. Ну, ничего себе сходила, потренировалась! Я тихонько заскулила и хватилась за край перьев.
- Ну что мне с вами делать?
Я попыталась выпрямить их. Было только больнее.
- Ба! – закричала я на весь дом. – Что мне делать? Мне так больно!
Надо сосредоточиться. Я что-то когда-то читала про ангелов. Они могут исцелять раны. Значит, стоит попробовать.
Я выпрямилась и сузила глаза, стараясь не отрываться от собственных зрачков. Покалывание прошлось по всем моим несчастным косточкам. Рана на щеке затянулась, перья за спиной слабо зашуршали. Я тяжело вздохнула и закрыла глаза. Слабость растеклась по всему телу. Коснувшись крестика, слабый шорох оповестил, что крылья мои исчезли и неудачные события теперь позади.
Открыв глаза, я увидела свое привычное отражение.
- Я не подведу тебя, ба, - уверенно прошептала я. – Не подведу.
После трех чашек кофе, мое сомнамбулистическое состояние пропало, и я решила пойти проветриться, не смотря на третий час ночи.
Город спал беспокойным приятным сном. Народу, не смотря на столь поздний час, было больше чем днем. Вся молодежь беспечно прожигала летние ночи в свое любимое время суток. Я была из их числа.
Димка уехал поступать с областную столицу и не показывался уже пару недель. Я знала, что там ему будет дышаться свободнее. Там он найдет настоящего себя.
Катерина, видимо, еще на свидании, раз не подает признаков жизни.
Зик куда-то тоже запропастился. Звонить ему уже поздно, но завтра обязательно.
- Привет.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Шла я мимо кирпичного завода, или «кирпички» как мы его еще называли. Там фонарей ни одного, только четырехполоска на межобластную трассу. На груде бетона, сидел никто иной как Зик. Я сразу-то его и не заметила.
- Чего бродишь по ночам? – спросил он, спрыгивая ко мне.
- А ты что тут делаешь? – вопросом на вопрос ответила я.
- Да не спится, - отмахнулся он. – Думаю сижу.
- О чем?
Мы не спеша пошли.
- Да о всяком.
Ох как тяжело так вести разговор, когда с тобой загадками говорят. Я и после к нему не могла найти подход поговорить. Все он подкалывал да недоговаривал. Но никогда не бросал, никогда не оставался безразличным. Всегда он был в моем сердце.
Вот и теперь. Идти молча не хотелось.
- Катюха это где?
- Да на свидание умчалась. Пол дня в ванной проторчала, потом в попыхах платье надевала. Молчит до сих пор.
- Может он ее того? - Зик приставил два пальца к виску. – Как Синяя Борода? А ты вот и не узнаешь.
- Да ну тебя, - засмеялась я. – Она сама как Синяя Борода.
Он засмеялся. Он вообще редко смеялся. И мне всегда хотелось, чтобы он улыбался. Позже я узнала историю, от которой, глядя на него, у меня сердце холодело. Но сейчас он шел весь такой загадочный, как постаппокалиптический рыцарь и молчал.
- Как день прошел? – спросила я.
- Да нормально, - устало протянул он. – Вот ток иду с работы. Пельменей купил. Сейчас варить буду. Пойдешь со мной? Покажу тебе свои хоромы.
- Пойдем, - согласилась я.
Мы перебежали на противоположную сторону и через несколько шагов остановились у деревянной калитки.
- Проходи, - он пропустил меня вперед. – В дверь заходи не стучась.
Узкая тропинка привела к низкому старому дому, который он снимал в этом городе. На пороге сидел Байрон и радостно мяукал.
- Привык, - пояснил Сережа. – Уже несколько дней ждет меня на крыльце.
Мы вошли из коридора на кухню.
- Сейчас музыку включу, - он скинул свой рюкзак возле буфета. – Что будешь слушать?
- Что-нибудь потяжелее и повеселее, - я села на деревянную скамейку возле холодильника.
- Свои люди, - хмыкнул он.
В его комнате все, абсолютно все пространство занимал огромный надувной матрас. Возле окна, задрапированного черной тканью и зашторенного, ютился стол с компьютером. У стены был зажат шкаф. На другой стене была прибита вешалка, на которой по всей вероятности и висели все вещи Сережи.
Вода для пельменей закипала под энергичную музыку. Зик вынул мне из холодильника блокнот и попросил записать туда что-нибудь.
- Так все мои гости делают, - улыбнулся он.
- А ты читаешь?
- Нет, - он стал забрасывать пельмени. – Когда закончится, тогда я и прочту. Я там уже и последнюю запись сделал.
Я быстренько пролистала блокнот. В конце действительно стояла его подпись. Немного подумав, я что-то написала ему про музыку и пельмени. В голову ничего не лезло.
- Ну в следующий раз я тебе тут понапишу! – пригрозила я, засовывая блокнот обратно в холодильник.
Мы ели пельмени, болтали о музыке.
- Останешься? – спросил Зик, когда я мыла посуду.
Я пожала плечами.
- Мне завтра на работу к восьми, ключ под половицу положишь, - и он уселся за компьютер, запуская игру.
- А ты спать будешь?
- Поиграю немного, - он надел на шею наушники. – А ты не стесняйся, не бойся, располагайся. Ванная в коридоре. Зал и еще одна комната – моей сестры, но она дома у родителей.
Я осталась. Залезла на этот огромный, как плот матрас, нагребла себе две подушки и завернулась в одеяло. Сережка играл в Сталкера. Я не знаю когда он лег, я сразу отключилась. Все мои тяготы канули в беспокойные сны, где я падала со сломанными крыльями. Под утро я действительно свалилась с матраса, который с краю был ненадежен. Я подползла в чему-то твердому и мягкому, уткнулась носом в подушку и уснула, теперь уже без снов.