Из-за всех этих волнений, Пэ сильно проголодался. Он не стал, как он любил говорить, «переводить аппетит» на бутерброды и пирожные, которые можно было найти в баре и «протянуть» до начала ужина. В таких случаях, уговаривая себя потерпеть до «настоящей» еды, Пэ любил вспоминать одно из рубаи Омара Хайма, то где говорится, что: «лучше голодать, чем что попало есть!» Поэтому, дождавшись половины седьмого вечера, он поспешил в ресторан.
На территории комплекса было два ресторана самообслуживания. Один, небольшой, находился в дальнем конце отеля, а главный со множеством столов, располагался ближе к пляжу. В этом ресторане, между двумя залами со столами (одно открытое с вентиляторами и другое с кондиционером и белыми скатертями), находилось место куда быстрым шагом три раза в день устремлялись все отдыхающие отеля. Посередине зала лежала, расположенная в порядке чередования блюд, уже приготовленная еда. На длинных прилавках чинно и высокими горками были разложены разнообразные холодные закуски, за ними пристроились горячие закуски, а дальше шли фрукты, сыры, печеное, сладости и несколько видов мороженного. Там же, по периметру помещения, стояли прилавки, где готовили горячую еду. Одни повара жарили рыбу, другие делали пасту, а третьи отрезали каждому желающему понравившийся ломтик мяса от возвышавшейся на специальном столе туши свиньи, барана, или индейки. Из арбузов и тыкв были искусно вырезаны фигурки птиц, рыб и людей, которыми украсили все это изобилие. Вокруг витал умопомрачительный аромат, от которого у Лемурова закружилась голова и во рту, как у известной всем собаки Павлова, рефлекторно стала собираться слюна. Но, хотя Пэ и был очень голоден, он решил потерпеть и не накидываться на то, что уже когда-то пробовал и хорошо знал. Как настоящий ученый-исследователь и путешественник со стажем он стал искать местную еду. Там, где стояли чаны с супами, Пэ нашел знаменитую доминиканскую густую «солянку» - санкОчо.
Готовясь к поездке, он читал о об этом знаменитом блюде. В разных странах Южной Америки и Карибов оно делается по-разному, но считается, что в Доминикане оно самое лучшее. С испанского санкочо переводится как «слегка отварить». Это национальное блюдо республики. В бедных семьях оно готовится по праздникам, а в обеспеченных – хотя бы раз в неделю. Имеется несколько разновидностей санкочо, но наиболее «наваристым» считается блюдо, приготовленное из семи сортов мяса. Для него покупают курятину, свиные ребрышки и брюшки, говядину, козлятину, копчености и свиную колбасу. Из овощей используют тыкву, сладкий картофель, корень маниоки, таро, зеленый неспелый плантан и нарезанные початки кукурузы. Приправой идет сок лайма, чеснок, петрушка и душица. Ингредиенты добавляются в определенной последовательности и санкочо уже можно подавать к столу через час. Хоть Пэ любил готовить дома блюда разных стран, браться за санкочо он не решался. Где найдешь такие же по вкусу плантаны, маниоку, таро, или лайм, как там, где они растут прямо на улице? Будет лишь блюдо похожее внешним видом на то, как оно должно выглядеть, но вкус будет не такой.
Пэ относился к блюдам разных стран с таким же уважениям и интересом как и к их традициям. Он был уверен, что по национальной кухне, сложившейся на протяжении многих веков, можно определить характер и привычки народа. Так, например, изощренная французская еда с большим количеством жирных блюд могла говорить о народе, который любит чувственные удовольствия. Без особых затей, быстрая в приготовлении немецкая кухня, говорила о «походном» и «военном» прошлом. Много теста, растительного масла, помидоров и душистые растительные приправы – о добродушном и веселом итальянском народе. Национальная английская еда, включающая всего лишь несколько «основных и добротных» блюд – о консервативности. Доминиканская же еда, в основном простая и не изысканная, состоящая из неприхотливых в выращивании ингридиентов, таких как риса и бобов могла рассказать о такой же неприхотливой и простой жизни этого народа.
С удовольствием съев две небольших тарелки санкочо, присыпанного сухариками и зеленым луком, Пэ перешел ко второму блюду. Здесь, немного поколебавшись, он взял мангУ (пюре из плантана) со свиными ножками и тостонес (жареный неспелый плантан). АбичуЭлас гвесАдос (тушеные бобы) и несколько видов блюд из риса, он решил оставить на следующий раз. На сладкое Пэ взял доминиканский десерт: абичуЭлас кон дУлсе – сладкое пюре из бобов и морИр соньЯдо (молоко с апельсиновым соком) – чисто доминиканское изобретение.
Дождавшись девяти часов вечера, когда все пошли в театр смотреть ежедневное представление или на дискотеку, Пэ решил действовать. Надев черную майку, черные джинсы и черные кроссовки, он осмотрел себя в зеркале и остался доволен. Лемуров ничем не отличался от обычного отдыхающего, одевшегося для ночной прогулки. Взяв походный фонарик, который был прикреплен к резинке и надевался на лоб, карманный нож, универсальный ключ уборщицы и положив в рот две пластинки жвачки, он отправился на исследование номера, где жил Эйч.
Эйч жил в другом корпусе в номере 3326, пройти в который можно было по галерее. Дойдя до номера, Пэ не остановился, а прошел мимо, быстро, но внимательно осмотрев дверь, перекрещенную желтой полицейской лентой с надписью по-испански: «Внимание! Полиция». На этаже никого не было. ЗамОк был не опечатан, но Пэ не знал, находятся ли полицейские еще в отеле и что будет, если кто-нибудь увидит порванную ленту. Прислушавшись к доносившемуся шуму, идущего в театре шоу, и к звукам на этаже, Пэ, посмотрев на часы, решительным шагом подошел к двери и вставил универсальный ключ. Замок не щелкнул открываясь, а встроенная в него лампочка загорелась красным светом.
«Неужели ключ не подходит? Или его успели заблокировать?» – с сожалением подумал Пэ. «Без паники, - сказал он сам себе». Перевернув ключ другой стороной он попробовал открыть дверь еще раз. На этот раз замок щелкнул и лампочка загорелась зеленым светом. Быстро оторвав ленту, Пэ открыл дверь и обернулся. Вытащив изо рта жвачку, он быстро разделил липкое месиво на две части и прикрепил с ее помощью ленту назад к дверной раме. Проскользнув внутрь номера, он осторожно прикрыл за собой дверь.
Пэ включил фонарик и осмотрелся. Этот номер был такой же как и у него. Такая же гостиная комната с одной большой кроватью, совмещенная ванная и туалет за полупрозрачным матовым стеклом, журнальный столик и кресло. Только непонятные ниши, по обе стороны комнаты, были покрашены не в голубой, а в коричневый цвет.
Он начал осмотр с того, что открыл дверцы стенного шкафа, который находился сразу при входе в номер. Внизу шкафа, персональный сейф был открыт. На всякий случай заглянув внутрь, Пэ ничего там не нашел. Он даже зачем-то вытащил оттуда поролоновую подстилку, в надежде найти что-то забытое Эйч, но под ней тоже ничего не было. Потом он провел рукой под запасным комплектом одеяла и подушек. Иногда люди прячут компьютеры и ценные вещи в постельном белье, надеясь, что вор не станет смотреть в таких «обычных» местах, а займется сейфом. На самом деле, это то место, где начинают поиск опытные полицейские и воры. Под одеялом тоже ничего не оказалось. Нужно было закрыть шторы, чтобы с улицы не было видно, что кто-то ходит по номеру. Выключив для этого фонарик, Пэ прошел в комнату и инстинктивно остановился. Что-то было не так. Краем глаза он уловил какое-то движение. Стены номера были в каких-то черных пятнах. Одни пятна были неподвижны, другие медленно двигались, а несколько, даже, казалось, что перепрыгивают с одного места на другое. Включив фонарк и посмотрев на стену, он от неожиданности сделал шаг назад, обратно в коридор.
Фонарик высветил, сидящих на стенах черные силуэты пауков. Они замерли от направленного на них света. Их было там не меньше сотни. Пэ в замешательстве смотрел то на одну стену, то на другую, не зная как поступить. Подойдя ближе он рассмотрел, что все пауки одного вида - Глиптокраниум. Способ охоты этого паука весьма оригинален. Он не плетет паутины, а выпускает одну нить, которую держит в вытянутой передней ноге. Приближаясь к жертве, он внезапно бросает свой аркан, приклеивая добычу и затем подтягивая насекомое, а позже умерщвляя его ядом. Пэ никогда не видел столько пауков этого вида в одном месте. «Почему и каким образом все эти пауки оказались здесь? – ломал голову Лемуров. - Что их могло привлечь? Наверно, дезинфицировали комнату каким-то химикатом, – наконец решил он». Однако было очень странно то, что их презентация вместе с Эйч на завтрашней конференции, была именно об этом самом виде пауков!
Пэ и его американского коллегу интересовало поведение этих насекомых. Как способ их охоты мог эволюционировать таким образом, отпочковавшись от такого, можно сказать, надежного и «ленивого» способа как ожидание жертвы в сплетенной заранее паутине? Почему эти пауки решили бросить метод, кормивший почти всех их сородичей и «изобрести» новый, требующий хотя бы одного из восьми, имеющихся у них, «меткого глаза» и завидного проворства?
Пэ не боялся пауков, хотя для некоторых людей, укус такого паука смертелен. Никто не может сказать заранее, до того момента пока его не укусит Глиптокраниум, относится (правильнее наверно сказать – «относился») ли он к этим «некоторым» или нет. Несмотря на это, Пэ решил отложить размышления о том, почему именно этих пауков собралось здесь так много. В данный момент он пришел поскорее найти ноутбук, которого почему-то не оказалось в комнате американца, когда туда пришли полицейские.
Подняв матрас, Пэ убедился в том, что и там не было компьютера. Опустившись на колени, он даже заглянул под кровать. Сначала он обрадовался увидев, что там что-то блестит, но осознав, что это было, мгновенно вскочил на ноги.
Пэ не испытывал к паукам «первобытного» чувства, которое передалось людям на генетическом уровне с доисторических времен. Такое чувство, например, возникает у человека и животных при виде змеи. Они или бегут от нее или хотят убить. Однако, увидев в небольшом пространстве под кроватью, в свете фонаря, выхватывающего из темноты только лишь часть этого чудища, он не мог не вскочить на ноги. Под кроватью сидел знаменитый доминиканский паук – Каката! Это насекомое - гигантский тарантул, достигает в размерах больше человеческой ладони. Его размах ног достигает 10 сантиметров. Он тоже не плетет паутину, а охотится с помощью своих клыков, вонзаясь в жертву и выпуская яд. Каката очень быстрый паук. Он может прыгать на расстояние до нескольких метров. Укус его двух-сантиметровых клыков может быть очень болезненным для человека, а иногда, хотя редко, кончается смертельным исходом.
С опаской заглянув еще раз под кровать, он не увидел ничего, кроме этого гигантского паука, продолжавшего отсвечивать в луче фонаря своими многочисленными глазами. «Где бы еще он мог спрятать ноутбук? – соображал Пэ. – Думай!» Но вдруг он услышал, как замок во входной двери щелкнул и с ужасом увидел, как она стала медленно открываться. Сорвав с головы фонарик он успел его выключить. Мгновенно оглядевшись по сторонам, Пэ с колотящимся сердцем, быстро спрятался за кровать со стороны балкона.
Он понимал, что если его найдут в опечатанной комнате, то могут обвинить во всех смертных грехах. Хоть трагическая кончина Эйч и считалась несчастным случаем или даже может самоубийством, Лемуров, как ближайший коллега американца, мог вызвать серьезные подозрения. Тем более, что он сказал о их совместном докладе и ноутбук американца был не найден. Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Лемурова.
В коридоре послышалась возня. Пэ осторожно посмотрел из-за кровати и увидел, что в ванной комнате зажегся свет. Послышался звук, как будто снимали крышку бачка и потом поставили ее на место. Похоже, что в ванной открыли дверцы шкафчика и послышался звук сбрасываемых на пол предметов. Уборщица так бы себя не вела. И потом, зачем делать уборку в опечатанной полицией комнате? Похоже было, что там что-то методично искали. Может это были полицейские?
Задумавшись о том, кто бы это мог быть, он неловко повернулся, задев ногой прикроватную тумбочку. На ней стояла нераспечатанная бутылка с питьевой водой. Звук упавшей и покатившейся бутылки, хоть и был негромкий, но возня в ванной комнате мгновенно прекратилась.
Вдруг он увидел, как сквозь матовое стекло стенки ванной комнаты, приближается тень какой-то фигуры. Из-за всех переживаний этого дня - смерть Эйч, помощь в поиске пропавшего креста, незаконное проникновение в опечатанную комнату, загадки многочисленных и разнообразных пауков и шума, создаваемого таинственным гостем, нервы Лемурова были на пределе. Ему показалось, что смутный и темный силуэт фигуры за матовым стеклом тоже похож на гигантского паука, который шевелит своими длинными темными конечностями. Выяснять насколько смертелен может быть укус этого огромного супер-насекомого он не стал. Бросившись к балконной двери он как мог бесшумно открыл ее и выскочил в духоту темной доминиканской ночи. В какую сторону ему уходить было не важно. Только оставалось надеяться, что все ушли на вечернее шоу. Отступать можно было только в левую сторону балкона, так как с правой стороны загораживала путь сушилка для мокрой одежды. Быстро перекинув правую ногу через перила он перелез на балкон соседнего номера. Ему повезло, что дверь в эту комнату не была закрыта на защелку. В номере никого не было. Выйдя в коридор он увидел, что дверь в номер Эйч до сих пор опечатана. «Странно. Значит это были не полицейские. – понял Пэ. – Надо выяснить, кто находится сейчас в номере американца». Спрятавшись за угол в паре десятков метров с правой стороны коридора, он приготовился ждать.